В античные времена Пантикапей являлся столицей Боспорского государства. Прошли века, и на месте Пантикапея возникла Керчь, являющаяся сегодня одним из древнейших городов России. На ее территории находится множество памятников истории и архитектуры, относящихся к различным эпохам и культурам. В 1941 году, когда в Крым вторглись фашисты, им здесь было чем поживиться…

ОТ КЛАДОИСКАТЕЛЕЙ К АРХЕОЛОГАМ

В основу Керченского музея древностей, открытого в 1826 году, легла частная коллекция античных памятников — «древнехранилище» Поля Дебрюкса. Один из старейших музеев Российской империи был призван изучать и сохранять античные статуи, керамику, мелкую пластику, надписи, монеты, найденные на Керченском и Таманском полуостровах, то есть территории древнего Боспорского царства. Активизации археологических исследований в Керчи способствовали раскопки богатого кургана Куль-оба (в 1830 году) и подчинение здешнего Музея древностей Императорской археологической комиссии (с 1859 года). Вместо раскопок, участники которых видели единственную цель в поиске золотых вещей, началось систематическое изучение курганов и могильников.

Предвестием того, что ожидало Керченский музей древностей в годы Второй мировой войны, стала Крымская война середины XIX века.

Во время оккупации города англо-франко-турецкими войсками (с мая 1855-го по июнь 1856-го) музей разграбили, провели незаконные археологические раскопки, а множество предметов увезли в британские музеи.

Первая мировая и Гражданская войны также не способствовали расцвету культурной жизни. Но в советское время в 1920–1930-х годах руководство музея, который стал называться Керченским историко-археологическим, наметило долгосрочные перспективы развития. Были значительно расширены экспозиционные площади, пополнились коллекции, развивались экскурсионное обслуживание туристов, краеведение, этнография, история.

Великая Отечественная война в корне изменила жизнь всего населения Крыма, включая и 100-тысячную Керчь. Крупный промышленный центр, с развитыми металлургической, горнодобывающей, судостроительной и судоремонтной отраслями (в городе работало 169 предприятий) представлял собой лакомый кусок для немецкого командования.

Стремительное наступление фашистских захватчиков и приближение линии фронта заставили сотрудников музея спешно приступить к эвакуации фондов. Осенью 1941 года была проведена операция по вывозу музейных экспонатов в тыловой Армавир, осуществленная под руководством директора музея, известного ученого Юлия Марти. В девятнадцать больших ящиков были упакованы 1156 предметов и 157 архивных дел, книг и рисунков. В каждый ящик вложили описи содержимого.

26 сентября 1941 года груз на катере был благополучно переправлен через Керченский пролив. Из четырех судов, вышедших из города, два попали под обстрел и утонули, но корабль с ценностями остался невредим.

Однако на этом везение закончилось. Принятые в целости и сохранности в октябре 1941 года Армавирским горисполкомом на хранение, музейные вещи не смогли вывезти вглубь страны во время спешной эвакуации населения Армавира в августе 1942-го. Здания, в которых хранились ценности керченского музея, подверглись бомбардировкам и сгорели. Все описи экспонатов и акт сдачи были уничтожены в момент эвакуации. Таким образом, музей лишился ценнейших предметов, дневников, записей и прочих материалов научных исследований, собранных учеными в течение нескольких десятилетий раскопок.

ЗАГАДКА ЯЩИКА № 15

Самой тяжелой потерей стала утрата особо ценного ящика под номером 15 — так называемого «золотого чемодана» весом около 80 килограммов! В описи он значится как «чемодан с золотом, серебром и цветными камнями (в нем 15 коробок) — 790 шт.». Самые уникальные и ценные вещи музея были уложены именно в этот фанерный чемодан, обитый черным дерматином, специально принесенный из дома директором Юлием Марти. А в чемодане действительно хранились настоящие сокровища!

