«Социальная эволюция протекает под непосредственным воздействием разнообразных экономических и политических, а равно и естественных факторов. В то время, как на детальное уяснение законов экономики и политики было обращено самое серьезное внимание, изучение влияния факторов естественных не получило надлежащего развития». А.Л. Чижевский. «Физические факторы исторического процесса».

Если обратиться к общей истории человечества, то надо отметить, что мало кому удавалось заглянуть в будущее и верно предположить судьбы народов, государств, результаты войн и революций.

Просвещенный мир знает несколько учений — марксизм — ленинизм, монетаризм и другие, — которые объясняют, с позиций авторов, развитие социально-экономических процессов и даже содержат ряд «частных» законов для определенной экономической формации. Однако с развитием точных наук вождям и политтехнологам так и не удалось доказать и теоретически обосновать ни одного закона, следуя которому можно заранее высчитать ход и итоги того или иного исторического явления, события.

Правда, историки, применив метод сравнения, обнаружили общность и некоторую закономерность политических явлений при равных условиях у разных народов и государств. Но попытки на практике прогнозировать или управлять конкретными процессами редко достигали поставленных задач.

Можно возразить, что история — это неточная наука, да и само слово (в переводе с греческого «повествование о том, что известно») требует постоянного уточнения на основе археологических изысканий, архивной исторической статистики и литературы. История как научная дисциплина, исследуя политические события, зачастую неубедительно трактует закономерность внезапной активности или пассивности народа. Не выдерживает критики объяснение быстрого расцвета цивилизации и причин неожиданного распада и исчезновения государств.

Изучение именно этого вопроса позволило историку Льву Гумилеву создать теорию пассионарности народов, по которой этнос в течение своего развития имеет три фазы. В первой фазе происходит наделение народа определенной энергетикой. Вторая фаза — акматика — наивысшая степень энергетики и третья — обскурация (резкое понижение). С потерей энергии народ и государство должны сойти с исторической сцены.

Но имеется и другое объяснение политических явлений, рассматриваемое в работе «Физические факторы исторического процесса», которое выдвинул действительный и почетный президент многих академий и научных обществ Европы, Америки и Азии, прозванный русским Леонардо, — Александр Леонидович Чижевский.

Он родился 26 января 1897 года в селе Цехановеце Гродненской губернии (сегодня входит в состав Польши).

Дворянский род Чижевских исходит из польской шляхты XV века. Отец — Леонид Львович — был кадровым военным, артиллеристом, человеком особого склада. Из дневника сына: «Тот, кого судьба сталкивала с ним, уже не мог никогда забыть исключительную доброту, сердечность, отзывчивость и ласковость. Отцу были абсолютно чужды такие понятия, как стремление к славе, известности, он не переносил фальши и, очевидно, за всю свою жизнь не сказал слова неправды…».

Из послужного списка поручика Леонида Чижевского известно, что он изобрел командирский угломер для стрельбы артиллерии по невидимым целям. Узнав об изобретении, великий князь Сергей Павлович, стоящий во главе артиллерии, заявил: «Русские не должны прятаться за укреплениями, а разить врага в лоб».

В 1913 году Леонида Чижевского перевели в город Калугу, где он приобрел в собственность дом. Будучи командиром дивизиона, он активно участвовал в разработках и испытаниях технических новшеств, что позволило ему в короткие сроки стать главным инспектором артиллерийского конного корпуса 125-й армии и в 1916 году получить генеральский чин.

После революции генерал Чижевский читал лекции в артиллерийских училищах, Академии Генерального штаба.

Мать — Надежда Александровна Чижевская-Невиандт родилась в 1875 году в родовом имении Александровка Брянского уезда. Училась в Смольном институте благородных девиц и Орловском пансионате. В 1896 году вышла замуж за капитана артиллерии Леонида Чижевского, 7 февраля (26 января по старому стилю) родила сына Александра и через год во Франции умерла от туберкулеза легких. После ее смерти сестра отца Ольга Васильевна Лесли-Чижевская заменила Саше мать, прожив в семье брата двадцать восемь лет.

Запись в дневнике Александра Чижевского: «Начиная с 1899 года, тетушка Ольга Васильевна жила до самой своей смерти с нами, воспитала меня, вложила в меня свою душу… Она стала второй, настоящей, действительной матерью, и этим священным именем я называл ее всю жизнь…».

