В современном мире среди вирусных заболеваний лидирующие позиции по смертности, как ни парадоксально, до сих пор занимает малярия. Учитывая, что борьба с этой болезнью длится не одно тысячелетие, беспомощность современной медицины очевидна и внушает оправданный страх потенциальным жертвам этого коварного заболевания.

Родиной вируса принято считать Центральную и Западную Африку. Именно там были найдены окаменелости москитов, зараженных малярией около 30 миллионов лет назад (!).

В древних китайских летописях, относящихся к III тысячелетию до н. э. сохранились подробные описания малярийной лихорадки у человека. Многие исторические личности не избежали последствий заражения этой инфекцией. Есть мнение, что заболевание малярией не позволило Александру Македонскому воплотить в жизнь намеченные планы, заставив его прервать поход на Индию. Ее жертвами стали Чингисхан и Христофор Колумб. Не смогли противостоять этой коварной болезни творец «Божественной комедии» Данте Алигьери и искушенный покоритель женских сердец лорд Байрон.

Известны труды Гиппократа, подробно описавшего клиническую картину характерных симптомов малярии. Древнеримский ученый-энциклопедист Авл Корнелий Цельс около 30 года до н. э., помимо общей симптоматики, выделял два цикла так называемой трехдневной малярии. Клавдий Гален синтезировал научный опыт своих предшественников в области медицины и первым обнаружил интенсивность распространения тропической лихорадки в зависимости от смены сезонов, пик которой приходился на летнее время года.

Постепенно продвигаясь на север, малярия добралась до территорий, населенных славянами. В летописях Древней Руси болезнь упоминалась под разными названиями: «мертвячка», «трясуха», «бледнуха» и т. п., что красноречиво характеризовало симптомы заразы.

Нередко эпидемии влияли на внешнеполитический курс того или иного государства. Так, во время знаменитой сирийско-египетской экспедиции (1798—1801) эпидемия малярии, вспыхнувшая во французской армии, явилась одной из причин, по которой сорвались амбициозные планы Наполеона.

В 1881—1888 годах при строительстве Панамского канала количество жертв лихорадки достигло 20 тысяч человек. Массовые захоронения быстро приобрели статус импровизированного кладбища, в народе это место окрестили «Долиной смерти».

«ИЕЗУИТСКАЯ КОРА» НЕ ДЛЯ ПРОТЕСТАНТОВ

Борьба с малярией началась чуть ли ни с момента ее возникновения. Туземные племена тропических зон, чуждые цивилизации, умудрялись лечить своих больных сбором целебных трав и специально приготовленными отварами. Одним из первых лекарственных средств, способных противостоять малярии, была полынь однолетняя. Ее фармакологические свойства в 340 году открыл китайский алхимик, философ и врач Гэ Хун (Баопучжиши). А в 1973 году группа китайских ученых под руководством фармаколога Ту Юю впервые синтезировала производные входящего в состав полыни артемизинина, что привело к появлению более эффективного лекарства. За столь ценное открытие в области фармакологии в 2015 году Ту Юю была награждена Нобелевской премией. Правда, панацеей артемизинин так и не стал из-за низкой биологической усваиваемости организмом человека и высокой стоимости препарата. К тому же, как выяснилось в процессе его использования, у паразита очень быстро вырабатывается иммунитет к его воздействию.

Настоящий ажиотаж в мировых масштабах вызвало новое открытие. Согласно легенде, некий испанский конкистадор, изможденный тропической лихорадкой, остановился у ручья, чтобы испить воды под сенью хинных деревьев. Вода, насыщенная исцеляющим соком растений, не только утолила жажду больного, но и полностью излечила его спустя некоторое время. Другое предание повествует о чудесном исцелении в 1640 году в Латинской Америке некой графини Чин Чон, заразившейся малярией. Ни одно из лекарственных средств, предложенных светилами местной медицины, не помогло победить болезнь. В отчаянии она обратилась к деревенскому знахарю, который предложил ей снадобье на основе коры цинхоны. Полностью избавившись от смертельной напасти, графиня щедро наградила травника. Решив, что столь ценное чудодейственное зелье не может храниться в тайне от мира, она отправилась в Европу, чтобы поделиться своими знаниями. Говорят, что в память о сердобольной Чин Чон назвали лекарственный препарат широкого антибактериального спектра действия.

