Среди состоявших на царской службе семейств кавказской знати по древности рода, вероятно, одно из первых мест должно принадлежать Бековичам-Черкасским.
Самый известный представитель этой славной фамилии входил в число верных соратников Петра Великого и погиб в Средней Азии, оставив по себе пословицу «сгинул, как Бекович». Но своей родине он успел послужить славно.

Род Бековичей-Черкасских восходит к представителям стариной адыгейской знати. По одной из версий, героические пращуры этой древней династии сражались под знаменами золотоордынских ханов. Версию о татарском происхождении рода, так называемую Кумыкскую теорию, разделяли доктор медицины, военный врач Иоганн Лерх, этнограф Карл Федорович Сталь, писатель-историк Лев Гумилев и другие видные представители науки.

В иерархии многообразного адыгейского этноса, где верховенство власти в преобладающем большинстве принадлежало аристократическому сословию, главенствующие позиции занимали князья – пши (адыг. Пщы). Они находились на самой вершине феодально-сословной пирамиды. В кругах адыгейской аристократии представители княжеских родов держались особняком, не обременяя себя тесным общением с отпрысками менее знатных дворянских фамилий. С присущей ей чопорностью, элита всячески препятствовала заключению неравных браков, кои считались бесчестием для княжеского рода. Изначально этим почетным званием награждались за выдающиеся заслуги перед государством. Со временем титул князя можно было получить исключительно по праву рождения.

В летописных источниках адыгейского народа найдется немало упоминаний знаменитых княжеских династий, оставивших след на страницах истории. Среди них особую нишу занимают иналиды, ведущие свою родословную от египетского султана Инала Светлого – безраздельного правителя земли Хегайк (Шефак), Западная Черкессия. В период своего правления (вторая половина XV в.) Инал подчинил своей воле всю территорию Черкессии, впоследствии вновь благополучно раздробленную его потомками. С течением времени большинство титулованных князей, пустивших корни на земле Черкесской, в той или иной степени являлись продолжателями рода великого Инала Светлого. На данном факте основывается другая теория происхождения династии Бековичей-Черкасских – Кабардинская. В Кабарде сей знатный род был известен как Бекмурзины.

Свое политическое влияние иналиды расширяли посредством заключения выгодных браков не только с представителями знатных фамилий сопредельных государств, таких как Дагестан и Грузия, но и с наследниками царствующих домов Калмыкского и Крымского ханств, Ирана, Османской империи и государства Российского. В XVI – XVIII вв. наибольших успехов на этом поприще достигли кабардинские князья, преследуя свои политические интересы далеко за пределами отечества.

Впрочем, не все потомки знатных фамилий вели оседлый образ жизни, проводя большую часть времени в своих родовых имениях. Одни в поисках лучшей доли отправлялись в другие страны, где, поступив на государственную службу, обретали вторую родину. Другие попадали на чужбину против своей воли, в силу различных неблагоприятных обстоятельств, будь то пленение на поле боя, межродовая вражда, разорение и другие причины, стимулировавшие вынужденную эмиграцию. Безотносительно обстоятельств, вынуждавших отпрысков знатных фамилий покидать свои родовые гнезда, многие из них, благодаря своим врожденным талантам и аристократическому воспитанию добивались признания и в чуждом им социуме. Репутация образованного человека обеспечивала многим стремительный карьерный рост, а некоторые даже были рукопожатными царственных особ.

Характерным примером тому могут служить князья Черкасские и Бековичи-Черкасские, эмигрировавшие в Россию и ставшие зачинателями новой российской династии. Представители этих знатных родов зарекомендовали себя как отважные и преданные делу государевы люди, снискав милость российского царя и уважение народа.

Давлет-Гирей-Мурза (в некоторых источниках упоминается как Девлет-Кизден-Мурза) – основатель знаменитой российской династии – родился в одном из кабардинских селений во второй половине XVII в. Точная дата рождения осталась неизвестной, существуют лишь предположения, основанные на выстраивании параллелей с тем или иным историческим событием, где упоминалось и его имя. Нет единого мнения и о причинах появления адыгейского юноши в российских землях. Известно лишь, что Давлет-Гирей был одним из шести сыновей князя Бекмурзы Джамбулатова, приходившегося внуком великому князю-валию Большой Кабарды Казе Пшеапшокову (умер в 1615 г.).

По кабардинской традиции детей называли в честь отца – Бекмурзины (дети Бекмурзы). В русской интерпретации они стали именоваться Бековы, позднее Бековичи.

Историки, изучавшие биографию знаменитого кабардинского мурзы, выдвигают несколько гипотез, каждая из которых имеет право на жизнь. Адепты наиболее популярной теории «насильственного характера» сходятся во мнении, что юный Давлет-Гирей попал в Россию принудительно, в качестве заложника. Как повествует кабардинский летописец, в конце XVII в. разгорелась кровная вражда между представителями родственных династий Кайтукиных и Бекмурзиных. Причиной противостояния явились обширные земельные угодья. Дабы разрешить затянувшийся конфликт между наследниками, следуя древним адатам, одна из враждующих сторон была обязана в качестве компенсации выставить из своей среды указанное количество заложников (амантов), среди которых и оказался Бекмурзин Давлет-Гирей. Но и здесь нет единого мнения. Согласно еще одной теории, княжеского наследника попросту похитили из отчего дома, после чего он по необъяснимому стечению обстоятельств оказался в доме князя Бориса Алексеевича Голицына.

