Праздник Рождества Христова оказал огромное влияние буквально на все сферы культуры – причем как элитной, так и массовой, от икон до блокбастеров и от веселых сказок до «ужастиков».

СОВРЕМЕННИКИ ДЕЙСТВА

Русская и Византийская иконы — истинные свидетели Рождества Христова. Космический способ иконописцев видеть мир через себя, а не наблюдать за ним со стороны, создает эффект столь же космический. Иконы одновременно сдержанны и нарядны. На них изображены божественные сущности, так сильно похожие на людей. Все в них так просто, и так величественно. Самые ранние сохранившиеся изображения Рождества Христова относятся к IV веку. Это не иконы даже, а настенные росписи — фрески. Младенец на них лежит не в темной пещере, а на свету, под навесом. Богоматерь с распущенными волосами сидит рядом, что напоминает о том, что она совсем не утомлена, ведь родила не в муках. Рядом с яслями — вол и осел, как исполнение пророчества Исайи: «Вол знает владетеля своего и осел — ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет».

Не случайно современные художники-примитивисты, изображая эту сцену, наделяют животных лицами, как людей. На картине питерских «Митьков» все участники действа выглядят одинаково осмысленно и одухотворенно. Христос в пеленах, Мария в античном одеянии, тоже похожая на младенца, животные — все смотрят на нас одним взглядом из другого чудного мира. Образы младенца-Христа и матери-Марии действительно следуют друг за другом.

В иконописном Рождестве Спаситель в пеленах лежит в яслях, а в Успении Богородицы Христос держит в руках душу Богоматери в виде спеленатого младенца. Подобно тому, как Господь доверил Самого Себя Пресвятой Деве в Рождестве, так и Богоматерь, в свою очередь, вверила свою душу Христу, как ребенка. Иногда, среди прочих, на Рождественских композициях встречается женщина, которая обращается к Богоматери, показывая ей свою правую руку, — это Саломея-повитуха. Она усомнилась в чистоте Марии, после чего рука, которой она дотронулась до Пресвятой Девы, усохла. Исцеление Саломеи случилось сразу после прикосновения ее к Спасителю. Позже Мария всегда стала изображаться с нимбом над головой, чтобы уж никто не смог усомниться в ней.

Со временем утонченный Византийский навес исчез из Рождественской сцены, и действие перенеслось в темную пещеру. Гора, в которой находилась пещера Рождества, считалась символом самой Богородицы, а пещера обозначала ее чрево, вместилище Невместимого Бога. Тесная пещера стала космосом, который обычно не объять и мыслью. По другому толкованию, пещера понимается как темное место, обозначающее падший мир, в котором только что воссияло Солнце правды — Иисус Христос. Иногда сноп света, исходящий от яркой Вифлеемской звезды, падает прямо на младенца. Саму обжигающую звезду ангел часто держит прямо в руках.

В работах художников прошлого Рождественский сюжет всегда строг, безжалостно красив и трагичен немного, ведь судьба только что родившегося младенца уже известна. Старинные мастера не знали сюжетов иных, светских, исключая портреты знати, поэтому в библейские истории они аккуратно вкладывали насущный смысл, который волновал, или пугал их. Лица современников раздавались художниками Библейским персонажам.

БОТТИЧЕЛЛИ, БОСХ И МЕМЛИНГ

В «Рождестве» Сандро Боттичелли, написанном в 1500 году, традиционная сдержанная сцена превращена в религиозную мистерию, в откровение духа с участием хоровода бесплотных ангелов, парящих в преддверии золотых кругов небесного рая. Картина, как прямо указывает греческая надпись, сделанная на ней художником, — мольба о спасении Флоренции от «дьявола» — кровавого правителя Чезаре Борджиа, современника Боттичелли. Идея добра, вместе с Иисусом пришедшего в мир, смешивается с идеей победы над тираном, реальной исторической личностью. В «Рождестве» Боттичелли совсем мало мистики и много человеческой простоты. Даже ангелы, спустившиеся на землю и обнимающие людей, совсем не выглядят грозными и не имеющими тел. Все, что по-настоящему свято, старается быть как можно более человечным. Но чудесное событие, произошедшее в мире, где непрерывно грешат, заставляет быть строгим.

