Блокада продолжает убивать
ВОЙНА
«Секретные материалы 20 века» №1(517), 2019
Блокада продолжает убивать
Наталья Сергеева
журналист
Санкт-Петербург
11212
Блокада продолжает убивать
Обычная картина блокадных дней

27 января исполняется 75 лет со дня полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады. Однако последствия этого страшного времени на своем здоровье до сих пор ощущают дети и даже внуки и правнуки блокадников.

Уничтожить любыми способами

Бомбардировки Ленинграда начались 6 сентября 1941 года, а первый мощный налет был 8 сентября – в этот день в 6 часов 55 минут 27 юнкерсов сбросили на город более шести тысяч зажигательных бомб. В 22 часа 30 минут бомбардировщики сбросили почти 50 фугасных бомб весом 150–300 килограммов. В городе вспыхнуло 178 пожаров. Тогда же Ленинградский гарнизон понес первую потерю: во время тушения продовольственных складов имени Бадаева фашистский летчик на бреющем полете расстрелял группу работающих пожарных. 

Позже стали известны приказы фашистского командования, требовавшие открывать артиллеристский огонь по первому дыму и зареву пожара, чтобы затруднить его тушение. Нацисты пытались любыми способами уничтожить город. 

И 8-го же сентября части немецкой группы армий «Север» захватили город Шлиссельбург (Петрокрепость), взяв под контроль исток Невы и блокировав Ленинград с суши. С севера город блокировали финские войска, которые были остановлены 23-й армией у Карельского укрепрайона. 8 сентября – эта скорбная дата считается днем начала блокады Ленинграда.

К началу блокады часть населения была эвакуирована, однако в городе оставалось еще около двух миллионов человек. 17 августа в Ленинграде впервые выдали продуктовые карточки. Но, несмотря на это, в начале сентября в осажденном городе еще торговали коммерческие магазины, были открыты рестораны, в столовых талоны из продуктовых карточек вырезали только на мясные и рыбные блюда. Ситуация резко изменилась после 8 сентября. Когда замкнулось кольцо вражеской блокады, карточки были введены на все виды продуктов и хлеб, закрылись коммерческие магазины и рестораны, уменьшилось количество столовых. 

На 1 октября были установлены следующие нормы продуктов на месяц.

Хлеб (ежедневно) – 1/3 буханки низкого качества
Крупа или макароны – 450 г
Мясо – 400 г  
Сливочное или подсолнечное масло – 300 г
Конфеты или кондитерские изделия – 1 кг 200г
Итого – два килограмма продуктов на месяц!

В ноябре-декабре 1941 года по рабочим карточкам питалось 34,4 процента населения города, по карточкам служащих – 17,5 процента, по иждивенческим – 29,5 процента и по детским – 18,6 процента. Эти данные объясняют причину высокой смертности. Результатом длительного недоедания стало широкое распространение алиментарной дистрофии, первые случаи которой были зафиксированы в ноябре 1941 года. В декабре от дистрофии умерло 52 881 человек, а в январе и феврале еще больше.

Из спецсообщения начальника Управления НКВД ЛО комиссара государственной безопасности 3-го ранга Петра Кубаткина народному комиссару внутренних дел СССР Лаврентию Берии:

«В начале января 1942 г. Начиная с третьей декады декабря месяца 1941 года продуктовые карточки населения Ленинграда полностью не отовариваются. Кроме хлеба (350 граммов рабочим и 200 граммов служащим) население никаких других продуктов не получает.

В конце января 1942 г. В первой половине января, кроме муки, никакие продукты питания в Ленинград не поступали. Завоз в город продовольствия начался 16 января в размерах, не обеспечивающих полного отоваривания продовольственных карточек населения».  

Чтобы ощутить динамику голода, достаточно взглянуть на изменение лимита на муку.

С начала блокады по 11 сентября – 2100 тонн.
11.09–16.09 – 1300 т
16.09–1.10 – 1100 т
1.10–26.10 – 1000 т
26.10–1.11 – 880 т
1.11–13.11 – 735 т
13.11–20.11 – 622 т
20.11–25.12 – 510 т

К середине января 1941 года число лежачих больных в городе составляло 40 процентов, многие страдали от голода и дистрофии. У пожарных, которым приходилось тушить многочисленные ежедневные пожары, резко снизилась сопротивляемость организма к воздействию дыма. На каждом пожаре три – пять человек получали отравление угарным дымом. Нередки были голодные обмороки, а иногда и смерть от переутомления ослабленного организма во время работы на пожаре. 