В описях значились: «…серебряные понтийские и боспорские монеты митридатского времени, II–I веков до нашей эры, найденные при раскопках Тиритакского клада в 1935 году…золотые бляшки с изображением юноши, сдерживающего коня, и с изображением сфинкса из Митридатского клада… коллекция пряжек Средневековья, всевозможные браслеты, кольца, перстни, подвески с изображениями грифонов, сфинксов, льва… пантикапейские монеты червонного золота… генуэзские, византийские, турецкие, русские монеты, медали, древние иконки… золотая диадема, украшенная сердоликами и зернами граната; большая золотая пряжка; наушные подвески; тонкие, овальной формы золотые пряжки и другие предметы из Марфовского клада…»

Стоит пояснить, что Марфовский клад, найденный в 1926 году Семеном Нешевым, крестьянином из села Марфовка, сформировался из богатого готского захоронения первых веков нашей эры. По мнению некоторых экспертов, в нем, вероятно, была захоронена царица готов Федея, поскольку только ей и могла принадлежать найденная в могиле золотая диадема с сердоликами и гранатами. Все найденные тогда сокровища поступили в Керченский музей древностей. И конечно, его сотрудники не могли допустить, чтобы эти драгоценности достались гитлеровцам…

Не будем расписывать эту увлекательную, почти детективную историю, переадресовав читателя к книге «Тайна золотого чемодана» известного журналиста и историка Евграфа Кончина. Ее автор долгое время занимался поиском фактов, проливающих свет на судьбу керченских сокровищ. По крупицам исследователь собирал свидетельства очевидцев и документы, реконструируя «путь» чемодана. Отметим только основные этапы маршрута: музей в Керчи — четвертый этаж Дома Советов в Армавире — транспортировка во время наступления немцев в дом сотрудницы горисполкома Анны Авдейкиной — перевозка чемодана в станицу Спокойная в 100 километрах от Армавира — сдача чемодана на хранение в местный Госбанк Якову Лободе. Именно Лобода, в свою очередь, при угрозе занятия фашистами станицы лично перевез чемодан с ценностями в партизанский отряд, где сам остался рядовым бойцом, позже попал в плен и был расстрелян…

Что стало с реликвиями дальше? Был ли чемодан спрятан в лесу целиком, или, по другой версии, в партизанском отряде его распотрошили с целью закопать экспонаты в лесу по частям, чтобы забрать их позже? Неизвестно. Однако после войны и в наше время ни один предмет из сокровищ Керченского историко-археологического музея так и не всплыл — ни в бывшем СССР, ни в современной России или Украине, ни в зарубежных собраниях или на аукционах. У экспертов нет оснований утверждать, что возникающие из небытия вещи Боспорского царства, например найденная мальчишками в 1946 году у станицы Спокойной золотая пряжка, переданная в Госбанк, но по каким-то причинам не подвергшаяся экспертизе, могут считаться экспонатами музея.

История с «золотым чемоданом» интересна еще и тем, что в поисках его были задействованы специалисты одной из самых таинственных организаций германского рейха — «Аненербе» (в переводе «Наследие предков»). Упорно выискивая корни «нордической расы», нацисты стремились к поиску убедительных доказательств своих претензий на мировое господство.

После вторжения в Советский Союз, «Аненербе» приступило к исследованию древних поселений и курганов Северного Причерноморья, выискивая следы пребывания готов — группы немецких племен в этих землях. Богатый Марфовский клад из готского захоронения (обычай хоронить женщин в полном наборе праздничных украшений существовал только у готов) должен был стать доказательством высокоразвитой немецкой культуры, а предметы клада — занять почетное место в немецких музеях. Поэтому не случайно, что за керченским золотом вела охоту специальная зондеркоманда гитлеровцев, которая буквально по пятам преследовала тех людей, которые оказались связаны с эвакуацией музейного ящика под номером 15…

КУЛЬТУРА ПОД ЗНАКОМ СВАСТИКИ

Период непродолжительной первой оккупации города немцами не успел коренным образом отразиться на культурной жизни керчан. Напротив, во время второй оккупации города — с мая 1942-го по апрель 1944-го — в полной мере началось воплощение в жизнь культурной политики Третьего рейха на захваченных территориях.

