Ночь с 15 на 16 декабря 1944 года выдалась темной и холодной. Деревья в лесу потрескивали от мороза, а вся лесная живность попряталась в норы. Местные жители, не желавшие покинуть свои дома и фермы в лихую военную годину, жались к огню. Фронт, казалось бы, окончательно ушел на восток, и местные бельгийцы, люксембуржцы, французы искренне считали, что худшее уже позади. Вместе с ними кров и тепло очагов делили американцы – солдаты из расквартированных тут немногочисленных подразделений, входивших в состав 1-й американской армии генерала Ходжеса и 3-й армии Паттона. Лишь немногочисленные часовые мужественно боролись с холодом и сном…

Все было спокойно, и лишь иногда из полусонного забытья их выводили одиночные крылатые ракеты ФАУ-1, которые проносились над дальним лесом в направлении Брюсселя и Антверпена.

И вдруг залп сотен орудий разорвал ночную тишину. Десятки танков и бронированных машин с крестами на бортах двинулись с востока на запад по обледенелым дорогам. Там, где не удавалось сразу преодолеть оборону американцев, десанты спрыгивали с бортов и, увязая по колено, а где и по пояс в снегу, атаковали опорные пункты в пешем порядке. Германские солдаты 58-го танкового корпуса и 66-го армейского действовали уверенно, в чем им несомненно помог их же печальный опыт, вынесенный из России, а вот американцы оказались к схватке не готовы. Их передовые позиции подверглись жестокому обстрелу, а незаметно приблизившиеся под покровом утреннего тумана эсэсовцы безжалостно поливали их автоматным огнем и забрасывали ручными гранатами.

Последовала паника и растерянность, и американский фронт был прорван сразу в нескольких местах. Однако во многих секторах ветераны, которые начинали воевать еще в Алжире и Тунисе, бок о бок с новичками, только что прибывшими из-за океана, оказали столь ожесточенное сопротивление «эсэсманам», что спустя шесть недель сумели превратить свой первичный разгром в одну из самых блестящих побед на европейском театре боевых действий.

ПЛАНЫ И ПОДГОТОВКА СТОРОН

В далеком 1870 году, во время франко-прусской войны, германский кавалерийский командир по фамилии фон Бредов возглавил такую самоубийственную и безудержную атаку, что она вошла в анналы истории и стала одной из самых почитаемых легенд Германской армии. Возможно, пример лихого кавалериста повлиял и на фюрера, лично руководившего планированием и подготовкой операции, которой было присвоено название «Осенний туман». 16 декабря 1944 года 9 танковых и 12 пехотных дивизий вермахта прорвали тонкие линии американцев в бельгийских Арденнах и едва не довели дело до серьезного поражения англо-американской коалиции. А к 28 января 1945-го немцы уже оказались на исходных позициях. Это был по-своему удивительный эпизод Второй мировой войны, особенно если учесть, что ни один из германских генералов не верил в успех порученного им дела, но все продемонстрировали высокий профессионализм, преданность фюреру, неукротимость в наступлении и стойкость в обороне.

К середине декабря 1944-го союзники были в полной уверенности, что германская военная машина выдохлась, а нехватка горючего для «панцеров» вынудила их окончательно перейти к статичной обороне траншейного образца 1916 года. Хотя разведка еще докладывала о непонятных перемещениях значительных по размеру войсковых соединений немцев, никто не смог предугадать столь опасного контрнаступления и тем более места его проведения. Гитлер, несомненно, хотел повторить успех своего счастливого 1940 года и прорывом сквозь Арденны – в случае удачи, конечно, – ликвидировать угрозу, надвигавшуюся на его рейх с запада.

6-я танковая армия СС генерала Зеппа Дитриха должна была идти на Льеж и Антверпен, южнее ее 5-я танковая армия фон Мантейфеля имела своей целью Намюр и Брюссель, а с юга ее успех гарантировала бы 7-я пехотная, отсекая все попытки контратак союзников из Франции. В распоряжение командующего Армейской группой Б фельдмаршала Моделя Гитлер выделил все резервы, которые он только мог собрать к этому времени – до четверти миллиона солдат и 1100 танков. Однако войска были очень неоднородного состава. Например, основу пехотных дивизий составляли так называемые «фольксгренадеры», призванные лишь в 1944 году. Это были или немолодые мужчины, или юнцы, едва достигшие 17 лет. Многие из них сражались (или пытались сражаться) достойно, но им явно не хватало мастерства.

Даже элитные парашютно-десантные части уже не дотягивали до своего прежнего уровня. Только танковые экипажи «Пантер» и «Тигров» были так же хороши, как и прежде. «Панцер»-офицеры и сержанты в большинстве своем были воспитаны в твердом нацистском и арийском духе и с энтузиазмом рвались в бой. По своим характеристикам и боевым возможностям упомянутые «Тигры» и «Пантеры» индивидуально превосходили любого «Шермана» и «Гранта» (производства США), «Черчилля» и «Кромвеля» (производства Великобритании). К счастью для союзников, таких танков у Моделя было не очень много (напомним, что большинство этих «хищных зверей» в виде сожженных корпусов усеивали пространства между Днепром, Вислой, Савой и Дунаем, то есть были уничтожены противотанкистами Красной Армии).

Что касается американцев, то на этом участке фронта они имели тонкий экран из 9 пехотных полков (или 27 батальонов, всего 20000 человек), которых с тыла поддерживала одна-единственная бронетанковая дивизия. Сам факт нахождения их на этом участке был абсолютно случаен. Так, 4-я пехотная дивизия была отведена в этот сектор после тяжелых боев на Линии Зигфрида «на отдых и переформировку».