Впрочем, более убедительна другая версия. Католический священник, хронист Боливии и Перу отец Антонио де ла Каланча в своих трудах, датированных 1633 годом, подробно описал лекарственные свойства коры цинхоны. В работе монаха экзотическое растение фигурировало как «лихорадочное древо». В тот период перуанские иезуиты широко применяли снадобья на основе коры хинного дерева для профилактики и лечения малярии. Спустя некоторое время монах Бартоломе Тафур с оказией завез в Рим то самое волшебное средство. Зелье быстро распространилось среди высших духовных сановников.

В 1655 году конклав кардиналов, созванный по случаю скоропостижной кончины папы Иннокентия X и выборов преемника, выполнил эту миссию, не потеряв ни одного из своих членов. Доселе неутешительная статистика постоянно фиксировала одну и более смертей Святых Отцов от малярии после подобных сборищ. Лучшей рекламы препарата нельзя было и придумать. Вскоре иезуитское братство наладило поставку «волшебного» лыка в Старый Свет, где оно получило название «иезуитская кора».

Казалось бы, благое дело следовало поддержать, но и здесь не обошлось без курьезов. Протестантская Англия объявила бойкот «католическому вареву». Честь не приемлет компромиссов. Постоянно бравировавший неприятием сомнительного зелья, Оливер Кромвель в сентябре 1658 года благополучно почил в бозе от смертельного «коктейля» из малярии и брюшного тифа. Спустя 12 лет после смерти лорда-протектора, в 1670 году, по Англии пронесся слух о некоем аптекаре Роберте Тальборе, сварившем-таки ту самую панацею от опостылевшей лихоманки. Предприимчивый фармацевт побуждал соплеменников не принимать непотребной микстуры иноверцев, а поддержать отечественного производителя. Обман вскрылся лишь после смерти Тальбора, когда в его лаборатории была обнаружена та самая ненавистная всем «иезуитская кора». Впрочем, особо на мошенника не роптали.

БИЗНЕС НА ХИНИНЕ

Полезное для человечества открытие имело и оборотную сторону. Обуреваемые жаждой легкой наживы колонисты наладили поставку коры хинного дерева из тропических стран в Европу. Безжалостно уничтожались цинхоновые рощи, нанося непоправимый вред экологии тех мест, где произрастало целительное древо.

На рубеже XVIII—XIX веков в европейских колониях ежегодно вырубалось порядка 25 тысяч деревьев. Цены на хинную кору на мировом рынке были заоблачными. Правительства Перу, Эквадора, Боливии и Колумбии запретили вывоз из своих стран не только хинных деревьев, но и их семян. Выход из сложившейся ситуации был один — выращивать ценную древесину самим. Но добытые контрабандой семена не хотели приживаться на чуждых почвах, а с трудом выращенные деревья не изобиловали содержанием хинина.

Неизвестно, чем бы закончилась эпопея с запретами и неурожаем для алчущих больших денег капиталистов, если бы ни очередной курьез. В 1861 году австралийский фермер Чарльз Леджер по случаю приобрел у боливийских индейцев первосортные семена цинхоны. Содержание хинина в коре молодой поросли зашкаливало. Удачный опыт сподвиг Леджера организовать дополнительный бизнес, продав семена англичанам. Но скептически настроенные британцы наотрез отказались принять заманчивое предложение, о чем впоследствии сильно жалели. Голландцы оказались менее привередливыми и взяли на пробу фунт семян, заплатив за них всего 20 долларов. Итогом столь выгодной сделки стали обильные плантации хинного дерева на острове Ява — вотчине Голландии. В 1930-х годах 95% ценной коры на мировой рынок поставлялось именно оттуда.

В начале XX века в мире наметился подъем химической промышленности. Натуральная продукция постепенно уступала место синтетике и производным периодической системы химических элементов. Не избежали влияния химической революции медицина и фармакология. Инновационный органический загрязнитель, хлорорганический инсектицид ДДТ (дихлордифенилтрихлорметилметан, дуст), долгое время использовался для уничтожения насекомых-вредителей: колорадского жука, саранчи и малярийных комаров.

