Жители Петербурга по-разному относятся к нашему городу: одни в нем просто живут, другие – любят и наслаждаются его дивной красотой. Есть ценители, пресыщенные общедоступными достопримечательностями. Утонченные гурманы выискивают неизвестные сокровища: чудом уцелевшие парадные, старинные дверные ручки, витражи и прочие осколки прежней роскоши. 

Весенним днем, проходя по Невскому проспекту, я вспомнила недавно прочитанное сообщение о парадной дома № 65. Восхищенный автор с радостью сообщал, что попасть в парадную можно свободно, поскольку на втором этаже отделение «Почты России». Не зайти и не полюбоваться было просто невозможно. Открылась удручающая картина заброшенности и забытости: провисшая электропроводка на стенах, сбитые ступеньки, немытые окна. Однако следы былой красоты все же сохранились. 

Конечно, захотелось узнать, кому принадлежал этот солидный дом в самом сердце Петербурга. Оказалось, что он был построен по заказу банкира Генриха Генриховича Блокка, который родился 2 декабря 1861 года, умер 4 апреля 1906 года. 4 апреля! Представляете, именно 4 апреля я зашла в дом Блокка и постояла в печальном молчании около его квартиры. Было в этом совпадении что-то мистическое, словно Генрих Генрихович просил напомнить о себе… 

4 апреля 1906 года около двух часов дня из кабинета господина Блокка раздался сдавленный хрип: 

– Катя! Катя!

– На помощь! На помощь! – вскоре истерически закричала какая-то женщина. 

По парадной лестнице забегали конторские служащие, грузно затопал швейцар, засеменил торопливо доктор, вскоре загрохотали сапогами полицейские. 

 «Умер Генрих Блокк! Умер страшной смертью, – писала газета «Петербургский листок». – Кажется, нет в России человека, которому не было бы известно имя этого дельца, банкира, дававшего тон по целому отделу русской биржи, по выигрышным займам». 

Как жаль, что жизнь и смерть основателя первой российской финансовой пирамиды забыты. Если бы о биографии Блокка рассказывали по телевидению между рекламой МММ, то это охладило бы головы желающих разбогатеть, ничего не делая. Хотя вряд ли, жажда наживы сильнее любых аргументов. 

ЗДРАВСТВУЙТЕ, Я ВАША ТЕТЯ ИЗ ОДЕССЫ!

«Закройте дверь. Я скажу вам всю правду. Я родился в бедной еврейской семье и учился на медные деньги», – признавался в дневнике писатель Илья Ильф. Банкир Генрих Блокк мог сказать о себе то же самое, мог, но не хотел, всю жизнь тщательно скрывая свое происхождение. 

Еврейский мальчик из небогатой семьи учителя чистописания блестяще закончил коммерческое отделение Санкт-Петербургского реального училища и поступил в банкирскую контору с жалованьем 20 рублей в месяц. Контора просуществовала четыре года и лопнула. Неудача не остановила Генриха, он нашел новое место службы, еще одну банкирскую контору, вскоре разорившуюся в пух и прах. В третьей банкирской конторе Блокку пришлось наблюдать агонию владельца, имущество которого шло с молотка. 

Судьба словно предупреждала Генриха: не подходи к деньгам, они тебя погубят, но упорный юноша «любил деньги и страдал от их недостатка». Кроме искренней любви к деньгам, у литературного Остапа Бендера и реального Генриха Блокка имелось еще одно сходство: оба были турецкоподданные. Турецкий паспорт давал владельцу возможность выезжать за границу. Турецкоподданные не призывались в России на военную службу и свободно занимались коммерческой деятельностью. Весьма ценные качества. 

Помните, как Остап Бендер открыл контору «Рога и копыта»: «Контора разместилась в помещении бывшего галантерейного магазина и была оснащена всем необходимым. Была куплена мебель, дорогие канцелярские приборы, печатная машинка и оленьи рога». Генрих Блокк проделал то же самое. В январе 1885 года в доме 51 по Невскому проспекту открылась банкирская контора Блокка, совместное предприятие с мамашей и сестрой. Банкир был очень молод, всего 24 года. Откуда же он взял начальный капитал? Потупив глазки, Генрих отвечал, что нашел несколько тысяч рублей в сумке на улице: 

– Ну что такого? Обычное дело, просто лежали на тротуаре.

Появились недовольные, неверующие, которые спрашивали:

– Почему потерянные деньги не отнес в полицию? 

– Вы меня неправильно поняли! – объяснял Блокк. – Не нашел, а поднял сумку, оброненную тетей из Одессы. Мадам как раз шла, чтобы передать деньги мне! 

Выдвигались и другие, не менее фантастические теории, но действительность была фантастичнее самых фантастичных выдумок. У Генриха Блокка не было никакого состояния. У него был только ключ от двухкомнатной съемной квартиры на Невском проспекте и 485 рублей для приобретения мебели и канцелярских приборов. Блокк не приобрел оленьи рога для украшения интерьера. Все деньги он вкладывал в рекламу, предлагая почтенной публике приобрести выигрышные билеты.   

