Бизнес по-советски
КРИМИНАЛ
«Секретные материалы 20 века» №24(384), 2013
Бизнес по-советски
Валерий Ерофеев
журналист
Самара
2018
Бизнес по-советски
Считается, что первые фарцовщики в СССР появились после VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов

Включая по утрам телевизор, мы привычно слышим информацию о курсах иностранных валют по отношению к российскому рублю. Для многих это важные сведения, потому что одни из нас хранят свои сбережения в долларах или евро, а другие собираются поехать на заграничный курорт. Перед такой поездкой мы обычно идем в банк и здесь меняем российские деньги на зарубежные по текущему курсу. А ведь еще совсем недавно за подобные валютные сделки в нашей стране можно было получить немалый тюремный срок.

Деньги третьего сорта

Советский рубль по международной финансовой классификации в то время входил в перечень валют третьей категории. Так именуются денежные знаки, которые имеют хождение только на территории того государства, что выпустило их в обращение. За пределами СССР на наши «деревянные» рубли ничего купить было нельзя, и обменивать их на американские баксы или западные дойчмарки тогда тоже не стал бы ни один иностранный банк. Тем же советским гражданам, которым выпадало счастье отправиться в туристическую поездку в капстрану, разрешалось обменять через Госбанк не более 50 рублей. На выданную валюту в Лондоне или Париже ничего приличного приобрести было почти невозможно.

Поэтому в СССР всегда высоко ценились связи с предприимчивыми дельцами, которые могли нелегальным путем достать для желающего доллары, франки, фунты или иены, в зависимости от страны предполагаемого посещения. Но это были очень опасные связи, потому что подпольные валютные операции в советское время являлись уголовным преступлением и сурово карались законом.

Так, статья 88 «Нарушение правил о валютных операциях» Уголовного кодекса РСФСР, действовавшего в период с 1960 по 1996 годы, предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от трех до восьми лет, а для ранее судимых лиц, для участников преступной группы или при совершении таких операций в крупных или особо крупных размерах – от пяти до пятнадцати лет лишения свободы с конфискацией имущества.

К валютным ценностям относились любые иностранные деньги (банкноты, казначейские билеты, монеты). В тот же список входили и различные платежные документы (чеки, векселя, аккредитивы). Сюда же включались и драгоценные металлы – золото, серебро, платина и металлы платиновой группы в любом виде и состоянии, а также драгоценные камни в сыром и обработанном виде (алмазы, бриллианты, рубины, изумруды и др.).

Как правило, для подпольных отечественных «бизнесменов» источником валюты становились иностранные граждане, приезжавшие в СССР для работы или в туристическую поездку. При этом советские рубли иностранцев, как правило, не интересовали. Долларами, марками и фунтами они платили за российскую экзотику – старинные иконы, произведения искусства, а если повезет, то и за царские золотые монеты.

Такой вид «бизнеса по-советски», когда доморощенные дельцы спекулировали вещами («фирмой», с ударением на второй слог), выменянными или перекупленными у иностранцев, в то время получил наименование «фарцовка» (от английских слов for sale – «для продажи»). Фарцовщиками чаще всего становились молодые люди, в основном продвинутые студенты или представители творческих профессий. Для самих себя у фарцовщиков в ходу были и другие жаргонные словечки – «утюг», «бомбила», «маклак», «деловар», «штальман» и некоторые другие.

Считается, что первые фарцовщики в СССР появились после VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов, проходившего в 1957 году в Москве. Однако старожилы рассказывают, что еще в конце 40-х годов в столице уже были заметны предприимчивые молодые люди, которые толкались у гостиниц «Интурист», «Метрополь» и иже с ними, где они на разные вещицы, привлекательные для зарубежных гостей, вплоть до икон и советских орденов, выменивали импортные товары.

Однако в сталинские времена за любые связи с иностранцами можно было легко схлопотать контрреволюционную 58-ю статью Уголовного кодекса. Так что этот бизнес наиболее резко пошел «в гору» действительно только после фестиваля, когда в стране началась хрущевская оттепель. Но при этом фарцовщики в основном действовали в Москве, Ленинграде и отчасти в Киеве и Минске, то есть в городах, открытых для посещения гостями из-за рубежа.

