Клад... Возможно, он где-то рядом... Под обивкой старого стула, выброшенного на помойку... На дне озера, где вы любите купаться летом... А, может быть, стоит поглубже копнуть на вашем садовом участке, и вы обнаружите сундук с золотыми монетами, оставленный предыдущими владельцами. Ну, кто из нас не мечтает найти клад? Мне пока удалось только постоять в двух шагах от него. А дело было так. Моя добрая знакомая Инна Александровна Калинина, великолепный знаток истории Петербурга, иногда устраивает экскурсии для любителей старины. 

Маршруты этих прогулок лежат далеко от привычных туристических адресов. Однажды она пригласила нас в особняк на улице Чайковского. В небольшом дворце уже много лет располагался обычный детский сад. Мы пришли в выходной день, когда в залах особняка было пусто. Конечно, нужно обладать достаточно пылкой фантазией, чтобы представить себе некогда пышное убранство дворянских апартаментов: стены, колонны, камины, двери – все было закрашено однотонной масляной краской. Конечно, гигиенично, но красота архитектурных деталей исчезла полностью. В большом зале, сплошь заставленном маленькими детскими кроватками, Инна Александровна остановилась у камина и сказала:

– А сейчас мы находимся в гостиной. Посмотрите на этот камин. Существует легенда, что на камине располагается кнопка, с помощью которой можно открыть дверь в комнату-сейф, где хозяева хранили самые ценные вещи.

Глядя на камин, скрытый под панцирем масляной краски, мы даже представить себе не могли, что потайная комната – это не легенда, а быль, что пройдет всего год, и во время ремонта гастарбайтеры взломают стену и найдут клад, который знаменит сегодня на всю Россию...

Царь Петр был человеком очень практичным, у него не было ни желания, ни времени искать клады, однако в поисках золота Александра Македонского он принял самое активное участие. Ведь это была не забава, а дело государственное, причем настолько важное, что велось быстро и без обычной для России бюрократической волокиты. За время поиска клада в Посольском приказе накопилась целая гора документов: царские указы, донесения, распоряжения, опросные листы и маленькие записки-цидульки. Все они сохранились до наших дней, что поможет правдиво рассказать о том, как царь Петр искал сокровища.

Началась эта история 4 января 1698 года, когда у крыльца Посольского приказа в Москве остановился возок, из которого вышли трое изрядно замерзших мужчин. Подполковник московских стрельцов Матвей Неклюдов доложил приказному дьяку, что под его караулом в русскую столицу доставлены седмиградский князь Михайло Миклуеш и его слуга Ивашка.

Седмиградская земля, которую впоследствии станут называть Тран­сильванией, – место мрачное и загадочное. Она известна как родина выдуманного графа Дракулы и вполне реального господаря Валахии Влада III Басараб, которого еще называли Цепеш, что означает «Сажатель-на-кол». Он получил это ужасное прозвище вполне заслуженно, поскольку считал кол самым веским аргументом в борьбе со своими врагами. Издавна было известно, что Седмиградская земля полна всякой нечистью: вампиров в предгорьях Карпат так же много, как летучих мышей в ночном небе, волки-оборотни свободно разгуливают по деревенским улицам, как обычные дворняжки, а клады лежат чуть ли не под каждым кустом, вот только они заговоренные, и тот, кто их найдет, может лишиться разума или умереть...

13 января 1698 года седмиградский князь Михайло Миклуеш был допрошен главой Посольского приказа Львом Кирилловичем Нарышкиным. Посольский приказ в то время исполнял функции нынешнего Министерства иностранных дел. Представьте, какие важные вести привез иноземец Миклуеш, если захудалого князька стал допрашивать сам министр иностранных дел Руси, (так на современный лад можно назвать боярина Нарышкина). На первом допросе князь Миклуеш о себе рассказал следующее: «Я, Михайло, с женою и с детьми живу в городе Дева, имею дом и всякую скотину и промышляю всяким торговым промыслом, а ныне у меня шесть сынов и дочь».

