Сумасшедшие правители встречались во все времена и во всех государствах. Нет и не было, наверное, ни одной страны, которая могла бы похвастаться абсолютным психическим здоровьем всех своих королей. Одни из них сходили с ума по-тихому, не особо при этом влияя на происходящее в государстве. Другие успевали наворотить за время своего правления таких дел, что нескольким поколениям приходилось разгребать последствия монаршего безумия. Есть и третья категория – те, кто всю жизнь проходил в наследниках, мечтая занять монарший престол, но так и не достиг заветной мечты, а вот прославиться успел. К таким относился испанский инфант Дон Карлос - один из самых знаменитых сумасшедших наследников престола в мировой истории. Он прославился не своей жизнью, но тем, во что ее превратили писатели и поэты.

Витторио Альфьери в своей драме «Филипп II» сделал Дона Карлоса олицетворением света и добра, противостоявшего тьме и злу в лице испанского короля Филиппа II. Иоганн Кристоф Фридрих Шиллер посвятил ему пьесу «Дон Карлос, инфант испанский», где принц показан трагической фигурой, раздираемой борьбою с отцом и любовью к мачехе Елизавете Валуа. Борьба Карлоса с Филиппом II стала центральной темой этой пьесы, которую ставили и продолжают ставить на всех сценах мира. Однако в жизни, как это обычно и случается, все было совсем не так, как в книгах. И Дон Карлос был вовсе не благородным и мужественным борцом, а глубоко несчастным и очень больным человеком. Болезнь определила его характер, а в конечном итоге и судьбу. Но все по порядку.

Дон Карлос родился в 1545 году. Его родителями были король Испании Филипп II и Мария Португальская. Кстати, прабабка Карлоса, печально известная Хуана Кастильская или, как ее называли в Испании, Хуана Безумная, провела в заточении как умалишенная 46 лет. Вполне возможно, правда, подтвердить это нереально, что на болезнь Дона Карлоса повлияли гены, хотя его дед, Карл V, и отец, Филипп II, были совершенно нормальны. Роды у его матери, Марии Кастильской, проходили очень тяжело, принимала их неопытная акушерка, и ей некому было помочь – все фрейлины королевы отправились смотреть аутодафе, до которых был так охоч Филипп II. Через четыре дня Мария умерла, так и не сумев оправиться от родов. Вполне вероятно, что травма, полученная при родах, стала причиной психического расстройства Дона Карлоса. А может быть, все дело в его родителях: Филипп и Мария были близкими родственниками – кузенами, для их бракосочетания даже понадобился папский диспенс. В любом случае, историки описывают его как хилого от рождения, крайне тщеславного и раздражительного, неспособного к учебе и капризного ребенка. При этом он мог быть мягкосердечным, щедрым и мужественным. Но, к сожалению, его положительные качества практически полностью затмевались качествами отрицательными.

Оксфордский историк Вивиан Грин пишет о нем: «Возможно, хотя и непохоже, что Карлос в детстве страдал аутизмом (погруженность в свой собственный мир). Кажется гораздо более вероятным, хотя опять доказательства чрезвычайно скудны, что у него была мозговая дисфункция при рождении… Модель его поведения в детстве и когда он стал взрослым точно совпадает с симптомами последствий мозговой травмы – обычно это недостаток кислорода или сахара в крови. В таких случаях активизируется подкорка, провоцируя, если это вызывается обстоятельствами, бездумное насилие и безрассудность, ребенок проявляет «импульсивную гиперактивность, не поддающуюся общественному контролю», и «неразборчивую агрессивность и импульсивное буйство», не любит читать и учиться, безрассуден в своем поведении».

