Робин Гуд считается не только самым известным из благородных разбойников, но и своеобразным воплощением лучших черт английского национального характера. Вот только имелся ли реальный прототип у этого вымышленного персонажа?

Историк Джеймс Маккей пришел к выводу, что англичане попросту «украли» его у шотландцев, взяв за основу образ Уильяма Уоллеса — человека, который люто ненавидел «южных пришельцев» и полагал, что нет более благородного дела, чем убить англичанина.

ЧЕЛОВЕК ИЗ ЛЕГЕНДЫ

Еще лет двадцать назад слава Уильяма Уоллеса не выходила за пределы его родной Шотландии. Ситуация изменилась только после того, как на экранах кинотеатров, а затем на видеокассетах и компакт-дисках появился блокбастер режиссера и актера Мела Гибсона «Храброе сердце» (5 премий Оскар за 1996 год). Миллионы людей прониклись интересом к средневековой шотландской истории, в разных концах света возникли десятки фан-клубов, а интернетовские сайты запестрели восторженными отзывами:

«Я посмотрела фильм три раза в кинотеатре, потом три раза брала в видеотеке, а когда он поступил в свободную продажу, купила кассету и теперь уже потеряла счет просмотрам — так много раз я его смотрела. Поскольку я тоже Уоллес, я немножко пристрастна. Он навсегда изменил мою жизнь...» Тереза Уоллес-Роджерс, Нью-Йорк.

«Меня зовут Питер Малиникс, я — фанат «Храброго сердца». Я видел фильм около десяти раз, и с каждым разом он становился все лучше и лучше. Мне и моим друзьям так нравится фильм, что мы недавно даже устроили вечеринку в его честь. Мы надели наши шотландские костюмы, ели голыми руками приготовленную мамой баранину, а потом пели народные песни и плясали...» Эдинбург, Шотландия.

«Я видела «Храброе сердце» одиннадцать раз, и я думаю, это самый лучший фильм в мире!!!» Марта Сарновска, Познань, Польша.

«Мои приветствия, всемогущие!

Я — Генри Сиканен из Финляндии, и мой меч к вашим услугам!

Я посмотрел «Храброе сердце» двадцать пять раз… и собираюсь дойти до 500!!! Не знаю почему, но с каждым разом он нравится мне все больше и больше. Да здравствует Свобода! Слава Шотландии!» Лаппенранта, Финляндия.

Прошло уже более 700 лет с той поры, когда Уоллес впервые поднял свой меч во имя свободы и независимости Шотландии, но и сегодня мы видим, что образ несгибаемого борца за освобождение Родины будоражит сердца и умы современников. Так каким же он был на самом деле, этот неукротимый борец за избавление нации от английской экспансии?

ВНЕ ЗАКОНА

Уильям Уоллес происходил из мелкопоместных дворян западной Шотландии. Фамилия Уоллес, или Валенсис, нередко встречается у валлийцев в окрестностях Стратклайда. Год его рождения (1274) совпадает с годом восшествия на престол его будущего заклятого врага — короля Англии Эдуарда I Длинноногого.

Второму сыну сэра Малколма Уоллеса, Уильяму, было уготовано стать священником. Между тем часто упоминается о том, что его дядя, священник из Данипэйса, расположенного неподалеку от Стерлинга, научил его латинским пословицам и поговоркам и вдохнул в него дух свободы и непокорности: «Свобода — это лучшее, что может быть у человека, поэтому никогда не живи в оковах рабства, сын мой».

К 19 годам Уильям (в отличие от сыгравшего его роль «коротышки» Гибсона) превратился в мощного выносливого юношу 6 футов 7 дюймов росту и мог считаться по тем временам настоящим великаном. Справедливости ради отметим, что рост Гибсона вполне соответствует стандартам Средневековья, когда рост среднего мужчины редко превышал 5 футов. Однако, руководствуясь той же справедливостью, признаем, что вряд ли человек небогатый, без чьего-либо покровительства, мог заслужить признание, привлечь на свою сторону столько сторонников, внушать страх противнику в реальных битвах, быть костью в горле короля Англии и стать национальным героем, не обладая исключительными физической силой и мощью.

Юность Уильяма совпала с английским вторжением и установлением британского протектората над Шотландией. Разумеется, все это не прибавило Уоллесу симпатии к «южным соседям», однако события, превратившие его в ярого и непримиримого борца с захватчиками, начались с мелкого и в значительной степени случайного эпизода.