Еще одним доказательством этой гипотезы могут служить документы эпохи правления Петра I. В частности, в дошедшем до наших дней акте передачи воеводских полномочий от воеводы Ивана Борисовича Мартьянова Афанасию Ивановичу Козлову, в связи с возникшим пожаром в селении Терки в 1697 г., среди прочего имущества и челяди упоминаются «аманатные мурзы», проживавшие на территории воеводства в специально отведенных для них «аманатных избах» в период 1688–1689 гг. В прилагаемом списке среди прочих аманатов значится «Кабардинской Дивлетъ Кирей».

Других документов, свидетельствовавших о причинах и времени прибытия Давлет-Гирея в Россию, не сохранилось, за исключением одного. В личном дневнике графа Игнатия Христофора фон Гвариента – секретаря посольства его императорского величества Леопольда I в России, датированном июлем 1698 г., были найдены упоминания в виде коротких заметок о званом ужине в резиденции князя Бориса Алексеевича Голицына. Помимо восторженных дифирамбов в адрес главы Казанского приказа и описания радушного, теплого приема, Гвариент попутно упоминает молодого черкесского князя, якобы тайно похищенного у своих родителей. Несмотря на официальный статус аманата, Голицын не забывал о благородном происхождении Давлет-Гирея, обучая его разным наукам вместе со своими детьми, как и подобало лицу дворянского звания.

Несколько иной точки зрения о появлении Давлет-Гирея в российских землях придерживаются оппоненты гипотезы о его принудительном переезде. Многие именитые историки считают, что молодой мурза был вызван в Москву своими дальними родственниками, давно пустившими корни на чужбине и занимавшими солидное положение в кругах российской аристократии. Есть мнение, что Бековича в столицу вызвала его внучатая тетка по мужу – вдова князя Петра Иль-Мурзича Черкасского княгиня Анна Васильевна Черкасская (в девичестве Нагая), выделившая племяннику часть своего состояния и родовое имение в придачу, приносившее его обладателю неплохой годовой доход. Очевидная благотворительность была отнюдь не бескорыстная, как могло показаться со стороны. Черкасская, ангажированная властными государственными кругами, была вовлечена в закулисные политические игры и выполняла указания свыше.

По мнению историка-кавказоведа О. Л. Опрышко, около 1690 г. по распоряжению терского воеводы молодой князь был отправлен в Москву под крыло российского царя, дабы привлечь отпрыска знатной фамилии на сторону России. В указанный период времени династия князей Джамбулатовых, пользовавшаяся серьезным влиянием на Кавказе, была большей частью ориентирована на Крымское ханство. В этой партии находился отец Давлет-Гирея – Бекмурза Джамбулатов. Россия не могла допустить усиления потенциального врага, поэтому любыми путями пыталась перетянуть пока еще лояльную оппозицию на свою сторону. Обласканный царской милостью, Бекович в дальнейшем мог стать эффективным орудием воздействия на своих родственников.

Нередко можно встретить мнение, что Давлет-Гирей прибыл в Россию вместе со своим отцом, скрывавшимся в то время от преследования персидского шаха.

По прибытии в Московию Давлет-Гирей-Мурза был обращен в православную веру. В крещении он получил новое имя – Александр. Двойная фамилия князя, по мнению некоторых историков, несла в себе две определяющие личность характеристики – родовую и географическую. Первая указывала на принадлежность к сословию беков (знатных людей), вторая была связана с местом рождения – Кабардой, именуемой в России того времени черкасскими землями.

Для получения дорогостоящего бриллианта любой алмаз требует соответствующей огранки. С рождения в мальчике проявлялись лучшие мужские качества – «скромность, благородство и твердость духа, обличающая воина по происхождению». В семье Голицыных Александр Бекович-Черкасский получил «приличествующее его высокому происхождению» образование. С ним занимались лучшие учителя Москвы. Не ограничиваясь полученным домашним образованием, Петр I решил командировать талантливого инородца за границу для расширения кругозора и овладения полезными науками.

В 1707 г. Александр отправился в Голландию, позднее во Францию, где основной упор в обучении делался на мореплавании, кораблестроении и точных науках. В наставлениях своему подопечному государем не единожды было писано: «Учиться в зимнее время языку, арифметике, геометрии и навигации, а лета выходить на кораблях для изучения оного пути». Следуя указам самодержца российского, в 1709 г. Бекович-Черкасский благополучно окончил обучение и вернулся на государеву службу. Сдав на «отлично» квалификационный экзамен, князь Александр Бекович-Черкасский был официально зачислен в ряды лейб-гвардии Преображенского полка, сформированного по инициативе самого императора в 1691 г. Не без протекции царя сыскалась и невеста бравому гвардейцу – княжна Марфа Борисовна Голицына. Со свадьбой решили не затягивать.

