СЕКРЕТЫ СПЕЦСЛУЖБ
Во время войны в Китае
Дмитрий Прохоров
журналист
Санкт-Петербург
4495
В последнее время появилось много публикаций, в которых подробно рассказывается о деятельности советской разведки во время Второй мировой войны. Но при этом разговор главным образом идет об операциях в Европе и Америке. Однако в этот трудный для нашей страны период сотрудники внешней разведки активно действовали не только на Западе, но и в странах Востока. Одной из таких стран был Китай, северные районы которого с 1931 года были оккупированы Японией. А информация о планах Токио была крайне необходима советскому руководству. Не меньший интерес для Кремля представляли сведения и о самом Китае, положение в котором могло существенно повлиять на расклад сил в случае начала военных действий на Дальнем Востоке. ПОДРУЖИТЬ ГОМИНДАН С КОММУНИСТАМИ В сентябре 1939 года в Чунцин прибыл новый посол СССР Александр Семенович Панюшкин. Одновременно он был назначен и главным резидентом Иностранного отдела НКВД в Китае. Совмещение должностей объяснялось критическим положением в Китае и необходимостью сконцентрировать все усилия для противодействия японской агрессии и срыву ее планов по расколу Китая и создания на его территории марионеточных государств. Кроме того, советское руководство хотело получать выверенные оценки ситуации на Дальнем Востоке, которые помогли бы принятию верных политических решений в условиях приближающейся войны с Германией. Все эти задачи стали еще более актуальными после заключения в июле 1939 года англо-японского соглашения, последующих уступок западных держав Японии и начала в сентябре 1939 года войны в Европе. Одной из главных задач чунцинской резидентуры было не допустить усиления сепаратистских настроений в правительстве Чан Кайши и удержать его на позициях активного сопротивления японским захватчикам. Панюшкину удалось установить доверительные отношения с целым рядом гоминдановских деятелей, стоявших на позициях укрепления дружбы с СССР и продолжения антияпонской войны. Среди них были маршал Фэн Юйсян, заместитель Чан Кайши в военном комитете Центрального правительства, сын Сун Ятсена Сунь Фо, председатель парламента и председатель китайско-советского общества, вдова Сун Ятсена Сунь Цинлин, заместитель начальника генерального штаба китайской армии Бай Чунси, видный политический и общественный деятель Шао Лицзы, руководитель отдела пропаганды в политуправлении военного комитета и начальник военной канцелярии Чан Кайши Хэ Яоцзу, представитель Чунцина в синьцзянском провинциальном правительстве Чжан Юаньфу, видный ученый Го Можо и другие. При непосредственном участии Панюшкина нашим военным советникам удалось убедить Чан Кайши принять действенные меры по срыву японского наступления, для чего был разработан план обороны города Чанша. В результате этой операции, продолжавшейся более 20 дней, японская армия потеряла около 30 тысяч солдат и офицеров. Достигнутый при обороне Чанша успех поднял боевой дух не только руководства Китая, но и всего китайского народа. В это время особую важность приобрели поставки в Китай советского оружия. Понимая, что без современного вооружения китайская армия не сможет продолжать сопротивление и вскоре будет вынуждена капитулировать, Панюшкин весной 1940 г. направил в Центр телеграмму, в которой рекомендовал срочно оказать Китаю дополнительную помощь вооружениями. А когда осенью 1940 г. Панюшкину стало известно, что Кун Сянси, Хэ Инцинь, Вэнь Вэньхао, Шао Лицзы и другие деятели из ближайшего окружения Чан Кайши настроены пессимистично относительно советской помощи, он пригласил их на обед в советское посольство и заверил в том, что СССР готов и дальше содействовать Китаю в борьбе против Японии. Другой заботой главного резидента Чунцина стал наметившийся в 1940 году раскол между Гоминданом и Компартией Китая. Поэтому сотрудники резидентуры использовали все возможности, чтобы не допустить развязывания гражданской войны и разрыва сотрудничества между Чан Кайши и Мао Цзэдуном, резидент Панюшкин неоднократно встречался с Фэн Юйсяном, Сунь Фо, Чжан Юаньфу, Сунь Цинлин и в доверительных беседах убеждал их приложить максимум усилий для того, чтобы смягчить напряженность между Гоминданом и КПК, улучшить советско-китайские отношения и расширить Единый общенациональный фронт как гарант успеха в войне с Японией. Такие же беседы он проводил и с представителями КПК Бо Гу и Е Цзяньином. Однако, несмотря на все усилия советской стороны в 1941 году, отношения между Гоминданом и КПК вылились в открытую войну. После нападения гоминдановских войск на 4-ю Новую армию КПК, в результате