В 1955 году с благословения ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) инсектицид стали применять практически во всех районах земного шара, подверженных распространению малярии. Несколько десятилетий усиленной химобработки неблагонадежных территорий — и паразит пошел на попятный. Но в любом благом начинании есть место негативным последствиям. Оказалось, что ДДТ, несмотря на его эффективность в борьбе с переносчиками инфекций, имел побочные действия в виде накапливания в тканях живых организмов. К тому же длительное использование отравы стимулировало появление у насекомых различного рода мутаций, устойчивых к инсектициду. В результате ВОЗ признало ДДТ опасным для экологии и здоровья человека. Проект был благополучно похоронен.

ПЕРВЫЙ ОПЫТ НА САМОМ СЕБЕ

Рассматривая методы лечения и борьбы с возбудителями малярии, необходимо вспомнить имена людей, которые внесли неоценимый вклад в исследования природы данного заболевания.

В 1880 году французский физиолог, военный врач Шарль Луи Альфонс Лаверан после длительных, сложных экспериментов обнаружил истинного возбудителя «болотной лихорадки» — малярийного плазмодия. Четыре года спустя российский ученый Василий Яковлевич Данилевский открыл новый вид плазмодия, поражающего птиц.

На протяжении веков в медицинских кругах вращались крайне ошибочные мнения по поводу причин заражения малярией. Выдвигались гипотезы о «миазматической», «питьевой», «болотной» природе происхождения возбудителя заболевания. В 1848 году было выдвинуто смелое предположение, что переносчиками болезни являются комары, но из-за неубедительности доводов и отсутствия доказательственной базы так называемую «комариную теорию» отмели как несостоятельную.

Лишь британский врач-паразитолог Рональд Росс посредством многочисленных опытов над насекомыми, проводимых в 1895—1897 годах сумел доказать, что малярия передается человеку в результате укуса зараженного комара. Итальянский врач-зоолог, паразитолог Джованни Баттиста Грасси внес определенную конкретику в открытие Росса, обособив переносчиков болезни. В частности, он доказал, что распространителями инфекции являются не все комары, а только самки вида Anopheles.

Многие ученые прибегали к опасным экспериментам на самих себе. Впервые на подобный опыт в феврале 1895 года отважился ассистент Рональда Росса доктор Аппиа. Оба в это время находились в военном форте. На возражения учителя, советовавшего набрать добровольцев со стороны, молодой врач ответил категорическим отказом: «Мы с вами не строевые офицеры, а врачи и не имеем никакого права рисковать чужой жизнью… Как врач я вправе распорядиться своей с наибольшей пользой для медицины».

Раздетый по пояс Аппиа зашел в одну из палаток армейского лазарета, где находились зараженные малярией пациенты, и предоставил свое обнаженное тело кровожадному гнусу. Несмотря на множественные укусы инфицированных насекомых, к разочарованию или счастью, ассистент так и не заразился малярией.

Повторить на себе опасный опыт решил тот самый зоолог Джованни Грасси. В медицинских журналах, где были подробно описаны результаты каждого опыта, он объяснил свой рискованный поступок следующим образом: «Когда я занялся исследованием малярии, я считал необходимым предпринять опыты на людях. Однако я был не в состоянии преодолеть внутренний протест, который всегда вызывали и по сей день вызывают во мне любые эксперименты на человеке, могущие причинить ему вред. Поэтому я решил произвести первый опыт на самом себе».

Однако пальма первенства в этой череде опасных экспериментов досталась ученику и ассистенту Грасси — Амиго Биньями. В 1908 году в Болонье попытка с целенаправленным заражением от укуса анофелеса увенчалась успехом (если подобный термин приемлем в данном контексте). Вслед за итальянцами аналогичный эксперимент провел на себе профессор Гамбургского университета Эрих Мартини со своими учениками, добровольно согласившимися разделить участь своего учителя.

