Наша газета уже не раз писала о реконструкторах, воссоздающих период Гражданской войны в России. Однако это движение гораздо шире – существует множество клубов, специализирующихся на других исторических периодах. А кроме того, вопреки распространенному мнению, реконструкторы в нашей стране появились не после перестройки, а гораздо раньше. 

Все имеет свою историю, и историческая реконструкция не исключение. Истоки этого движения в России нужно искать среди немногочисленных представителей дворянского сословия и царских особ. В основной массе своей население страны тогда не имело ни ресурсов, ни времени заниматься воссозданием культуры прошлых эпох, да и вряд ли ему, по большей части неграмотному, вообще было интересно такое вот «господское баловство». К тому же для Руси допетровского периода совершенно не традиционное.

Если уж начинать с самых-самых истоков, то зародилось реконструкторское движение в галантной Франции, которой вскоре начали подражать другие европейские государства. В XVI веке во французском королевстве возникла традиция «рыцарских каруселей» – конных костюмированных состязаний на мечах, с копьями и в железных доспехах. Особенную популярность такие соревнования получили при дворе «короля-солнца», Людовика XIV. 

Слово «карусель», вызывающее ассоциацию не с рыцарскими турнирами, а с детским аттракционом, появилось в этом контексте не случайно. Дело в том, что для подготовки к такому турниру при французском дворе существовали… да-да, те самые вращающиеся вокруг столба карусели с деревянными лошадьми, на которых сидели рыцари-«реконструкторы» и тренировали свою ловкость, пытаясь попасть во время вращения копьем в подвешенное кольцо, сбить щит или мяч. В Толковом словаре Даля про это сказано так: «Карусель – воинская конная игра; представление в подражание рыцарским турнирам». Как видно, в XIX веке, сто лет спустя после начала «Благородных каруселей» в России, такое название было настолько привычным и укоренившимся в речи, что попало в общеупотребительный словарь.

Подобный турнир-«карусель» был устроен шведами в 1653 году в предместьях города Ниена, и среди его участников был последний комендант крепости Ниеншанц русский дворянин Иван Опалев, который поступил на службу к шведам и которого называли на шведский манер Иоганном Апполовым. Этого человека с полным правом можно назвать первым русским историческим реконструктором. 

Пятьдесят лет спустя после рыцарской карусели в предместьях Ниена между Россией и Швецией случилась Северная война, в ходе которой город был выжжен по приказу Иоганна Апполова, чтобы не достался врагу, а крепость Ниеншанц – сдана Петру I и уже по его приказу сравнялась с землей. На освободившейся территории началось строительство Санкт-Петербурга, ставшего вскоре столицей государства Российского. И именно здесь при Елизавете Петровне, дочери Петра Великого, впервые состоялись уже российские рыцарские карусели, традицию которых продолжила Екатерина II. Самая известная из них была проведена в 1766 году. 

Четыре армии на Дворцовой 

К реконструкции рыцарских ристаний при императорском дворе готовились очень серьезно – старательно изучались книги с изображением каруселей, устраивавшихся во Франции, а обер-шталмейстер, князь Петр Иванович Репнин, бывший на таких каруселях в Мадриде и Вене, разработал подробный план, как сказали бы сейчас, реконского шоу. Он назывался «Описание каруселя» и был высочайше утвержден Екатериной II. 27 мая 1765 года она, как гласило извещение для публики, «повелеть соизволила быть публичному каруселю будущего июля в резиденции своей в Санкт-Петербурге…Теперь стараются о приготовлении к сему великолепному празднику; а в каком порядке все сие происходить должно, о том в печатном плане каруселя обстоятельно объявлено». На Дворцовой площади, представлявшей тогда из себя огромный луг, архитектором Ринальдини был установлен деревянный амфитеатр. Монетный двор чеканил награды для победителей – медали с надписью: «С Алфеевых на Невские брега» и профилем императрицы. Шились костюмы для дворян-«реконструкторов». Сами же дворяне усиленно тренировались, готовясь к турниру, пока еще без лат и доспехов. Для подготовки было выделено обширное Марсово поле, в то время носившее название Царицын луг. 

