Нет-нет, речь пойдет не о легендарном Александре Маринеско, который уничтожил знаменитый немецкий флагман «Вильгельм Густлов» и сотни подводников; даже не о главнокомандующем Советской армии Иосифе Сталине – он был врагом номер два. Как утверждают историки, а следовательно, документы, врагом номер один Адольф Гитлер объявил человека, который не командовал ни армией, ни фронтом, ни полком, ни даже ротой. Он вообще не служил в армии, поэтому не уничтожил ни одного фашиста. Врагом номер один Гитлер объявил диктора Всесоюзного радио Юрия Левитана. И в те годы информационную войну считали не последним делом.

ЛЕВИТАН НЕ ОБЪЯВЛЯЛ ВОЙНУ...

«Внимание! Говорит Москва! Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в четыре часа утра без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну». Голос Левитана с этими словами обошел многочисленные художественные и, подчеркнем, документальные фильмы. Однако Левитан не объявлял войну. Первым, кто обратился к гражданам СССР, был Вячеслав Молотов – на тот момент министр иностранных дел. Сталин пока молчал.

В последующие послевоенные годы маршалы в своих мемуарах тоже писали, что «о начале войны первым сообщил Левитан». Диктора по прошествии десятилетий спрашивали: «Как же так, Юрий Борисович, вы же лучше других знаете, что не объявляли войну?» Левитан только пожимал плечами: «Знаю. Но что же мне, давать теперь публичное опровержение?!» А действительно, зачем? Юрий Борисович Левитан тогда для всех жителей СССР был вестником несчастий и побед.

Уже 24 июня 1941-го постановлением Совнаркома и ЦК ВКП(б) было создано Советское информационное бюро. В документе значилось: «...освещать в печати и по радио международные события на фронтах и жизнь страны». На третий день войны Левитан сказал из радиостудии до боли знакомые военному поколению слова: «От Советского информбюро...»

НЕ СОСТОЯВШИЙСЯ АКТЕР

В свои 12 лет Левитан имел бас, которому удивлялись взрослые. Во дворе его называли Юркой-трубой. Из окон мамы просили: «Юра, позови своих товарищей домой». Его голос был слышен на несколько кварталов, так утверждают очевидцы.

А в Москву из Владимира он приехал, чтобы «быть Качаловым». Актерство никогда не выходило из моды. Однако приемную комиссию не устроил окающий выговор владимирца. Расстроенный Левитан вышел на улицу и увидел объявление: «15 сентября 1931 года состоится конкурс дикторов». Радио только набирало силу, дефицит радиовещающих был естественным. Юрий Левитан вместе с приятелем ринулись по новому адресу. Приятеля не приняли, а Левитан прошел. По иронии судьбы в дикторы его принимал сам Василий Качалов – он возглавлял комиссию. Так Юрий Борисович Левитан стал диктором Всесоюзного радио.

Поначалу деятельность нового диктора Юры сводилась к разноске по кабинетам бумаг, готовке товарищам по цеху чая с бутербродами и исправлению провинциального владимирского выговора.

Первый выход к микрофону обернулся конфузом. При Московском радиокомитете работала станция имени Коминтерна. Передачи были рассчитаны на иностранцев, знающих русский язык и, естественно, придерживающихся социалистических взглядов. Юрий Левитан сел к микрофону и своим красивым басом выдал в эфир: «Говорит Москва! Работает радиостанция имени Коминтерна. Всем! Всем! Всем! (Эти слова особенно нравились новоиспеченному диктору.) Начинаем передачу для домашних хозяек». Соратники по профессии «подбодрили»: «Молодец! Домашние хозяйки просто рыдают от восторга». А вот начальник отдела выпуска Мария Павловна Весновская более сурово отнеслась к дебюту стажера: «Еще раз подобный цирк устроишь – во Владимир поедешь. Но на первый раз прощаю».

Неизвестно, как бы сложилась судьба Юрия Левитана – первого среди дикторов народного артиста СССР, – если бы не «вождь всех времен и народов».

