От «оттепели» до застоя. 1953...
СССР
«Секретные материалы 20 века» №23(409), 2014
От «оттепели» до застоя. 1953...
Василий Соколов
журналист
Санкт-Петербург
2460
От «оттепели» до застоя. 1953...
День авиации в Тушине. И.Сталин, Г.Маленков, Л.Берия, Н.Булганин, А.Микоян. Фото: Дмитрий Бальтерманц. 1947 год

Можно сказать, что с полноценным воцарением цыган в городке Сороки началась новая жизнь. Во всех отношениях. Общественно-политические нравы значительно смягчились. Особенно это было заметно во время немногочисленных праздников, когда языки у гостей и хозяев развязывались и они начинали рассказывать такие анекдоты, за которые в прежние времена можно было схлопотать вполне солидный срок.

«МЫ ТЕПЕРЬ НЕ БОИМСЯ!»

Не стало Лаврентия Берии – английского шпиона, агента мусаватистов (то есть азербайджанских националистов-исламистов) и вообще врага народа. Мне, тогда десятилетнему, врезался в память один из анекдотов, который особенно часто повторяли отец и его друзья – партийцы с довоенным стажем, помнившие зловещие тридцатые. На листе бумаги рисовали две вертикальные ровные параллельные линии, а между ними – извилистую, спиралевидную и комментировали рисунок следующим образом: «Слева – левый уклон, справа – правый уклон, а между ними – генеральная линия партии». Впрочем, ничего удивительного в этом определении не было, особенно если принять во внимание существовавший в то время «праволевый уклон» в ВКП(б). Специалисты утверждают, что «на односторонней плоскости такое возможно».

Пошли в ход и анекдоты про Сталина, долгое время дремавшие в народе, но особенно много их возникло, когда в стране началась кампания по сносу памятников вождю. Исполнявшие подобные работы мастера сильно стеснялись, когда приходилось отделять Иосифа Виссарионовича от Владимира Ильича – очень много такого рода гипсовых памятников было в провинции. На них оба руководителя, как правило, мирно беседовали, сидя на садовой скамейке, и их разделяли с особой осторожностью, чтобы не повредить Ленина, на авторитет которого в те времена пока еще никто не покушался.

Волна свержений сталинских монументов прокатилась практически по всем странам социалистического лагеря, за исключением Албании и Китая. В Венгрии это произошло во время событий 1956 года, названных в наше время революцией, а в Праге, например, он продержался дольше прочих. Самый большой в мире (!) монумент пражане прозвали «очередью за хлебом» – из-за выстроившихся за спиной вождя фигур, представляющих различные слои радостного народонаселения. Двадцать лет спустя я воочию увидел огромный пустой постамент, в недрах которого разместилось большое овощехранилище.

Традицию разрушать памятники почему-то приписывают большевикам, хотя первопроходцами в этом неблагородном деле были вовсе не они. Не углубляясь в древнейшие времена, вспомним, что еще Наполеон пытался разрушить пушечными ядрами сфинкса, а затем парижские коммунары в 1871 году свергли воздвигнутую в честь самого Наполеона Вандомскую колонну. Да и в наше время в Афганистане талибы стерли с лица земли древние изображения Будды, а о вакханалии, творящейся на Украине, умолчу, добавив только, что ее жертвами стали не только Ленин, но и Кутузов, Ушаков и многие другие ни в чем неповинные монументы…

ШКОЛА

В год смерти Сталина и расправы с Берией я пошел в школу. Событие это было, безусловно, знаменательное. В 1953-м в русскую среднюю школу № 2 имени Пушкина набрали два первых класса – «А» и «Б» общим числом в шестьдесят детских душ. В маленьком городке Сороки Молдавской ССР школ было немало: две средние – молдавская и русская, две соответствующие семилетки, а вскоре появилась и начальная «цыганская», как ее называли в народе. И это не считая двух «шкрабов» – школ рабочей молодежи, или, как их называли проще, вечерних. Чуть отвлекаясь, отмечу, что в городе действовали техникум электрификации и механизации сельского хозяйства и три училища – кооперативное, медицинское и культурно-просветительское. Эти заведения, равно как и обычные школы, дали Молдавии, СССР и нынешней России немало знаменитых имен – но о видных земляках позже. А пока – в первый раз в первый класс!

Следует заметить, что раздельное обучение мальчиков и девочек, введенное в СССР в 1943 году, было официально отменено только в 1954 году. Однако в провинциальном городе вообще не было нужды вводить такую систему, и потому семилетние мальчишки и девчонки с огромными букетами осенних астр и георгинов стояли в просторном школьном дворе в общем строю. А вскоре, летом 1956 года, была отменена плата за обучение в старших классах школ. Теперь мало кто знает, что такая была и составляла она (в провинции) 150 рублей в год. Для сравнения: обучение в столичных вузах обходилось ежегодно уже в 400 рублей.

