Чувство привязанности возникло у Дона Карлоса только по отношению к его мачехе Елизавете Валуа, третьей жене Филиппа II. Елизавета была старшей дочерью короля Франции Генриха II и Екатерины Медичи. Именно с Доном Карлосом она была помолвлена первоначально, но в дело опять вмешалась политика. По условиям мирного договора в Като-Камбрези, который подвел итог войне между Францией и Испанией, Елизавета была вынуждена выйти замуж за Филиппа II. Дон Карлос, конечно, чувствовал себя обманутым, тем более что Елизавета была настоящей красавицей. Помимо этого у нее была слава образцовой королевы. Филипп II очень любил ее, хотя и не смог сделать счастливой.

«Ее лицо было прекрасно, и черные волосы, оттенявшие ее кожу, делали ее такой обворожительной, что я слышал, в Испании говорили, как придворные не отваживались на нее посмотреть из страха быть охваченными к ней страстью и тем самым вызвать ревность короля, и подвергнуть ее жизнь опасности», – писал венецианский посол Джованни Соранцо – «она обладает необыкновенно тонким умом и необычайной обходительностью».

Писатель Пьер де Бурделье говорил о ней: «Можно подумать, она была создана до сотворения мира и по замыслу Бога держалась наготове до момента, когда по божьей воле была выдана замуж».

Испанский народ обожал свою королеву. Об этом, в частности, говорит и Джованни Соранцо: «В Испании она считалась почти святой, завоевав любовь своего супруга и всего испанского народа. И тем не менее, Филипп, несмотря на свою любовь и внимание к ней, не проявил достаточных усилий, чтобы сделать ее счастливой. Целые дни она проводила в одиночестве, лишь ненадолго покидая свои покои, видела супруга только изредка, значительно реже, чем того себе желала. Но она скрывала свои чувства и всегда подчеркивала, что хочет только нравиться королю и желает только того, что он желает».

Елизавета принимала горячее участие в судьбе Дона Карлоса, но ни о каких романтических чувствах, вопреки истории, рассказанной Шиллером, там речи не шло. Елизавета жалела инфанта, ей казалось, что она понимала его страдания, она относилась к нему почти как к сыну. И Карлос был горячо привязан к ней. Так, после его смерти, были найдены бумаги, среди которых так называемый «Список моих друзей». В этом списке фигурируют Елизавета и дядя Дона Карлоса, дон Хуан Австрийский, незаконный сын императора. Был найден также «Список моих врагов», который возглавлял отец Дона Карлоса.

Расстройство инфанта усугубилось несчастным случаем, произошедшим с ним в 1562 году, 19 апреля, когда погнавшись за красивой девушкой, Дон Карлос упал с лестницы головой вперед и ударился о садовые ворота. Он серьезно повредил голову и очень долго болел. Казалось, что он не выживет. Филипп II сделал все возможное, чтобы вылечить сына. К нему приглашались лучшие доктора, которые проводили кровопускания и мазали рану всевозможными мазями, но рана гноилась, у инфанта держалась температура, а голова опухала. Из Вальядолида вызвали искусного хирурга Торреса, который сделал надрез на коже головы в форме буквы Т, чтобы посмотреть, насколько глубока рана. Но увидеть ничего не удалось, поскольку кровотечение было настолько сильным, что испуганным врачам ничего не оставалось, как остановить его и перевязать Дону Карлосу голову. Состояние принца под воздействием лекарств то улучшалось, то резко ухудшалось. Отек был такой, что инфант не мог открыть глаза – гнойник покрывал почти все лицо, а потом перешел на шею, грудь и руки. Смерти наследника престола ожидали со дня на день. Король очень переживал, но полагали, что не из-за болезни сына, а по политическим соображениям – Испания могла потерять наследника престола, поскольку других детей у короля еще не было. Филипп II уехал в монастырь Святого Иеронима, чтобы там молиться, ожидая смерти сына. Однако 16 мая был проведен еще один надрез и откачан гной, после чего Дону Карлосу стало лучше. Операцию повторили несколько раз, и инфант стал выздоравливать. К 22 мая температура упала, а 1 июня английский посол сообщил на родину о выздоровлении принца. Дон Карлос начал быстро поправляться и 17 июля уже был в Мадриде вместе с королевской семьей. Но возвращение физического здоровья, увы, сопровождалось еще большим расстройством здоровья психического. Разум принца стал слабее, чем был до болезни, характер совсем испортился, а суждения стали очень странными.