Из документов того времени: 

«Снизились темпы тушения пожаров… если раньше со стволом работали два-три человека, теперь семь-восемь. Бойцы не в силах подниматься со стволом на верхние этажи и работать в тяжелых условиях. Только в силу этого пожары принимают затяжную форму, а иногда запускаются, принимая большие размеры. Такое положение ставило под угрозу противопожарную охрану города». 

В январе 1942 года вышло постановление военного совета ленинградского фронта о продовольственном снабжении пожарных команд – военизированные команды Ленинграда приравнивались к бойцам передовой линии фронта (это 600 граммов хлеба, 240 граммов крупы, 125 граммов мяса, около 50 граммов масла в день). Число больных снизилось. За 900 дней блокады в результате бомбардировок и артобстрелов в Ленинграде произошло свыше 12 тысяч пожаров, в борьбе с огнем и под обстрелом погибло свыше двух тысяч пожарных.  

Голод и холод

Из спецсообщения УНКВД по ЛО от 28/29 января 1942 г. № 10128:

«…Смертность и заболевания в городе на почве недостатка продовольствия продолжают возрастать. Если в декабре 1941 года в городе умерло 52 612 человек, то за 25 дней января умерло 77 279 человек…

В январе поднято на улицах и направлено в больницу заболевших на почве истощения 2559 человек. За это же время на улицах скоропостижно скончалось 2207 человек.

…Ввиду возросшей смертности населения существующие в городе организации по захоронению не справляются с работой. В связи с этим участковые формирования МПВО и 4-й полк НКВД переключены на рытье траншей и захоронение трупов. Начальник Управления НКВД ЛО комиссар госбезопасности 3-го ранга Кубаткин».

Осень и зима 1941–1942 годов являются самыми мрачными частями периода всей блокады Ленинграда. Основной удар по здоровью жителей города был нанесен именно в это время. Голодное существование отягощалось жутким холодом. Воду приходилось брать из Невы и других речек или растапливать снег, что было крайне трудно для истощенных и ослабленных физически горожан. В начале декабря остановились трамваи и троллейбусы. Жители стали ходить пешком… 

С ноября 1941 года норма хлеба снижена до 250 граммов рабочим и всем остальным – до 125 граммов (это было уже пятое снижение!). Первыми умирали молодые люди 14–18 лет, получавшие минимальную норму продовольствия.

Смертность возрастала с каждым днем, трест «Похоронное дело» не справлялся с запросами населения на вывоз покойников на кладбища из больниц, госпиталей, эвакопунктов и других мест. Не мог быть удовлетворен спрос населения на гробы. Люди вынуждены были прибегать к частным способам изготовления гробов, чем воспользовались спекулянты и мародеры, требовавшие от заказчика хлеб и другие продукты. Люди, сами голодавшие, но желавшие достойно похоронить умершего, отдавали свои последние крохи хлеба или карточки за изготовление гроба или сами зашивали покойника в простыню или одеяло «куклой» – этот способ особенно широко применялся. 

По городу двигалось множество своеобразных похоронных процессий, а на уличных магистралях, ведущих непосредственно к кладбищам, они представляли сплошную вереницу. В густой дымке трескучих морозов закутанные человеческие фигуры медленно и молча с сумочками-авоськами двигались по улицам осажденного и непокоренного города, волоча за собой саночки, фанерные листы с уложенными на них в самодельных гробах, ящиках, зашитыми в одеяло с одним или несколькими покойниками. Перед входом на кладбища скапливались сотни людей. Конторки были битком набиты людьми, они ожидали оформление документов, искали кого-то из работников кладбищ для отвода мест под захоронение, но не находили – тех было мало, и они были заняты массовыми траншейными захоронениями. Зато здесь же толпились так называемые «кладбищенские волки» с лопатами, ломами, топорами. Эти люди, пользующиеся бедствиями других, их бессилием, отсутствием на кладбищах штатных могильщиков, за хлеб, крупу, табак и продовольственные карточки нанимались рыть могилы. 

15 января 1942 года исполком Ленгорсовета решением № 34-с в целях усиления работ по рытью траншей для массового захоронения обязал всех председателей исполкомов райсоветов к 17 января 1942 года направить на спецучастки по 400 человек, разрешив им в случае необходимости перевод рабочих с оборонно-строительных работ.