В 1291 году Уильям готовился стать священником в Пэйслинском аббатстве. Здесь его застала весть о том, что английским рыцарем Фенвиком в Эршире убит его отец. В декабре Уильям навестил своего дядю в замке Данди. И вот тут произошла история, которая поставила его вне закона.

Сын констебля замка — Селби — обратил внимание на Уильяма. Его было трудно не приметить не только по мощной фигуре, но и по причине его ярко-зеленой одежды. Молодой Селби, сопровождаемый несколькими английскими друзьями, вытянул Уильяма из толпы и начал делать замечания по поводу его одеяния: «Ты, шот, ну-ка, постой! Какого дьявола на таком, как ты, навозном жуке такое одеяние? Ирландская мантия с украшениями! Шотландский нож на ремне! Туфли еще напялил на свои вонючие ноги!»

По ходу этого представления он пытался сорвать с ремня красивый кинжал Уильяма. В ответ Уоллес схватил англичанина за ворот, выхватил кинжал и пронзил сердце обидчика.

Друзья Селби двинулись было на Уильяма, но толпа зевак, сбегающихся к телу Селби, не позволила им вовремя вытянуть свои длинные мечи. Эта задержка оказалась роковой для них. Уоллес пустил в ход кинжал, и большая часть «английской своры» была убита или ранена, а сам «преступник» успел скрыться.

Уильям прибежал в дом своего дяди, где в это время находилась только его супруга. Когда он рассказал ей о случившемся, тетушка набросила на него красную накидку и усадила в угол за прялку. Ворвавшиеся англичане не нашли в доме никого кроме двух старушек: одну — за шитьем и другую за прялкой. Уловка сработала.

В тот же день был объявлено, что если убийца сына Селби не будет выдан, англичане сожгут город вместе с жителями.

Уильям вернулся домой к матери, которая пребывала в печали. Все знали, кто совершил преступления, но никто не мог выдать его имени. Уильям с матерью бежали из города…

Как видим, события, показанные в начале фильма, весьма отличались от подлинных исторических реалий. Не было ни простого крестьянского мальчика, уже в детстве лишившегося отца, не было и убитой англичанами красавицы-жены, месть за которую якобы толкнула Уоллеса на путь восстания. Впрочем, в биографии шотландского национального героя действительно фигурировала женщина по имени Мэрион, однако об этом чуть позже. Пока же мы вернемся к реальной хронологической последовательности событий…

После происшествия в Данди Уильям нашел пристанище у своего дяди Ричарда Уоллеса. Все вроде обошлось. Но в один из дней, когда он рыбачил на Ирвайне, мимо случилось проезжать отряду английских всадников. Последние пятеро решили конфисковать всю добычу Уильяма. Когда тот воскликнул, что рыба предназначена на ужин почтенному рыцарю, солдаты разрешили ему продолжить рыбалку, чтобы поймать еще. Уоллес попросил оставить хотя бы половину, что на его взгляд было бы справедливо, но командир отряда рассвирепел и попытался нанести строптивцу удар мечом.

Шотландец отразил этот выпад при помощи удочки и так ловко сбил обидчика с коня, что даже меч вывалился у того из рук. Уоллес схватил оружие и одним ударом снес врагу голову с плеч. Вид бегущих на помощь командиру солдат привел его в ярость. Одного он полосонул по горлу, а другому нанес удар по руке с такой силой, что она вместе с мечом упала на землю. Двое оставшихся в живых бросились наутек, а раненые тут же закончили свою доблестную карьеру от еще двух ударов «родного английского меча».

ОСВОБОДИТЕЛЬ ШОТЛАНДИИ

Судьба упорно не давала молодому шотландцу пожить мирной жизнью, и Уильям в конце концов перестал ей противиться. С группой приверженцев он начал против захватчиков партизанскую войну. Вскоре вся страна оказалась охвачена антианглийским восстанием. Весной 1297 года Уоллес убил шерифа Ланарка и во главе своего отряда начал триумфальное шествие по Шотландии. «Он возникает из темноты, как ослепительный метеор в ночном небе», — так писал о нем Джеймс Маккей.

По мере продвижения к Стерлингу отряд Уоллеса берет один город за другим и вместе с сэром Эндрю Мори очищает от англичан весь северо-восток Шотландии.