Принц постоянно впадал в буйство, несколько раз покушался на убийство. Разговоры по этому поводу в Европе не утихали – королевские дворы европейских государств напряженно следили за развитием событий. Все понимали, какой катастрофой может стать восшествие Дона Карлоса на престол. Тем более что принц начал проявлять активный интерес к политике, и это сподвигло Филиппа II ввести сына в Государственный совет. Дон Карлос делал попытки выполнять свои обязанности, что толкнуло короля назначить его председателем Государственного и Военного советов. Доход принца был увеличен, и он получил обещание отправиться с отцом в Нидерланды, о чем давно мечтал. Филиппа II не устраивало стремительное распространение протестантизма в этой стране. К тому же, в Нидерландах все чаще возникали антииспанские настроения, страна начала движение к независимости. Король понимал, что вмешательство Дона Карлоса в дело с Нидерландами может стать катастрофой для Испании, поэтому под разными предлогами оттягивал поездку.

У короля с принцем было и другое важное дело – Филипп хотел женить сына из политических соображений. Но вот с невестами дело шло не очень хорошо. Те, против кого не высказывался инфант, не казались королю достаточно привлекательной партией, а те, кого предлагал король, вызывали протест у Дона Карлоса (в частности, его молодая тетя Хуана, овдовевшая королева Португалии, о которой принц высказался столь нелицеприятно, что нанес ей сильнейшее оскорбление). Кроме того, женитьба Дона Карлоса осложнялась его импотенцией, которая могла стать причиной отсутствия наследников у будущего короля. Филипп II даже устроил проверку мужских качеств Дона Карлоса, проведенную тремя врачами, цирюльником инфанта Руи Диасом де Кинтанилья и аптекарем двора. Они купили согласие одной молодой девушки на участие в проверке. Девушка должна была войти обнаженной в покои инфанта и предложить себя ему. Эксперимент провалился, импотенция Дона Карлоса подтвердилась.

Напряжение между королем и его сыном стремительно росло, поскольку Дон Карлос не только требовал поездки в Нидерланды, но стал сам предпринимать серьезные шаги в этом направлении. В частности, принц вступил в личные контакты с некоторыми мятежными голландскими аристократами, чем привел в ужас короля. Он все больше и больше разочаровывался в сыне, даже начал его ненавидеть, но не мог отречься от него, поскольку тот был членом Государственного совета и единственным возможным наследником престола. В это время события в Нидерландах приняли такой оборот, что король решил прибегнуть к репрессиям, чем привел принца в ярость. Король наконец-то признался сам себе, что Карлос не может наследовать престол. Принц должен был быть объявлен сумасшедшим. Тем более, что планы Дона Карлоса принимали все более странный и опасный поворот, это уже походило на явное предательство интересов Испании и короля. В Рождественской исповеди монаху монастыря Святого Иеронима Карлос признался в ненависти к отцу и готовности пойти на убийство. А повод нашелся тот же самый, который был когда-то использован против прабабки Карлоса, Хуаны Безумной: Дон Карлос крайне неохотно посещает церковь, пренебрегая вопросами веры, да и причащается также неохотно и редко. В те времена это могло сойти за явные признаки помешательства.

Развязка наступила 18 января 1568 года в 11 часов ночи. Король в сопровождении приближенных вошел в покои принца с двумя служителями, которые принесли молоток и гвозди. Окна в покоях были забиты, все оружие унесено, бумаги изъяты. Принц умолял отца пощадить его, он то рыдал, то впадал в ярость, но король заявил, что отныне не станет относиться к нему как к сыну. Дон Карлос был заточен в башню Аревало, откуда больше не выходил. Он как будто умер для мира. За Дона Карлоса вступилась королева Елизавета, умолявшая мужа смягчить наказание, но Филипп II оставался непреклонным. Король начал процедуру лишения принца наследства. Дону Карлосу не позволялось выходить из комнаты. Единственный свет проникал из окна высоко в стене. Инфант часто думал о самоубийстве и однажды пытался проглотить кольцо, поскольку слышал, что бриллиант в желудке становится ядом. Он объявлял голодовки, и его кормили насильно. Он то впадал в безумие, то снова обретал способность рассуждать здраво. Незадолго до смерти он как будто бы стал спокойнее, припадки буйства практически сошли на нет.

Смерть принца наступила 24 июля 1568 года. Ему было всего 23. В тот день стояла жара, принц лежал обнаженный на кровати, обложенный льдом. Он выпил большое количество ледяной воды, пытаясь справиться с мучившей его жаждой. У Дона Карлоса поднялась температура, а так как он был очень слаб физически, то не смог бороться с болезнью и умер. Таким был печальный конец несчастного принца.

После смерти его личность стала обрастать слухами и легендами, превратившими его в борца за свободу и справедливость, что, однако, является не чем иным, как художественным вымыслом. Но если упоминание о нем станет для кого-то поводом послушать Верди или перечитать Шиллера – это совсем неплохо, это свидетельство того, что Дон Карлос все-таки прожил свою короткую жизнь не напрасно.