«Дикая дивизия» идет на войну
ВОЙНА
«Дикая дивизия» идет на войну
Владислав Фирсов
журналист
Санкт-Петербург
2714
«Дикая дивизия» идет на войну
Николай II с цесаревичем и офицеры «Дикой дивизии»

Кавказская туземная конная дивизия, более известная как «Дикая дивизия», была сформирована из горцев Северного Кавказа, изъявивших добровольное согласие на службу в рядах вооруженных сил императорской России. Значительная, если не большая часть входивших в ее состав джигитов состояла из сыновей, внуков и правнуков тех, кто сражался против России. И при этом за всю историю существования «Дикой дивизии» не было зафиксировано ни одного случая саботажа, бегства с поля боя, дезертирства.

Сразу после начала Первой мировой войны, 24 июля 1914 года, съезд доверенных Балкарии и Кабарды принял решение выступить перед Николаем II с прошением о создании на общественных началах за счет населения Кабарды и пяти горских сообществ Кабардинского конного полка численностью в 400 сабель для участия в военных действиях в составе российской армии. Вечером того же дня телеграмма за подписью начальника Нальчикского округа подполковника Султанбека Клишбиева была доставлена в Тифлис. Наместник на Кавказе граф Илларион Воронцов-Дашков незамедлительно переправил ее царю. После недолгих совещаний с министрами Николай II принял решение об удовлетворении данной инициативы. В ответной телеграмме за подписью российского монарха было изложено следующее: «Государь Император вполне одобрил и утвердил распоряжения относительно сформирования Кабардинского полка и рад горячему порыву населения Кабарды и горских обществ».

Успешное начинание послужило примером для других малых народов. В частности, с аналогичной инициативой выступили Чечня, Дагестан, Карачай, Черкессия, Абхазия, Адыгея и провинции Закавказья.

26 июля 1914 года Воронцов-Дашков обратился с ходатайством перед военным министром о высочайшем соизволении сформировать иррегулярные войска из лиц кавказских национальностей. 27 июля Николай II удовлетворил прошение. Эта инициатива преследовала ряд стратегических и политических целей. Во-первых, горцы были превосходными бойцами, их с детства обучали владению оружием и верховой езде. Во-вторых, отправка на Западный фронт наиболее проблемной части населения Терской области (буйный кавказский темперамент был известен издавна) удовлетворяла чаяния начальника Терской области генерал-лейтенанта Флейшнера, неоднократно обращавшегося с жалобами на участившиеся разногласия с местным населением. В-третьих, напряженные отношения с Турцией грозили перерасти в новый вооруженный конфликт, и сосредоточение на границах дополнительных вооруженных сил в лице кавказских иррегулярных военных подразделений должно было немного охладить нарастающий пыл потенциального противника. Наконец, в-четвертых, своеобразная демонстрация сильной власти в государстве должна была показать злопыхателям лояльность и верноподданнические чувства кавказских народов. Не случайно в горских полках в офицеры набирались представители знатных российских и кавказских фамилий, а командовать дивизией был назначен младший брат самого монарха.

На основании высочайшего указа его императорского величества от 23 августа 1914 года в состав Кавказской туземной конной дивизии входили три бригады, состоявшие из двух полков, по четыре конных эскадрона каждый. В состав первой бригады входили Кабардинский (из кабардинцев и балкарцев) и Дагестанский конные полки. Вторая бригада была сформирована из Чеченского и Татарского (закавказские тюрки) конных полков. Третья – из Ингушского и Черкесского (черкесы, абхазы, карачаевцы и абазины) конных полков.

В соответствии со штатным расписанием каждый конный полк состоял из 22 офицеров, трех военных чиновников, одного полкового муллы, 575 строевых нижних чинов (всадников) и 68 нестроевых нижних чинов. В усиление дивизии были прикомандированы Осетинская пешая бригада и 8-й Донской казачий артиллерийский дивизион. Первым командиром дивизии был назначен младший брат российского государя генерал-майор великий князь Михаил Александрович Романов, что подчеркивало значимость данного воинского подразделения. Начальником штаба стал Яков Давидович Юзефович, присланный из Ставки главнокомандующего.