Мое школьное поколение попало в реформаторские жернова: в 1958 году был принят закон СССР «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования». Как любили в те давние времена словеса о «дальнейшем развитии» и «укреплении»! На деле же эта реформа вылилась в лишний год учебы в школе за счет введения так называемой «производственной практики». Но она начиналась в старших классах, а пока что нам предстояло одолеть четыре начальных класса, что и произошло весьма быстро и незаметно. В первую очередь – благодаря учителям, что называется, от Бога. Первой моей учительницей была Броня Лазаревна Сирота, привившая нам в первую очередь уважение к учебному процессу. Сделать это было вовсе не просто, ибо мы были очень разными по общему развитию и подготовленности к школе. Кто-то в семь лет еще не умел читать, а кто-то (включая вашего покорного слугу) уже давным-давно пристрастился к чтению. И выровняла нас именно начальная школа!

Наша родная школа разместилась в здании бывшей румынской гимназии, выстроенной в конце тридцатых годов, и, надо сказать, выстроена она была прекрасно. Просторные светлые классы, широкие коридоры, удобная пологая лестница, хорошо оборудованный спортзал. Отличительной чертой школы был актовый зал, который благодаря трансформации двух прилегающих к нему классов легко превращался в большой зрительный зал с настоящей, разве что только не с вращающейся сценой. Здесь устраивались новогодние елки, концерты школьной самодеятельности, а также – непременное мероприятие шестидесятых! – танцы. То есть примерно то, что теперь называют дискотекой, только с совсем другой музыкой.

А самодеятельность была просто отличная: работал настоящий драмкружок, и даже мне удалось поучаствовать в двух постановках – пьесе, кажется, Михалкова о непослушании и в «Сорочинской ярмарке» Гоголя! Правда, актера из меня не получилось, хотя я продолжал усиленно репетировать в инсценировках по чеховским рассказам и даже в самом «Бравом солдате Швейке». Надо сказать, что учителя – за малым исключением – не оказывали никакого давления на нашу самодеятельность (самого разного рода), но очень умело направляли ее.

УЧИТЕЛЯ

Я уже упоминал некоторых своих преподавателей. Иные были, безусловно, гениальными педагогами, другие – очень хорошими наставниками, но хватало и весьма посредственных, а то и просто бездарных личностей. Хорошо помню одного историка по кличке Фараон (фамилии память не удержала!). Это был крупный, рыхлый мужчина – возраст я тогда еще не научился определять. Ходил он в непременном мундире темно-синего цвета – под Сталина и под Жданова одновременно. Галифе того же оттенка заправлял в начищенные хромовые сапоги. Зимой он любил прислоняться задом к батарее центрального отопления, которые мы перед уроками истории старательно натирали мелом. Фараон также не выносил запах чеснока – и можете не сомневаться, что учительский стол всегда был натерт зубчиками этого полезнейшего растения! А не любили мы его за удивительно скучные лекции, слово в слово повторявшие учебники истории того времени. Если же ученики хоть немного отклонялись от текста, в классный журнал вписывалась в лучшем случае тройка.

Сейчас, с высоты возраста, я понимаю, что Фараон в то, в общем-то, смутное и весьма неопределенное в политическом смысле время смертельно боялся отклониться от той самой генеральной линии партии, о которой я рассказывал выше.

Впрочем, этот «историк» недолго преподавал – вскоре он исчез с нашего школьного горизонта и, кажется, из города вообще. И истории стал нас обучать совершенно другой учитель по фамилии Каменев (увы, имени уже не припомнить). Педагог он был никакой, специального образования у него, похоже, не было, зато человек был заслуженный: во время войны командовал одним из партизанских отрядов в соединении легендарного Ковпака. К тому же он обладал великолепной лысиной и огненно-красной бородой и ко всему был необыкновенно мягким и сентиментальным человеком. Помнится, где-то на рубеже 1960 года в кинопрокате появился египетский фильм «Неизвестная женщина», который имел ошеломительный успех в СССР. В Сороках очереди за билетами выстраивались чуть ли не с шести утра, люди ходили на него по три-четыре раза. Это была потрясающе сентиментальная мелодрама, каких нам, советским зрителям, еще не доводилось видывать. На какое-то время она даже превзошла по популярности «Бродягу» с Раджем Капуром. Так вот, мы, мальчишки, засекли Каменева на выходе из летнего кинотеатра после очередного сеанса. И обнаружили: его роскошные рыжие усы и борода слиплись от пролитых им слез. Зрелище необыкновенное! Тогда нам, подросткам в пубертатном возрасте, это показалось необыкновенно смешным. Зато теперь я прекрасно понимаю, как мог всей душой воспринять человеческую драму, пусть и надуманную, мужчина в расцвете сил, прошедший «от корки до корки» страшную войну.