В «Рождестве» кисти Иеронима Босха сквозит северный холод XVI века и безумие художника-философа, размышляющего об аде и его символах. Персонажи Рождества сновидца-Босха бледны, сухи и схематичны, но и они склонились в почтенных позах перед странно кукольным и совсем не имеющим признаков святости, тельцем. Пустынный пейзаж на заднем плане и пылающий костер, который жгут волхвы, настораживают и предсказывают слезы святому семейству. На картинах Босха совсем нет радости и света, но есть холодный взгляд, будто из космоса.

Рождество — событие вселенского масштаба, поэтому и должно выглядеть разным. Так, двигаясь в ином направлении, Ганс Мемлинг и другие художники XV-XVI веков изображают Марию в виде прекрасной улыбающейся девушки в цветных одеждах. Она стоит на коленях перед своим младенцем-куклой, и кругом все так мило украшено цветами. Подобные вещи напоминают Рождественские поздравительные открытки середины XX века, с которых улыбаются нам маленькие беззаботные дети с подарками в руках.

ПОЧТА ОТКРЫТА

Открытки — предметы культа Рождества, а потом и Нового Года. Они не менее символичны, чем иконописные сюжеты. «Открыточные» композиции тщательно разрабатывались, меняясь вместе с переменами в политике и культуре.

В 1894-м году министр внутренних дел России генерал-адъютант Тимашев, в ведении которого находился почтовый департамент, подписал распоряжение, разрешающее пересылать по почте открытые письма на бланках частного изготовления. Это разрешение было дано в ответ на многочисленные просьбы русских предпринимателей, которые обращали внимание правительства на то, что в западноевропейских странах иллюстрированные открытки уже прочно вошли в почтовое обращение, а в России их выпуск искусственно сдерживался.

Немецкие открытки — выражение немецкой сдержанности, качества и хорошего вкуса. На них часто не было ни единого упоминания о Рождестве, но все указывало именно на него. Немецкие открытки похожи на семейные фотографии: темные, реалистичные люди на фоне белого снега.

Польские и чешские, например, открытки сделаны в сказочной стилистике. Все на них «пряничное», декоративное, как игрушки на елке: сценки с гномиками, фантастическими существами, рисованными детьми.

Первые рождественские открытки были выпущены с благотворительной целью Петербургским попечительным комитетом о сестрах Красного Креста для получения дополнительных средств на содержание больницы. Русские дореволюционные открытки, конечно, заимствуют иностранные сюжеты, но и гордо демонстрируют русскую зиму, какой нет нигде больше.

Почта в Советском государстве наделялась новым значением — не мистическим, как раньше. Вместе с остальными признаками прогресса техники, почта стала признаком новой жизни, доступной всем.

Первые советские поздравительные открытки были изданы к Новому, 1942 году, и их регулярный выпуск продолжался до конца войны. Из этого времени советская открытка унаследовала пафос, крупные формы и, как водится, в советском искусстве, своих героев — будущих победителей. Массовый же выпуск поздравительных новогодних открыток возобновился в 1953 году. Год смерти тирана отметился раскрепощением: все открытки как будто поздравляли советского человека с одним и тем же — с освобождением. На открытках появились белочки, зайчики и добрые Деды Морозы. Наряженные елки то появлялись, то исчезали с открыток, что было связано с изгнанием и возвращением елки в советский праздник. В 60-е годы в свои права вступил новый дизайн тонких линий, освоенного космоса и романтики молодой жизни с «запахом тайги», шампанского и мандаринов.

Позже вернется и Рождество. Оно будет суетным и пахнущим продуктовым магазином, как в строчках Бродского:

В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
Производит осаду прилавка
Грудой свертков навьюченный люд:
Каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
Шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
Мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
В Вифлеем из-за снежной крупы.