Он побывал солдатом, ссыльным, мореплавателем, торговцем и политиком. Путь Морица Беневского от лишенного наследства бродяги до короля экзотического острова фееричен даже для авантюристичного XVIII века.

Мауриций Август Беневский родился в 1746 году в австро-венгерской дворянской семье словацкого происхождения – не слишком знатной, хотя он и представлялся бароном. После перенесенного в детстве перелома прихрамывал – может быть, из-за этого всю жизнь доказывал свое превосходство. Но в остальном Бог его не обделил: Беневский был красив, силен, обладая изысканными манерами, всегда оставался любимцем женщин.

По примеру отца-полковника в 16 лет Мориц стал гусаром. Говорил потом, что на Семилетней войне дослужился до генерала, но на самом деле лишь до капитана, а в боях почти не бывал. Зато встревал в кутежи, дуэли и прочие безобразия. В конце концов случилась какая-то темная история, и он досрочно ушел в отставку.

Возможно, именно поэтому отец завещал свое поместье не ему, а мужьям его сестер. Вернувшись с войны, Мориц прогнал их из отчего дома, однако те нажаловались императрице Марии-Терезии. 17-летний отставной гусар, обвиненный в самоуправстве и, почему-то, в ереси, бежит в Польшу. А там шляхетская Барская конфедерация в 1768 году восстает против короля Станислава Понятовского, за которым стоит Российская империя. Беневский служит ротмистром в войсках знаменитого магната Кароля Радзивила. Тот в 1768 году присоединился к конфедерации, и, разумеется, Мориц пошел за своим сюзереном на войну.

Он становится полковником конфедератов, в боях проявляет недюжинную храбрость, но попадает в плен – дважды. Сначала русские его отпускают под обещание сложить оружие. Но Мориц всегда плохо держал слово, и после второго пленения его отправляют в ссылку в Казань.

Оттуда он, выкрав нужные документы, бежит – вместе с еще одним ссыльным конфедератом, шведом майором Виндбландом. Они добираются до Санкт-Петербурга, рассчитывая сесть там на корабль и уплыть в Европу. В имперской столице Мориц обратился к капитану голландского судна, но тот выдал беглеца властям, и вскоре Мориц был схвачен – в кабаке.

Генерал-прокурор Сената князь Вяземский, который вел сыск по делу Беневского, позже отозвался о нем, как о человеке, «которому жить или умереть – все едино». В 1769 году неугомонного гусара именным указом Екатерины ІІ сослали на Камчатку, «чтобы снискивал там пропитание трудом своим».

Однако у Беневского явно другие планы. Он начал осуществлять их еще в Якутске, куда прибыл в партии других ссыльных в сентябре 1770 года. В заговор на предмет побега вошли напарник Беневского майор Виндбланд, а также поручик Иоасаф Батурин, ротмистр Ипполит Степанов, сенатский секретарь Иван Сольманов и поручик Василий Панов, удачно владевший японским языком. Мориц стал вожаком группы.

На запряженных лосями санях беглецы отправились в Охотск. По пути Мориц узнал, что казак из конвоя везет письмо охотскому губернатору от якутского, в котором сообщается об их заговоре. Дело в том, что один из его участников – фельдшер Гофман – рассказал обо всем в предсмертной исповеди, и это дошло до губернатора. Мориц очень быстро подружился с тем казаком и как-то, подпоив того водкой, изъял письмо. Пока собутыльник спал, Беневский написал новое письмо, в котором от имени якутского начальника охарактеризовал себя и подельников самым лестным образом, и подменил бумаги.

В Охотске компанию ссыльных посадили на галиот «Святой Петр». За время плавания Мориц успел склонить к мятежу еще и пару матросов. Конспираторы уже готовились осуществить захват – у них имелось и оружие – но тут налетел шторм, сорвавший их планы. Потому потерявший мачту галиот благополучно прибыл на Камчатку, в Большерецкий острог.

