Имя этого человека незаслуженно забыто потомками. Может, он и не входит в первую десятку людей, руками которых создавалась история XIX века, но явно относится к тем, кто служил Отечеству верой и правдой и оставил свой заметный след на суше и на море. Речь идет о вице-адмирале Алексее Алексеевиче Пещурове.

Он родился 9 мая 1834 года в уездном городе Мосальске Калужской губернии. Но даже такое фундаментальное издание, как энциклопедия «Города России», в очерке, посвященном истории города Мосальска, не упоминает его имени, а жаль. Ведь нынешним жителям этого старинного русского города, да и всем россиянам знание его биографии откроет еще одну интересную главу в русской истории.

Будущий адмирал Российского Императорского военно-морского флота родился в семье потомственного дворянина, мосальского уездного предводителя дворянства Алексея Петровича Пещурова, дослужившегося ко времени рождения сына до чина действительного статского советника, что соответствовало IV классу «Табели о рангах» и приравнивалось к чину генерал-майора. Не случайно Алексей Пещуров, достигший такого чина службой, а не протекцией, в скором времени оказался в столице Российской империи, где возглавил 7-й департамент Сената. Ну а маленький Алеша Пещуров был отдан в Морской кадетский корпус, из стен которого он вышел мичманом в 1852 году и был зачислен младшим офицером на знаменитый фрегат «Паллада». Осенью этого же года «Паллада» вышла из Кронштадта в свое кругосветное плавание. Всем, кто захочет проследить плавание корабля к берегам Японии и увидеть то, что открылось глазам мичмана Пещурова, надо перечитать одноименную книгу замечательного русского писателя Ивана Александровича Гончарова, разделившего с командой «Паллады» все тяготы и радости трехгодичного плавания. Как известно, «Паллада» под командованием мореплавателя и дипломата Ефима Васильевича Путятина отправилась к берегам Японии с миссией установления торговых и дипломатических отношений. Кроме того, эта экспедиция имела серьезное значение для науки — ее участники сделали описание восточных берегов Кореи и южных островов группы Боним-Сима.

Возвращение Алексея Пещурова в Санкт-Петербург совпало по времени с окончанием Крымской войны. Молодой мичман, ставший к тому времени уже лейтенантом, в одночасье был направлен морским агентом в Англию с деликатной миссией. Ему предстояло войти в доверие к тем, кто совсем недавно подвергал бомбардировке Севастополь, и заказать на заводе известного судостроителя Генри Питчера постройку для России новейшего малого крейсера-клипера «Гайдамак», который должен был стать головным в последующей серии кораблей этого класса. Замечу, что клипер — это парусное или парусно-паровое военное, торговое судно, являвшееся самым быстроходным кораблем того времени. Быстроходность клипера достигалась большим соотношением длины к ширине (7:1) и более совершенными обводами. Англичане оставались непревзойденными мастерами строительства клиперов. Вот почему русскому флоту был необходим образец, по которому пошло бы строительство клиперного флота.

Чем покорил англичан лейтенант Алексей Пещуров, история умалчивает, только 20 декабря 1860 года клипер «Гайдамак» сошел со стапелей завода Генри Питчера и над ним взвился Андреевский флаг. Вполне естественно, что капитаном «Гайдамака» был назначен Алексей Пещуров, знавший каждый гвоздь в обшивке корабля.

Технические характеристики судна были поразительны. Генри Питчер построил его «под ключ», не забыв опреснительную установку, комплекты белья для команды и серебряную посуду для господ офицеров. Корпус клипера был изготовлен из английского дуба с элементами ост-индского тика, данцигской сосны и американского горного вяза. Красавец «Гайдамак» имел на вооружении три 68-фунтовых пушки на поворотных платформах и четыре 36-фунтовых. Боекомплект составлял 125 снарядов на 68-фунтовую пушку и 240 снарядов на 36-фунтовую. Клипер мог ходить как под парусами, так и на машинной тяге. Вот только знали бы англичане, получившие при этой сделке сотни тысяч рублей, какую «шутку» сыграет с ним клипер «Гайдамак» и любезный лейтенант Пещуров, ставший капитаном в этом же 1860 году.

Через два года к клиперу «Гайдамак» присоединились его младшие собратья: «Алмаз», «Жемчуг», «Изумруд» и «Яхонт». Эти быстроходные корабли буквально выручили Российскую империю во время событий 1863 года, когда польское восстание решили поддержать в своих интересах Лондон и Париж, всерьез рассматривавшие планы вооруженного вмешательства во внутренние дела России.

Коллизия заключалась еще и в том, что Англия и Франция, выступавшие поборниками «свободы Польши», одновременно являлись противниками Североамериканских Штатов, ведших войну с южанами, которые не хотели допустить освобождения черных рабов. Северяне, чей флот был очень слаб, опасались действий объединенных флотов Франции и Англии. Ведь они могли высадить десанты в любом месте побережья. Приходилось учитывать и тот факт, что в Мексике находилась тридцатипятитысячная французская армия, готовившаяся выступить на соединение с южанами. В этой драматической ситуации произошло сближение Североамериканских Штатов с Россией.