Будучи выходцем из восточных земель, хорошо знакомый с традициями, культурой и бытом их народов, он стал незаменимым помощником Петра I в решении политических вопросов, связанных с ведением дипломатических переговоров и разведывательной деятельностью на Востоке.

В 1711 г. в связи с обострением отношений между Россией и Турцией, Черкасский был послан в Кабарду с дипломатической миссией, чтобы заручиться поддержкой местных князей в противостоянии Кубанской орде, выступавшей на стороне турецкого султана. Создание военно-политического союза между Россией и Кабардой было основной задачей предстоящих переговоров. По прибытии в родные края первым, к кому обратился Александр, был его старший брат Татархан Бекмурзин, пользовавшийся большим авторитетом среди кабардинской знати. Рекомендации Татархана помогли Черкасскому сойтись с другими влиятельными князьями, поддержавшими инициативу царского посланника. На руку российской дипломатии играла давняя вражда между Кабардой и кубанскими татарами – подданными Османской империи, наносившими серьезный урон кабардинскому населению своими частыми набегами на окрестные населенные пункты. Доводы князя Черкасского оказались более чем весомыми, и кабардинцы клятвенно пообещали российскому послу взять под свой контроль побережья Черного и Каспийского морей и оберегать данные территории от посягательств кубанских ногайцев, а равно «чинить поиски» на Крым.

После успешных переговоров с кабардинской знатью и ознакомления их с царской грамотой Бекович поспешил уведомить государя о полной готовности черкесских князей служить русскому царю. В своем донесении в Посольский приказ он писал: «По этому уверению я их к присяге привел по их вере». Турецкие дипломаты, оценив реальную угрозу со стороны кавказских земель и заручившись поддержкой крымского хана, вели активную пропагандистскую деятельность в среде вольных князей, владевших обширными территориями, граничащими с горными массивами между Каспийским и Черным морями. Посыльные крымского хана сулили им невероятные привилегии и баснословные жалованья взамен на преданность турецкому султану. Князья Большой Кабарды остались верными клятве и не поддались на сомнительные уговоры. Напротив, кумыцкая знать весьма заинтересовалась столь щедрым предложением и была готова дать согласие. В результате возникло противостояние двух групп, поддерживавших турецкий протекторат и выступавших против него. Произошел раскол в некогда слаженной системе добрососедских отношений. Страна утопала в смутах. В сложившейся ситуации истинной целью Турции было объединение всех кавказских народов под своей пятой. Несмотря на радужные посылы со стороны Давлет-Гирея II, аргументы в пользу русского царя в интерпретации Александра Бековича-Черкасского оказались сильнее и более убедительными. В результате кумыки отказались выступать против Кабарды.

В ходе очередной русско-турецкой войны, летом 1711 г., направившись со совей главной армией к берегам Прута присоединять Молдавию и Валахию, царь Петр решил нанести еще и отвлекающий удар в самое сердце кубанской орды. Во главе русских войск царь поставил губернатора казанского и астраханского Петра Матвеевича Апраксина. В высочайшем указе, адресованном Апраксину, было писано: «…выступить из Казани с регулярными и нерегулярными войсками и быть в воинском походе, а от Царицына, сойдясь с Аюкою, калмыцким ханом, идти на Кубань, на магометанские татарские жилища для воинского промыслу, и с Божьей помощью велено Кубань Его Царскому Величеству покорить или разорить». На стороне российской армии выступили регулярные войска калмыцкого хана Аюки и конные отряды кабардинцев.

В состав командования 5-тысячным кабардинским войском входили близкие родственники Черкасского – братья Татархан Бекмурзович и Асланбек Кайтукин, а также двоюродный дядя Атажуко Мисостов. Общую координацию осуществлял сам Александр Бекович-Черкасский. 30 августа 1711 г. на берегу Кубани состоялась битва с войском Нурадина (Нуреддина).

После ожесточенного боя с вдвое превышающими силами противника кабардинцам удалось наголову разбить армию крымских татар. Разрозненные ногайцы, потерявшие боевой строй, в панике разбегались, многие из них в отчаянии бросались в мутные воды Кубани, где под тяжестью доспехов, цепляясь руками за других обреченных, шли ко дну.

Еще несколько часов отступающего в ужасе врага преследовали кабардинские конники. Тяжело раненному Нурадину удалось бежать. За славную победу и проявленную храбрость на полях сражений Посольский приказ наградил предводителей кабардинцев собольими мехами на общую сумму в три тысячи рублей и выдал денежное вознаграждение в размере двух тысяч рублей серебром. 16 мая 1713 г. государь от себя лично направил в Кабарду благодарственную грамоту.

Эта кампания была очень важна не только для Петра I, но и для России в целом, смягчив горечь и последствия неудачного Прутского похода.