которого был ранен и взят в плен ее командующий Е Тин и убит начальник штаба, в январе 1941 года Чан Кайши объявил о ее роспуске. Но еще до начала наступления гоминдановских войск на 4-ю армию резидентура по согласованию с Москвой передала одному из лидеров КПК Чжоу Эньлаю достоверную информацию о намерениях Чан Кайши потребовать от коммунистов отвода армии от Шанхая и возможной военной операции против нее. Кроме того, во избежание резкого обострения отношений между Гоминданом и КПК резидентура настоятельно рекомендовала Чжоу Эньлаю не считать Чан Кайши главным виновником вооруженного столкновения, а считать таковым Хэ Инциня, которого необходимо разоблачить как прояпонского элемента и врага Единого общенационального фронта Китая. «ДОРОГОЙ ТОВАРИЩ БЕРИЯ…» Главная резидентура в Чунцине своевременно информировала Москву о внутренней и внешней политике Китая, о позиции Чан Кайши и его окружения в отношении СССР, Японии, США, Англии, Франции, деятельности в Китае американцев, англичан и немцев, о пронемецкой и прояпонской группировках в правительстве и Гоминдане, о борьбе между Гоминданом и КПК, а также внутри самого Гоминдана. Кроме того, резидентура через свои каналы добывала информацию о военных планах Германии. Так,в мае 1941 года в Центр были направлены данные о главных направлениях продвижения фашистских войск, полученные от военного атташе Китая в Берлине. Важно отметить, что ИНО НКВД в этот период тесно сотрудничала с Отделом международных связей (ОМС) Коминтерна. Примером такого сотрудничества может служить письмо Георгия Димитрова Берии от 15 сентября 1939 года: «Дорогой товарищ Берия. После нападения Германии на Советский Союз главной задачей резидентур, действующих в Китае, стало не просмотреть возможность нападения Японии на СССР и создания второго фронта на востоке. В связи с этим Центр незамедлительно потребовал перестроить работу резидентур на обслуживание нужд Великой Отечественной войны. Для этого предлагалось: – пересмотреть всю имеющуюся агентурную сеть и всех подозрительных и малополезных информаторов срочно перевести на консервацию; – незамедлительно приступить к агентурному, а по возможности и к личному изучению служащих правительственных учреждений и крупных политических деятелей, выявляя те их черты, которые могли бы быть использованы для вербовки; – освещать исчерпывающим образом вопросы, имеющие принципиальное значение, отбрасывая мелочовку. Возможность нападения Японии на СССР была более чем реальна. Согласно плану «Кантокуэн», разработанному японским генеральным штабом, численность Квантунской армии к 1942 году была доведена до 700 тысяч человек, были также усилены группировки в Маньчжурии и Северном Китае, появилась новая группа войск в Корее. Оперативным планом предусматривался после переброски советских войск с Дальнего Востока на Западный фронт захват Приморского и Хабаровского краев. «ЮЖНЫЙ ВАРИАНТ» Информаця о военных планах Японии в отношении СССР стала поступать в Москву буквально на второй день после начала войны. Так, 23 июня 1941 года маршал Фэн Юйсян сообщил Панюшкину, что Япония намерена выступить против СССР в течение месяца. 27 июня генерал Бай Чунси передал Панюшкину данные не только о количестве японских дивизий, но и числе войск Маньчжоу-Го, готовых к нападению на СССР. Затем сроки нападения менялись. По полученным осенью 1941 года чунцинской резидентурой данным нападение связывалось с захватом фашистскими войсками Ленинграда и Москвы. Однако после поражения немцев под Москвой японский генеральный штаб вновь обратил внимание на «южный вариант» военных действий. Информация об этом решении была добыта весной 1942 года от многих источников. Так, агент внешней разведки Пентковский, с 1936 года проживавший в Шанхае и открывший там адвокатскую контору, сообщил 11 мая 1942 года своему оператору из шанхайской резидентуры: «Известный вам Смит после встречи с вернувшимся из Японии начальником политического отдела жандармского управления 29 апреля заявил, что вопрос о войне Японии с Советским Союзом отложен в долгий ящик, так как перед японцами стоит задача наступления на Австралию и Индию. В связи с этим в Шанхае намечается открыть целый ряд японских фирм, организация которых была отложена на неопределенный срок ввиду ожидавшегося военного конфликта с СССР». А на следующий день, 12 мая 1942 года, посол Японии в Москве генерал-лейтенант Такэкава представил в Токио доклад, перехваченный советской разведкой, в котором содержался следующий вывод: «Пусть идет война на истощение СССР и Германии. В это время Япония может выгодно завершить дела на юге». Впрочем, и после этого отслеживание военных планов Японии оставалось одной из главных задач резидентур внешней разведки в Китае. Информация о них поступала из разных источников – от представителей официальных китайских властей, коммунистов, дипломатов третьих стран, русских эмигрантов. Важные сведения на доверительной основе поступали в чунцинскую резидентуру и от брата Я.