Икра: Тёмное будущее деликатеса
СССР
«Секретные материалы 20 века» №2(388), 2014
Икра: Тёмное будущее деликатеса
Дмитрий Зенченко
журналист
Санкт-Петербург
9411
Икра: Тёмное будущее деликатеса
Раскладка икры по баночкам работницами астраханской фабрики

Cоздавая новую отрасль промышленности, советская власть придерживалась строгих стандартов. Были построены рыбоперерабатывающие заводы, оснащенные автоматизированным оборудованием для консервирования, определены три сорта черной икры на экспорт и для каждого разработана этикетка определенного цвета – голубая для белужьей икры, желтая для осетровой и красная для севрюжьей. Какими бы пороками ни страдала советская система, но ее управление экспортом икры стало образцом эффективности, а собственно икорные предприятия были включены в число объектов государственной важности.

В мире существовало немало мелких торговых домов, но Советы предпочитали вести дело с несколькими проверенными оптовыми покупателями. После вступления России в Первую мировую войну компания «Дикманн и Хансен» была вынуждена бежать из России, бросив свои суда и упаковочное оборудование на волжских причалах. Когда наступили мирные дни, она вновь загорелась желанием вернуться к икорному бизнесу в нашей стране. Советское правительство предложило компании роль покупателя русского деликатеса. Так гамбургский торговый дом стал эксклюзивным дистрибьютером русской черной икры в Германии.

Большая часть икры поставлялась в Америку компанией «Романофф Кэвиар» или швейцарскими «Поримекс» из Цюриха и «Кэвиар Хаус» из Женевы. Однако первой европейской страной, в которую СССР начал оптовые поставки, была Франция. Эксклюзивным дистрибьютером стала компания «Петросян».

Выходцы из Российской империи, эти армянские купцы до революции зарабатывали разведением шелковичных червей на ферме близ Тбилиси. Братья Мелькум и Мушег со временем отправились в Москву изучать право и архитектуру. Вскоре после революции основная часть семьи Петросян бежала в Париж.

Воспоминания о черной икре, в изобилии водившейся до революции, привели братьев к мысли об организации такого бизнеса в Париже. В течение нескольких месяцев 1920 года они безуспешно штурмовали советское посольство, пытаясь добиться встречи с торговым представителем. Когда встреча с уполномоченным лицом все-таки состоялась, чиновник поставил жесткое условие для сотрудничества: неограниченные поставки черной икры при стопроцентной предоплате наличными. Собрав все свои сбережения, братья отнесли чемодан франков в советское посольство. Этих денег было достаточно для покупки двух тонн икры. Через восемь месяцев в Париж поездом доставили первую партию икры, как и прежде, упакованной в липовые бочки.

Время для начала бизнеса было выбрано удачно. Цезарь Ритц сразу купил тонну икры для своего модного отеля на Вандомской площади. Чуть позже братья открыли небольшой магазин на бульваре Латур-Мобур недалеко от набережной Орсе. С клиентами работало немало русских эмигрантов. Стремясь расширить рынок сбыта продукции, фирма стала проводить регулярные презентации, раздавая образцы на пробу.

Очень скоро их бизнес перерос масштабы маленького магазина, а отношения с советскими поставщиками стали на редкость теплыми. Впоследствии СССР сделал компанию «Петросян» эксклюзивным продавцом своих тихоокеанских крабов, а ее владельцы извлекли из этой торговли миллионные прибыли. Фирма распространила свои деловые операции и на территории США, вступив в открытую конкуренцию с «Романофф Кэвиар».

Установив жесткий контроль над производством и экспортом икры, советское правительство было уверено, что деликатес останется предметом роскоши. Его можно было продавать на Запад в гораздо больших количествах, но экспорту никогда не позволяли превышать уровень в десять процентов, чтобы избежать падения цен из-за насыщения рынка.

Объемы добычи деликатеса в первые годы советской власти были небольшими. Только к 1935 году общий улов осетровых достиг дореволюционного уровня. В СССР черная икра была доступна лишь представителям элиты. Зачастую она использовалась в качестве платежа. Кремлевские государственные чиновники часто получали баночку икры в праздничных заказах. Основная же масса населения была вынуждена довольствоваться низкосортной лососевой икрой с дальневосточных промыслов. Но если настоящая черная икра появлялась на прилавках магазинов, ее цена была ниже рыночной.