СТАЛИН НЕ СПИТ

Как известно, Сталин не спал ночами. И так сложились обстоятельства, что Левитану после трех лет испытательного срока доверили читать статью из газеты «Правда». Передача называлась: «Передавая «Правду» на завтра». По меркам радио это была техническая трансляция. Сверстанную полосу завтрашнего номера газеты передавали в районы, находящиеся далеко от Москвы. Конечно, Левитан волновался перед дебютом. Тем более, вопреки графику, ему пришлось ждать выхода в эфир 20 минут. Но наконец микрофон включили. «Сегодня во Дворце культуры имени Иванова...» Читать приходилось практически по складам, поскольку стенографистки на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке все записывали, а затем редакторы местных газет публиковали материалы столичного издания.

И вот эту тягомотину (по складам) в каком-то часу ночи услышал Иосиф Виссарионович. Легенда это или нет, но во многих публикациях приводится такой факт. Сталин снял трубку: «Соедините с председателем Радиокомитета. Товарищ Мальцев? Завтра я делаю доклад на съезде. Так вот, пусть по радио его прочитает тот самый человек, который у вас там диктует передовицу «Правды». Мне нравится его голос».

Речь будущего генералиссимуса в Радиокомитет поступила утром. До эфира оставалось 2–3 часа. Побелевшие от испуга служители радио (в случае чего им бы тоже не поздоровилось) чуть ли не под руки отвели Левитана в студию: «Готовься!» Юрий Борисович в течение пяти часов читал речь вождя и прочел без единой ошибки. Сталин вновь позвонил Мальцеву: «Теперь пусть все мои выступления и другие важнейшие тексты читает по радио именно этот человек».

После подобной благосклонности Левитану, как саперу, ошибиться можно было только один раз. Но он не ошибся.

ФЮРЕР ПРИКАЗАЛ: «УНИЧТОЖИТЬ»

Люди верили левитановскому басу с первых же дней войны. Поначалу испуганно перешептывались: «Что сегодня сдаст Левитан?» Затем пошли радостные сообщения: враг разбит под Москвой, под Сталинградом. После победы на Курской дуге летом 1943 года он зачитывал приказ о первом за время войны салюте...

В Берлине быстро поняли, что радио – такое же страшное оружие, как «катюши». Адольф Гитлер не знал ни одного русского слова, но, услышав только голос Левитана, приказал: «Уничтожить!» Диктор официально был признан врагом номер один фашистского рейха. За его голову назначили награду в 250 тысяч марок.

Впрочем, гитлеровский пропагандист Геббельс и без фюрера понимал всю опасность советского радио. Уже после войны в архивах тогдашней ГДР обнаружили документ, подписанный рейхсминистром пропаганды фашистской Германии: «Московское радио надо заставить замолчать!»

Первый налет на Москву состоялся через месяц после начала войны – 22 июля 1941 года. Немецкие самолеты ушли с площадок к тому времени оккупированной Белоруссии. Гитлеровские асы имели на борту самолетов бомбы от 100 до 500 килограммов весом. После первого налета бомбардировки нашей столицы до определенного времени продолжались с немецкой пунктуальностью. Так же как и на ленинградской, на московской карте были определены объекты, подлежащие уничтожению в первую очередь: Кремль, Мавзолей, Большой театр, электростанции... В этом же списке значился и Радиокомитет. Естественно, немецким летчикам помогали диверсанты и добровольцы из числа местных жителей. Одна из таких групп (сотрудники НКВД ее уничтожили) установила радиомаяк на крыше Дома радио.

Маяк сработал. Немецкий летчик сбросил бомбу на здание, откуда вещал «главный рупор Москвы». В Берлине ликовали, однако рано: 200-килограммовый фугас не взорвался. Позднее, после работы саперов, на корпусе бомбы обнаружили надпись на немецком языке: «Помогаем, чем можем». Между прочим, особисты считали, что бомба предназначалась именно Левитану.

ОХОТНИКИ ПРОМАХНУЛИСЬ

В книге Эллы Тарановой «Левитан. Голос Сталина» опубликован следующий документ. Приведем его полностью, поскольку он того заслуживает.

«5 июля 1941 г. Секретно.