Все вышесказанное в полной мере относится к Дону Карлосу – и припадки буйства, и нелюбовь к учебе, и тяга к насилию. В нем сочетались физическая слабость и психическая неуравновешенность. Филипп II, стараясь, чтобы сын не ощущал отсутствия материнской заботы, просил его воспитательницу, донью Леонору де Маскариньяс, относится к нему как к сыну, что она и делала до того момента, когда Карлосу исполнилось семь лет и его решено было вывести из под женской опеки. Дон Карлос испытывал к своей воспитательнице сильную привязанность и был очень огорчен, когда лишился ее заботы. Вообще это довольно типичная для него история – лишатся тех, к кому он питал нежные чувства. Возможно, это также усугубило его расстройство и уж абсолютно точно наложило отпечаток на его характер. Как бы там ни было, но с семи лет он воспитывался доном Антонио де Рохасом. Организовывал его занятия придворный Онорато Хуан. Был у Карлоса и наставник по религиозным вопросам – Хуан де Муньятонес. Эти мужчины, как могли, пытались «сделать из него человека», однако, как показало дальнейшее развитие событий, не очень-то преуспели.

До 14 лет Карлос крайне редко видел своего отца. Тому некогда было заниматься его воспитанием – государственные дела волновали его гораздо больше, чем благополучие домочадцев. Да еще в 1554 году Филипп женился. Его женой стала печально известная Мария Тюдор. Кстати, Карлос с ней так никогда и не виделся, поскольку отец жил с женой в Англии. Мария Тюдор – дочь Генриха VIII от брака с Екатериной Арагонской, а также сводная сестра, пожалуй, самой любимой английской королевы, Елизаветы I, носила прозвище «Кровавая Мэри». Надо сказать, что получила она его не до замужества, а уже будучи женой Филиппа II. Хотя вряд ли, если подумать, испанского короля остановила бы дурная слава невесты. Когда дело идет о политике, обычно бывает не до подобных тонкостей. Однако Марию так ненавидели в народе, что день ее смерти, ставший также днем восшествия на престол Елизаветы, превратился в национальный праздник. «Прославилась» же Мария тем, что решила восстановить в Англии католическую веру и реконструировать монастыри, попутно уничтожив ненавистных протестантов (приверженцев англиканской церкви). В 1555 году в Англии повсеместно запылали костры. Не щадили никого, даже тех, кто, страшась смерти, переходил в католичество. Мария как будто бы хотела стереть всех протестантов с лица земли и взялась за дело рьяно. Некоторые историки оправдывают королеву, считая, что делала она это все без удовольствия, а только из соображений политической необходимости, сама при этом чуть ли не страдая в душе. Муж Марии, Филипп II, был моложе жены на 12 лет и не имел практически никаких прав – он не мог вмешиваться в управление государством, дети, рожденные в этом браке, должны были наследовать английский трон, а не испанский, да и вообще, как король он был фактически номинальной фигурой. Детей, надо сказать, у них так и не родилось. Правда, однажды Мария объявила о беременности, но та оказалась ложной. В ноябре 1558 года королева умерла, предположительно от рака матки или кисты яичника, что усугубилось еще и гриппом, подхваченным за несколько дней до смерти. Кстати, Филиппа II в Англии очень не любили, поскольку он казался напыщенным и высокомерным, а прибывшая с ним из Испании свита вела себя вызывающе. Жившие в Англии испанцы также не пользовались популярностью – кровавые стычки англичан с испанцами на улицах британских городов были делом привычным.

На момент смерти мачехи Дону Карлосу было 13 лет. Его не интересовала ни Мария Тюдор, ни приключения отца в роли приложения к королеве Англии. С каждым днем у Карлоса все более портился характер – он был трудным подростком, вспыльчивым и агрессивным. В народе даже ходили слухи, что инфант родился с зубами, кусал и жевал груди своих кормилиц, а некоторым из них даже нанес таким образом серьезные травмы. Дон Карлос поздно начал говорить, что также свидетельствует в пользу органического поражения головного мозга. Он сильно заикался, пока не повзрослел, но даже став взрослым, с трудом выговаривал слова. Особенно трудно давались ему буквы «р» и «л». При всем этом, как отмечали современники, у него был довольно приятный голос.