Оккупационное командование было заинтересовано в работе культурных учреждений, которым предписывалось решать идеологические и просветительские задачи как в отношении германской армии, так и местного населения. Не случайно при городской управе сформировали отдел пропаганды и агитации, который должен был убедить жителей в величии и непобедимости самой цивилизованной страны мира — Германии. В городе издавалась газета «Вестник Керчи», работал Зимний театр с керченской труппой, демонстрировались фильмы.

Керченский историко-археологический музей также продолжил свою деятельность в условиях, когда все принадлежащие ему памятники древности были конфискованы немцами и переданы в ведение Айнзацштаба (управление пропаганды вермахта) рейхсляйтера Альфреда Розенберга. Согласно документам, в ведение немцев перешли оставшиеся в музее экспонаты — 5541 предмет (статуэтки, посуда, монеты, надгробные стелы и др.) и 6300 книг, которые не успели эвакуировать. Подлежали конфискации также памятники древности, среди которых Царский курган, «пять погребальных склепов с фресковой живописью I–II вв.

Р. Х. Христианская катакомба V в. <...> Раскопки Пантикапея на северном склоне горы Митридат. Раскопки Тиритаки (Камыш-Бурун, в 12 км от Керчи). Греческая церковь Иоанна Крестителя VII века. Здание музея на горе Митридат…»

Директором музея оккупанты назначили некоего Алексея Шевелева, состоявшего на службе в Айнзацштабе, располагавшемся в Симферополе. Забегая немного вперед, упомянем, что верная служба этого директора оккупационным властям не осталось незамеченной. Немцы его не бросили, и после освобождения Красной армией Крымского полуострова в 1944 году Шевелев вместе с супругой благополучно уехал в Италию, где в Риме какое-то время работал руководителем радиовещания Ватикана.

Под руководством нового директора велись все виды музейной работы — в том числе реставрация. Так, в октябре 1942 года в Керчь был командирован реставратор профессор Клейн, который занялся укреплением отпадавших от стен фресок в знаменитом склепе Деметры. В ноябре этого же года «Царский курган приведен в порядок. Внутренность его очищена от грязи и сора».

В июле 1942 года в трех залах музея была создана экспозиция, в которую пускали посетителей за плату в один рубль. В письмах новоявленного директора своему руководству приводится интересная статистика посещаемости:

«С 25 июля по 25 августа музей посетило 200 человек германской и румынской армий». Отсюда можно сделать вывод о том, что экскурсионная деятельность музея была ориентирована преимущественно на просветительскую миссию среди солдат вермахта и союзных ему армий, чтобы их личный состав лучше понимал ценность завоеванных ими земель. Впрочем, уже в начале 1943 года входная плата была повышена — для военнослужащих до двух рублей, для гражданских лиц — до трех рублей, что весьма больно било по карману местных жителей, ограничив возможность посещения.

Возобновление работы Керченского историко-археологического музея и упорядочивание его фондов помогло оккупантам при отборе наиболее значительных произведений искусства для отправки в Германию. Уже осенью 1942 года под руководством все того же Шевелева из экспозиции были изъяты наиболее ценные вещи и упакованы в 19 ящиков, которые запрятали в музейный погреб. В последующие месяцы подвал музея пополнялся другими партиями археологических материалов, которые готовили к вывозу из города. В конце августа 1943 года фашистское командование отправило упакованные ценности в Симферополь, а затем в Германию. После войны из 45 вывезенных ящиков музею были возвращены только 36, в которых, к сожалению, не оказалось наиболее ценных экспонатов.