Саша Чижевский с раннего детства обожал музыку, живопись, поэзию. В окружении взрослых он удивлял всех своей целеустремленностью в постижении гармонии и теории в музыке, что позволяло ему блестяще импровизировать, играя на скрипке или пианино. В поэзии Саша основательно постигал принципы стихосложения, а в живописи ставил перед собой задачу разработки пейзажа как единства человека и природы. В творчестве ( в манере импрессионизма — «впечатление») живописец стремился передать свое настроение в тот момент, когда взялся за кисть, чтобы разделить с природой свое состояние души: осеннюю грусть, томительный закат — весь спектр человеческих чувств.

На страницах дневника юноша записал: «Моя любовь к поэзии … с течением времени не только не уменьшилась, а принимала все более страстный характер, даже тогда, когда корабль моих устремлений пошел по фарватеру науки…».

В 1913 году Саша Чижевский поступил в частное реальное училище Шахмагонова, в котором незадолго до его окончания познакомился с Константином Эдуардовичем Циолковским. Возникшая дружба оказала огромное влияние на формирование будущего ученого.

В 1915 и 1919 годах в Калуге были изданы два сборника стихотворений Чижевского, а также научный трактат «Академия поэзии». Окончив реальное училище, Чижевский в 1915 году поступил слушателем в Московский коммерческий институт и вольнослушателем в Московский археологический институт.

В доме родителей, в мезонине, он создал прекрасную лабораторию, в которой проводил физико-химические опыты, одновременно на мансарде в «личной обсерватории» с помощью телескопа начал изучать солнечные процессы и астрономию.

На войну юноша пошел добровольно. В 1916 году участвовал в боях на Галицийском фронте, был ранен, контужен и комиссован. В Калугу Чижевский возвратился с солдатским Георгиевским крестом и с твердым намерением продолжить образование.

Александр Леонидович поражал своих сверстников энциклопедическими знаниями и удивительным аналитическим умом, способным находить конкретное применение на практике новых научных идей.

В течение 1916–1918 годов он защитил три диссертации: «Русская лирика XVIII века», «Эволюция физико-математических наук в древнем мире», «О периодичности всемирно-исторического процесса» и получил степень доктора всеобщей истории.

Особое уважение вызывает его постоянная жажда знаний. Так, в 1922 году в двадцатипятилетнем возрасте Александр Чижевский был утвержден в звании профессора Московского археологического института; однако, несмотря на занятость, он прилежно посещал лекции медицинского факультета МГУ (как вольнослушатель). В его архиве среди результатов биофизических, биохимических опытов встречаются выписки из историй ряда болезней, а в дровяном сарае стояли клетки с мышами, лягушками, которых для опытов приносил ему уличный человек Анисий. В 1919 году начались опыты с кошкой, собакой и живущей в доме шимпанзе Мимус.

Во время экспериментов Чижевский помещал животных в специальную камеру, в воздухе которой отсутствовали ионы — электрические заряды. Животные заболевали и через несколько суток умирали. Опыты позволили впервые в мире точно установить, что отрицательные ионы воздуха действуют на организм положительно, и, наоборот, положительные чаще всего оказывают неблаготворное влияние на здоровье.

За шесть лет, с 1930-го по 1936-й, в Центральной лаборатории ионификации ее сотрудники провели тысячи опытов, и только после контрольных экспериментов на добровольцах с больными легкими Минздравом было разрешено лечение с помощью ионификации воздуха. Постановлением Совнаркома профессор Чижевский за успешную работу был премирован десятью тысячами рублей.

Знакомство Чижевского с великим «мыслителем Вселенной» — Константином Циолковским привело к созданию научно-дискуссионного «клуба для двоих». Они ценили дружбу, были на равных, несмотря на разницу в возрасте, охотно навещали лаборатории и дома друг друга, где постоянно обменивались идеями. В городском парке калужане частенько наблюдали за гуляющими, ведущими оживленную беседу учеными, но изредка они внезапно останавливались и молча начинали чертить каждый в своем блокноте формулы, знаки, диаграммы и цифры, а потом обменивались друг с другом.

Любовь к астрономии и многолетние наблюдения за солнцем позволили научному работнику Практической лаборатории зоопсихологии Главнауки Наркомпроса Чижевскому в 1926 году в Калуге, впервые в мире, провести исследования по космической биологии. Ученый на четырех языках переработал огромное количество мировой литературы, сделал выписки из летописей и древних трактатов и на этой основе получил «древнюю» статистику активности Солнца. Прибавив к ней свои многолетние наблюдения, ученый составил диаграммы, которые вместе с расчетами подтвердили и обосновали мировое открытие. Его суть заключалась в том, что существует взаимосвязь между стихийными бедствиями на Земле (например, землетрясениями, эпидемиями, засухой и наводнениями) и физическими изменениями — появлением пятен, протуберанцев на Солнце. И цикличность этих процессов равна одиннадцати годам.