В августе 1914 года было принято решение помимо Кабардинского полка сформировать еще один Чеченский конный полк из ингушей и чеченцев в 400 сабель и Черкесский полк в Кубанской области. Последствия данной инициативы превзошли все ожидания. Вследствие огромного наплыва добровольцев штатное расписание пришлось срочно менять. По официальным данным, на 9 августа 1914 года только Чеченский полк уже насчитывал порядка 668 бойцов. Командиром части назначили георгиевского кавалера подполковника Александра Сергеевича Святополк-Мирского. В Назрановском округе Ингушский полк получил статус отдельного боевого подразделения. Его командиром стал полковник Георгий Алексеевич Мерчуле, абхаз по национальности.

30 сентября 1914 года на строевом смотре под станцией Прохладной великий князь Михаил Александрович в торжественной обстановке вручил Кабардинскому конному полку почетное знамя, пожалованное кабардинцам государем императором Николаем I в 1844 году. Командиром части был поставлен полковник Илларион Илларионович Воронцов-Дашков (сын наместника на Кавказе). Его часть вместе с Дагестанским полком вошла в состав 1-й бригады, возглавляемой генерал-майором князем Дмитрием Петровичем Багратионом – представителем легендарной династии. Командиром 2-й бригады, состоявшей из Татарского и Чеченского конных полков, назначили генерала Константина Николаевича Хагондокова. Третью бригаду, в состав которой вошли Ингушский и Черкесский конные полки, возглавил генерал-майор князь Николай Петрович Вадбольский.

Таким образом, Кавказская туземная конная дивизия на 90% состояла из мусульман, выходцев с Северного Кавказа и Закавказских земель. Оставшиеся 10% дивизии составляли выходцы из армянской, грузинской и русской знати, представители итальянской и польской аристократии, а также прибалтийские и шведские бароны. Офицерский состав также отличался национальным разнообразием. В рядах «Дикой дивизии» проходили службу польский князь Станислав Радзивилл, грузинский князь Орбелиани, «польско-литовский татарин» Яков Давидович Юзефович, итальянские маркизы братья Альбицци, принц Наполеон (Луи-Наполеон) Ахилович Мюрат и персидский принц, потомок Каджарской династии Фейзулла Мирза Каджар.

Кавказская дивизия считалась одним из элитных подразделений, в нее принимались проверенные бойцы, прошедшие тщательный отбор. Предпочтение отдавалось военнослужащим, имевшим опыт боевых сражений, в основном это были ветераны минувшей Русско-японской войны, имевшие награды за доблесть, проявленную в бою. Многие джигиты легендарной дивизии были связаны родственными узами. Количество единокровных родичей порой доходило до невероятных масштабов. Например, добровольцами из семьи Мальсаговых хотели укомплектовать отдельную сотню. В рядах «Дикой дивизии» служили целые династии – отец воевал плечом к плечу со своим сыном, дед – с внуком.

По вероисповеданию здесь в преобладающем большинстве были мусульмане. В «Присяжном листе» была составлена специальная клятва, которую давал каждый военнослужащий Кавказской дивизии: «Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом перед Кораном Вал-лаги-Беллаги-Таллаги хранить верность Его Императорскому Величеству Государю Самодержцу Всероссийскому, честно и добросовестно исполнять все обязанности и не превышать предоставленной мне власти и не причинять с умыслом никому ущерба или убытков, а, напротив, вверенные мне интересы ограждать, как свои собственные, памятуя, что я во всем этом должен буду дать ответ пред законом и пред Богом на Страшном суде Его, в удостоверение чего целую преславный Коран. Аминь».

Кавказцы принимались на службу полностью экипированными – со своим конем, кинжалом и шашкой – неотъемлемыми атрибутами горцев. За казенный счет им дополнительно выдавались казачья трехлинейка, наган и патроны к ним. В патронташах помещалось до 30 патронов плюс 28 дополнительных в виде газырей. Каждый всадник «Дикой дивизии» получал ежемесячное жалованье в размере 20 рублей. Для сравнения: рядовой состав кадровых частей получал 75 копеек в месяц.

Военной подготовкой личного состава занимались урядники и строевые офицеры. Если владению холодным оружием каждый горец обучался практически с детства и владел этим искусством в совершенстве, то стрельбу из огнестрельного оружия приходилось довольно долго осваивать. Проблемы возникали и со строевой подготовкой. Трудности в обучении воинским навыкам создавал и языковой барьер, далеко не каждый горец владел русским языком. Приходилось прибегать к помощи соплеменников и земляков, которые сносно могли изъясняться по-русски.

