Киевлянин из рода Каролингов
ЖЗЛ
«СМ-Украина»
Киевлянин из рода Каролингов
Виктор Киркевич
журналист
Киев
5269
Киевлянин из рода Каролингов
Николай Шарлемань. Бюст работа А. Скобликова

В ряду выдающихся исследователей Киева, коими были Максимович, Сементовский, Широцкий, Эрнст, Гизель, встречаем редкую для украинского слуха фамилию Шарлемань… Оказывается, в «матери городов Русских» родился и трудился на поприще науки потомок Карла Великого (Шарлеманя)!

ТАЛАНТЛИВЫЙ УЧЕНИК

Николай Васильевич Шарлемань появился на свет в Кременчуге 24 января (5 февраля) 1887 года в семье мастера-шорника. Как видим, «золотых гор» древность рода его предкам, переселившимся в Россию во времена Французской революции, не сулила... Хотя все члены семейства Шарлемань были высокообразованными людьми и смогли много сделать для развития культуры и духовности новой родины.

При крещении, согласно римско-католического обряда, герой нашего повествования — будущий ученый-биолог получил три имени святых: Эдуарда, Николая, Петра. В 25 лет он принял православие и остался с одним именем — Николай.

В 1890 году семейство Шарлеманя переехало в Киев. В положенный срок Николаша поступил в 1-е Киевское Реальное училище. Еще в средних классах он увлекся орнитологией, и много времени проводит в природоведческом кабинете и музее. Интереснейшие рассказы юного природолюба печатались в газетах, особенно в «Киевской мысли».

Но не только пернатые интересовали Николая Васильевича... В 1905 году, когда по Киеву прокатились погромы, учащиеся-реалисты стали на защиту еврейских семейств. Их действия были сурово наказаны и подростков исключили из училищ без права на сдачу экзаменов.

Тогда Шарлеманю пришлось подрабатывать разовой работой в газете и репетиторством. Но после издания Манифеста, после получения политических свобод Николаю удалось сдать выпускные экзамены. В 20 лет Шарлемань становится вольным слушателем Сельскохозяйственного отдела Киевского Политехнического института. Одновременно Николай Васильевич работает ассистентом по этимологии у известного профессора Юлия Вагнера.

ПЕРВЫЙ КИЕВСКИЙ ЗООПАРК

В то время ученых более интересовали южные экзотические страны, чем родные пенаты. А юноша решил полностью отдаться изучению и систематизации фауны родной страны. И как всегда и везде Николай Шарлемань почти все свое время посвящал любимому делу.

Осенью 1908-го Киевское общество любителей природы основало Зоологический сад. Н.В. Шарлемань работает в комиссии по его размещению, созданию, а впоследствии и ученым секретарем. Уже в 1911 году он издает первый каталог Киевского зоопарка, где помимо изложения недолгой истории зверинца есть и описание его, тогда еще немногочисленных, обитателей.

Это была не первая научная работа Шарлеманя, — за два года до этого он опубликовал «Список птиц окрестностей Киева» в «Записках Киевского общества Естествоиспытателей». Тогда и определилось призвание ученого.

Николай Васильевич становится ведущим знатоком орнитологии. Его приглашают для описания коллекций птиц, очень популярных в то время. Особенно в памяти молодого ученого осталось пребывание в Новой Чартории, в имении княгини Яшвиль, одновременно с известным художником Михаилом Нестеровым, расписывающего там церковь, построенную по проекту Адриана Прахова. Особенно дружеские отношения связывали его с архитектором Владиславом Городецким, имевшего дачу у Межигорского монастыря.

Важным событием в жизни Шарлеманя стало его избрание ученым секретарем Киевского Орнитологического Общества им. К.Ф. Кеслера. На следующий год он стал членом-корреспондентом Императорского Географического общества.