Там общительный Мориц сразу устанавливает хорошие отношения с товарищами по несчастью, среди которых оказалось и несколько моряков. Мориц демонстрирует соратникам подложное письмо наследника престола Павла Петровича, якобы благословившего мятеж. Талант манипулятора не подвел: к апрелю 1771 года созрел новый заговор, к которому примкнули и некоторые из местных камчадалов. Беневский уверял их, что готовит «освобождение туземцев Камчатки от русского владычества». Одним из основных деятелей группы был поручик Петр Хрущов, у которого Беневский жил.

Ход бунта напоминает убийство того же Павла, произошедшее через 30 лет. Мятежники врываются к коменданту острога – вечно пьяному капитану Нилову. Тот чуть не задушил Морица его собственным шарфом, но был застрелен. Больше жертв не было. Мятежники провозгласили Беневского «командором Камчатки», а свои приказы он подписывал еще более пышно: «Пресветлейшей Республики Польской резидент и ее Императорского Величества Римского камергер, военный советник и регементарь».

При этом никаких особых злодейств заговорщики не чинили. Объявили, что комендант Нилов скончался от пьянства, и похоронили его достойно. Изымали по дворам и лавкам оружие и провиант, но платили за него честно – деньгами из казны острога.

Оставаться на полуострове они, конечно, не собираются. На «Святой Петр» грузят пушнину и прочие товары, и в начале мая 70 беглецов отправляются в удивительное плавание. А до Петербурга известие о мятеже дошло лишь тогда, когда все уже давно совершилось.

Приключения беглецов начались у необитаемого островка Курильской гряды, где несколько матросов попытались поднять бунт. После его подавления Беневский хотел казнить смутьянов, но передумал и лишь высадил их на остров.

Потом корабль авантюристов добрался до закрытой тогда для иностранцев Япония, где Беневский своеобразно проявил свои дипломатические способности. Он послал сегуну предупреждение о коварных планах российского правительства, якобы намеренного захватить остров Хоккайдо. Не привыкшие к европейской наглости японцы поверили и снабдили путешественников провиантом. Этот случай до сих пор памятен в Японии как «предостережение Беневского».

Почти месяц беглецы отдыхали на архипелаге Рюкю, где Мориц пользовался немалой популярностью среди местных жителей, а потом отправились дальше. Их ждали штормы, мятеж команды, стычка с туземцами Формозы (Тайваня), в которой погибли три человека, смерти от болезней и другие невзгоды, обычные для мореплавателей той поры.

Наконец корабль бросает якорь в расположенном на территории Китая португальском Макао. Губернатору Мориц представился главой польской научной экспедиции и ему снова верят – уж очень обаятелен «ученый». Пока команда отдыхает, ее хитроумный предводитель размышляет над следующим ходом. В частности, обладая авантюрно-утопическим складом мышления, он подумывает о создании некоего «Государства Солнца».

Неожиданно он продает корабль со всем грузом, и пораженная команда немедленно восстает против своего предводителя. Но с помощью солдат губернатора и красноречия Беневского мятеж был подавлен. Зачинщиков, в том числе и старого друга Виндбланда, посадили для вразумления в тюрьму, а остальные согласились следовать за своим капитаном. На зафрахтованных кораблях они добираются до французского острова Маврикий, а в июне 1772 года – до самой Франции.

Выясняется, что в аристократических салонах Парижа о Беневском уже наслышаны. Рассказывают, например, что он соблазнил дочь камчатского губернатора, которую покинул в Китае. Странным образом эта фантастическая история напоминает реальную, произошедшую 34-я годами позже – Николая Резанова и Кончиты Аргуэльо…

Мориц был виртуозным лгуном и не чурался мелкого предательства, но имелось в нем и великодушие. Недаром позже писатели, поэты и сценаристы сделали из него чуть ли не благородного рыцаря. Основания для этого есть: например, через русского резидента в Париже он получает гарантии для своих спутников, желавших вернуться на родину. И в России членов команды «Святой Петр» за мятеж не наказывают. Возможно, Екатерина II, читая донесения об этой эпопее, чисто по-женски невольно прониклась жалостью и восхищением.

