Август 1799 года выдался для петербургских модников неспокойным. 23 августа обер-полицмейстер города подписал указ, запрещавший носить бакенбарды, так как правящему императору Павлу I растительность на лице решительно не нравилась. Дело было не только в эстетических воззрениях монарха, но и в идейном предубеждении относительно бород и усов. Павел I считал: человек с бакенбардами точно вынашивает какие-то гнусные планы и мечтает поколебать государственные устои. Сам император предпочитал идеальную гладкость лица, за которой следил его личный брадобрей, граф Иван Павлович Кутайсов. «Прошелся» Павел I и по волосам, запретив носить большие букли и «тупей, на лоб опущенный» (под последним понималось нечто вроде современной челки). Сегодня, когда государственных деятелей не смущают ни борода, ни лысина, ни километровые усы, сложно поверить, что когда-то растительность на лице имела глубокий символический характер. В разные эпохи ношение бороды считали признаком большого горя или высокого социального положения, актом неповиновения или знаком особой мудрости. Ритуалы стрижки были наполнены важным смыслом, а их отголоски порой звучат в отдельных культурах и в наши дни…

Изменчивая мода

Вильгельм Тирский, французский историк XII века, оставил описание занятной истории, свидетельствующей об исключительной важности бороды для эпохи Средневековья. По его словам, некий Гавриил из Малатии в 1109 году вызвался оплатить долги своего зятя Балдуина Эдесского, чтобы того не лишали бороды. Легковесный Балдуин поклялся отрезать себе бороду, если не возвратит долги к сроку. Гавриил же пришел в ужас от того, что зять готов так бездумно попрощаться с драгоценной растительностью, «как если бы это было чем-то не очень важным, с чем мужчина может без стыда для себя расстаться, тогда как бороду должно хранить с величайшей бережностью, ибо она составляет отличительный признак мужчины и мужского могущества». В итоге Гавриил рассчитался с долгами Балдуина, который в свою очередь пообещал, что больше никогда не будет рисковать своей бесценной бородой.

Мода на длину и фасон бороды начала стремительно меняться еще в незапамятные времена. Римские бюсты и египетские мумии доказывают, что мужчины часто носили короткие бородки или хотя бы легкую щетину. Эта тенденция перекинулась и на Средние века, впрочем, со своими исключениями. Некоторые императоры носили бороды, подражая святым и мудрецам. Тогда же складывались первые обычаи, связанные со стрижкой бороды. Некоторые из них просуществовали до IX столетия, как, например, barbatoria — ритуал первой стрижки бороды, символизировавший переход в следующий возрастной класс, от юноши к мужчине. Согласно обычаю, первый брадобрей отныне занимал в жизни юноши особое место — их связь признавалась чуть ли не родственной. В сочинениях Павла Диакона есть упоминание о том, что в 610 году римский патриций Григорий дал слово некому Тасо, что «отрежет ему бороду и сделает его своим сыном». Стрижка в таких случаях имелась в виду сугубо символическая — юноши к моменту перехода «в мужчины» не всегда успевали отрастить окладистую бороду.

У бритья бороды было еще одно символическое значение — его тесно связывали с обращением в монашество. На старинных гравюрах с бородами обычно изображали крестьян, а также факиров и комедиантов, которые были обриты особым образом.

Вскоре мода на бороды перекинулась и на более высокие сословия, дойдя до императоров. Впрочем, последние имели возможность варьировать длину растительности на лице. Так, немецкого короля Генриха III изображали порой с длинной окладистой бородой, порой — с короткой бородкой (например, на печатях), а на некоторых миниатюрах король мог похвастаться только усами. Чиновники высокого ранга также имели возможность выбирать, какая борода им больше по душе.

