Красивую и трагическую историю любви Петра Великого и молдавской княжны Марии Кантемир рассказывали уже много-много раз. Телесериал «Петр Первый. Завещание» режиссера Владимира Бортко тоже основывается на общепринятой версии, что брак царя Петра и княжны Марии мог бы изменить ход российской истории, и, по всей видимости, в лучшую сторону. Вроде бы все понятно, но художественное воплощение исторических событий – это не экранизация документов с подписями и печатями. Чтобы докопаться до сути, следует отправляться в архивы и библиотеки. Это не такое легкое занятие, как чтение романов или просмотр телесериалов, но результаты дает интересные...

КАНТЕМИРЫ В РОССИИ

Петр I очень любил своего друга молдавского господаря Дмитрия Кантемира. Тот был образованным человеком привлекательной наружности и очень хорошо воспитан. Правда, когда друзья стояли рядом, это выглядело несколько комично. Кантемир был невысокого роста, и двухметровому великану Петру до плеча не доставал. Бывало, в порыве дружеских чувств Петр поднимал худенького Кантемира одной рукой, чтобы поцеловать в губы.

Крепкая мужская дружба русского царя и молдавского господаря началась со смелой, но необдуманной политической затеи Петра. В 1709 году в Петербург явилась делегация молдавских бояр, которые попросили царя, «чтобы православная империя их поглотила», то есть освободила от владычества турок и взяла под свою защиту. Петру идея чрезвычайно понравилась.

24 июня 1711 года молдавский господарь Дмитрий Кантемир встречал русскую армию, возглавляемую Петром, в столице Молдавии городе Яссы. В походе царя сопровождала жена Екатерина, находившаяся на седьмом месяце беременности. Кантемир представил высоким гостям свое семейство: жену Кассандру, дочерей Марию и Смарагду и четырех сыновей. Старшей дочери Марии только исполнилось одиннадцать лет.

27 июня 1711 года русская армия перешла Днестр. Дмитрий Кантемир привел десятитысячное войско добровольцев. «Тогда все христиане радовались москалям» и хотели помочь, но большинство молдаван были безоружны и необучены. Однако главная проблема состояла в том, что Кантемир не смог обеспечить войска провиантом. Начался марш по безводной выжженной степи. «У солдат от действия жажды из носу, из глаз и ушей шла кровь, многие, добравшись до воды, опивались ею и умирали, иные, томясь жаждою и голодом, лишали себя жизни». 21 июля после трехдневных боев превосходящие силы турок прижали русскую армию к реке Прут. Для Петра угроза попасть в турецкий плен стала реальностью. Турецкий визирь потребовал немедленно выдать Кантемира, чтобы казнить его за измену. Однако Петр отказал:

– Я лучше уступлю туркам всю землю, простирающуюся до Курска, нежели выдам князя, пожертвовавшего для меня всем своим достоянием.

Екатерины убедила Петра дать взятку турецкому визирю Мехмед-паше, и, согласно легенде, пожертвовала на это все свои драгоценности. Может показаться странным, что Петр взял в тяжелейший поход свою беременную жену. Видимо, он хотел, чтобы Екатерина стала свидетельницей его военного триумф. «Он любил видеть ее всюду, – писал современник. – Не было военного смотра, спуска корабля, церемонии или праздника, при которых бы она не являлась».

Итоги Прутской компании оказались плачевными. Россия уступила Турции крепости Азов и Таганрог, потеряла тридцать семь тысяч солдат, причем только пять тысяч были убиты в бою. Беременность Екатерины закончилась выкидышем. Господарь Дмитрий Кантемир потерял власть над Молдавией. Правда, ему удалось сохранить свободу, семью и имущество, которое с трудом уместилось на шестидесяти подводах. Вместе с Кантемиром в Россию ушли около тысячи молдавских бояр и трех тысяч простых молдаван.

ЖИЗНЬ В «ЧЕРНОЙ ГРЯЗИ»

Петр не оставил друга в беде. В России Кантемир получил княжеское достоинство с титулом светлости, огромные земельные наделы, право на жизнь и смерть прибывших с ним молдаван и ежегодную пенсию в шесть тысяч рублей. Чтобы представить себе размер этой суммы, скажем, что за шесть тысяч рублей Кантемир построил в Петербурге роскошный дворец по проекту архитектора Растрелли.

26 февраля 1712 года князь Кантемир с семейством поселился в подмосковном имении «Черная грязь». Однако волнения подорвали здоровье жены князя Кассандры. «Она занемогла лихорадкою и по незнанию аптекаря, отпустившего ей сильный слабительный напиток, вскоре в цветущих днях, только тридцати лет, 11 мая 1713 года отправлена на тот свет».