Синдром Рачкова

Люди были вынуждены искать любые источники питания и употреблять в пищу даже опасные для жизни вещества. Более того, хлеб был со значительным содержанием примесей: отрубей (4 процента), льняного жмыха (4 процента), овсяной муки (8 процентов), соевой муки (4 процента), солода (12 процентов), а влажность хлеба достигала 68 процентов. От множества болезней тихо угасали старики, молодые умирали от чахотки и гриппа – любая болезнь вела к гибели. Смертельной стала язва, ведь люди наполняли желудок суррогатами. Отдирали от стен обои, так как они клеились на картофельной муке – лишь бы наполнить желудок. Наименьшую норму хлеба получали около 50 процентов горожан. 

А ведь тогда еще никто не думал, что через десятилетия после блокады Ленинграда начнут проявляться негативные последствия в состоянии здоровья сотен тысяч граждан, их детей, внуков и даже правнуков. К сожалению, исследованием в отдаленном периоде здоровья лиц, переживших полную блокаду Ленинграда, в СССР и России никто не занимался. Такими исследованиеми начиная с 70-х годов занялся профессор института им. Р. Р. Вредена Борис Рачков. В 1993 году он представил свою работу о негативных отдаленных результатах влияния длительного голодания как самих блокадников, так и их потомства. 

Профессор Рачков обследовал 2000 блокадников и членов их семей. Статистика, полученная при обработке этих данных, показала, что лишь 6,4 процента обследованных не имели существенных жалоб на здоровье (их условно можно было считать здоровыми). Первое место по выраженности симптомов заболеваний занимали больные с заболеваниями опорно-двигательного аппарата – 57,6 процента. Среди них преобладали дети и внуки блокадников: у них с первых лет жизни отмечались признаки нарушения осанки с формированием симптомов сколиоза и кифоза преимущественно грудного отдела позвоночника. У части из них выявлялись симптомы болезни Кальве, Шойерман-Мау, ранние проявления остеохондроза и остеопороза, что совершенно нехарактерно для такого возраста. 

Вторым проявлением последствий длительного голодания были признаки и симптомы сердечно-сосудистых заболеваний, обнаруженные у 52,9 процента обследованных. Характерно, что даже острые инфаркты сердца возникали у детей и внуков блокадников в возрасте 25–30 лет! Третья категория болезней – самые различные заболевания желудочно-кишечного тракта, выявленные у 44,1 процента обследованных. Здесь преобладали тяжелые хронические гастриты, язвенные болезни желудка, хронические заболевания желчного пузыря, которые плохо поддавались лечению и нередко приводили людей к инвалидности. 

Заболевания органов дыхания были выявлены у 12 процентов обследованных блокадников и членов их семей. Сравнение заболеваемости показало, что в 1988 году на 1000 граждан России приходился 81 больной с заболеваниями опорно-двигательного аппарата – и 570 человек среди блокадников и членов их семей! Группа врачей из американского города Чикаго подтвердила наличие отдаленных последствий голода на состоянии здоровья детей и внуков людей, переживших блокаду в Ленинграде. Причем почтив в том же процентном соотношении, о котором впервые сообщили ученые нашего города. Комплекс симптомов и признаков, которым подвержены дети и внуки блокадников, медики назвали «синдром Рачкова».  

– Учитывая случаи смертельных исходов у молодых людей, этот синдром можно научиться побеждать на основе самых современных достижений медицины. Я вместе с руководителем комитета по здравоохранению Василеостровского района Ларисой Славкиной и главным врачом поликлиники № 3 Таисии Глаголевой организовали консультации-приемы для жителей блокадного Ленинграда и их родственников. Так появилась идея создания Центра реабилитации для жертв длительного голодания и их потомков. Тут же и начались наши «хождения по мукам» обивания порогов чиновников всех рангов и уровней, – говорит Борис Рачков.

Краткая память чиновников

Рассказывает профессор Борис Рачков:

– Я считаю, что отношение к людям, пострадавшим во время войны и блокады, – это индикатор зрелости всего нашего общества. Помочь им достойно прожить оставшиеся годы – наш общий долг. Мертвым уже ничего не нужно, это нужно живым.