Ристалище планировалось устроить для четырех родов войск – славянского, древнеримского, индийского и турецкого. Во главе римского должен был стать любимец императрицы Григорий Орлов, во главе турецкого – его брат Алексей, а индусы были отданы под начальство князя Репнина. Славянское же войско, или «кадриль», как его изящно именовали в «Описании каруселя», сначала хотела вести сама Екатерина II, но после она передумала, мудро рассудив, что прочие участники поддадутся ей и состязание будет неинтересным. В результате во главе войска встал граф Салтыков. Кстати, попасть в «реконструкторский клуб» императрицы и участвовать в карусели могли не только царские приближенные – это мог сделать любой дворянин, даже на условиях сохранения анонимности – в этом случае он должен был представиться обер-шталмейстеру, князю Репнину, давшему честное благородное слово сохранить тайну рыцаря. 

Итак, подготовка шла полным ходом, весь высший свет Петербурга замер в предвкушении великолепного зрелища, но… обещанная в июле 1765 года «Благородная карусель» так и не состоялась – как оно бывает в Санкт-Петербурге, на все лето зарядили проливные дожди, и изнеженные «реконы» Екатерины II не пожелали участвовать в представлении на таких дискомфортных условиях. Высочайшим указом «рекон-шоу» было перенесено на лето 1766 года. Разочарованный произошедшим знаменитый итальянский путешественник Джакомо Казанова, бывший в тот момент в России, писал: «Четыре кадрили, по сотне всадников в каждой, должны были преломлять копья за награды великой ценности. Всю империю оповестили о великолепном празднестве… и князи, графы, бароны начали уже съезжаться из самых дальних городов, взяв лучших коней… Погожий день без дождя, ветра или нависших туч – редкое для Петербурга явление. В Италии мы ждем всегда хорошей погоды, в России – дурной. Мне смешно, когда русские, путешествуя по Европе, хвалятся своим климатом. За весь 1765 год в России не выдалось ни одного погожего дня… Подмостки укрыли, и праздник состоялся на следующий год. Витязи провели зиму в Петербурге, а у кого на то денег недостало, воротился домой. Среди них принц Карл Курляндский». 

Следующее лето побаловало петербуржцев хорошей погодой, и 16 июня 1766 года «Благородная карусель» наконец-то открылась. Зрителям были выданы билеты для входа на трибуны амфитеатра. В лучших реконструкторских традициях на представление пускали всех, дворян и не дворян, главное, чтобы они были прилично одеты. Шатры для переодевания «реконов» стояли на Царицыном лугу, где собирались славянская и римская кадриль, а также – на Малой Морской улице, где переодевались участники индийской и турецкой кадрилей. В два часа пополудни адмиралтейские пушки известили об открытии карусели – и представление началось! Окруженные толпою зевак, все кадрили двинулись на Дворцовую площадь. Начались состязания команд, или, как их называли в программе представления, «курсы». Дамы в костюмах греческих амазонок ехали на колесницах и метали дротики в цель. Рыцари, ехавшие на конях, рубили головы манекенам, поражали пиками картонных медведей и кабанов. По окончании состязаний все кадрили сделали круг почета по амфитеатру и по Большой Немецкой улице – сейчас она называется Миллионной – двинулись через Царицын луг к Летнему дворцу, где на крыльце их встретила императрица с пажами. Пажи несли на золотых подносах награды победителям – бриллиантовые украшения, перстни и трости, тоже усыпанные бриллиантами. Победившими оказались графиня Наталья Чернышева, Анна Панина, Екатерина Бутурлина, князь Иван Шаховской, полковник Ребиндер и граф Штейнбек. 

Императрица была в восторге, и продолжение банкета не заставило себя ждать. 11 июля 1766 года состоялся второй тур карусели, на сей раз – вечером, в сумерках, при свете факелов, что придавало зрелищу особенный вид. В числе победителей карусели были графиня Анна Петровна Шереметева, а также – ну кто б сомневался! – братья Григорий и Алексей Орловы. В знак своего благоволения Екатерина II вручила князю Репнину золотые часы с цепочкой, усыпанные бриллиантами, и четыре тысячи рублей, что по тем временам было целым состоянием… Вполне достойный подарок для князя-организатора. И в завершение шоу отдельным участникам его была устроена «фотосессия»… точнее, их портреты были написаны приглашенным датским художником Виргилиусом Эриксеном, запечатлевшим Григория Орлова и Анну Петровну Шереметеву в кадрильных костюмах римлян – в шлемах с плюмажами, в кольчугах, с пиками и стрелами, а Алексея Орлова – в турецком костюме. Желающие могут ознакомиться с этими портретами в Эрмитаже. Также участие графа Алексея Орлова в «Благородной карусели» тех лет было воспето Гавриилом Державиным в поэме «Афинейскому витязю»:

На бурном видел я коне
В ристаньи моего героя;
С ним брат его, вся Троя,
Полк витязей явились мне!
Их брони, шлемы позлащенны,
Как лесом, перьем осенены
Мне тмили взор; а с копий их, с мечей,
Сквозь пыль сверкал пожар лучей;
Прекрасных вслед Пентезилее
Строй дев их украшали чин;
Венцы Акилла мой бодрее
Низал на дротик исполин.