Отношение к бороде менялось у разных народов с космической скоростью и частенько зависело от вкусов конкретных правителей. В XI веке во Франции и Англии бритье бороды прочно вошло в моду, которая продержалась до конца Средневековья. В «Церковной истории» Ордерика Виталия есть пассаж о том, что бородачи похожи то ли на кающихся грешников, то ли на заключенных, то ли на паломников. В то же самое время в других культурах бороду почитали как признак мужества и силы. Куда резче высказался в 1105 году в речи перед королем Серлон Сеезский, заявивший, что «длинные бороды придают людям вид козлов, чьей мерзкой порочности постыдно подражают своими грехами прелюбодеи и содомиты». По его мнению, лишь нечестивые мужчины не брили своей бороды «из опасения, что их короткая щетина будет колоть их любовниц во время поцелуев». Средневековые щеголи будто в подтверждение этих слов время от времени снова извлекали на свет моду на бороду и длинные волосы.

Было у длинной бороды и еще одно значение: ее наличие могли простить при условии, если владелец пребывал в состоянии глубокой скорби или каялся. Известное выражение «рвать на себе волосы» пошло как раз оттуда. Впрочем, пойти на эту болезненную процедуру можно было и для того, чтобы принести жертву богу. А еще завоеватели часто собирали отрезанные бороды врагов как знак победы.

Дорогое удовольствие

Наши древние соотечественники много веков подряд носили свои купеческие, боярские и крестьянские бороды и не помышляли об ином, но тут в России появился царь-реформатор Петр I и законодательно положил конец буйству растительности. После первой поездки в Европу Петр Алексеевич лично отрезал бороды некоторым представителям древних боярских родов, после чего возложил эту почетную обязанность на придворного шута и ввел налог на ношение бороды. 29 августа (19 августа по старому стилю) 1698 года появился указ «О ношении немецкого платья, о бритии бород и усов, о хождении раскольникам в указанном для них одеянии», освобождавший от революционного преображения разве что религиозных деятелей. Всем остальным предписывалось «оголить» лицо или в крайнем случае заплатить пошлину за ношение бороды. Бояре негодовали, не давали бороды в обиду и ссылались на церковь, которая считала, что брить бороду — значит проявлять недовольство своим внешним обликом, который дан богом.

Помимо высочайшего желания царя видеть подданных с «босым рылом», введение налога на бороду было связано еще и с подготовкой к Северной войне. Чтобы экипировать армию, нужны были деньги, поэтому налогами обложили не только бороды, но и бани, печные трубы и сапоги с дровами. Чтобы вести учет законопослушных плательщиков, в 1699 году появился так называемый бородовой знак — металлический жетон с изображением бороды и отчеканенной надписью «Деньги взяты». Срок действия бородового знака можно было продлевать, для этого на жетоне ставили специальную отметку.

В 1705-м появилась сетка налогов для бородачей. Растительность на лице стала дорогим удовольствием. К примеру, годовой оклад пешего воина составлял около тридцати рублей. Столько же полагалось платить в казну представителям невысоких сословий за ношение бороды. Хуже приходилось бородачам «в чинах» — с них «драли» уже по шестьдесят рублей. Крестьянам разрешили носить бороду почти бесплатно. Разве что требовалось платить по одной копейке «с бороды» каждый раз, когда крестьянин выезжал из города или въезжал обратно.

Впрочем, одной только пошлиной Петр не ограничился. К бороде — даже оплаченной — должен был прилагаться старомодный мундир. Нарушение закона каралось сурово: если бородатый бунтарь не мог выплатить штраф, его ссылали на каторгу. При этом пышным цветом расцветало стукачество: доносчик, сообщивший о правонарушителе, получал половину суммы штрафа, который платил несчастный, а вдобавок и его «неправильную» одежду.

Пошлина была отменена только в царствование Екатерины II. Правда, императрица уже бескомпромиссно запретила носить бороду государственным чиновникам, военным и придворным. В XIX веке запрет несколько ослаб и растительность на лице превратилась в индикатор социального положения. Так, чиновники, хорошо продвинувшиеся по карьерной лестнице, начинали потихоньку отращивать бакенбарды на зависть менее удачливым коллегам. Купцов и крестьян при этом по-прежнему никто не трогал, и окладистая борода стала чуть ли не символом русской деревни.

Последний царский указ на эту тему датирован началом XX века. Распоряжением от 27 марта 1901 года (9 апреля по новому стилю) юнкерам разрешили носить бороду, усы и бакенбарды. Дальше растительность на лице уже не волновала государственных мужей — благо в прошлом столетии им было чем заняться, кроме как отслеживать габариты бороды у народонаселения.