КУПЛЮ ЖЕНЕ САПОГИ!

«Поезжайте по любой железной дороге, выгляните в окно быстро бегущего вагона, и мимо вас мелькнет где-то близ насыпи плакат на шестах: «Генрих Блокк». Больше ничего, но этих двух слов было достаточно, чтобы путник или прохожий уже подумал:

– Надо копить деньгу, купить выигрышный билет у Блокка. Он удачливее других. Говорят, масса выигрывает. 

И различные перспективы уже мысленно полученных выигрышных денег мелькают в голове путника под шум колес. Генрих Блокк тратил громадные деньги на рекламу, залезал с ней на крыши домов, на империалы конок, на заборы строящихся домов, на пароходы на Волге, словом, всюду, чтобы привлечь клиентов в свои конторы и агентуру». Вершиной рекламной кампании стал воздушный шар, паривший в петербургском небе с развевающейся рекламой «Генрих Блокк».

Блокковская контора производила все банковские операции, но золотоносной жилой стала продажа выигрышных билетов с рассрочкой платежа. Хотите выиграть, но не имеете достаточно денег на покупку билета? Не беда! Билет стоит 245 рублей, но его можно было приобрести, внеся первый взнос, хотя бы пятнадцать рублей. На остальную сумму в 230 рублей предоставлялась рассрочка платежа на срок от 6 до 36 месяцев. Все это время билет участвовал в тиражах, но в итоге к его начальной стоимости прибавлялось 36%. «Условия дешевые и добросовестные», – уверяла реклама. Условия были грабительскими, но никто не думал о таких мелочах: уже в первом тираже один из проданных в рассрочку билетов выиграл 200 тысяч рублей серебром.

ДОРОГОСТОЯЩИЙ ГРОБ

Самый большой выигрыш получил Генрих Блокк. Из скромного любитель денег он превратился в короля выигрышных билетов. Правда, было у банкира и другое прозвище – всероссийски известный пройдоха. Деньги буквально текли рекой, и запросы у Блокка стали поистине королевскими. Банкир купил три имения, конный завод и яхту –символ жизненного успеха. Аппетиты росли, и в 1899 году Блокк приобрел трехэтажный дом на Невском проспекте. Старую постройку снесли, и по проекту архитектора Фрейберга был возведен роскошный дом в модном стиле модерн. Блокк прожил в этом доме всего четыре года.

Репортер газеты «Петербургский листок» после смерти Блокка писал: «Гроб» получился дорогой, потому что в этот дом банкир вложил почти миллион рублей». В газете дано подробнейшее описание самоубийства: «С утра Генрих Блокк ездил по делам, около часа вернулся домой. Он был нервно расстроен. Его не узнал швейцар. Дверь в кабинет была приоткрыта. Блокк отрезал шелковый шнур обыкновенного электрического провода лампочки. Он сделал петлю. Подвесил ее к ручке своего несгораемого шкафа. Встал на колени, вдел голову в петлю. Момент. И тучное тело банкира повисло на петле. Он еще молод, в момент самоубийства Блокку было всего 45 лет. Дела поправятся. Он позвал жену:

– Катя! Катя!

На хриплый крик висевшего банкира прибежала медсестра Васильева, снимавшая квартиру в доме Блокка. Сестра милосердия подняла тревогу. Сбежались на помощь. Васильева перерезала шнур». 

Казалось, что все ясно – самоубийство. Однако возникло много вопросов: почему в этот день все родственники уехали из дома и вернулись через два-три часа после самоубийства? Почему опытная сестра милосердия не стала сразу оказывать помощь Блокку, подававшему признаки жизни, а убежала звать на помощь? Заговорили о завещании, которое Блокк хотел переписать, не учитывая мнение родственников, о плохих взаимоотношениях с женой. Репортер газеты «Петербургский листок» был личным другом Блокка. Он выдвинул свою версию самоубийства: во всем виновата война, которую Россия в это время вела с Японией. «В первый день войны цена выигрышных бумаг свалилась за три дня с 486 рублей до 300 рублей, но Генрих Блокк так был уверен в их повышении, что внес в разные кредитные учреждения полтора миллиона рублей. Билеты довоенной цены не достигли. Генрих Блокк понес огромные убытки». 

«Банкирскому дому Блокка крах!» Ну, что ж! Пирамида рухнула, но дело Блокка живет и побеждает. «Идейные борцы за денежные знаки» изобретают все новые «сравнительно честные способы отъема денег». С маниакальной страстью они зарабатывают деньги в таком количестве, словно намерены прожить сто жизней. Наивные простаки, рабы рекламы, покорно несут свои денежки, укладывая ступеньки финансовых пирамид. Жадность и доверчивость идут рука об руку, пока в очередной раз не случается «Банкирскому дому крах!».