ПОДРУГА В ЖИЗНИ И В РАБОТЕ

Впервые в Империи на базе Киевского педагогического музея были устроены курсы руководителей детских экскурсий. Кроме подготовки специалистов среди педагогов для Николая Васильевича это стало личным событием, — он познакомился с Анной Порфирьевной Дзеверин, с которой они обвенчались в 1916 г. и стали помогать друг другу в научной работе, ставшей основой их жизни. Повсюду супруга сопровождала Шарлеманя. А вот детей у этой замечательной пары не было...

Национальная академия наук Украины должна гордиться тем, что одним из первых ее членов стал Шарлемань, работавший с 1919 года в должности зоолога и ученого консерватора Зоологического музея только что созданной Украинской Академии наук. Значительная часть экспозиции музея была собрана самим Николаем Шарлеманем. Вскоре его выбрали председателем Зоологической секции Украинского Научного общества (УНО), 30 членов данной секции активно проводили фаунистические исследования разных местностей Украины, которая тогда была terra incognita.

При Музее УНО по инициативе Шарлеманя было создано Экскурсионное бюро.

ЗАПОВЕДНЫЕ МЕСТА

Конча-Заспа для киевлян — любителей загородных прогулок ныне недоступна. А когда-то вместо элитных «имений» здесь был «эдем» для птиц, земноводных, растений…

29 декабря 1921 года нарком земельных дел утвердил основание заповедника «Конча-Заспа». Через несколько лет сотрудничавший там со дня основания Николай Шарлемань стал директором заповедника. Самостоятельно и вместе с подчиненными он проводил большую научно-исследовательскую работу, направленную на сбережение и развитие этой живописной местности, которая могла бы стать второй Аскания-Новой.

В 1922 года Николая Васильевича избирают членом, а позднее ученым секретарем Комиссии Краеведения ВУАН, а также членом Всеукраинского археологического комитета… Он был везде!

Даже в тяжелые годы «культа личности» Николая Васильевича не трогали, потому что он был погружен в мир пернатых, а это для НКВД было скучно. Вот поэтому в 1936 года он получил ученую кандидатскую степень без защиты, а спустя несколько месяцев стал доктором наук за учебник «Зоогеографія УРСР». А вскоре ВАК дал ему звание профессора. Все было хорошо, у Шарлеманя вышло более 300 научных работ, но началась война…

ВОЙНА

В сентябре 1941-го советские войска оставляли Киев...

У Николая Васильевича было обострение грудной жабы, а у жены — гипертония. Шла эвакуация, но на автотранспорте знаменитому ученому места не нашлось, а на открытой барже до Днепропетровска больные сердцем старики ехать отказались. Иные попытки эвакуироваться для их здоровья были неприемлемы, к тому же советская пропаганда все время твердила, что отступление временное, что скоро наши войска вернутся и одолеют ненавистных захватчиков.

Чета Шарлемань планировала перебраться в Борисполь, где у родителей Анны Порфирьевны был огородик. Но немцы, войдя в столицу Украины, сразу запретили все передвижения. Вот и пришлось искать возможность существования в оккупированном Киеве.

В первые десятилетия после войны к людям, оставшимся в оккупации, относились с подозрением и неприязнью, как-то забывая, что жители, зная, что Красная армия «докатилась» до Волги и Кавказа, уже не верили, что Советская власть когда-нибудь вернется...

Зоологический музей — детище Шарлеманя, где половина экспонатов были им собраны, не был эвакуирован. Возобновилась работа института зоологии, и сотрудники решили, что Николай Васильевич как старший по возрасту и по званию должен его возглавить. И Николай Васильевич согласился, подумав, прежде всего, не о себе, а о семьях сотрудников. Он многим помогал, кое-кого спас от вывоза в Германию, а некоторых и от смерти. Через своего ассистента Евдокию Решетник получал «для нужд института» перевязочные материалы, медикаменты, чтобы потом передать партизанам.

Шарлемань ценил свою работу, которая приносила пользу всему человечеству (а не оккупационным властям!). Поэтому, когда немцы создали Институт по борьбе с сельскохозяйственными вредителями, то в нем Николай Васильевич взялся разрабатывать важные проблемы.