Поступив на службу к королю Франции, Беневский выступает с достаточно безумным проектом покорения Алеутских или Курильских островов. Ну, на худой конец, Формозы. Однако министр иностранных дел герцог дʼЭгийон и морской министр де Буайн были людьми здравомыслящими и собирались использовать этого авантюриста, уже доказавшего свою эффективность, более рационально. Они предложили ему освоить Мадагаскар – предприятие трудное, но, в принципе, возможное. И гораздо более соответствующее геополитическим интересам Франции, чем Курилы. А Беневскому, судя по всему, было все равно, какие острова покорять.

Король Людовик XV подтвердил его полномочия и в феврале 1774 году экспедиция из 300 человек, 11 из которых были русскими со «Святого Петра», достигла таинственного острова. Тут история вновь пересеклась с легендой – о существовавшем на острове в XVII веке государстве пиратов Либерталии. Выдумал ее другой гениальный авантюрист – английский писатель, памфлетист и шпион Даниэль Дефо. Позже Либерталия часто накладывалась на историю колонии Беневского. Но реальность была не менее яркой.

Долгое время туземцы острова противились европейскому проникновению, а вот Мориц им почему-то понравился. Он пригласил в новенький форт племенных вождей – и заворожил их своими речами, также как раньше дурил камчадальских охотников, туземцев Рюкю, японских самураев и французских аристократов. Он договорился практически обо всем, что ему требовалось: вожди уступали колонистам земли, обязались снабжать их продовольствием и в случае нужды выступать на их защиту от других племен.

В октябре 1776 года 62 вождя провозгласили Беневского «новым Ампансакабе» – вождем вождей, королем Мадагаскара. Легитимности ради объявили, что он сын дочери последнего правителя мальгашского царства Имерина, похищенной белыми и родившей ребенка в неволе. Возможно, идею им подал сам Мориц – фантазия у него была буйной…

Два года колония развивалась ускоренными темпами, что вызвало бешеную зависть французских колониальных властей островов Маврикий и Реюньон, засыпавших Париж доносами на конкурента. Вдобавок вскоре умирает благоволивший Беневскому Людовик XV. Прекращается помощь из метрополии, колонию терзают голод и болезни. Приходится возвращаться.

Во Франции Беневский становится генералом, кавалером орденом Святого Людовика, но остается не у дел. Он возвращает родовое поместье и пытается жить спокойно, однако на месте не сидится, и в 1779 году следует возвращение во Францию. Идет война за независимость североамериканских колоний от Англии. В Париже Беневский вновь проявляет коммуникабельность, близко сойдясь с американским посланником, одним из отцов-основателей США Бенджамином Франклином. Вскоре он уже плывет на войну за океан с отрядом французских добровольцев. Однако до Америки добирается лишь Мориц, остальных задерживают англичане. Без денег и связей ему приходится вернуться в Европу.

И вновь его манит Мадагаскар – пик жизненного пути. В Англии он увлекает известного ученого Жана-Гиацинта де Магеллана, потомка великого мореплавателя. Вместе с американскими негоциантами они создают частный консорциум по колонизации острова. В октябре 1785 года, после тяжелого плавания, «законный король» острова начинает строительство своей «столицы».

Но Франция теперь его враг, и с Маврикия против колонии отправляется карательный отряд. 23 мая 1786 года Мориц гибнет в бою – почти как исторический д’Артаньян за столетие до того: в самом начале схватки получает пулю в голову. Хоронят его рядом с двумя русскими из его первой команды.

Оставшаяся после него легенда традиционна для таких героев: мол, Беневский спасся и пиратствовал потом в океане. До сих пор энтузиасты ищут якобы спрятанные им сокровища.

О нем написаны десятки романов, поэм и научных трудов, снимаются фильмы. В мадагаскарской столице Антананариву есть улица его имени и стоит памятник ему. Но самый удивительный мемориал он воздвиг себе в истории сам – собственной головокружительной жизнью, заняв достойное место в ряду великих авантюристов того времени, таких, как Джузеппе Бальзамо, шевалье д’Эон, княжна Тараканова, граф Сен-Жермен…