Физику нам преподавал Григорий Емельянович Щукин, экс-москвич, непонятно как попавший в «освобожденную Молдавию». При всей своей столичности одевался он страшно старомодно – по крайней мере, так казалось нам, мальчишкам, научившимся в начале шестидесятых самостоятельно зауживать по последней (опять-таки как нам казалось) моде брюки, в которые едва пролезали огрубевшие за босое лето ступни. А Григорий Емельянович носил штаны невероятной ширины и длины, подтягивая их пояс, на манер Хрущева, чуть ли не под самые подмышки. Во время перемен, на которые выпадало щукинское дежурство в коридорах школы, мы подбрасывали ему под ноги бумажный комочек и бились об заклад, как далеко он уметет его своими широченными брюками. Но человек он был добрый, хотя и довольно требовательный. Вскоре он прославился в ученической среде заявлением, сделанным после просмотра знаменитого фильма «Девять дней одного года»: «Это про нас, про физиков!» Мы чуть ли не в открытую хохотали над его словами, но вот теперь я думаю: а что, если наш Григорий Емельянович действительно был настоящим физиком, по неизвестной нам причине вынужденный оставить чистую науку? Кто знает, что могло с ним случиться в то уже «оттаявшее», но все еще дышащее смертельным холодом время…

НАСТАВНИКИ

Были еще в моей школе учителя, которых ничуть не побоюсь назвать наставниками. Это были настоящие подвижники. И первый из них – Борис Николаевич Пасечник, наш учитель химии. Совсем еще молодой специалист сумел заразить нас любовью к своему предмету. И не только преданностью избранной дисциплине, но и чисто человеческим отношением. Он сумел завоевать невиданный авторитет, смог привлечь нас, мальчишек, к созданию своими руками химкабинета со всем необходимым оборудованием (мои руки до сих пор помнят, как на газовой горелке превратить стеклянную трубочку в воронку или в змеевик). За созданную – всеми вместе! – электрифицированную таблицу элементов Менделеева и тот самый химкабинет-лабораторию он получил золотую медаль ВДНХ, а десять лет спустя стал Героем Социалистического Труда!

Новая молдавская власть по достоинству оценила его талант и мастерство, назначив на ответственную должность в Министерстве просвещения независимой Молдовы. Одновременно предложив подписать требование о «воссоединении Молдовы с Румынией». На общем собрании министерства Борис Николаевич открыто заявил: «Воссоединившись с Румынией, Молдова вместе с ней займет первое место в мире по заболеваемости туберкулезом. Если вы хотите этого – подписывайте. Я – не буду». Естественно, после этого рабочего места на родине ему, автору нескольких классических учебников химии, рекомендованных комиссией ЕС, не нашлось. Теперь он житель Подмосковья…

Еще одним замечательным наставником стала наша «географичка» Анна Михайловна Говорова. Обаятельная женщина, она сумела накрепко привязать к себе мальчишек и девчонок не только на уроках географии. Она вела в нашей школе географический кружок – если так можно назвать его. Фактически же это были еженедельные беседы по страноведению и… чтение увлекательных книг! Где ей удалось раздобыть русский перевод «Одиссеи капитана Блада» Рафаэля Сабатини – до сих пор не приложу ума (насколько известно, впервые роман был опубликован в СССР в 1969 году, но я слушал его собственными ушами за девять лет до этого!). Таким образом, Анна Михайловна завлекала нас не только в «литературные сети», но и в современную жизнь многих стран земного шара. И это было не просто запоминание названий стран и их столиц, не просто то, что сухо называется «экономической географией». Она приучила нас внимательно следить за событиями в мире и, как это ни покажется странным, соотносить их с тем, что происходило в нашей стране.

А ВРЕМЯ БЫЛО БУРНОЕ…

Вспоминая в наше непростое время вторую половину пятидесятых – начало шестидесятых, я прихожу к выводу: тогда нам – стране и людям – жилось куда как сложнее. Мир бурлил; резко менялся политический климат в Советском Союзе. Страна прилагала какие-то неимоверные усилия, чтобы не только преодолеть разрушительные последствия страшной войны. На какой-то короткий период она даже вырвалась вперед, заставив западный (читай – враждебный) мир вздрогнуть. В августе 1953 года на Семипалатинском полигоне мы взорвали первую в мире водородную бомбу, а в октябре 1961-го на Новой Земле – самую большую в мире, 58-мегатонную «царь-бомбу». В сочетании с первым искусственным спутником Земли, запущенным в 1957 году, успехи наших ядерщиков (как их тогда называли) смертельно перепугали даже американцев.