Для кладоискателей следует сообщить, что город Дева благополучно существует и сегодня: он находится на западе Румынии и расположен на левом берегу реки Муреш. Во время правления Александра Македонского эта земля был провинцией его огромной империи. Свое название город получил от слова «дава», что значит крепость. Первое упоминание о неприступном замке Дева было найдено в письменных источниках 1269 года. Руины крепости Дева – это основная достопримечательность города.

Однажды князь Миклуеш спокойно спал в своем доме в центре города Дева, как вдруг «явился ему, его жене, большим трем сыновьям его и дочери во сне ангел и сказал им, что от того города Девы с треть мили есть место подобием горы, именем Чокловина. В том месте положено сокровище трех древних царей и сделан там меж двух гор городок каменный и накрыт каменьем. Место поросло землею и лесом и никому незнаемо то место от человека, и никто не дознается, что в том месте тот городок есть». Князь Миклуеш не поверил сновидению, но ангел стал являться каждую ночь и повторять рассказ о сокровищах. Главу Посольского приказа боярина Нарышкина нисколько не удивило, что небесные силы вмешиваются в жизнь простых смертных и приносят им сообщения о сокровищах и кладах – такие случае были уже описаны в церковной литературе.

В Киевско-Печерской лавре в XII веке был составлен патерик – сборник рассказов об истории монастыря и жития его первых насельников. Одна из глав повествует о блаженном Федоре, который сначала раздавал свое богатство, а потом об этом пожалел. За эту слабость демон стал искушать монаха и указал место в Варяжских пещерах, где закопан клад «латинских сосудов». В самом дальнем углу пещеры Федор нашел «злата и сребра бесчисленное множество». Монах решил бороться с соблазном и зарыл клад в другом месте, но, к несчастью, о находке узнал князь Киевский Мстислав Святополкович, который сильно нуждался в деньгах. Он потребовал, чтобы монах передал клад ему. Монах отказался. По приказу князя блаженного Федора держали без еды и воды, жгли огнем, пытали дымом, но... клад в Варяжских пещерах продолжают искать до сих пор. Пока безуспешно.

Итак, князь Миклуеш отправился на поиски клада, указанного ему ангелом, но ничего не нашел и очень опечалился. Однако ангел оказался хоть и эфирным, но очень упорным созданием. Видя, что князь оказался никудышным кладоискателем, он явился к княжескому сыну Петру и потребовал, чтобы тот пошел вместе с отцом и указал ему место расположения клада. Петр привел отца «к одному месту, на котором были два древа, и князь древа выкопал и ворота нашел, а повыше тех ворот нашел он окно в стене каменной, а в том окне была самородная щель. Он ту щель пробил, чтобы можно было голове вместиться, и, навязав на шест свечу, в ту щель опустил, чтоб осветить и осмотреть внизу, что там есть. Он видел своими очами сундуки железные и многие бочки рядом положены. Видел он многих идолов разных и змеев деланных и литых золотых, а вместо очей вставлены у них каменья драгие, как свечи светящиеся. Он посмотрел, а потом ту щель заделал каменьем и известью и накрыл землею, чтоб никто не мог того знать». Усталый князь Миклуеш вернулся домой и заснул, и вновь ему явился ангел, который возвестил, что «сокровище издревле в том месте положено, но ни немцам, ни иным не владеть сокровищем, а дано владеть от Бога нынешнему юноше царю Московскому Петру».

К несчастью, оказалось, что прогулки князя Миклуеша по горам с лопатой были замечены горожанами, и кто-то доложил о них местному начальнику генералу Ветеранию. Генерал приказал «посадить князя Миклуеша в тюрьму и держал в заключении. Он прислал в тюрьму палачей-цыган и приказал мучить князя. И мучили его пять дней, давая по сто ударов в подошвы, гвозди в руки вонзали и два больших зуба извергли вон. Генерал, видя, что ничего от князя Миклуеша не получит, продал его с женою и с детьми тамошнему венгерскому шляхтичу Часки Иштиоану за 100 ефимков». Князь Миклуеш вышел на свободу, но жена и дети остались во владении венгерского шляхтича.