Ради славы

По-особенному складывалась история бород в США, куда поселенцы из европейских стран привозили свои национальные представления о роли растительности на лице. В штате Массачусетс в 1830 году появился закон, согласно которому в тюрьму могли упрятать даже за щетину. А вот в Северной Дакоте в XIX столетии проживал обладатель самой длинной бороды. Богатство Ганса Лангсета, выходца из Норвегии, имело 563 сантиметра в длину.

Ганс родился в 1864 году, а повзрослев, решил покинуть родину и отправиться в Америку. Там он некоторое время вместе с женой и шестью детьми скитался по штатам, пока не остановился в Дакоте. Почти всю жизнь он занимался сельским хозяйством, иногда отправляясь на гастроли с цирковой труппой. Широкая публика испытывала при виде Ганса неописуемый восторг, который, правда, скоро сменялся недоверием — каждый норовил дернуть фермера за бороду, чтобы удостовериться в том, что она настоящая.

После смерти Ганса один из его сыновей почти целиком отрезал отцовскую бороду и спрятал ее на чердаке семейного поместья. Там ее и нашли какое-то время спустя, чтобы переместить в Национальный музей естественной истории. Длина экспоната составляет 533,4 сантиметра — небольшую часть гигантской бороды сын все же оставил на лице Ганса.

Дело государственной важности

Авраам Линкольн, первый президент от Республиканской партии и освободитель американских рабов, известен как обладатель небольшой аккуратной бороды. Правда, отрастил он ее только в 1860 году, после победы на выборах, причем при довольно интересных обстоятельствах. Поводом послужило письмо, которое будущему президенту прислала двенадцатилетняя девочка Грейс Бедел из штата Нью-Йорк. В записке она уверяла: бородатые мужчины нравятся женщинам, и они могу заставить своих мужей голосовать за Линкольна, если тот отпустит бороду. Кандидат в президенты отреагировал оперативно и уже через четыре дня направил Грейс ответное письмо. «Вам не кажется, что люди сочтут глупым притворством, если я начну носить бороду сейчас?» — спрашивал у девочки Линкольн.

Но сразу после победы на выборах 16-й президент США перестал бриться, чем поверг в смущение всю страну. Немногие были уверены в том, что борода ему пойдет, а газеты и вовсе высмеивали Линкольна — прежде в штатах еще не было президента с бородой. Однако, путешествуя с инаугурационной речью, он нашел время остановиться в родном городке Грейс Бедел и показать ей свою новую бороду. Теперь его изображение с бородой можно увидеть и на официальном портрете в Белом доме, и на пятидолларовой банкноте.

Правда, не все радовались решению Линкольна так, как Грейс. Для одного бизнесмена смена имиджа политика обернулась личной трагедией. Дело в том, что Милтон Бредли из Спрингфилда в 1860-м напечатал фотокарточки с изображением гладко выбритого Линкольна, надеясь распродать их сторонникам республиканцев. Но тут Линкольну вдруг вздумалось отрастить бороду… Уверенный в том, что открытки теперь никто не купит, Милтон сжег весь тираж и чуть не разорился.

Нерушимые устои

Не секрет, что в арабском мире усам и бороде сегодня придают куда большее значение, чем в Европе или США, — в конце концов, у пророка Мухаммеда была объемная, густая борода. Но даже в XXI веке лидеры арабского мира умудряются ссориться на тему того, чья борода больше соответствует традициям ислама. Не так давно верховный лидер Ирана Аятолла Али Хаменеи раскритиковал бороду короля Марокко, Мохаммеда VI, объявив ее «неисламской». 72-летний Али Хаменеи, обладатель густой белой бороды, при этом не особенно стеснялся в выражениях и назвал негустую растительность на лице марокканского правителя позором и плевком в лицо пророка.