Несмотря на то, что с дисциплиной в полках обстановка складывалась относительно нормально, проблемы создавала чрезмерная горская бравада и неоправданная храбрость. Для этих людей самым обидным оскорблением было обвинение в трусости. Они часто совершали необдуманные поступки, создававших смертельную опасность не только самому виновнику прецедента, но и его сослуживцам. Например, имели место не единичные случаи, когда в карауле либо сторожевом охранении отважный горский воин, не задумываясь о последствиях, мог спокойно уснуть, закутавшись в уютную теплую бурку. Никакие увещевания офицеров нести службу согласно воинскому уставу не давали должных результатов, порой приводя к серьезным конфронтациям. Для неискушенных в военном деле кавказских мужчин сон, связанный с риском для жизни, был высшим проявлением храбрости.

С началом боевых действий постепенно стали проявляться специфические особенности той или иной национальности. Например, дагестанцы не были сильны и достаточно искусны в конном бою, зато в пешем строю им не было равных. В дивизии про них ходила поговорка, что нет такой силы, которая могла бы заставить окопавшегося дагестанца даже под натиском покинуть свою позицию. Ингуши часто дезориентировались под артиллерийским огнем, зато в ночных боях мало кто мог соперничать с ними. Наряду с отличительными чертами у всех горцев «Дикой дивизии» имелось одно характерное качество – во время сражения они никогда не оставляли своих однополчан на поле боя, будь то раненый или убитый. Они выносили вышедших из строя бойцов, невзирая на шквальный ливень пуль и осколков. Командиры войсковых подразделений набирались в основном из регулярных и казачьих полков. Однако командование дивизии предпочитало привлекать в строй офицеров, хотя бы отдаленно знакомых с религиозными традициями и национальными обычаями будущих подчиненных. В связи с этим в Кавказской дивизии было много командиров той же национальной принадлежности, что и большинство вверенного им личного состава. Здесь были осетины, ингуши, грузины, балкарцы, но русские офицеры оставались в преобладающем большинстве.

У лиц кавказской национальности были и свои слабости – непреодолимое стремление к чинам и наградам. Ради военных регалий они совершали порой немыслимые подвиги. Отличия за боевые заслуги и доблесть помогли многим рядовым кавалеристам получить офицерские звания безотносительно уровня образования. Единственным критерием в данной связи служил героизм, проявленный на поле боя. В полках свято чтили неписаные военные традиции, которые соблюдались наравне с общевойсковыми уставами. Характерным примером могут служить офицерские собрания, где, прежде чем приступить к обсуждению насущных проблем, адъютанты подсчитывали количество собравшихся, попутно фиксируя принадлежность к той или иной религиозной конфессии. Если среди офицеров преобладали мусульмане, то все за столом оставались в папахах согласно древним исламским традициям. Напротив, если же христиан оказывалось больше, то головные уборы снимали все в соответствии с православными обычаями. Еще одной особенностью «Дикой дивизии», отличавшей ее от регулярных войсковых подразделений, были взаимоотношения офицерского состава с рядовыми бойцами. Уставная субординация в большей степени носила формальный характер. Уважения и почета удостаивались сильные духом и преданные присяге военнослужащие. Храбрость и честь всегда были в почете в Кавказской туземной конной дивизии. В отличие от общевойсковых подразделений царской армии, в дивизии было принято называть низшие чины всадниками, дабы не унижать достоинство сослуживцев.

Поскольку у горцев в обиходе не было принято обращение на «вы», то и к вышестоящим чинам рядовой состав обращался исключительно на «ты». Командир дивизии великий князь Михаил Александрович также не был исключением. Данная «вольность» ничуть не умаляла статуса и авторитета командиров, тем более не отражалась на неукоснительном соблюдении воинской дисциплины.


14 ноября 2022


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8272115
Александр Егоров
931129
Татьяна Алексеева
764447
Татьяна Минасян
317801
Яна Титова
242597
Сергей Леонов
215421
Татьяна Алексеева
178475
Наталья Матвеева
175195
Валерий Колодяжный
169771
Светлана Белоусова
157005
Борис Ходоровский
155015
Павел Ганипровский
130489
Сергей Леонов
111895
Виктор Фишман
95540
Павел Виноградов
91996
Наталья Дементьева
91538
Редакция
84751
Борис Ходоровский
83124
Станислав Бернев
75731