Свердлова Зиновия, усыновленного М.Горьким под фамилией Пешков, который в это время был послом Франции в Чунцине. Об огромном внимании, которое уделяло советское руководство и И.Сталин вопросу о возможном нападении Японии на СССР, говорит тот факт, что на заседании правительства в марте 1943 года, на котором присутствовал резидент внешней разведки в Урумчи, подробно обсуждалось положение в Китае и вопрос о том, осмелится ли Япония после Сталинграда вторгнуться на территорию СССР. В Москве высоко оценили работу сотрудников чунцинской резидентуры, в которой насчитывалось всего шесть оперативных работников. В конце 1942 года за достигнутые успехи в разведывательной деятельности А.С.Панюшкин был награжден орденом Ленина. Были удостоены государственных наград и все остальные сотрудники резидентуры – Л.М.Миклашевский, П.И.Куликов, В.А.Жунев, В.С.Смирнов и Ф.М.Щеглов. ЧАЙ КАЙШИ И МАО ЦЗЭДУН ПРОТИВ СССР? В 1941–1945 годах кроме добывания информации о военных планах Японии сотрудники китайских резидентур внешней разведки внимательно отслеживали ситуацию, складывающуюся в гоминдановском руководстве. А из агентурных данных следовало, что основная цель правительства Чан Кайши в этот период состояла в том, чтобы столкнуть СССР с Японией. Так, например, в сентябре 1941 года Панюшкин доложил в Центр: «Чан Кайши всеми способами старается спровоцировать выступление Японии против нас. Его аппарат работает в этом плане по всем направлениям». А в 1943 году резидентура добыла секретную резолюцию ЦК Гоминдана, в которой, в частности, говорилось: «Исходя из нынешних дипломатических отношений, нам необходимо афишировать симпатии к СССР и сочувствие в том, что он подвергся агрессии, подталкивая его к тому, чтобы все свои силы СССР отдал войне. Что касается советско-японских отношений, то нам необходимо толкать СССР на войну с Японией с тем, чтобы получить передышку, пока не наступит благоприятный момент для контрнаступления против японцев». Поэтому неудивительно, что Чан Кайши стал добиваться от Москвы заключения секретного соглашения о военном союзе против Японии с явной целью торпедировать советско-японский пакт о нейтралитете. А несколько позднее резидентура в Чунцине получила информацию о том, что министр иностранных дел Китая заявил послу Великобритании о неправильной, по мнению его правительства, позиции СССР, который отказывается немедленно объявить войну Японии, и попросил довести эту точку зрения до Черчилля. Согласно докладу резидентуры, этот шаг был предпринят по настоянию Чан Кайши, который хотел получить возможность оказывать на СССР давление и со стороны союзников Москвы по антигитлеровской коалиции. Отслеживала чунцинская резидентура и отношения между Гоминданом и КПК, которые оставались крайне напряженными. Обе стороны балансировали на грани гражданской войны, что делало практически невозможным ведение войны против Японии. В конце 1943 года Чан Кайши активизировал подготовку к наступлению против КПК и сосредоточил против ее войск 500-тысячную армию. Однако его планам уничтожения китайских коммунистов не суждено было сбыться, и в 1945 году он был вынужден возобновить переговоры с КПК. Однако и позицию КПК в отношении СССР после начала войны тоже нельзя назвать лояльной. Так, в конце 1941 года руководство КПК разослало всем территориальным бюро ЦК и парторганизациям антияпонских баз директиву о необходимости «повсеместно экономить силы», то есть не вести активных боевых действий против японских войск. Впрочем, этой тактики Мао Цзэдун придерживался с самого начала японского вторжения в Китай, рассчитывая в благоприятный для себя момент захватить власть в стране. Вступление же во Вторую мировую войну СССР, а потом и США он рассматривал как позитивный фактор для реализации своих целей. В результате в то время, когда СССР вел тяжелую борьбу с Германией, а угроза нападения со стороны Токио оставалась более чем реальной, вооруженные силы КПК не вели активных боевых действий против японских войск. Но несмотря на такую позицию Мао Цзэдуна резидентура в Чунцине регулярно сообщала руководителям КПК о позиции Гоминдана в периоды обострения отношений между партиями и о планах Чан Кайши по нанесению внезапных ударов по вооруженным силам