Состоялся и прорыв в сфере «улучшения жизни советских граждан». Всех захватила вброшенная Хрущевым идея освоения «целинных и залежных земель». Именно тогда родился широко эксплуатировавшийся впоследствии лозунг: «Партия сказала – комсомол ответил: есть!» Из всех репродукторов гремела залихватская песня: «Мы пришли чуть свет друг за другом вслед. Выдал нам путевки комсомольский комитет. Едем мы, друзья, в дальние края, станем новоселами и ты, и я!» Волна энтузиазма поднялась нешуточная. И никому в голову не могло тогда прийти, к каким последствиям приведет этот неумеренный оптимизм. Планы, как положено, были перевыполнены, урожай зерна собран огромный, а вот о его транспортировке и об элеваторах, как водится, не подумали. И гигантский урожай просто-напросто пропал… А вспаханная степь подверглась ветряной эрозии: пыль разносило чуть ли не по всей стране. В итоге – острая нехватка зерна, его закупки за границей, истощившие золотовалютные запасы страны, превращение обычного хлеба в дефицитнейший продукт!

Вскоре последовало повсеместное внедрение кукурузы, совсем как пелось в песне: «От тайги до самых до окраин, с южных гор до северных морей…» Казалось, был найден спасительный выход из всех положений: кукуруза – это наше все! Мясо, молоко, масло, корма для животных, хлеб, даже пластмасса и прочие чисто технические материалы. И тогда нам торжественно объявили: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Завершить его построение планировалось в 1980 году. Всем казалось (кроме нас, мальчишек, – признаюсь четно), что это было пустозвонство нашего лидера. Вскоре появился лозунг: «Да здравствует советский народ, вечный строитель коммунизма!» А ближе к намеченному финишу анекдот сообщил нам, что политбюро ЦК КПСС единогласно приняло решение заменить наступление обещанного коммунизма Олимпийскими играми в Москве.

Энтузиазм населения постепенно шел на убыль. К тому же в странах социалистического лагеря, живших не в пример нам лучше, стали вспыхивать волнения. Это и июньское восстание в ГДР, и волнения в Польше; но самым страшным событием стал венгерский мятеж 1956 года. Если все предыдущие «беспорядки в пробирной палатке» более-менее успешно замалчивались советскими средствами массовой информации, то венгерскую резню уже невозможно было скрыть. Вскоре после «благополучного» завершения мятежа в СССР была впервые издана так называемая «Белая книга» с рассказом (естественно, с советских позиций) о событиях в Венгрии. В ней были помещены жестокие фотографии, по сравнению с которыми много позже бледно выглядели зверства американцев во Вьетнаме. Количество жертв с советской стороны: 669 убитых, 1540 раненых, 51 пропавший без вести. С венгерской стороны непосредственно в ходе событий было 2652 погибших и 19 226 раненых. После подавления восстания казнили более трехсот человек, двести тысяч эмигрировали из страны, десятки тысяч были заключены в тюрьмы и интернированы.

Венгерские события недобрым эхом отозвались и в нашей стране. Президиум ЦК КПСС разослал в парторганизации письма «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». В нем, в частности, говорилось: «За последнее время среди отдельных работников литературы и искусства, сползающих с партийных позиций, политически незрелых и настроенных обывательски, появились попытки подвергнуть сомнению правильность линии партии в развитии советской литературы и искусства, отойти от принципов социалистического реализма на позиции безыдейного искусства, выдвигаются требования «освободить» литературу и искусство от партийного руководства, обеспечить «свободу творчества», понимаемую в буржуазно-анархистском, индивидуалистическом духе». Стоит ли говорить, что могло последовать (и последовало!) за этими и другими грозными предупреждениями партийного руководства в адрес советского народа. И еще: именно после так называемых «венгерских событий» на партийно-государственном небосводе стала набирать силу звезда Юрия Владимировича Андропова…

Борьба (за все хорошее против всего плохого?) кипела и внутри страны. То и дело в руководстве СССР возникали антипартийные группы и группировки, шла схватка кремлевских бульдогов. Но борьба эта была подковерной: страна практически ничего не знала о ней, равно как мало что было известно так называемым кремленологам и советологам – система охраны государственных тайн была поставлена как надо! Если народ держать в неведении, то им гораздо легче управлять.


15 октября 2014


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847