На императора Александра II сильное впечатление произвела записка управляющего Морским министерством Николая Карловича Краббе, в которой говорилось: «Примеры истории войн прежнего времени и нынешние подвиги каперов Южных Штатов служат ручательством тому, что вред, который подобные крейсеры в состоянии нанести неприятельской торговле, может быть весьма значителен. Не подлежит сомнению, что в числе причин, заставляющих Англию столь постоянно уклоняться от войны с Американскими Штатами, — опасения, возбуждаемые воспоминаниями об убытках, понесенных английской морской торговлей в прошедшие войны с Америкой. Они занимают одно из первых, если не первое место, и потому я позволяю себе думать, что появление нашей эскадры в Атлантическом океане в настоящее время может иметь на мирное окончание происходящих ныне переговоров более влияния, нежели сухопутные вооружения, имеющие в особенности в отношении к Англии чисто оборонительный характер, который не угрожает жизненным интересам этой морской и коммерческой страны». На записке управляющего Морским министерством Александр II написал только одно слово: «Дельно».

Асимметричным, как сказали бы сейчас, ответом Российской империи на эти военные приготовления была посылка клиперов к берегам Североамериканских Штатов. Русские клиперы поодиночке пересекали Тихий океан и встретились на рейде Сан-Франциско.

27 октября 1863 года первым у американских берегов появился капитан Пещуров на клипере «Гайдамак». В Лондоне о приходе русской эскадры узнали через неделю из американских газет и не поверили этому факту. Позже наступил шок. Англичане сразу же подсчитали, с какими потерями придется столкнуться, если они начнут военные действия против России. Таким образом, после прихода в порты Северной Америки русских клиперов намечавшаяся антирусская коалиция в составе Англии, Франции и Австрии развалилась.

Правда, были еще единичные попытки противостоять российской эскадре. Так, французский капитан с красноречивой фамилией Маньяк разместил в американских и английских газетах призыв к морякам российского флота польского происхождения. Маньяк приглашал их перейти на корсарские суда, которые будут снаряжены им для нападения на русские клиперы. В подтверждение серьезности своих планов капитан даже закупил (интересно, на чьи деньги?) одномачтовый колесный пароход Princess, что вызвало только смех у экипажей российской эскадры. Понимая весь комизм создавшейся ситуации, Маньяк решил более не смешить российских моряков и перегнать пароход в устье Дуная. Однако Турция, опасаясь новой войны с Россией, решительно пресекла эту попытку.

С самого момента прибытия в Америку экипаж «Гайдамака», как и других русских клиперов, был встречен восторженно. Граждане Североамериканских штатов, воевавшие с рабовладельческим Югом, понимали, что демарш русского флота помогает их победе. В любом городе, где появлялись российские моряки, сразу же вывешивались русские флаги, устраивались военные парады и давались балы. С завистью и раздражением писала английская «Таймс» о той встрече, которая была устроена экипажам клиперов в Нью-Йорке: «Муниципалитет и высшая буржуазия решила осыпать всевозможными почестями русских офицеров. Процессии, обеды, серенады, все средства пущены в ход, чтобы показать, до чего были бы рады американцы, если бы у них завелся друг в Европе, да еще такой, как Россия». Сами же американцы, в лице мэра Бостона, давшего прощальный банкет в честь российских моряков, так оценили поход клиперов: «Русская эскадра не привезла к нам с собою ни оружия, ни боевых снарядов… Но она принесла с собой более этого: чувство международного братства, свое нравственное содействие». Вот о чем сейчас не грех вспомнить тем американским политикам, кто в угоду нынешним амбициям пытается вычеркнуть из истории роль России в становлении американской демократии и развернуть свои базы у наших границ.

Ну а что же происходило в жизни и судьбе у героя нашего повествования после блестящей тихоокеанской экспедиции русского флота? В 1865 году Алексей Алексеевич Пещуров был назначен капитаном самого мощного русского корабля — броненосного фрегата «Минин». Это был один из сильнейших крейсеров мира, водоизмещением 594 тонны, мощностью 5290 лошадиных сил, скоростью хода 14,5 узла. На вооружении стояли четыре 203-миллиметровых орудия в 22 калибра, двенадцать 152-миллиметровых орудий в 22 калибра, четыре 87-миллиметровых орудия и два 44-миллиметровых орудия системы Энгстрема.

Экипаж корабля насчитывал 535 офицеров и матросов. Вполне логично, что после командования такой «плавучей крепостью» в 1880 году Алексей Алексеевич Пещуров был назначен управляющим Морским министерством с присвоением звания вице-адмирала. В 1890-м император Александр III за заслуги перед Отечеством назначил Пещурова членом высшего законосовещательного органа власти Российской империи — Государственного Совета. Скончался известный русский моряк 27 сентября 1891 года. О его жизни и деятельности, к сожалению, еще не написаны книги и статьи. Пусть этот очерк будет данью памяти человеку, всю свою жизнь посвятившему русскому флоту, без которого мыслить нашу Россию нельзя.