Мы написали в правительство города, в комитет по социальным вопросам. К нашему удивлению, получили первый отрицательный ответ. Нам ответили, что для обследования и оценки здоровья граждан, переживших блокаду, имеется база при Санкт-Петербургском госпитале инвалидов войн, где эти граждане получают квалифицированную консультативную и практическую медицинскую помощь, которую целесообразно развивать и дальше. А этому госпиталю планируется передать санаторий «Дюны» для комплексного медицинского обслуживания послеврачебной реабилитации ветеранов и блокадников. 

Я считал, что хорошим подспорьем к столу блокадников могли бы стать подсобные хозяйства, где предоставлялась бы возможность купить по себестоимости свежие овощи. Но мне ответили, что финансирование такого подсобного хозяйства не предусмотрено бюджетом Санкт-Петербурга. 

Из комитета по здравоохранению нам ответили, что «в условиях значительного дефицита, с которым сформирован городской бюджет, отсутствия реального финансирования отрасли здравоохранения на развитие материально-технической базы решение вопроса создания центра в настоящее время не представляется возможным». 

Поняв, что в городе нам ничего не добиться, мы стали обращаться к чиновникам повыше и результат был тот же! Я был поражен такой короткой памятью наших чиновников. Ведь они пылко выступают на различных праздничных мероприятиях 27 января и 9 Мая, а сделать что-то реально, оказать помощь не хотят. 

Из письма врачей в Фонд М. С. Горбачева: 

«Мэр Анатолий Собчак и Правительство Санкт-Петербурга на наши обращения и выступления средств массовой информации не обращают внимания, их не волнует здоровье людей, переживших блокаду Ленинграда, необоснованные репрессии и концлагеря, и быстрорастущая высокая смертность, для них важны Игры доброй воли и другие увеселительные мероприятия». 

– И такой пустозвон мы слушали от них десять лет! Замечу, что, когда мы начали пробивать создание центра для блокадников, в городе их насчитывалось более 600 тысяч. В 2000 году, с помощью губернатора Владимира Яковлева, нам удалось осуществить задуманное. Но блокадников осталось уже чуть более 300 человек, так что ровно половина из выживших в блокаду не дожили до открытия центра. Однако Владимир Яковлев обратился к министру здравоохранения профессору Юрию Шевченко, и процесс пошел, – рассказывает врач.

Из письма губернатора Владимира Яковлева в Минздрав: 

«Нами получено согласие главного врача больницы Академии наук РФ на открытие клиники на 40 коек. В этом учреждении уже есть все необходимое для комплексного исследования и лечения блокадников. Для содержания такой клиники необходимо финансирование в размере 3 миллионов 942 тысяч рублей в год (из расчета 270 рублей в день на одну койку)». 

В письме подчеркивалось, что «промедление с открытием такой клиники наносит огромный ущерб здоровью блокадников и их потомкам, являющихся ядром интеллектуального потенциала Санкт-Петербурга и всего Северо-Западного региона. В такой специфической клинике могут решаться вопросы о продлении биоресурсов организма у лиц, переживших длительное голодание. 

– Я тоже направил письма высшим чиновникам нашей страны и в ООН о том, что необходимо ввести специальную медицинскую гласную экспертизу для претендентов на любую руководящую должность, что станет заслоном для прихода к власти людей, не обладающих гуманностью, интеллектом, духовностью и патриотизмом. Международный закон «Об утверждении руководителей всех уровней власти» (и соответствующий в каждом государстве) стал бы обязывающим международным актом, могущем коренным способом улучшить состав руководителей различных уровней власти, а значит – избежать международных конфликтов, войн, коррупции, приносящих несчастье многим народам, – уверен Борис Рачков. 

Лечебно-диагностический, реабилитационный и научный центр для жителей блокадного Ленинграда (в народе названные «Блокадная больница») расположился на Старорусской улице. И все бы ничего, но вот несколько лет назад опять пошли разговоры о том, что специализированную больницу для блокадников в Петербурге хотят расформировать. Блокадники опять стали писать на прямую линию с президентом Владимиром Путиным, надеясь на то, что в отличие от других чиновников он не понаслышке знает, что такое Ленинградская блокада, и не даст закрыть их больницу.

В Петербурге в настоящее время проживают 12 300 участников Великой Отечественной войны и 98 тысяч жителей блокадного Ленинграда.


3 января 2019


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847