Кантемир тяжело переживал смерть жены. Он погрузился в научные изыскания по философии и естествознанию. Его распорядок дня оставался неизменным. Подъем в пять утра, чашка крепкого кофе, затем работа над научными трудами, после обеда – сон, а затем проверка учебных заданий детей. Больше всех в учебе преуспела княжна Мария. Она изучила древнегреческий, латинский, итальянский языки, основы математики, астрономии, риторики, философии. Княжна увлекалась литературой, историей, рисованием, музыкой. Богатая, знатная, образованная сверх меры девушка должна была привлечь множество женихов. Однако к ней никто не сватался. Возможно, причиной была внешность княжны, которую современники считали «незавидной». Пусть вас не обманывает портрет Марии, с которого смотрим черноглазая красавица. До сих пор неизвестно, кого изобразил художник Никитин на этом полотне: то ли княжну Марию, то ли ее сестру Смарагду. К тому же портрет написан не с натуры и является фантазией художника...

В 1716 года Петр побывал в Москве и не раз гостил у Дмитрия Кантемира. В доме князя царь видел его дочь, но вряд ли обратил внимание на девчонку шестнадцати лет. Петр решил, что пришла пора Кантемиру вместе с семейством переехать в Петербург и заняться государственной деятельностью. От царских приглашений отказываться не принято, однако Кантемир испросил позволения поехать одному, поскольку его дочь Смарагда была больна чахоткой.

В Петербурге обнаружилось, что бывший руководитель Молдавии безнадежно отстал от моды. Петр разрешил Кантемиру придерживаться патриархальных обычаев родины: князь не брил бороду и носил молдавский костюм. Рано поседевший, бородатый, он выглядел немного старше своих сорока пяти лет. Как известно, за сединой в голове следует бес, который ударяет мужчину в ребро. Стрела Амура пронзила ребро князя, и он без памяти влюбился в княжну Анастасию Трубецкую. Красавица Анастасия и старшая дочь князя Мария были ровесницами, им исполнилось по семнадцать лет. Влюбленный Кантемир побрился, надел камзол немецкого покроя и поехал свататься. Друг царя Петра немедленно получил согласие родителей невесты.

14 января 1717 года князь Дмитрий Кантемир обвенчался с княжной Анастасией Трубецкой. Свадьбу гуляли три дня. Княжна Мария на торжествах не присутствовала. Она ухаживала за младшей сестрой. Смарагда Кантемир умерла 4 июля 1720 года. Более ничто не удерживало княжну Марию в имении «Черная грязь», и она направилась в Петербург. В сказках мачеха и падчерица всегда становятся врагами. В жизни произошло то же самое.

КАК ПЕТЕРБУРГ ВОДКУ КУШАЛ

Нетерпеливый читатель спросил: когда бес попутал царя Петра и он влюбился в княжну Марию? Попытаемся найти ответ на этот вопрос в записях Ивана Ильинского, домашнего секретаря князя Кантемира. В «Повседневных записках» Ильинского есть много любопытных сведений: «Императорское Величество поутру у князя нашего водку кушал, а к вечеру ужинать изволил», «После обеда всех господ купал государь Петр на адмиральском судне, трижды по-всякому погружая...». Погружать в воду господ, не умевших плавать, – это милая забава в петровском духе.

30 августа 1721 года был подписан Ништадтский мирный договор между Россией и Швецией, завершивший Северную войну, которая продолжалась двадцать один год. Вот это был достойный повод для веселья. Народ бесплатно угощали вином и пивом. Петербург начал праздновать 4 сентября, и к началу ноября жители еще не протрезвели. Городская жизнь превратилась в бесконечный маскарад. «Петр веселился, как ребенок, плясал по столам и пел песни». Царю нравилось расхаживать в костюме матроса и барабанить в огромный барабан. «Потешные ездили по большим улицам на медведях, на собаках, на свиньях, чтоб мог весь народ видеть и веселиться».

26 сентября 1721 года Ильинский записал в дневнике: «Царское Величество и господа министры и весь маскарадный монастырь у нас кушали». После обеда у Кантемира вся компания перебралась в Сенат, где беспробудно веселилась четыре дня, и «очень немногим удалось добраться до дому не в совершенном опьянении». Жена и дочь князя Кантемира не появились на праздничной попойке в Сенате, и Петр сразу заметил их отсутствие. Непослушания он не выносил. «Веселиться!» – это не приглашение, это – приказ. Петр повелел провести судебно-медицинское следствие. Была образована специальная комиссия в составе доктора Блюменстропа, царского денщика Татищева и Павла Ягужинского, следившего за посещением ассамблей и составлявшего для царя списки отсутствовавших придворных. 1 ноября 1721 года Ильинский сделал такую запись: «Комиссия приезжала осматривать княгиню и княжну: в правду ли нездоровы, понеже в воскресенье в Сенате не были». Хотя комиссия была шуточной, но неприятности могли быть настоящими. Наверное, строгие судьи пожалели молодых женщин, тем дело и кончилось. Однако из этого эпизода можно сделать важный вывод. Княжна Мария не стремилась лишний раз увидеть царя Петра. Она даже уклонялась от встреч с ним. Разве так ведет себя влюбленная девушка? Ни в «Повседневных записках» Ильинского, ни в мемуарах современников нет даже намека на особые отношения царя к княжне Марии. Так что продолжим наши поиски следов и последствий любви...