Наркому государственной безопасности СССР, комиссару госбезопасности 1-го ранга Меркулову В. Н.

Начальнику Разведывательного управления Генерального штаба Красной армии генерал-лейтенанту Голикову Ф. И.

В ночь с 3 на 4 июля с. г. в районе села Константиново бойцами Загорского истребительного батальона и Хотьковского отряда народного ополчения перехвачена диверсионная группа в составе 8 человек, переодетых в форму командиров Красной армии, с документами 23-й танковой бригады. В результате операции два диверсанта уничтожены.

По документам старшего группы, обер-лейтенанта 3-го специального подразделения 12-й дивизии СС Ф. Мозеля, заброшенного в советский тыл с документами на имя капитана указанной бригады Хромишина С. И., группа имела целью проникновения в г. Москву для осуществления диверсионного акта в помещении Московского радио, а также других диверсионных актов в г. Москва. В то же время трое в составе группы – бывшие жители г. Москвы и Московской области Семенов П. П., Прянишников А. Т., Валых И. С. – показали, что основной задачей группы было уничтожение диктора Московского радио Левитана Ю. Б.

Начальник 5-го отдела ГУБГ ст. майор госбезопасности 3-го ранга Фитин П. М.».

Компетентным органам стало ясно: за Левитаном началась охота. Поэтому уже в августе 1941-го диктора эвакуировали в Свердловск. Там находилась самая мощная радиостанция; оттуда велись передачи сводок Совинформбюро на весь Советский Союз. Причем Левитан лично принимал информацию по телефону. В Свердловске же Юрий Борисович озвучивал документальные фильмы, которые впоследствии расходились по городам, селам и фронтам.

Знал ли Гитлер, где находился Левитан? Вряд ли. Но приказ своим спецслужбам отдал: похитить врага номер один. Невыполнение поручения фюрера могло стоить головы. Немецкие «чекисты» рьяно взялись за дело. Возможно, они узнали о месте пребывания Левитана. Однако, как известно, похищение не состоялось. «Голос Сталина» оберегали на государственном уровне. Его ежесуточно охраняли сотрудники НКВД. Приказ был однозначный: при малейшей опасности против врагов применять оружие. Пресса также сыграла свою роль. Распускалась дезинформация о внешности будущего народного артиста СССР. В марте 1943-го Юрия Левитана, опять же секретно, перебросили в Куйбышев. Радиокомитет к тому времени располагался там.

А приказ о Победе над фашистской Германией Левитан читал уже из Москвы. Текст приказа Верховного главнокомандующего ему вручили в Кремле. Выходить в эфир предстояло через 35 минут. Идти предстояло недалеко. Студия находилась где-то в десяти минутах ходьбы. Нужно было просто пересечь Красную площадь. Но вот беда! Народу – море! Здесь секретность сыграла плохую службу – ведь диктора никто не знал в лицо. Позднее Юрий Борисович вспоминал: «Товарищи, – кричу, – пропустите, мы по делу!» А нам отвечают: «Какие там дела! Сейчас по радио Левитан приказ о Победе передаст, салют будет. Стойте как все. Слушайте и смотрите!» Как быть? Если пробьемся дальше, в такое плотное окружение попадем, что не выберемся. И тут меня осенило: в Кремле ведь тоже есть радиостанция, нужно читать оттуда! Бежим назад, объясняем ситуацию коменданту, и тот дает команду не останавливать бегущих по кремлевским коридорам людей… Вот и радиостанция. Срываем с пакета сургучные печати, раскладываем текст. На часах 21 час 55 минут. «Говорит Москва! Фашистская Германия разгромлена!»

Юрий Борисович Левитан был не только «личным врагом Гитлера номер один», не только «голосом Сталина»; он прежде всего был «голосом Победы». Майские парады Победы, победы наших космонавтов, победы на «стройках социализма» – обо всем этом мы узнавали от Левитана. Правда, каждое 9 Мая в 18.00 в минуту молчания также звучал его голос. В память о погибших. Но это был тоже «голос Победы», чтобы усопшие знали, что погибли не зря...