Таким образом, за годы войны Керченский историко-археологический музей лишился почти полностью многих своих коллекций: чернолаковой расписной керамики, деревянных резных саркофагов, значительной части собраний античных терракот, мраморных скульптур, монет, изделий из золота и серебра. Сильно пострадала библиотека, погиб археологический архив. Потери музея не поддаются учету, так как практически все инвентарные книги и описи оказались уничтожены. Сохранившиеся коллекции находились в состоянии хаоса и представляли собой беспорядочную груду черепков, гипса, обломков скульптур и терракот и других изделий из самых различных раскопок.

В результате немецкой оккупации и военных действий сильно пострадали и филиалы музея — монументальные памятники Керчи — Лапидарий, располагавшийся на территории Царского кургана, расписные склепы северного склона горы Митридат, церковь Иоанна Предтечи и другие. Так, Мелек-Чесменский курган был использован немцами в качестве блиндажа, а так называемый Зайцевский склеп 1895 года с изображением Деметры был «переоборудован» для нужд госпиталя. Здесь раненые «просвещенные» немецкие офицеры развлекались стрельбой из револьверов по фрескам.

ИСКАТЬ ВЕЧНО

Ни с чем не сравнимые испытания выпали на долю керчан в годы войны. Это было время, когда в результате жестоких сражений уничтоженными оказались произведения искусства, чудовищным разрушениям подверглись культурные учреждения и городская инфраструктура. Но самое главное, массово гибло мирное население. В демографическом плане Керчь была отброшена на 20 лет назад: количество жителей в 1945 году составляло лишь 37 тысяч человек. За годы войны город потерял почти треть населения! Свыше 14 тысяч керчан было уничтожено оккупантами, столько же вывезено в Германию, многие погибли на фронте…

То, что предстояло восстановить в городе в послевоенное время, потребовало титанического труда всех жителей Керчи, и в том числе музейных сотрудников! Планомерная работа по восстановлению музея началась уже в 1945-м, через год после освобождения города от фашистских захватчиков. Тогда же возобновились систематические раскопки древнего Пантикапея. Наряду с археологическими экспедициями, разборкой фондов, инвентаризацией собраний музей возобновил экскурсионную деятельность: уже к ноябрю 1944 года была открыта выставка «Керчь в годы Великой Отечественной войны», а позже выставка археологических фондов музея.

Возрождение музея продолжалось многие годы. В течение 70 лет фонды музея восстанавливались и пополнялись. Одним из источников поступления были дарения от жителей Керчи, случайные находки во время строительных работ. Интересной для журналистов, историков искусств и нумизматов стала история передачи в 2010 году музею из Германии коллекции 488 древних монет — золотых, серебряных, бронзовых, медных, датированных V веком до н. э. — I веком н. э.

На сегодняшний день Восточно-Крымский историко-культурный музей-заповедник объединяет 18 музеефицированных объектов, таких как Царский курган, Аджимушкайские каменоломни, склеп Деметры, картинная галерея художника Николая Бута и другие.

Самая ценная часть фондов — археологические собрания (свыше 100 тысяч предметов). Из них самыми известными являются собрание античной расписной керамики, а также произведения из Золотой кладовой (электровые монеты малоазийского города Кизика V века до н. э., золотые монеты Митридата VI Евпатора и царей Боспора, ювелирные украшения).

Сегодня Керчь стала городом-музеем мирового значения, а Восточно-Крымский историко-культурный заповедник смог не только восстановить, но и приумножить свои богатства.

И все же хочется верить, что хотя бы часть уникальных боспорских сокровищ, потерянных музеем в годы Великой Отечественной войны, будет случайным и чудесным образом обнаружена. И возможно, когда-нибудь из подвалов и тайников немецких замков или заброшенных штолен извлекут и вернут законным хозяевам произведения искусства, пострадавшие от «культурной политики» немецких захватчиков.

Статья подготовлена Консультационно-методическим центром художественных музеев РФ Государственного Русского музея (Санкт-Петербург) при участии Восточно-Крымского историко-культурного музея-заповедника (Керчь), предоставившего архивные и фотоматериалы