Причина возникновения в СССР такого явления, как фарцовка, в общем-то, лежит на поверхности. Во времена советской плановой экономики развитие рынка ширпотреба резко отставало от производства изделий «на оборону». Мало того, что советские промтовары, предназначенные для населения, были в основном низкого качества – так плюс к тому даже и таких вещей у нас почти всегда остро не хватало. А синонимом понятия «качественный» в то время было слово «импортный», то есть завезенный из-за рубежа. Но импортные изделия в свободной продаже появлялись очень редко, поэтому популярным у простых советских граждан стало словечко «достать», то есть приобрести товар по знакомству, чаще всего через «своих» работников торговли. Но такие «хорошие» знакомства были далеко не у всех.

Фарцовщики в нашей стране в итоге стали заполнять ту бездонную яму товарного ширпотреба, которую так и не смогла освоить советская плановая экономика. Вскоре подпольная торговля импортным дефицитом соединилась с таким уголовно наказуемым в то время деянием, как валютные операции. Советские дельцы разными путями приобретали советские товары и изделия, которыми интересовались иностранцы, а затем продавали их зарубежным гостям за американские доллары, западные дойчмарки и прочую иностранную валюту.

Дело Рокотова – Файбишенко – Яковлева

О том, что в конце 50-х годов Москва и Ленинград стали постепенно превращаться «в грязное болото спекуляции» (выражение западных журналистов), высшее советское руководство впервые узнало от иностранных политиков, а вовсе не от советских правоохранителей. В 1958 году первый заместитель председателя Совета Министров СССР Анастас Микоян встречался с американским экономистом Виктором Перло, который в беседе сказал: «У вас в Москве происходит что-то неладное… Ко мне постоянно пристают какие-то люди, предлагающие продать им валюту». А вскоре после этого другой иностранец, публицист Альберт Кан, главному идеологу КПСС Михаилу Суслову высказал следующее: «Как же так? В социалистической стране безнаказанно промышляют валютчики-спекулянты!»

В итоге этот вопрос был рассмотрен на заседание Политбюро ЦК КПСС, которое решило, что борьбу с контрабандой и нарушением валютных операций следует поручить КГБ СССР. В мае 1959 года Верховный Совет СССР принял указ о создании в структуре Комитета госбезопасности специальной службы, которая занималась бы раскрытием таких преступлений. Первый руководитель этой службы полковник Сергей Федосеев в интервью корреспонденту газеты «Московский комсомолец» Александру Хинштейну впоследствии рассказал:

– К тому времени я уже отошел от оперативной работы, преподавал в Высшей школе КГБ. Так что новое назначение для меня было полной неожиданностью. Все равно что бросить человека в воду и сказать: «Выплывай сам». Но делать нечего. Приказ есть приказ. Задача, поставленная перед вверенной мне службой, была непростой – перекрыть каналы валютного черного рынка, выявить его «королей» и нанести смертельный удар. Конечно, на Лубянке знали кое-что о жизни валютчиков. Но этого было недостаточно. Начиналась работа практически с нуля.

В конце 50-х годов оперативникам было известно, что на переднем крае фарцовки шли стиляги, они же были и основными покупателями нафарцованных вещей. Чаще всего заграничные шмотки они выменивали у иностранных студентов, живших в столичных общежитиях, причем в течение первых лет это был именно натуральный обмен. Скажем, американский галстук шел за бутылку армянского коньяка. А вот с валютными операциями стиляги в те годы старались не связываться, поскольку по «сталинскому» Уголовному кодексу за такие деяния наказывали очень строго – вплоть до расстрела.

Первые фарцовщики продавали добытые вещи только «своим», обеспечивая заграничной одеждой и мелочами лишь узкий круг молодых людей. В эту эпоху сложился внутренний «кодекс чести» этого круга, что отличало фарцовку от банальной спекуляции. Стиляги гордились тем, что они занимаются добычей импорта не ради денег, а для «продвижения западной культуры в серую советскую массу», поскольку считали себя носителями особой идеологии, четко отделяя себя от обычных советских людей.

Лишь позже этот бизнес превратился в целую систему с разделением труда и оборотом сначала в тысячи, а потом в десятки и сотни тысяч американских долларов. Фарцовщик перестал быть одновременно добытчиком и продавцом товара. В этой цепочке одни люди («бегунки», или «рысаки») непосредственно общались с иностранцами и выменивали у них вещи, другие («шефы») перекупали их у «бегунков» и перепродавали «купцам», которые и ворочали самыми крупными деньгами. Самые верхние «купцы» уже вскоре стали заниматься только лишь крупными валютными операциями. Таких деятелей было совсем немного, и все они тщательно конспирировались. Знали их немногие, да и то лишь под кличками. При этом сами «купцы» в контакты с иностранцами старались не вступать.