Конечно, «Благородные карусели» продолжались и после, но были уже не так пышны. При Павле I они проходили в Гатчине, где для этих целей был выстроен каменный амфитеатр, обломки которого можно увидеть и сейчас. А Александр I, вступивший на престол после него, к исторической реконструкции был, по всей видимости, глубоко равнодушен и никакого касательства к проводившимся при нем каруселям он не имел. Их несколько раз организовывали в Москве высокопоставленные дворяне – по собственной инициативе и на собственные средства. Вход на такие карусели был, разумеется, платным. Средства, собранные от продажи билетов, часто шли на благотворительность, помощь раненым солдатам, бедным офицерам и вдовам. Одним из организаторов таких каруселей выступал граф Алексей Орлов. Возможно, он был не в силах забыть о своем удачнейшем опыте на той, еще императорской «Благородной карусели» 1766 года… А может, просто хотел сделать приятное своей дочери Анне, такой же любительнице «рекон-шоу», как и он сам? Об этом мы никогда не узнаем. 

Царю не понравилось, наследнику тоже 

Время шло. Вступивший на престол в 1825 году Николай I решил возобновить «Благородные карусели» своей бабки, Екатерины Великой. Всплеск интереса к ним случился у императора в 1842 году, аккурат к двадцать пятой годовщине его бракосочетания с императрицей. Событию предшествовали долгие и изнурительные тренировки, и вот наконец 23 мая с площади Царскосельского Арсенала неспешной рысью выехал целый рыцарский кортеж, состоявший из шестнадцати дам и такого же числа кавалеров. Их сопровождала пышная свита. Впереди, как и положено по канону, шел герольд с булавой в могучей деснице – роль его исполнил генерал от инфантерии Семен Алексеевич Юрьевич. Вслед за ним двигался хор трубачей в шлемах и латах, а замыкал процессию взвод черкесов, также канонично одетых в кольчуги. Возглавившие кортеж император Николай I и цесаревич Александр, будущий император Александр II, были в доспехах времен Максимилиана – подлинных, взятых царственными «реконами» напрокат из того самого Арсенала! Дамы нарядились в платья шестнадцатого столетия, а младшие великие князья, ехавшие вместе с ними, надели костюмы средневековых пажей. На площади перед Александровским дворцом вся эта процессия исполнила карусель, состоявшую из кадрили и других конных строевых эволюций. После чего на глазах изумленной публики участники карусели гордо отбыли в том направлении, откуда приехали. 

На этом игры в рыцарей царственными «реконструкторами» вновь были надолго прекращены – ибо светлейший монарх утомился, упарившись в тяжелых доспехах, и в целом был игрой недоволен, как, впрочем, и цесаревич Александр. 

По мотивам произошедшего художник Орас Вернье создал картину «Царскосельская карусель», которую можно увидеть в музее в Гатчине.

Допетровский колорит в ХХ веке 

Последующая «историческая реконструкция» с участием царских особ состоялась лишь шестьдесят лет спустя, в 1903 году. Организовавший ее Николай II не любил рыцарей, зато был фанатом входившей тогда в моду в великосветских кругах допетровской русской истории, а потому выбрал образцом для подражания царя Алексея Михайловича по прозвищу Тишайший, и организованный костюмированный «реконструкторский» бал должен был проходить в костюмах этой эпохи. В этом император не был оригинален. Подобного рода «рекон-шоу» в стиле а-ля рюс уже давно проходили в лучших домах Петербурга – и во дворце Шереметевых, и во дворце великого князя Владимира Александровича, хотя, разумеется, они были не столь пышны. За границей же нечто подобное можно было наблюдать на Девонширском балу 1897 года, когда Великобритания отмечала бриллиантовый юбилей правления королевы Виктории. 