Решающее сражение произошло на Стерлингском мосту. Как пишет Барроу в книге «Роберт Брюс», замок и мост «были ключом к объединению двух половин Шотландии». Армия англичан под командованием графов Суррея и Крэсингхэма по численности намного превосходила шотландское войско, особенно в кавалерии. Но вопреки советам, Суррей последовал плану Крэсингхэма перейти мост, на котором всадники могли следовать только друг за другом. В результате, когда сигнал горна Уоллеса поднял шотландцев в контратаку, англичане оказались в ловушке: те из них, кто достиг северной части моста, не могли маневрировать, чтобы прорваться сквозь строй неприятеля, а шедшие сзади не могли помочь своим товарищам. Кровавая бойня завершилась сокрушительным разгромом англичан. Крэсингхэм был убит, а Суррей чудом унес ноги.

По мнению Барроу, «народная армия Шотландии, ведомая Уоллесом и Мори, доказала, что наряду с пэрами и мелкопоместным дворянством, она играет немаловажную роль в жизни объединенного королевства». Это позволило Уоллесу и Мори назвать себя «верховными главнокомандующими армии и государства Шотландии» и начать повсеместную борьбу с английскими оккупантами.

Перейдя в наступление, армия Уоллеса даже вторглась в Северную Англию, захватив Йорк и разорив множество других городов и местечек. Королю Эдуарду Длинноногому пришлось заключить перемирие с шотландцами, причем именно во время переговоров произошла встреча Уильяма с супругой наследника английского престола Изабеллой. Устав от своего мужа-гомосексуалиста (будущий английский король Эдуард II), принцесса, возможно, и проявляла какие-то знаки внимания к красавцу-шотландцу, однако показанный в фильме любовный роман между ними является вымыслом. Жизнь коронованных особ ограничена массой условностей, а сами они окружены толпой льстецов и шпионов. Так что роман английской принцессы с вождем вражеской армии даже гипотетически не мог иметь место…

Той же весной 1298 года Уильям Уоллес был посвящен в рыцари (скорее всего Робертом Брюсом и графом Карриком) и стал единовластным правителем Шотландии. Эндрю Фишер пишет, что «это было огромным достижением», поскольку официально уравняло его статус со статусом наиболее знатных представителей шотландской аристократии.

Однако следует отметить, что и тогда и в последующие годы главной целью Уоллеса было возвращение на трон свергнутого англичанами короля Бальоля, собственные же претензии на престол сэр Уильям постоянно и, по-видимому, искренне отрицал…

Тем временем Эдуард I собрался с силами и решил расправиться с Уоллесом. Летом 1298 года он был уже на пути к Эдинбургу с многотысячной армией лучников и пехотинцев, а также кавалерией, дважды превосходившей возглавляемую Сурреем у Стерлинга. Уоллес без боев отступал, надеясь изнурить англичан длинными переходами. Однако у Фолкерка на сторону Эдуарда I перешли лорды Данбар и Ангус, после чего ряды и без того немногочисленной армии Уоллеса значительно поредели.

У Фолкерка шотландские копьеносцы до последнего сдерживали натиск английской кавалерии, но были рассеяны прицельным огнем лучников. Шотландская кавалерия, возглавляемая Рэдом Комином, отступила. В итоге пехота шотландцев оказалась почти полностью уничтожена. Уоллесу с кучкой уцелевших соратников пришлось бежать на север. Джеймс Маккей пишет, что «это поражение положило конец трехсотдневному правлению Уоллеса и его надеждам на избавление Шотландии от иноземного гнета».

ПРАВИТЕЛЬ, СТАВШИЙ РАЗБОЙНИКОМ

Однако жизнь сэра Уильяма на этом не закончилась. Вопреки мнению, которое может сложиться у зрителей, посмотревших фильм «Храброе сердце», Уоллес был не только, да и не столько полководцем, сколько талантливым партизанским командиром. Время от времени он покидал родину и посещал Францию и Ватикан, пытаясь найти поддержку у иностранных держав. Но по-прежнему главным для него оставалась не дипломатия, а война. В сущности целых 12 из 13 лет своей боевой биографии, если считать с происшествия в Данди и вплоть до самой смерти, он вел непрекращающуюся партизанскую войну с оккупантами, сокрушая англичан внезапными и стремительными нападениями своего маленького отряда. Исключение составляет лишь памятный период от Стерлингской битвы до сражения при Фолкерке.

Итак, потерпев поражение, Уоллес продолжил борьбу. Теперь ему было нечего терять — если бы он сдался английским властям, его неминуемо ждали либо меч, либо веревка. По мнению историка Джеймса Маккея, «…он считал себя «уже мертвым». Отсюда следовал и другой вывод: «если уж сам уходишь, то забери как можно больше с собой».