...А петербургское всенародное веселье закончился тем, что на Святках Петр с Екатериной, князь Кантемир с семьей и вся царская свита переехали в Москву, где маскарад продолжался целую неделю. Там княжна Кантемир приглянулась князю Ивану Григорьевичу Долгорукому. «Не торопись жениться, чтобы потом на себя не сердиться», – говаривали в ту пору, и первым делом родители разузнавали всю подноготную невесты. Если бы стало известно, что царь Петр имеет на княжну Марию амурные виды, то на этом сватовство и заглохло бы. Однако в начале зимы 1722 года князь Иван Григорьевич Долгорукий посватался к княжне Марии. Князь Кантемир согласился, но Мария отказала наотрез, поскольку жених «не имеет никакого чину в службе Императорского Величества». Как видите, она тоже собрала сведения о потенциальном женихе.

ПЛАНЫ МОЛДАВСКОГО ПЕНСИОНЕРА

В феврале 1722 года в Петербург прибыл французский посланник Жак де Кампредон. Француз скоро понял, что его дипломатическая миссия в России невыполнима. «Как труден доступ к царю. Министры его беспримерно горды и надменны. Ни один из них еще не отдал мне посещения», – изливал свои обиды Кампредон в донесениях на родину. Посол обязан добывать информацию. Если дипломату этого не удается, то он напрасно ест свой хлеб. Скрытность петровских вельмож поставила Кампредона в сложное положение, но он нашел очень простой выход. Француз собирал всевозможные слухи, сплетни, подслушанные разговоры, намеки и полунамеки, стряпал из них увлекательное чтиво и отправлял в Париж.

Летом 1722 года Кампредону представился случай блеснуть важными новостями. На любовном фронте у Петра разворачивались очень интересные события. 8 июня 1722 года Кампредон записал: «Царицу Екатерину страшит новая склонность монарха к дочери господаря Кантемира. Утверждают, что она беременна уже несколько месяцев. Отец у нее человек очень ловкий, умный и пронырливый. Царица боится, что царь, если девушка родит сына, уступит убеждениям Кантемира и разведется с супругою, чтобы жениться на любовнице, давшей престолу наследника мужского пола. Этот страх не лишен основания, и подобные примеры бывали». Этих нескольких строк хватило, чтобы навеки занести имя княжны Марии Кантемир в постельный реестр царя Петра.

Свое донесение Кампредон снабдил острожным словом «Утверждают». С годами предположение само собой превратилось в уверенность. Небольшой абзац распух до многостраничных романов и телесериала. Спору нет – Петр Великий был великим бабником. Внешность для него значения не имела: хоть горбатая, хоть косая. Екатерина знала эту слабость мужа и сама при необходимости подыскивала для него любовниц. Она не страшилась увлечений Петра, зная, что через полчаса интерес мужа к любовнице угаснет. Она нашла ключи от потаенных уголков мрачного сознания Петра, беспрекословно подчинялась его прихотям, могла успокоить лучше любого врача. «Катеринушка, друг мой сердешнинкой! Без вас очень скучно» – это лейтмотив писем Петра к жене.

Мария Кантемир была полной противоположностью Екатерине: профессор в юбке, но профан в любовной науке. Судя по сохранившейся переписке, княжна Мария была несколько надменной девушкой: «Говорят, лучше всего обходиться без общества, чем вращаться в дурном. Я вполне с этим согласна. От людей много умного не услышишь. Разговоры у нас – только сплетни. Бесплодного любопытства я не люблю». Вот ведь как бывает: Мария не любила бесцеремонного любопытства, а стала его жертвой. Обстоятельства романа Петра и княжны Марии неизвестны, что дает возможность для неумеренного полета фантазии. В телесериале «Петр Первый. Завещание» Мария соблазняет царя приватными танцами. Сначала отплясывает танец живота в соответствующем костюме, а в другой раз исполняет непонятную хореографическую композицию, главным элементом которой является отрывание рукавов от платья. Увидев обнаженные руки княжны, кинематографический Петр впадает в неистовство, а Екатерина бурно аплодирует...