Готовились к этому балу приглашенные долго и тщательно. По эскизам художника Сергея Соломко десятками лучших петербургских портных шились платья семнадцатого века, а участники разучивали каноничные танцы. «Завтра в двенадцать у меня будут портниха Иванова и какой-то господин, которого я видела на выставке (исторический костюм) и просила его сделать мне рисунок башмака! Он, по-видимому, понимает кой-что в старине и может дать указание по поводу костюма!.. Также для кокошника рисунок Фаберже мне прислал…» – писала своей подруге зимой 1903 года великая княгиня Ксения Александровна. 

Царская семья тоже времени зря не теряла. Из Оружейной палаты Кремля Николаю II был выдан подлинный жезл Алексея Тишайшего, а по эскизам, разработанным директором Эрмитажа Иваном Всеволожским, костюмер императорских театров Каффи сшил каноничный костюм, включавший в себя кафтан и опашень из золотой парчи, сапоги и царскую шапку, в котором Николай тренировался сидеть на престоле и величественно перемещаться по палатам, то есть по Зимнему дворцу, под ручку с царицей, изображавшей Марию Ильиничну Милославскую. 

Бал не был закрытым семейным мероприятием. На него было приглашено около четырехсот человек – вся политическая элита России, – а также иностранные послы. Кстати, Григория Распутина, который приехал в Петербург в том же году, в их числе не было, хотя со своей внешностью и манерой поведения он бы отлично вписался в царскую «реконструкцию», – Николаю II старец был представлен лишь два года спустя. 

Первая часть костюмированного царского бала состоялась 11 февраля. Собравшись в Романовской галерее Эрмитажа, гости попарно приветствовали императорскую семью, совершив русский поклон. Шаляпин в Эрмитажном театре исполнил для гостей арию Бориса Годунова, балерина Анна Павлова танцевала «Лебединое озеро», а потом, после спектакля, все участвующие в Павильонном зале сплясали «Русскую».

Затем «реконструкторам» дали сутки на передышку, и 13 февраля грянула вторая, основная часть. «Русская», хоровод и плясовая под руководством главного режиссера балетной труппы Аистова и танцовщика Феликса Кшесинского, отца знаменитой балерины Матильды Кшесинской, исполнялись уже в каноничных костюмах. Дамы были одеты в кокошники и сарафаны, а кавалеры – в платья стрельцов или сокольничих. Играл придворный оркестр в костюмах трубачей. Шестьдесят пять «танцующих офицеров» задавали тон празднику, выплясывая практически на профессиональном уровне. Ужинали же все под знаменитый Архангельский хор.

«Впечатление получилось сказочное, – позднее писал один из восторженных очевидцев события, – от массы старинных национальных костюмов, богато украшенных редкими мехами, великолепными бриллиантами, жемчугами и самоцветными камнями, по большей части в старинных оправах. В этот день фамильные драгоценности появились в таком изобилии, которое превосходило всякие ожидания». 

Естественно, не запечатлеть такое событие было нельзя. На сей раз решили обойтись без художников. Лучшие фотографы Санкт-Петербурга по заказу императрицы создавали одиночные портреты и групповые снимки участников действа. Год спустя был выпущен подарочный «Альбом костюмированного бала в Зимнем дворце», в котором была двадцать одна гелиогравюра и сто семьдесят четыре фототипии. Все средства от продажи альбома пошли на благотворительные цели. 

А семь лет спустя, перед самой войной с Германией, немецкая фабрика карточных игр фирмы «Дондорф» изготовила эскизы для колоды игральных карт «Русский стиль», короли, валеты и дамы которой были в костюмах того самого бала. Карты были отпечатаны на Александровской мануфактуре к празднованию трехсотлетия дома Романовых. Сами же костюмы отдельных участников «реконструкции» до сих пор хранятся в Эрмитаже, одним своим видом вызывая, должно быть, приступы зависти у современных реконов, ведь таких возможностей для исторической реконструкции, которые были у российских императоров и императриц, у них нет, не было и никогда не будет… 

Хотя стоит ли в такой ситуации завидовать царственным «реконструкторам»? Ведь то, что они проводили с такой широтой и размахом, не скупясь на казенные средства, было всего лишь разовым развлечением для них, а отнюдь не мечтой, не увлечением, не делом всей жизни, каким оно стало для реконструкторов из простого народа шестьдесят лет спустя после романовских празднеств, во времена позднего СССР. Но это уже иная история…

Дата публикации: 29 апреля 2019