Князь в сопровождении своего верного слуги Ивашки отправился в Московскую землю, чтобы выполнить волю ангела и рассказать о кладе русскому царю. Ему пришлось проделать очень длинный путь. Он выехал из города Дева в сентябре 1697 года и четыре месяца добирался до Москвы. В дороге князь издержал все бывшие у него деньги. Князю Миклуешу немедленно была предоставлена квартира и выданы кормовые деньги в расчете по два алтына в день, а также куплен «кафтан крашенинный стеганый, две рубашки и порты». Алтын равнялся трем копейкам, значит, князь получал денежное довольствие в 1 рубль 80 копеек в месяц. Сегодня цифры звучат очень скромно, однако в петровское время это была достаточно солидная сумма, если учесть, что на два рубля человек мог прожить целый год. Кроме того, князю-кладоискателю ежедневно выдавалось с царского стола «по три чарки вина, по три кружки пива, его слуге по одной чарке и кружке пива поменьше». Все эти милости говорят только об одном – сообщение о кладе было воспринято всерьез. Боярин Лев Кириллович Нарышкин 14 января 1698 года, то есть на другой день после допроса князя Миклуеша, послал копию «опросного листа» царю Петру, который в это время пребывал в заграничной командировке.

Царь Алексей Михайлович, отец Петра Великого, оставил большое потомство. От двух браков у него было шестнадцать детей. К тому времени, о котором мы рассказываем, здравствовали два брата и восемь сестер молодого царя Петра. Конечно, самой любимой была единственная родная сестра Наталья, а вот сводные сестрицы доставляли Петру много хлопот. Примечательно, что ни одна из дочерей царя Алексея Михайловича не вышла замуж. Великовозрастные девки сидели по теремам и зевали от смертной скуки. Сводная сестра Петра царевна Екатерина Алексеевна, которой уже минул сороковой год, увлеклась кладоискательством. Кажется, для чего нужны сокровища царской дочери, которая и так ест на золоте, однако царевна ничего другого в жизни не желала, только найти клад. Кто-то донес Екатерине Алексеевне, что костромской поп Гришка умеет по звездам и планетам указывать клады. Царевна Екатерина Алексеевна стала переписываться с попом-астрологом. Когда об этом узнал Петр, он велел немедленно допросить Гришку, который чистосердечно поведал, что «говорил так царевне обманом для взятки». Однако это не охладило пыла царевны к кладоискательству. Она не боялась даже церковного осуждения и посылала слуг на кладбище разрывать могилы. Блаженные, старицы и нищие, которые приносили царевне известия о том, где лежат клады, были в ее тереме самыми желанными гостями. Узнав, что в 220 верстах от Москвы на дворе мужика в хлеву под гнилыми досками закопан котел денег, царевна послала туда «для взятия клада дворцового сторожа, но клад не был найден. Лица же, указавшие на этот клад, по розыску Петра оказались обманщиками». Чтобы не волновать царевну-кладоискательницу, дело о розыске сокровищ Александра Македонского в Седмиградии велось весьма секретно...

Князь Миклуеш и его слуга Ивашка вольготно прожили в Москве три месяца в ожидании распоряжений по поводу клада от царя Петра. Наконец пришла царская депеша: «Нынешнего 1698 году, апреля в 18 день, великого государя, царя и великого князя Петра Алексеевича, Всея великия и малые и белая России самодержца из Английской земли из Детфорта». Изучив показания князя Миклуеша, Петр решил, что «можно послать с ним черкеса (потому что они в лазутчиках досужи) проведать, а когда увидим истину, в ту пору можно подумать, как-то делать». Целый месяц искали верного черкеса, которому можно поручить такое ответственное задание, но так и не нашли, а через месяц, 16 мая 1698 года, царь направил «войска Запорожского обеих сторон Днепра гетману Ивану Степанову Мазепе и всему войску Запорожскому нашего царского величества милостивое слово». В письме Петр приказывал гетману Мазепе послать в город Дева бывалого казака, имеющего опыт тайных операций. Вместе с казаком в поход следует отправить или князя Миклуеша, или его слугу Ивашку, а «другого иноземца до нашего указа и до возвращения посыльщика велеть задержать в пристойном месте с караулом, а как тот посыльщик и иноземец из Седмиградской земли возвратится и что они там учинят, тебе о всем о том к нам писать подлинно». Иван Степанович Мазепа был человеком опытным, острожным и хитрым. Гетман в шутку называл себя «искусной, поношенной птицей», он не стал торопиться с исполнением царского указа, а сел и принялся спокойно и обстоятельно разбираться в показаниях князя Миклуеша.