В процессе исследований обнаружилось, что активность Солнца влияет на все земные явления, но особенно пагубно она отражается на здоровье человека. Изучение солнечной активности и ее воздействие на живую природу легло в основу созданной ученым новой дисциплины — гелиобиологии. Одна из работ по космической биологии — «Эпидемические катастрофы и периодичность деятельности Солнца» (1930 г.), была переведена научными обществами в пятидесяти странах мира.

В 1935 году, в день смерти Константина Циолковского, Чижевский, проживавший в Москве, приехал проводить друга в последний путь. В Калуге ученый выступил с докладом «Открытие метахромазии бактерий, предваряющих возмущение на Солнце», названное, в науке как эффект Чижевского — Вельховера.

Мировая известность и настойчивость иностранных ученых, желавших познакомиться с Александром Чижевским, вынудила власти Москвы выделить ему в 1926 году маленькую комнату. Несколько позже ее заменили на другую, чуть побольше, в которой он жил до 1931 года. Но невозможность иметь библиотеку и рабочее место заставила Чижевского написать заявление, поддержанное ходатайством Президиума Академии наук СССР об улучшении жилищных условий. По распоряжению правительства ученому выделили отдельную квартиру в Ново-Останкинском переулке. В доме из коммунальных квартир отгородили три комнаты, но коридор, передняя, туалет и кухня остались общими с проживавшими жильцами.

В 1939 году, в Нью-Йорке, профессор Александр Леонидович Чижевский был избран Почетным Президентом I Международного конгресса по космической биофизике и космобиологии. Но на родине для ученого в результате интриг и доносов наступили тревожные времена. Последовал запрет на выезд в Америку, а опыты ЦНИЛИ были раскритикованы. Главным гонителем Чижевского был директор Всесоюзного института животноводства Завадовский, который создавал различные комиссии по проверке работы ЦНИЛИ; выводы этих комиссий были убийственными. Завадовский организовал травлю ученого, напечатав в газете «Правда» серию статей, опровергающих идеи Чижевского. Он не гнушался доносов, обвиняя ученого в контрреволюции, называя «врагом народа». Перед войной последовал запрет на издание и распространение работ под редакцией Чижевского.

В 1941 году, в начале Великой Отечественной войны, Александр Леонидович вместе с семьей эвакуировался в Челябинск, где 22 января 1942 года по необоснованному обвинению был осужден по статье 58, пункт 10.

Особое возмущение судей вызвало утверждение ученого о влиянии солнечной активности на революционные массы, что принижало организационную роль коммунистической партии. Последовало восьмилетнее заключение на Северном Урале: Челябинск, в Свердловской области (Ивдельлаг), в Подмосковье (Кучино), в Казахстане (Карлаг — Долинское, Спасское, Степлаг).

В лагерях Александр Леонидович продолжал вести дневник: «…5.43. Холод +5 в камере, ветер дует насквозь. Жутко дрогнем. Кипятку не дают». Через пять лет о своем состоянии ученый пишет: «Постепенно я становлюсь безразличным к своей судьбе и, пожалуй, прикончил бы эту отвратительную канитель, но творческая работа мысли продолжается безостановочно. Я жажду творческого труда и исканий вопреки всему тому, в чем барахтаюсь, отстаивая свое гаснущее существование вот уже шестой год».

Переведенный на работу в санчасть Спасского отделения Карлага, ученый ставит перед собой новую задачу: «Настало время обратить внимание и на структуру крови, но не в мертвом состоянии, изъятой из организма, а при ее движении по кровеносным сосудам, расширить пределы изучения истинной физиологии крови».

В лагере Чижевский находил спасение в науке, а редкие и короткие часы отдыха он посвящал поэзии и живописи. За эти годы им было написано более ста стихотворений. В Карлаге Чижевскому разрешили организовать кабинет аэроионификации и привлечь ученых-узников для работы, что многим исследователям спасло жизнь. Под его руководством математические расчеты по исследованию крови выполнил Перлатов. В лагере Чижевский открыл структурно-системную организованность движущейся крови, установив «радиально-кольцевую систему расположения эритроцитов».

В январе 1950 года истек срок наказания, но он еще месяц добровольно оставался в лагере, чтобы закончить все опыты по составу крови.