Уже вскоре после создания в КГБ службы по борьбе с контрабандой и нарушением валютных операций среда московских фарцовщиков была накрыта плотной агентурной сетью. Результаты ее работы не замедлили сказаться. Всего через несколько месяцев руководству службы стали известны имена королей черного рынка, которые «держали» весь нелегальный валютный оборот советской столицы. Основными фигурами здесь в то время были Ян Рокотов по кличке Ян Косой, Владислав Файбишенко (он же Владик) и Дмитрий Яковлев, в узком кругу известный как Дим Димыч.

Помимо агентурной работы с «купцами», оперативники прослушивали телефоны валютчиков, тщательно отслеживали их контакты. Было установлено, например, что наши «короли» часто включали в свой бизнес арабских офицеров, обучавшихся в советских военных вузах. Для ввоза контрабанды использовалось то обстоятельство, что офицерам два раза в год предоставлялся отпуск. Арабы в это время ездили в Швейцарию, где по дешевке скупали изделия из драгметаллов, и затем нелегально доставляли их в Советский Союз.

Например, осенью 1960 года в аэропорту Шереметьево у 18 офицеров из арабских стран по наводке агента КГБ было изъято более 20 килограммов золотых монет, искусно спрятанных в багаже. Впрочем, этот дипломатический скандал уже вскоре был улажен, и арабов даже не отчислили из учебных заведений.

Что же касается Рокотова, Файбишенко и Яковлева, то их удалось взять с поличным, то есть с валютой и ценностями, буквально одного за другим. При обыске у Рокотова нашли около 1,5 миллиона долларов США в купюрах и золоте, а общий оборот их подпольной «фирмы» составил в том году 20 миллионов «новых» советских рублей. Решением суда все трое получили по 8 лет лишения свободы, что тогда было «потолком» по данной статье УК РСФСР. Правда, уже после завершения этого судебного процесса максимальный срок по статье подняли до 15 лет, однако к подсудимым ее применить не могли, поскольку, согласно общему положению, закон не имеет обратной силы.

Возможно, этим бы все и закончилось, если бы ходом борьбы КГБ с валютчиками не заинтересовался тогдашний Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. По воспоминаниям Сергея Федосеева, он пришел в ярость, когда узнал, что Рокотов, Файбишенко и Яковлев получили «всего лишь» по 8 лет. Вскоре состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором Хрущев говорил о «несовершенстве советского законодательства». При этом он ссылался на некое письмо рабочих ленинградского завода «Металлист», выражавших возмущение мягким сроком в отношении «валютных спекулянтов». После этого Хрущев подверг резкой критике Генерального прокурора Романа Руденко и потребовал «принять действенные меры по борьбе с валютными махинациями».

Результатом этой «проработки» стал Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях», подписанный в июле 1961 года. После его опубликования генпрокурор Руденко тут же подал протест на «мягкость» приговора по делам Рокотову, Файбишенко и Яковлева. Дело принял к рассмотрению Верховный суд РСФСР. После двухдневного заседания все трое были приговорены к расстрелу. Прошения осужденных о помиловании были отклонены, и уже вскоре приговор привели в исполнение.

В зарубежных трудах по юриспруденции этот случай уже тогда приводился в качестве примера государственного произвола, когда юридическому акту лишь по прихоти лидера государства придавалась обратная сила, что противоречит всем мировым правовым нормам.

Иконы меняли на «Мальборо»

Молодой волжский город Тольятти «открылся» для иностранцев в начале 60-х годов, когда он еще носил название Ставрополь, а правительство СССР приняло решение о размещении здесь крупных химических предприятий с участием зарубежных фирм. Но самый значительный наплыв иностранцев в Тольятти произошел после 1966 года, когда в этом городе началось возведение автомобильного завода по лицензии итальянского «Фиата».

К моменту пуска первой очереди АвтоВАЗа (апрель 1970 года) управление КГБ уже имело достаточно обширное досье на самых активных тольяттинских фарцовщиков и валютчиков, которые смогли создать целую сеть посредников, занимающихся скупкой у населения предметов, интересующих иностранцев.

В конце 1971 года после многомесячной агентурной разработки были арестованы организаторы этой сети – 26-летний Владимир Толкунов и 32-летний Вениамин Зиновьев, работавшие художниками на АвтоВАЗе. Кроме них, к следствию привлекли еще около 20 человек – жителей Тольятти, Жигулевска и Куйбышева, добывавших товар для своих «боссов». Впоследствии все они прошли по делу лишь в качестве свидетелей, потому что иностранная валюта их рук никак не касалась.