Не отставали от иностранных коллег российские светила медицины. Эксперименты с самозаражением чуть не свели в могилу врача-паразитолога Николая Алексеевича Сахарова, в результате заболевшего тяжелой формой тропической малярии. Профессор, врач-гигиенист Владимир Владимирович Фавр, в одной из экспедиций осознанно подвергший себя укусам малярийных комаров, остался в живых лишь благодаря стараниям своих учеников, буквально вытянувших его с того света.

Но нет худа без добра. Нашлись специалисты, сумевшие направить деструктивную природу заболевания на благое дело. В 1917 году австрийский психиатр, физиолог Юлиус Вагнер Риттер фон Яурегг провел беспрецедентный эксперимент над больными сифилисом на стадии прогрессивного паралича, которым он привил малярийный штамм. Подопытные чудесным образом излечились от хронического недуга. Впоследствии подобная практика лечения паралича широко применялась в мировом сообществе. В 1925 году аналогичный опыт провели английские врачи гортонской психиатрической лечебницы. Большинство пациентов с прогрессивным параличом выздоровели благодаря инъекциям штамма малярии. В 1927 году Юлиус Вагнер Риттер был удостоен Нобелевской премии.

ДО ПОБЕДЫ ДАЛЕКО

Казалось бы, современная медицина, опираясь на многолетний опыт борьбы с опасными заболеваниями, окончательно одержала победу над малярией. Но статистика свидетельствует об обратном. По данным социологических исследований, каждый год в мире фиксируются от 200 до 500 миллионов случаев заражения малярией, из них около 3 миллионов заканчиваются летальным исходом. По статистике, малярия занимает третье место по смертности после туберкулеза и пневмонии и до сих пор широко распространена более чем в ста странах. Во главе черного списка находятся все государства Африканского континента, за ними следуют Индия, Вьетнам, Бразилия, Колумбия и Шри-Ланка.

Не лучшим образом складывается обстановка в странах, ранее входивших в состав Советского Союза. Неизменные природные очаги малярии присутствуют в Грузии, Казахстане, Армении, Узбекистане и на Украине. Дополняет неутешительную картину постоянная миграция коренного населения этих государств.

Россия не является исключением, поскольку традиционно наступает на те же грабли, что и бывшие братские республики. В настоящее время регулярно фиксируются вспышки малярийного заражения практически в каждом субъекте Российской Федерации, создающие опасность образования локальных очагов инфекции. По данным Минздрава РФ, в 2016 году на территории России было зарегистрировано более 100 случаев заражения малярией, среди инфицированных двое детей до 17 лет. В 2017 году зафиксировано 93 случая (5 закончились летальным исходом), среди заболевших трое детей. В преобладающем большинстве инфицированные малярией — это граждане РФ, прибывшие из туристических загранпоездок. Поскольку в последующие три года никаких кардинальных мер в области санэпиднадзора принято не было, можно с большой долей вероятности предположить, что картина заражения малярией в России коренным образом не изменилась.

И в заключение несколько любопытных фактов.

В 1943 году по личному распоряжению президента Соединенных Штатов Америки Франклина Рузвельта студия Уолта Диснея выпустила внеочередную серию популярного мультфильма «Белоснежка и семь гномов». В этом выпуске мудрые гномы обучали бестолковую и наивную Белоснежку профилактическим мерам, препятствующим заражению малярией. Мультипликационный спецкурс получил соответствующее тематике название — «Крылатое бедствие».

В период ажиотажа вокруг коры хинного дерева у англичан зародилась традиция в профилактических целях выпивать бокал-другой настойки, приготовленной из коры цинхоны. Поскольку вкус живительной влаги изрядно горчил, джентльмены приспособились разбавлять ее солидной порцией старого доброго джина. Так появился алкогольный тандем, известный всему миру как джин с тоником, или просто джин-тоник.

По данным ВОЗ, каждый год в мире умирает около четверти миллиона человек из-за приема поддельных и контрафактных лекарственных препаратов от малярии.

По данным последних исследований Университета Эмори (Атланта, штат Джорджия), малярийных комаров привлекают люди, употребляющие пиво. Это связано с тем, что в организме человека после поглощения ячменного напитка сквозь поры кожного покрова начинает вырабатываться специфический запах, столь обожаемый кровососами.