Образ Уильяма и его единомышленников, скрывающихся в лесах Шотландии и нападавших на все английское, превращал их в своего рода мстительных ангелов. Никто не знал, где и когда Уильям нанесет следующий удар. Слухи о великане, искусно владеющем не только мечом, но и кинжалом и луком со стрелами, быстро распространялись по всей стране и даже за ее пределами. Уильям постоянно накапливал и осмысливал знания о тактике и стратегии неприятеля. У него был талант нападения и сокрушения сил врага, значительно превосходивших численностью его собственные.

Время от времени из необъятных лесов Селкерка Уильяму приходилось выбираться в города за припасами, медицинской помощью или другой поддержкой. Сложно представить себе, как человеку таких размеров удавалось скрыться от глаз недругов. В этой связи не мешает упомянуть о его способности к лицедейству. Он часто переодевался и следовал в населенные пункты то хромым, то горбатым, то перемазавшись какой-нибудь зловонной дрянью.

Суммируя все эти факты, Маккей делает интересный вывод. «Итак, мы имеем кочующий отряд, совершающий неожиданные нападения на английские гарнизоны и войска. В состав отряда входят: Уильям Уоллес, его обеспеченная госпожа Мэрион и около 15 шотландцев, одного из которых зовут Малыш (Эдуард Литл), плюс монах-бенедиктинец. Ничего не напоминает? Совершенно верно — историю Робин Гуда. Даже Малыш (Литл Джон) и монах-бенедиктинец там тоже есть. Посему позволю себе одно, на мой взгляд, не очень вольное соображение: англичане сделали свою версию Уильяма Уоллеса для того, чтобы утвердить собственного героя и поддержать на должной высоте национальное реноме. Крамола? Нет, только соображение».

Разумеется, кроме войны была в жизни Уоллеса и любовь. Причем помимо случайных мимолетных приключений один из романов Уоллеса действительно вошел в предания. Его героиней стала Мэрион Брэйдфьют — восемнадцатилетняя дочь и наследница Хью Брэйдфьюта Ламингтонского. Уильям и Мэрион так никогда и не поженились, ибо Уоллес считал, что любовь и война несовместимы, однако при всякой возможности они тайно встречались. Мэрион родила ему дочь, однако вскоре после рождения ребенка возлюбленная партизанского предводителя была убита англичанами. Это только подстегнуло Уильяма к продолжению борьбы, но счастливая звезда его уже догорала.

В 1305 году он был арестован в Глазго, судя по всему, по доносу кого-то из соотечественников. Англичане доставили своего грозного врага в Лондон и в зале суда на Вестминстер Холл зачитали ему длинный перечень обвинений, начиная с поджогов и убийств и кончая государственной изменой. Уоллес отреагировал только на последнее, резонно заявив, что он никогда не клялся в верности Эдуарду I.

Последовавшая вскоре казнь Уоллеса была ужасной даже по меркам «старой доброй Англии». Как вероломного душегуба-рецидивиста, его проволокли по улицам Лондона к месту казни в Смитфилде. На эшафоте его сначала подвесили за руки и растянули, затем удалили гениталии и выпотрошили. Сэр Уильям еще оставался жив, когда его мучения были прерваны ударом палача, отсекшего осужденному голову. После этого тело Уоллеса разрубили на несколько частей, которые для устрашения разослали по крупнейшим городам Шотландии.

Устраивая столь варварское и леденящее душу зрелище, король Англии Эдуард I хотел не только истребить своего врага физически, но и вытравить всякое воспоминание о нем. Однако английский монарх добился совершенно противоположного результата, добавив к славе героя еще и ореол мученика.

«Каждый человек умирает, но далеко не каждый на самом деле живет», — сказал однажды Уоллес. Он мог бы стать священником, мог бы, подобно многим из его сословия, поклясться в верности английскому королю и в относительном спокойствии просуществовать до конца дней своих и умереть собственною смертью. Мог бы, да не стал. Он прожил свою жизнь по-настоящему — как велела ему совесть, и поэтому на самом деле не умер. Он до сих пор живет в памяти и сердцах не только своих благодарных соотечественников, но и всех людей, которым не чужд дух свободы и справедливости. Посему позволим себе несколько перефразировать его изречение: «Каждый, кто живет по-настоящему, на самом деле не умирает».