ДОРОГА ПОД КОНВОЕМ

В 1943-м, немцы, чувствуя отступление, решили вывезти всех полезных для Рейха людей…

Тут сделаю небольшое отступление. Я уверен, что немногие ученые покидали Родину добровольно и желали служить немецкому нацистскому режиму. Захватчики насильно увозили элиту, лишая интеллектуального потенциала народ Украины, «вырывая на корню» его духовность. Ведь дороги и здания можно восстановить, а вот взрастить фундаторов науки значительно сложнее.

Все научные учреждения Киева приказано было отправлять в тыл, в Познань.

Николай Шарлемань, учитывая то, что все киевляне были выселены в привокзальные районы, утаил свой новый адрес. Скрывались супруги 40 дней, но их подвела интеллигентная неподготовленность. Немцы ввели повязки, для тех, кто оставался. У кого они отсутствовали, могли быть неприятности, вплоть до расстрела на месте. Такая же участь ожидала и тех, кто их скрывал.

Николай Михайлович вспоминал: «Если бы мы с женой были моложе, то ушли бы в село или спрятались, но старость и болезни препятствовали. Я пытался лечь в больницу, но был запрет принимать новых. Но, подделав в пенсионной и паспорте год рождения, попытался с женой лечь в дом престарелых. Но поползли слухи, что немцы планировали всех стариков убить». Обратилась к знакомому немцу, чтобы получить повязки. А тот, всегда вежливый и предупредительный, показал свой звериный оскал. Узнав адрес, Гоппе, так его звали, пришел к старикам-ученым и поставил их перед выбором: или на вокзал, или смерть. Пришлось подчиниться...

Поздно вечером 31 октября Николая Васильевича с женой затолкали в вагон и вывезли из Киева. Целый год в Познани ученый писал монографию о сусликах Украины. Его даже не волновало, что он зачислен в ранг «условных» переселенцев, несмотря на то, что оплату получал от администрации Форшунгсцентрале.

19 января 1945 года у немцев началась паника. Ученый «оторвался» от насекомых, но решил, систематизируя их, дожидаться прихода Красной армии.

Но и тут все пошло наперекосяк! Немцы объявили Познань городом-крепостью и также принудительно начали выселять жителей. Город Шарлемани не знали, поэтому не рисковали где-то спрятаться; их с другими учеными перевозят в Клостер-Цинна, небольшой городок под Берлином.

Николай Шарлемань единственный, кто не откликнулся на предложения немцев отправиться далее на запад, остальные киевские ученые поехали вглубь Германии, и… кто оказался в Австралии, кто в Индии, кто в США.

СУЩЕСТВОВАНИЕ НА ЗАКАТЕ ЖИЗНИ

Николая Висильевича в первую очередь волновало нахождение коллекций, вывезенных оккупантами. Его радости не было предела, когда узнал, что 4 июля 1945 года ТАСС сообщило, что ценнейшие коллекции институтов зоологии и ботаники возвращены в Киев.

Шарлемань работает у коменданта Клостер-Цинна переводчиком, помогая советской администрации. Он пишет: «Уныние природы усиливает нашу печаль жизни на чужбине. На Родине, в Киеве, думаю, жизнь бьет ключом. Съезды и собрания, новые книги и журналы, концерты и театр. Жизнь проходит осмысленно. Здесь же одна тоска: чужой народ, бедная природа».

После долгих обращений, в начале 1946 года Шарлемань возвращается в Киев, где его никто не ждет, даже НКВД. В институтах профессору нет места. Состоящее из его учеников руководство, контролируемое партией, не могло позволить старому ученому заниматься даже далекими от советской идеологии пичужками, — он сотрудничал с оккупантами. «Мои ученики сделали мне подножку» — неоднократно вздыхал Николай Васильевич, стоически перенося невзгоды.

Работы не было, а жилье… Они с женой занимали крохотный уголочек комнаты на втором этаже в маленьком деревянном домике на ул. Калинина (а за шкафом в той же комнате жила хозяйка квартиры). Печь дымила, дрова были дорогие, а строительные отходы нужно было «стащить». Условия были ужасные.