Повышенное внимание к Дону Карлосу со стороны европейцев объяснялось тем, что он являлся единственным наследником престола великой державы. Поэтому писали о нем много, правда, в большинстве случаев, плохо. Например, венецианский посол Паоло Тьеполо сообщал, что первое слово, произнесенное Доном Карлосом, было «нет». В 1563 году в одном из писем Тьеполо рассказал об инфанте следующее: «Когда он переходил от детства к зрелости, ему не нравилось ни ученье, ни оружие, ни верховая езда, никакие достойные дела, честные и приятные, он только любил вредить людям… Во всем он проявляет большую неохоту к том, чтобы приносить пользу, и очень сильную склонность к тому, чтобы причинять вред. Он разговаривает с трудом». В том же году английский посол писал на родину: «Любопытен в своих вопросах и довольно умен, но в остальном совсем неученый».

Нельзя сказать, что Карлос не интересовался вообще ничем. Он действительно был «любопытен в своих вопросах». Так, например, оно обожал своего деда Карла V, восхищался его военными победами и мечтал увидеться с ним. Карл V прославился как великий завоеватель. Во время войны с Турцией – одной из многих войн, которые он вел, - он выступал как защитник христианства и был прозван «Божьим знаменосцем». Но достигнув мировой славы, император как-то загрустил. В 1555 году он отказался от Нидерландов, а потом, в 1556-м, и от испанского престола в пользу своего сына Филиппа. В том же 1556 году он заявил об отказе от императорской власти, но принятия своего отречения ему пришлось ждать еще два года. Сложив с себя полномочия императора Священной римской империи, Карл удалился в монастырь Юсте недалеко от Касереса (Эстремадура), где и провел остаток своей жизни. С внуком Карл V встретился в Вальядолиде в октябре 1556 года, еще будучи императором, и произвел на него неизгладимое впечатление. Дон Карлос пришел в восторг от рассказов о военных подвигах деда, а вот признание, что однажды тому все-таки пришлось отступить, повергло Карлоса в ярость. Дон Карлос не понравился деду, тот нашел его невоздержанным, слишком порывистым и нервным, а также склонным к перепадам настроения. Карл V даже написал в письме к своей сестре, что не может представить, кто же из него вырастет.

Тяжелый характер инфанта усугублялся и внешними недостатками. Вивиан Грин пишет: «Карлос был физически неприятен, буквально до грани уродства. Голова его была ненормально велика, одно плечо выше другого, ноги хилые, одна немного короче другой; правая рука, очевидно, высохла, цвет лица такой бледный, что ходили слухи, будто он вряд ли выживет».

Паоло Тьеполо также высказывался по этому поводу: «Принц маленького роста. Фигура его уродлива и неприятна. Лицо у него грустное. Это потому, что с трех лет он болеет почти непрерывно четырехдневной малярией, что его изматывает».

Впрочем, с возрастом хилый Дон Карлос стал толстеть. Происходило это потому, что он практически постоянно ел. Возможно, его ненасытность была одним из проявлений болезни, то есть имело место расстройство пищевого поведения, хотя точно это неизвестно.

Он все больше становился склонен к садизму. Любил, например, смотреть, как порют молодых девушек, а также жарят животных живьем. Он требовал почтения от окружающих, а если получал его, как ему казалось, недостаточно, то жестоко наказывал «провинившихся». Ему постоянно приходилось выплачивать компенсации тем людям, дети которых были избиты им или по его приказу. Историки описывают случай, когда инфант заказал себе сапоги большого размера, чтобы можно было засовывать в них маленькие пистолеты. Однако Филипп II запретил сапожнику делать это. Когда сапожник принес заказ инфанту, и тот увидел, что это совсем не то, что он просил, то пришел в ярость и приказал разрезать эти сапоги, зажарить, а потом скормить мастеру. Он мог приказать казнить человека за малейшую провинность. Например, однажды он отдал распоряжение о казни человека, который вылил воду с балкона недалеко от инфанта. При этом, заметим, на Дона Карлоса не попало ни капли. Часто в каком-то безумии шатался он по улицам, калеча мужчин и приставая к женщинам. Он совершенно не умел выражать теплых чувств, хотя отчаянно в них нуждался, не получал любви и не умел дарить ее.