Мохаммед VI, мусульманин-суннит и третий по счету король с момента признания независимости Марокко от Франции, переживать по этому поводу не стал и открыто высказался в не менее резком духе. «Это просто очередная чушь, которая вполне характерна для шиитов… Иранцы — это даже не арабы», — безапелляционно заявил король с телеэкрана. Кроме того, Мохаммед VI доверительно сообщил, что его «модная короткая борода нравится женщинам». Кстати, король не брезгует и гладким бритьем подбородка. Это уже не первое заявление марокканского монарха по поводу традиций и устоев. Так, в прошлом году он признался, что никогда еще не видел исламской бороды и что находит головные платки довольно скучным аксессуаром. Подобные речи приводили Али Хаменеи в ярость. Иранский лидер не раз предлагал запретить стричь и брить бороду и определить минимальную дозволенную длину для мужчин Ирана в 5 дюймов. Флаги Марокко Хаменеи призывал публично сжигать на площадях, скандируя антиправительственные лозунги и швыряя в портрет короля Марокко ботинки.

Не сладко приходилось и египетским полицейским — правда, они, в отличие от Мохаммеда VI, бороду любили и хотели носить. Группа египетских правоохранителей в начале 2012 года даже основала движение «Я — полицейский с бородой» и требовала разрешить им отращивать бороду, но министр внутренних дел Мухаммед Ибрагим их требования отклонил. По его словам, никто не имеет права нарушать исторические стандарты внешности полицейских. Нескольких стражей порядка при этом отстранили от несения службы за ношение бороды в нарушение установленных правил. Но уже в феврале нынешнего года Высший административный суд Египта отклонил все иски против небритых полицейских, которые подавало Министерство внутренних дел. Отныне стражи порядка имеют право носить бороду, а те, кого из-за бороды отправили в запас или уволили, смогут вернуться на службу.

Как исправить ошибку природы

Косметические хирурги в Турции тем временем осваивают новые горизонты мастерства — учатся пересаживать волосы на лице. Трансплантация волос как метод борьбы с облысением известна мировому сообществу достаточно давно, а вот пересадка бород и усов в косметической индустрии обрела популярность буквально пару лет назад. Основные потребители услуги — политики и предприниматели, уверенные в том, что деловые партнеры не будут воспринимать всерьез человека без бороды. «И в Турции, и в арабских странах небритость — это показатель мужественности, — замечает один из врачей, работающих в отрасли. — Отсутствие волос на лице может вызвать социальные трудности. В турецком языке существует даже специальное слово — «козе», которое означает облысение лица».

Три четверти клиентов таких специалистов составляют арабы из стран Персидского залива. По данным турфирм, в среднем 50 человек в день приезжают в Стамбул с целью обзавестись бородой и усами. В течение нескольких дней пациенты проходят ряд процедур по трансплантации фолликул с участков тела с густыми волосами на выбранные области на лице. Форму бороды обычно выбирают, ориентируясь на внешность знаменитостей. Правда, в задачи врача входит только пересадка волос, а уж вырастет ли из них борода желаемых габаритов, предугадать нельзя. Турецкие предприниматели мечтают выйти с услугой по трансплантации бороды на европейский рынок, но пока не достигли особенных успехов. Все-таки местные мужчины по-прежнему делают выбор в пользу гладко выбритых подбородков.

Усы спешат на помощь

До ноября еще далеко, но мы на всякий случай предупреждаем заранее: через три месяца каждый, кому не безразлична тема мужского здоровья и кто физически способен отрастить усы, может сделать это и тем самым помочь медицинским исследованиям. Дело в том, что в 2003 году в Австралии несколько друзей во время пьянки договорились отрастить усы и не сбривать их целый месяц. Конечно, благородных целей они поначалу не преследовали, но уже через год выяснилось, что движение усатых хотят поддержать многие мужчины. Тогда-то инициаторы проекта решили собирать деньги на благотворительность. Движение получило название «Усабрь» (так смешались «усы» и «ноябрь», по аналогии с английскими moustaches и november; в англоговорящих странах движение называют movember). В поддержку организации, занимающейся раком простаты, таким образом собирают больше ста миллионов долларов в год.

И, кстати, чтобы женщины не чувствовали себя обделенными, участники «Усабря» решили и их принимать в свои ряды. Для этого даме всего-то нужно месяц носить накладные усы. Никто не хочет попробовать?