Вот так, подавляя в себе негодование, пишу, как человеку творческому, заслуженному ученому не давали не только работать, но и жить! Николай Шарлемань вынужден был заботиться о вязанке дров, чтобы пережить ночь, а потом униженно просить разрешить ему поработать в библиотеке, где официально не имел права брать нужные книги!

Известный историк Бевзо пригласил Шарлеманя с женой переехать к ним. Александр Арефьевич очень переживал за своего друга. Дочь Бевзо Елена вспоминает: «Дед был гордый, надеялся, что справедливость восторжествует: «Если они считают, что я ничего не сделал для украинской науки, то мне ничего не нужно. Буду иметь то, что заслужил!»

Для чиновников от науки профессор Шарлемань не существовал. В 1964 году он пишет письмо Председателю Президиума СССР Николаю Подгорному, но, несмотря на искреннее покаяние пишущего, результата оно не дало...

Голдин Георгий Константинович, который последние годы был секретарем ученого, рассказывал, что в конце жизни Шарлеманям выделили квартиру, но у стариков не было сил на переезд. Всего на несколько месяцев пережил профессор свою жену. 29 апреля 1970 года Шарлемань умер. Его тихо похоронили на Зверинецком кладбище, в присутствии близких друзей.

КРАЕВЕД И ПАТРИОТ КИЕВА

Шарлемань показывал город по уникальной, своей методике (таков же был и его бесценный путеводитель - «Краткий путеводитель по Киеву и его окрестностям для естественноисторических экскурсий», который был издан в 1916-м). В первую очередь молодежи и гостям города он представлял мир его растений и фауны, водные красоты и исторические экскурсы.

Наиболее важные работы Николая Васильевича по данной теме: «Очерк Труханова острова» (1914), «Екскурсія Дніпром від Києва до Старого Глібова» (1926), «По Днепру со «Словом о полку Игореве» (1958)… А особое значение имеет «Краєзнавчі установи України», которое свидетельствует, что в 1924 году изучением родного края занимались более основательно, чем в другие времена.

Все работы Шарлеманя были обоснованы, отмечались высоким интеллектуальным уровнем. Для широкого читателя приведу некоторые тезисы его умозаключений по истории Киева. Особенно о Долобском и Золоче. На топографической карте города в районе Русановки мы находим «Долобецкий остров». Шарлемань доказывает неточность этого наименования, тем более что с этими местами связаны важнейшие события ХІІ века периода борьбы с половцами.

По Шарлеманю в 1101 году на Золотици (Золочи) съехались князья Святополк, Владимир, Давид, Олег и Ярослав решили снизить свои претензии к землям, для объединения сил для отражения набегов кочевников. С половцами заключили мир в Сакове (по К.В. Кудряшову это соответствует пос. Самкову в 40 км от Киева). Но половцы не сдерживали своих договоренностей и возобновили набеги на Киевскую Русь. Поэтому в 1103 году киевский князь Владимир Мономах созвал князей на Долобском на военное совещание, после которого был совершен победоносный поход. Через 8 лет там же собрались князья, договорились о совместных действиях, отправились в поход, разбили половцев, взяв в плен нескольких предводителей. Остатки орд убежали за Дон. После этого набеги половцев надолго прекратились.

Следующие события о Долобском мы находим через пол столетия. Суздальский князь Юрий Олегович напал на Киев, где тогда правил Изяслав Мстиславович. Впервые были использованы обшитые лодки, так называемые «носады». Сражение началось возле устья Десны, поэтому Юрий был вынужден искать путь в Киев притоками, чтобы попасть в удобное место для наступления возле Витичевского брода. Носады суздальцев вошли в Долобское озеро, потом их перетянули в Золочу, чтобы попасть к Днепру у Витичевского брода. Используя скупые сведения, Шарлемань делает вывод, что Золоча отходила от Днепра выше Киева.