106-я пехотная дивизия совсем незадолго до этого была переброшена из США и состояла в основном из слабообученных новичков. Противостоящий противник их в принципе не интересовал, и разведкой они практически не занимались. Противотанковых средств, как таковых, у них не было, подступы к позициям они не минировали, а радиостанции – которые в последующие дни стали критически важными для выживания и спасения солдат – в большинстве не имели должного электропитания и запчастей. В отличие от них, немцы много времени посвятили разведке и в целом составили верное представление о своем противнике.

НАЧАЛО СРАЖЕНИЯ

Как пишет отставной генерал фон Мантейфель, «первый удар был поразительно успешным. Однако продвинуться удалось не так глубоко, как предполагалось, особенно на правом фланге… Пять дивизий 6-й танковой армии СС вскоре были скованы противником в тяжелых боях, проходивших с переменным успехом в районе Эльзенборн – Кринкельт. Передовое соединение этой армии – 1-я танковая дивизия продвинулась вперед до города Мальмеди, но город остался в руках американцев». Главное внимание немцев было нацелено на перекрестки дорог, мосты и центры коммуникаций. Однако города Сент-Вит и Уффализе держались достаточно долго, а Бастонь, где встречались сразу 6 дорог, вообще не была взята. При наступлении на Хольцхум марширующие «фольксгренадеры» внезапно свернули с дороги и направились к полугусеничному БТР, где была смонтирована счетверенная установка пулеметов «Браунинг» (очевидно, они приняли этот броневик за «свой»). Командир установки имел достаточно выдержки подпустить их вплотную и затем «размел» гитлеровцев из четырех стволов калибра 12,5 мм… Оборонявший Вальдхаузен взвод держался до последнего, а затем вызвал огонь на себя. В конце концов из их состава в живых остался только один человек. 40 новичков из 99-й дивизии сначала отдали одну позицию, а затем вновь ее взяли, атаковав противника «в штыки», что вообще-то было большой редкостью для западного фронта в 1944 году.

На железнодорожной станции Буххольц, бывшей в глубоком тылу американцев, в полевой кантине солдаты 1-й роты 394-го полка выстроились в очереди за утренним кофе, овсянкой и беконом. И вдруг прямо на них из тумана вышла колонна германской пехоты. Отложив в сторону миски и кружки, американцы схватились за оружие и в ходе огневого боя уложили сразу 75 человек из нападавших.

Несмотря на эти отдельные достаточно обнадеживающие эпизоды, американский фронт на широком участке был прорван, солдаты частью рассеялись по лесам, частью сдались. 28-ю пехотную дивизию можно было списывать как несуществующую, а два полка 106-й попали в то, что немцы называли «Kessel» (котел), а американцы «Sack» (мешок).

Многие склады с накопленными запасами горючего, продовольствия, боеприпасов были разграблены передовыми отрядами германских десантников, а другие сожжены своими же интендантами в момент их поспешной «эвакуации» (т.е. бегства) на внедорожных «Виллисах» в тыл.

Интуиция и на этот раз не подвела фюрера: время атаки он выбрал изумительно верно, так как низкая облачность, постоянный туман, слякоть и нулевая температура всю первую неделю мешали американцам поднять в воздух фронтовую авиацию. Союзные «Тайфуны», «Ураганы» и «Мародеры» остались на земле.

ОПЕРАЦИЯ « ГРЕЙФ»

Одним из странных элементов гитлеровского плана действий в Арденнах была Операция «Грейф». Ее реализацией занимался сам Отто Скорцени, диверсант № 1 Великого Рейха. Основу вверенной ему 150-й танковой бригады составили военнослужащие германской армии, которые владели английским, предпочтительно с американским произношением.

Утром 16 декабря, облачившись в американскую униформу и усевшись в трофейные джипы и «хав-траки» (полугусеничные бронетранспортеры), они устремились на запад. Элемент внезапности был на стороне диверсантов. Умело маскируясь под развеселых янки, они сумели взять нетронутыми несколько мостов, узлов связи и складов. Но большого урона они так и не нанесли. Спустя сутки все солдаты на блок-постах были должным образом предупреждены и ходу головорезам Скорцени не дали. Сочтя, что удостоверений и дорожных документов у диверсантов всегда предостаточно, караульные по собственной инициативе стали учинять им своеобразную проверку: пока один держал пассажиров автомобиля на мушке автомата, другой задавал им весьма специфические вопросы, на которые, по их мнению, мог ответить только настоящий американец. Например, о столице штата Иллинойс (правильный ответ – Спрингфилд, а совсем не Чикаго), или о городе в США с названием фрукта (это Нью-Йорк – «город Большого яблока»).

Но были вопросы и посложнее. Так, жертвой этой своеобразной викторины чуть не стал сам командующий группы армий генерал-лейтенант Омар Брэдли, который не смог назвать имени последнего мужа популярнейшей киноактрисы тех времен Бетти Грейбл. Факт такого незнания со стороны многозвездного военного показался бдительному сержанту очень подозрительным, и он решил, что перед ним не иначе как какой-то важный лазутчик, а, может быть, и сам Отто Скорцени. От ареста генерала Брэдли спасло только вмешательство его адъютантов, иначе бы остаток того дня он точно провел бы в каком-нибудь полевом «зиндане».