Взять клад – дело сложное, сопряженное со многими опасностями. Известно, что зарытые сокровища всегда заговаривают и раскапывать их надо со многими предосторожностями. Обычно кладовщик, то есть владелец клада, пряча свои богатства, говорит: «Положил на сорок голов». Это значит, что клад причинит смерть сорока кладоискателям и только сорок первому достанется. Знающие люди рассказывают, что клады показываются по ночам в виде светлых огоньков, летающих над тем местом, где сокровища схоронены. Иногда клад оборачивается золотым петушком, которого человек видит много раз на одном и тот же месте. Часто клады охраняют черти, которые страшными голосами кричат на кладоискателя: «Бей! Жги! Режь!» Им в ответ надо крикнуть: «Чур! Чур! Свято место! Мой клад, с Богом пополам», затем на клад следует накинуть шапку и сказать: «Аминь! Аминь! Рассыпься!», схватить денег и драгоценностей, сколько можешь унести, и бежать без оглядки.

Князь Миклуеш и его слуга Ивашка были доставлены из Москвы в город Батурин, где располагалась ставка гетмана Левобережной Украины. Иван Степанович Мазепа допросил кладоискателей с пристрастием, и оказалось, что многое из того, что они рассказывали в Москве, не сходится с их новыми показаниями. Прежде всего, ангел, явившийся князю, не только рассказал о кладе, но предсказал Петру огромные геополитические успехи: «Царь святый, восточный окрестит Константинополь и то сокровище выймет, потому что, то сокровище будет ему надобно на добывание всего света. Он окрестит в год...» В каком году царю Петру предстояло стать властелином мира, нам не дано узнать: эта часть документа оторвана, видимо, это было сделано специально, так как все остальные листы сохранились в целости. Князь Миклуеш иначе описал место, где он видел клад. Если в Москве он рассказывал о расщелине, куда смог засунуть голову, то гетману Мазепе он поведал о заброшенном городе, обнесенном «стенами такими крепкими, которых невозможно нынешнего века людям сделать, а около стены лежал камень такой огромный, что сто человек двинуть с места не могли бы. А стена такая гладкая и мастероватая, что невозможно мастероватее того делать, и покрыта досками зело углаженными, будто бумага, гладкими и белыми, а столь великими, что одну доску не токмо человеческою рукой поднять, но двумя или тремя лошадьми с места тронуть невозможно, а известь, крепка как камень, и почернелая от давности. А сверх тех стен лес предвековечный – сильные дубья, буки и липы зело великие».

Гетман Мазепа резонно предложил князю отправиться домой в Седмиградию, разыскать клад и принести «какой ни есть клейнот, чтобы было чему верить вашим речам». Клейнот – это небольшого размера драгоценность. С точки зрения здравого смысла, предложение Мазепы было разумным, пусть князь принесет хоть какую-нибудь мелочь, однако князь Миклуеш пустился в длинные объяснения, почему он не может этого сделать. Главный аргумент – клад откроется только царю Петру и его слугам: «Не таков я от Бога имею указ, дабы сам отворити те двери, но только царским людям». Мазепа против воли Божьей ничего возразить не мог. Однако он выписал все противоречия в показаниях князя Миклуеша и отправил в Москву. 15 июля 1698 года Мазепа получил грозный приказ, который гласил: более дело не затягивать и немедленно отправить бывалого, верного и дельного человека вместе со слугой Ивашкой под видом торговцев в Седмиградию, а князя Миклуеша содержать под караулом. Мазепа все в точности исполнил.