Восемь лет — с 1950-го по 1958-й — Чижевский вместе со своей третьей женой — Ниной Вадимовной Чижевской (урожденной Энгельгардт, 1903–1982) провели в ссылке в городе Караганде. Нина Вадимовна происходила из знатного дворянского рода Энгельгардтов, ее брат Энгельгардт Борис Вадимович — полковник Добровольческой армии, вернувшийся из эмиграции, был схвачен в Эстонии и расстрелян по приговору Ленинградского военного трибунала 15 июля 1941 года.

В 1924 году восемнадцатилетнюю Нину Энгельгардт арестовали при попытке нелегально покинуть СССР. По решению суда она провела много лет в Гулаге, на Соловках, и была выслана в Казахстан, где познакомилась с Чижевским и стала его женой.

Первый брак Александра Леонидовича с Самсоновой Ириной Александровной был неудачен. У них родилась дочь Ирина (1928–1958), но с семьей ученый не общался.

Второй брак, заключенный в 1931 году с актрисой Малого театра Татьяной Сергеевной Рощиной, несмотря на то, что Чижевский удочерил ее ребенка от первого брака, распался в связи с его арестом. Официально брак удалось расторгнуть в 1951 году. Нина Энгельгардт, блестяще образованная, стала не только хранительницей семейного очага, но и неутомимой помощницей ученого. Это была счастливая пара.

В июне 1954 года Чижевского освободили из поселения, но он продолжал жить в Караганде. Александр Леонидович работал в качестве консультанта по вопросам аэроионотерапии и заведующего лабораторией структурного анализа крови и динамической гематологии в Карагандинской областной клинической больнице. В 1955 году стал заведующим клинической лабораторией Карагандинского областного онкологического диспансера и консультантом в научно-исследовательском угольном институте. В эти годы им применяются люстры-аэроионизаторы, получившие впоследствии название «люстры Чижевского».

Вернувшись в Москву, Чижевский с 1958-го по 1961 год работал в «Союзсантехнике» (Государственная союзная техническая контора) — консультантом по вопросам аэроионотерапии и руководителем лаборатории. В 1962 году был частично реабилитирован. В последние годы жизни трудился над воспоминаниями о годах дружбы с Циолковским, несколько раз бывал в Калуге у дочери ученого — Марии Константиновны Циолковской-Костиной, между ними велась переписка.

В 1977 году была опубликована беседа Циолковского и Чижевского под названием «Теория космических эр», согласно которой, человечество было в состоянии эволюционировать к своей лучистой форме, затем возвращаться в корпускулярно-вещественную и воспроизводить уже на более высоком уровне цикл развития, а затем перейти в нирваническое, божественное состояние. Интересно и то, что Чижевский не возражал против столь своеобразной теории бессмертия Циолковского, трактующего человеческий организм «как господство атомов, которые бессмертны и путешествуют от одного конгломерата или организма к другому».

В 1954 году Чижевский приезжает в Москву, чтобы узнать судьбу предложенного им метода «Окраска изделий в электростатическом поле», так как он случайно узнал из зарубежного журнала, что на Западе окраска автомобилей и механизмов производится только электростатическим напылением, что дает не только высокое качество, но и экономический эффект. По его докладной на имя Лазаря Кагановича все головные заводы были успешно переведены на новый метод, но ученый не только ничего не получил за свою разработку, но даже не был внесен в реестр патентованных изобретений.

Сейчас трудно судить о созданной Чижевским аппаратуре для дифференционной и ранней диагностики рака, так как часть документов не сохранилась.

Только 11 августа 1956 года было принято персональное постановление Президиума Верховного Совета СССР о снятии с Чижевского всех ограничений и судимости. Через две недели в отделении милиции без извинений, тихо и буднично, он получил новенький паспорт. Открылась возможность вновь заниматься наукой.

Апрель 1961 года осуществил мечту Константина Циолковского — Юрий Гагарин проложил дорогу в космос. Вскоре вспомнили и о космической биофизике Чижевского, назначив его консультантом на Байконур.

Однако раковая опухоль, которую ученый обнаружил у себя еще в Ивдельлаге в 1940-х годах, начала давать метастазы. Только в 1964 году он подверг себя химиотерапии, но подорванный организм дал сбой. В декабре 1964 года остановилось сердце великого подвижника науки, мыслителя, поэта и художника.

Профессор Флорентийского университета Джордж Пиккарди телеграфировал в Москву: «Умер Галилей XX века. Я плачу вместе с Вами о потере замечательного и доброго человека, знаменитого ученого, незаменимого друга. Уверен, А.Л. Чижевский ушел в бессмертие, а мировая известность его будет расти и дальше».