...А в старинных книжках пишут, что княжна Кантемир очень славно танцевала модную английскую кадриль и менуэт. Рукава к платьям тогда пришивали очень прочно. Брак Петра и Екатерины тоже был ладно скроен и крепко сшит. Дочери Анна, Елизавета и Наталья делали союз неразрывным. Девочек надо было вырастить и выдать замуж. Дочь Наташа родилась, когда Петр и Екатерина состояли в браке. Анна и Елизавета были незаконнорожденными. Брак родителей прикрыл эту прореху в их происхождении. Если бы Петр развелся с Екатериной, чтобы жениться на Марии Кантемир, то судьба дочерей стала бы незавидной. Ни один порядочный принц к ним бы не посватался.

Мечта молдавского пенсионера сделать свою дочь царицею России кажется абсолютно нереальной. Трудно представить, что князь Кантемир вступил бы в борьбу с Екатериной, за спиной которой стояла целая партия преданных ей вельмож. Пусть даже княжна Мария попалась Петру под горячую руку и он соблазнил и обрюхатил дочь друга. Что могла противопоставить Мария двадцати двум годам совместной жизни Петра и Екатерины? Молодое тело? Образованность? С какой-то маниакальной страстью твердят, что княжна должна была родить Петру наследника. Напомним, что 5 февраля 1722 года царь принял «Устав о наследии престола», который отменил древний обычай передавать власть прямым потомкам по мужской линии. Монарх мог назначить наследника по своей воле, а претендентов на петровский престол было хоть отбавляй: жена Екатерина, дочери Анна, Елизавета, Наталья, внук Петр и две племянницы. Конечно, для полноты компании не хватало только незаконнорожденного ребенка молдавской княжны.

ТАК БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?

15 мая 1722 года начался военный поход, получивший название Персидского. Целью экспедиции был захват западного побережья Каспия и восстановление торгового пути из Ирана в Европу. Верная боевая подруга Екатерина отправилась на войну вместе с Петром. Князь Дмитрий Кантемир как знаток восточных языков был назначен начальником походной канцелярии. Его сопровождали жена Анастасия, дочь Мария и сыновья. Пройдя на судах по Москве-реке, Оке и Волге, в первой половине июля прибыли в Астрахань. Из-за страшной жары Екатерина обрила голову и надела гренадерскую фуражку. Тяжелая походная жизнь ее не утомляла. Екатерина проезжала по рядам перед сражениями, ободряла солдат, раздавая по стакану водки.

Княгиня Анастасия и княжна Мария остались в Астрахани и поселились на государевом рыбном дворе. Если княжна Мария была беременна, то родить она должна была осенью. Говорят, что тут случилось страшное. В Астрахани находился Георгий Поликала, личный врач Екатерины. Поликала якобы дал княжне Марии средство, вызывающее выкидыш. Коварный грек сделал это по воле царицы, которая таким образом избавилась от соперницы. Петр вернулся в Астрахань, увидел, что ожидаемого мальчика нет в наличии, и немедленно разлюбил княжну Кантемир. Возникает закономерный вопрос: кому доктор Поликала сознался в своем злодеянии? Писатель Даниил Гранин в романе «Вечера с Петром Великим» предположил, что Поликала признался в преступлении перед смертью: «Из последних сил шептал вразброс – сколько денег получил, чем плод вытравил».

Однако уважаемому доктору Поликале не в чем было каяться, у него есть железное алиби. В Персидском походе участвовал профессор Петербургского университета Теофил Беер. Он вел ежедневную запись событий. В его книге сказано, что доктор Поликала находился вместе с Петром и князем Кантемиром в действующей армии и они вместе вернулись в Астрахань. А еще профессор Беер сообщил, что в ноябре 1722 года княгиня Анастасия Кантемир родила мертвого ребенка. По всей видимости, пока слухи о неудачных родах в семействе Кантемир достигли Петербурга, произошла путаница, которая могла породить историю об умерщвленном наследнике царя Петра.

Князь Дмитрий Кантемир в походе сильно захворал и умер 21 августа 1723 года. Началась растянувшаяся на годы борьба за наследство детей Кантемира с мачехой. Когда княжне Марии было уже за тридцать, к ней сватались три жениха, но она всем отказал. Претенденты на руку и сердце были небогаты, а голь перекатная ей в мужья не годилась. Старая дева мирно жила в окружении кошечек и собачек в Подмосковье, в районе нынешнего округа Марьино. Единственной страстью княжны была быстрая езда. Она погибла 9 сентября 1757 года: карета на большой скорости врезалась в столб. Такова история не очень счастливой женщины, чье доброе имя достойно уважения...

В повести Гоголя «Мертвые души» есть пресмешная сцена, когда Ноздрев ругает своего слугу за то, что он не вычесал блох у щенков: «Врешь, врешь, и не воображал чесать; я думаю, дурак, еще своих напустил». Если вычесать «блох» из истории о любви Петра и Марии, то останется один пшик.