КПК. Одновременно сотрудники резидентуры прилагали максимум усилий для того, чтобы КПК проводила более гибкую политику по отношению к Гоминдану. АГЕНТЫ «ЖЭН», «ОХОТНИК» И ДРУГИЕ 11 февраля 1945 года во время Ялтинской конференции Советский Союз вместе с США и Англией подписал соглашение о своем вступлении в войну против Японии через два-три месяца после разгрома Германии. Выполняя взятые на себя обязательства, СССР 5 апреля денонсировал заключенный 13 апреля 1941 года с Японией пакт о нейтралитете. А 26 июля Великобритания, США и Китай в Потсдамской декларации потребовали от Японии немедленной капитуляции, на что Токио ответил категорическим отказом. Тогда советское правительство 8 августа 1945 года объявило Японии войну. В результате в боях, продолжавшихся с 9 по 14 августа, Квантунская армия была разгромлена, а Япония была вынуждена капитулировать. Успешные действия советских войск во многом стали возможными благодаря осведомленности командования о дислокации подразделений Квантунской армии. Разведывательную работу по вскрытию планов японского военного командования с самого начала Великой Отечественной войны вело не только 1-е управление НКГБ, но и органы госбезопасности Приморского и Хабаровского краев, Читинской области, разведывательные отделы пограничных округов, органы военной контрразведки Дальневосточного военного округа, Тихоокеанского флота и Амурской флотилии. Так, в 1942 году разведотдел Хабаровского УНКВД забросил на территорию Маньчжурии 32 агента-вербовщика с целью приобретения агентуры из числа проживающих там китайцев, корейцев, тазов и удэгейцев. Они завербовали из местных жителей 20 агентов и 30 агентов-связников, а еще 5 агентов были направлены в Харбин на оседание. Для нелегальной заброски агентов в Маньчжурию на границе совместно с пограничниками были созданы переправочные пункты, а также организованы резидентуры, проводившие специальную и идеологическую подготовку агентов и руководившие работой по их заброске. В 1941–1945 годах на территорию Маньчжурии неоднократно направлялись агенты «Жэн», «Охотник», «Петров», «Сережа», «Трубка» и многие другие. С их помощью была получена информация о дислокации, численном составе, вооружении и перемещении частей и подразделений Квантунской армии, а также местоположении штабов, аэродромов и других военных объектов противника. Кроме того, были получены материалы об антисоветской деятельности белоэмигрантских организаций и о методах работы японских спецслужб. С началом военных действий многие разведчики принимали непосредственное участие в боевых действиях в составе специально созданных оперативных групп, выполняя работу по разведывательному обеспечению подразделений дальневосточных фронтов и Тихоокеанского флота, а также по дезинформации японского командования, что в немалой степени способствовало быстрому наступлению советских войск. Оперативные группы внешней разведки участвовали в захвате многих японских генералов, сотрудников разведки и контрразведки, их агентуры и секретных архивов. Так, были взяты в плен император Пу И, премьер-министр Маньчжоу-Го Чжан Цзикуй и члены его кабинета, командующий Квантунской армией генерал Ямада, начальник его штаба генерал Хата, начальник разведотдела армии Асада и многие другие. После окончания Второй мировой войны противостояние Гоминдана и КПК в Китае неизбежно должно было привести к новой, третьей по счету, гражданской войне. Понимая это, руководство советской внешней разведки, пользуясь тем, что на территории Маньчжурии находятся советские войска, дало указания китайским резидентурам об активной вербовке проживающих там китайцев и японцев. Для связи со вновь приобретенной агентурой большое число сотрудников 1-го управления НКГБ было направлено в Маньчжурию под видом советских служащих на КВЖД. Временное присутствие советских войск в Маньчжурии позволило китайским коммунистам организовать так называемую маньчжурскую революционную базу и привести в порядок свои воинские части, потрепанные гоминдановцами. Именно благодаря поддержке СССР КПК и ее армии удалось в ходе 3-й гражданской войны, начавшейся в 1946 году, одержать победу над режимом Чан Кайши. К концу июня 1949 года гоминдановский фронт распался на отдельные изолированные группировки, а в сентябре правительство Чан Кайши и значительная часть его войск эвакуировались на остров Тайвань. В результате 1 октября 1949 года была провозглашена Китайская Народная Республика, а уже 2 октября СССР первым признал КНР. Дата публикации: 2 октября 2024
Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~FRJiL
|
Последние публикации
Выбор читателей
|