В 1180 году будущий герой «Слова» Игорь Святославович, в союзе с половцами во главе с Кончаком, захотел овладеть Киевом, но в ночном бою у Долобского был разбит киевлянами. Много половцев потонули в Чорторие.

Касательно указанных понятий Николай Васильевич сообщает, что Золоча и Долобское упоминались в документах не позже 1510 года, и утверждает, что древнее Долобское «озеро» были на Трухановом острове, и дошли до наших дней под названием Десенки и урочище с измененным названием Довбычки. Эти свои соображения Шарлемань предлагал учитывая природоведческое и историческое значение Труханова острова создать там историко-природоведческий заповедник.

ПОЧАЙНА — ИСТОРИЧЕСКИЙ ПАМЯТНИК

Еще более важное для нашей истории ученый сделал в своем исследовании «К вопросу о топонимике р. Почайна». Исследуя текст былины «Добрыня и Змей» ученый попытался связать терминологию произведения с современными географическими пунктами и их названиями. В былинах отражены события Древней Руси, народная идеология и быт, а иногда и топонимика.

В рассматриваемой былине встречается Добрыня и «Пучай речка». Добрыня — широко известный дядька Владимира Святославича. А «Пучай речка» — это Почайна. Читая «Онежские былины» находим: «красные девушки беломойницы клепали тонко белоплатьеце». Вплоть до начала ХХ в. Почайна была любимым местом стирки белья. Правый берег Днепра был крутым и не подходил для этой цели. Шарлемань вспоминает ряд прачек вдоль правого берега Почайны, которая привлекала их слабым течением и очень чистой водой. Но почему в былине «Пучай речка» очень «свирепа». Но, а как же иначе, если в древности это был один из основных оборонительных рубежей города. Тут часто происходили кровопролитные бои, особенно с древлянами. Что нашло отражение в летописи. Не получив «прощеньица и благословения» и Добрыня все-таки пошел купаться, где на него напал Змей. Аллегория здесь присутствует, поэтому В.В. Антонович утверждает, что под этим образом подразумевается «печенег», а определение «Горыныч» подразумевается определенная местность.

Шарлемань пишет: «К западу от города в 20 км от Почайны расположены два села Гореничи и Горенка. Они расположены на холмах-дюнах, которые украинцы называли горами». Во второй части былины Змей умыкнул киевлянку Забаву Путятишну и спрятал «в горах Осокориных, норах змеиных». Но на киевских горах всегда росли осокори, т. е. тополя. Почайна встречается и в других былинах. Шарлемань считает, что «Добрыня и Змей» может стать основой экскурсии.

Какая Почайна теперь? Есть улица, но основная часть ее осталась как вереница озер под общим названием «озера Опичань». Они находятся в жутком состоянии, сохранить их в пристойном, пусть даже не в первоначальном, состоянии не представляется возможным. Тщетны были призывы Шарлеманя: «Необходимо принять меры к приведению Почайны в порядок и обеспечить ее охрану, которая столь же важна, как и сохранение памятников Х-ХII вв. материальной культуры г. Киева». 22 апреля 1967 года главный архитектор Борис Приймак уверил ученого, что все меры по сбережению озер будут приняты. Чем это закончилось, судите сами.

Рассказ о Шарлемане хочется закончить абзацом из его «Путеводителя…» 1916 года: «Чем разнообразнее и живописней пейзаж, тем больше впечатление оставляет он после себя, тем живее и интереснее проходит экскурсия, тем приятнее на досуге вспоминается о ней. И в этом отношении Киев занимает весьма удачное положение. Дивный вид с киевских вершин либо с холмов Межигорья на пересеченных протоками луга, на реку, лентой изогнувшуюся среди песчаных берегов, на задумчивые синеватые леса черниговской стороны, на деревеньки, разбросанные здесь и там под лесом, вид с реки на город, мирно раскинувшийся по амфитеатру холмов, прелестные уголки по р. Ирпени, в лесах Пуще-Водицы, Жукова острова, Голосеева — глубоко волнуют душу, пробуждая радостное чувство любви к природе и к жизни».


24 июля 2020


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847