Это уголовное дело слушалось в Куйбышевском областном суде в конце лета 1972 года. Как было сказано в обвинительном заключении, «с целью реализации приобретенных предметов старины и церковной утвари обвиняемые установили связь с большим кругом иностранных специалистов из Италии, ФРГ, Франции, США, которым продавали эти предметы за советскую и иностранную валюту, а также выменивали на них предметы одежды, парфюмерии, украшения и другие вещи».

Следствие установило, что только в течение 1970–1971 годов Толкуновым и Зиновьевым при помощи посредников было совершено не менее сотни сделок купли-продажи антиквариата и других ценностей, которые затем они продали иностранным гражданам. Вот только некоторые из таких эпизодов.

В январе 1971 года Толкунов получил от посредника деревянную икону XIX века, купленную, как потом было установлено, близ Покровской церкви у гражданки Мазилкиной за два рубля. Толкунов затем передал икону итальянскому специалисту Баве Сандро, получив от него взамен импортное пальто на подкладке из искусственного меха стоимостью 152 рубля, а также пять галстуков итальянского производства, затем оцененные по 1 рублю 80 копеек каждый.

В октябре 1971 года коллекционер Бартоломеев передал Толкунову для реализации четыре монеты Российской империи времен царя Николая I, которые делец продал инженеру из ФРГ Фрицу Вальтеру за 30 западногерманских марок, и два блока американских сигарет «Мальборо».

В течение осени 1971 года Зиновьев неоднократно выезжал в село Васильевку, где представлялся художником, занимающимся реставрацией церкви в Оренбургской области. Под этим предлогом ему удалось выменять или купить у местных жителей девять икон и один бронзовый крест, изготовленные в XIX или в начале ХХ века. Святые образа Зиновьев впоследствии продал гражданам Италии и Франции. Из них шесть икон ушли по цене от 50 до 100 рублей за штуку, а еще три иконы ему удалось продать уже за иностранную валюту – от 20 до 30 долларов за штуку. Бронзовый крест достался гражданину ФРГ, который заплатил за него Зиновьеву 50 марок.

В конце 1971 года Зиновьев получил от своей знакомой Бакановой две иконы XIX века, купленные ею в селе Ташла по цене 1 рубль за штуку. Впоследствии их удалось реализовать неустановленному гражданину США за 30 американских долларов.

В общей сложности, по данным следствия, Толкунов от этих незаконных сделок получил наживу в размере 1443 рубля, а Зиновьев – 1660 рублей, причем в эти расчеты вошла и иностранная валюта, переведенная в советские деньги по тогдашнему курсу. Хотя сейчас такие суммы выглядят незначительными, в то время они считались нетрудовыми доходами в крупных размерах. Так, в начале 70-х годов месячная зарплата заводского инженера не превышала 120 рублей, средняя пенсия по возрасту – от 60 до 80 рублей, буханка белого хлеба тогда стоила 20 копеек, а бутылка водки – 3 рубля 62 копейки.

Кроме статьи 88 УК РСФСР, подсудимым также предъявили обвинение в спекуляции (ст. 154) и мошенничестве (ст. 147). Решением Куйбышевского (ныне Самарского) областного суда Владимир Толкунов был приговорен к лишению свободы на четыре года, а Вениамин Зиновьев – на три года, оба в колонии усиленного режима.

Позже в Куйбышевском областном суде слушалось еще одно уголовное дело тольяттинских валютчиков. На скамье подсудимых тогда оказались работник объединения «Куйбышев-азот» Геннадий Илларионов, служащая треста «Куйбышевгидрострой» Валентина Курносова, а также бармен и официант тольяттинского ресторана Валерий Чукин и Виктор Красулин. Совершенные ими незаконные сделки в точности повторяли эпизоды предыдущего дела: подсудимым вменялась в вину продажа антиквариата и прочих ценностей за валюту, а также спекуляция иностранными товарами. Но поскольку в этом деле фигурировали гораздо большие валютные суммы (до 200 американских долларов и до 1800 западногерманских марок за одну сделку), то и участники этой преступной группы были наказаны строже – от 8 до 13 лет лишения свободы.

После ельцинских рыночных реформ 1991 года в стране были официально разрешены сделки с иностранной валютой, но только в обменных пунктах. Частные лица между собой по-прежнему не имели права рассчитываться долларами, так как ст. 88 УК продолжала действовать. Хотя летом 1994 года работавшая уже на основе новой Конституции Государственная дума РФ попыталась исключить эту статью из Уголовного кодекса, поправку заблокировали депутаты от Демократической партии России. Только с января 1997 года, когда вступил в силу новый УК РФ, всякие наказания за обмен валют были полностью отменены.


9 ноября 2013


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847