«Великий Петр был первый большевик», – сказал поэт Максимилиан Волошин, и с этим трудно не согласиться. По крайней мере, некоторые указы Петра очень похожи на распоряжения большевистского правительства. К примеру, Петр I приказал все клады, найденные в России, считать государственной собственностью. Только императрица Екатерина II отменила петровский указ. Правительствующий Сенат определил, что «клад есть сокрытое в земле или строении сокровище, и принадлежит владельцу земли». Этот указ действовал вплоть до Октябрьской революции, а потом большевики вернулись к петровской идее, что найденный клад принадлежит государству.

В любом случае, Петр не имел никаких прав на клад, который находился на иноземной территории, однако он упорно требовал его найти, и едва ли им двигала только Божья воля. Петр искал любые средства для пополнения казны. В 1698 году, когда князь Миклуеш явился со своей завлекательной историей о кладе, Петру позарез были необходимы деньги для строительства флота, обустройства армии и ведения Северной войны. С этой же целью в 1698 году царь начал проводить финансовую реформу. В начале царствования Петра I в ходу были серебряные копейки, которые чеканили из серебряной проволоки. Копеечки походили на арбузные зернышки, были очень легкими по весу и неудобными для расчета. Петр ввел в обращение новые монеты. Естественно, русские люди, которые всегда недоверчиво относятся к государственным реформам, стали прятать в землю старые «правильные» копеечки, их и находят сегодня в большинстве кладов Петровской эпохи.

В Москве с нетерпением ожидали вестей из Седмиградии. Наконец 29 ноября 1698 года гетман Мазепа сообщил, что казак Антон Салинский, которого он посылал в город Дева, вернулся и рассказал, что «слуга Ивашка с несколькими другими местными жителями водил его ночью в то место, где должны были находиться сокровища. Неожиданно они напали на него, сбили с коня, избили, отобрали двести рублей, которые были у него в сумке седла, так что едва ему удалось спастись бегством». Мазепа приказал заковать князя Миклуеша в кандалы, а казака Антона Салинского отправил в Москву, чтобы он сам подробно рассказал обо всем, что с ним случилось. Больше никаких документов, датированным 1698 годом, найти не удалось, однако история клада Александра Македонского на этом не закончилась.

Прошло пять лет, и в июле 1703 года князь Миклуеш вновь приехал в Москву. На этот раз его сопровождали сыновья Петр и Моисей. Горе-кладоискатель заявил в Посольском приказе, что в неудаче экспедиции в Седмиградию виноват гетман Мазепа. Он послал «такого небывалого человека и те люди меж собою на дороге ссорились и бились», поэтому и клада не нашли. На допросе князь Миклуеш показал, что, вернувшись домой, он еще несколько раз ходил на гору Чокловину и нашел камень, на котором вырезаны слова. Их смог прочесть сербский старец Иоким. Надпись сделана на эллинском языке и гласит, что в горе положен клад Александра Македонского и царя Дария: «Они, цари, положили в ту гору сокровища, бочки золотых червонцев, слитки золотые и оружие, бесчисленное множество конских нарядов, свои царские короны и золотого змея, хоботом сияющего, а в устах у него бриллиант, от которого свет великий бывает, как от огня. Еще есть золотой воин, он держит на цепи золотого льва, а вокруг льва стоит два ряда золотых рабов». Князь Миклуеш хотел лично возглавить отряд, который пойдет в Седмиградию на поиски сокровищ, а своих сыновей Петра и Моисея он предложил в качестве заложников. А еще в документах о кладе Александра Македонского от 1703 года в мельчайших подробностях расписано, сколько миль и в каком направлении надо пройти от крепости города Дева, у какого камня повернуть, сколько речек и ручейков перейти в брод, чтобы оказаться у того места, где лежат бочки с золотом. Это особо секретные материалы...

Ой, простите, забыла сказать! Чем закончилась история о том, как царь Петр клад искал, доподлинно неизвестно. По крайней мере, никаких документов на этот счет не существует, или они были предусмотрительно уничтожены. А может быть, сокровища Александра Македонского все же были найдены? Вот только кем? Я подозреваю хитрого гетмана Мазепу. А вы?