Среди иностранных ценителей икры было немало знаменитостей, и каждый имел свое мнение о том, как потреблять деликатес. Важную роль в сохранении высокой репутации икры в США сыграл Анри Суле – владелец «Ле Павильон», одного из лучших французских ресторанов Нью-Йорка. Суле лично отбирал икру и считал своим долгом открывать новую банку для особо привилегированных гостей, среди которых был герцог Виндзорский. Соотечественники герцога полюбили икру с большим опозданием, но с необыкновенной страстью. Британский премьер Уинстон Черчилль, отправив лорда Бивербрука на переговоры со Сталиным, дал четкое указание вернуться с подписанным договором и 25 фунтами черной икры. Греческий миллиардер Аристотель Онассис, обедая в «Отель де Пари» в Монте-Карло, обычно заказывал прессованную черную икру. Кристиан Диор обожал, когда осетровая икра была прикрыта сверху поджаренным яйцом. Сомерсэт Моэм, посещая Сан-Франциско в 1930-е годы, ел черную икру, запивая шампанским с мартини и абсентом. Пабло Пикассо был убежден, что лучшей является мелкая севрюжья икра. Ян Флеминг предпочитал более пикантную икру русского осетра. Легендарный комик Чарли Чаплин создал в кино образ маленького бродяги, так полюбившегося советскому зрителю. В СССР никогда не придавали большого значения авторским правам, но решили сделать исключение для всемирно известного артиста. Когда в «Известиях» был напечатан отрывок из его автобиографии на тысячу слов, гонораром стали четыре килограмма черной икры, примерно по чайной ложке за каждое слово.

Икра помогла СССР получить твердую валюту. Но не меньше, чем в деньгах, страна нуждалась в электроэнергии. Советское руководство решило начать строительство плотин для гидроэлектростанций на Волге. Этот факт обеспокоил научную общественность. В 1933 году ведущие ученые, члены Академии наук, обратились к Сталину с письмом. В нем они предупреждали, что строительство плотин нанесет непоправимый ущерб нересту рыб, среди которых наиболее уязвимыми окажутся осетры, и это приведет к экологической катастрофе. Сталин проигнорировал мнение специалистов.

К счастью, тогда перегородить Волгу не удалось. Начавшаяся Великая Отечественная война затормозила строительство плотины, дав осетрам временную передышку. Но после Победы строительство было продолжено. В память о героической обороне Сталинграда было решено построить рядом с городом крупнейшую в Европе плотину. В 1961 году состоялся ее запуск. В то же время это событие стало точкой обратного отсчета в существовании осетров.

Строительство плотин привело к падению уловов осетровых за первое послевоенное десятилетие почти на четверть. Критическая ситуация сложилась с белугой, наименее приспособленной к новым условиям. Созданные вблизи плотин промышленные предприятия осуществляли неконтролируемый сброс в реку токсичных отходов, среди которых были нефтепродукты и тяжелые металлы, что резко ухудшило качество воды. В 1980-е годы каждая осетровая икринка, проверенная учеными, имела те или иные отклонения от нормы.

Осознав всю тревожность положения, советское правительство было вынуждено принять срочные меры по спасению осетровых и сохранению экспорта икры. В 1952 году в Саратовском отделении Государственного НИИ озерного и речного рыбного хозяйства группой исследователей под руководством профессора Нилюкина была выведена новая разновидность осетра, названная бестер – гибрид громадной белуги и маленькой стерляди. По размерам он был похож на белугу, но, подобно стерляди, рано достигал половой зрелости, давая крупную икру с жемчужным оттенком и мягким вкусом. Поскольку бестер мог давать икру каждые два года, он стал превосходным видом для выращивания на рыбоводных фермах, ориентированных на производство черной икры. Еще одним ученым, внесшим свой вклад в спасение осетровых, стал Игорь Бурцев, профессор НИИ рыбного хозяйства и океанографии. Он усовершенствовал метод выкачивания икры из живой рыбы, называемый «доением». В то же время власти страны наконец осознали необходимость разумного распоряжения рыбой в местах, где осуществлялось выращивание мальков. В 1962 году добыча осетров на море была запрещена.

Проведенные мероприятия принесли желаемый результат. Популяция осетровых стала расти. В 80-е годы прошлого столетия было добыто больше осетров, чем когда-либо со времен Романовых. В 1980 году добыча осетровых составила 26 600 тонн, что немногим меньше рекорда начала века, а с началом перестройки уловы снова достигли рекордного уровня.

Однако «устойчивость» осетров была не безгранична. В 1991 году средняя продолжительность жизни белуги уменьшилась в пять раз (со ста до двадцати лет). К этому моменту большая часть рыбы была рождена не в реках, а на рыбных заводах. Советское руководство неверно истолковало значение повторяющихся возвращений рыбы, полагая, что природа стерпит любое насилие над собой и веря, что осетры, так же как и советская власть, будут существовать вечно.

Распад СССР ознаменовал собой конец трехсотлетней государственной монополии на производство деликатеса. Россия и Иран оставались основными игроками на мировом икорном рынке, но в борьбу за ресурсы региона еще включились три бывшие союзные республики – Казахстан, Азербайджан и Туркменистан. Конкуренция обострилась.

Рыбные ресурсы Каспия стали ареной борьбы трех субъектов РФ – Астраханской области, Дагестана и Калмыкии. Пышным цветом расцвело подпольное производство черной икры. Браконьеры находились под крышей местных силовых структур и региональных властей. Государственная рыбинспекция регулярно арестовывала браконьеров, но всякий раз они оказывались на свободе, благодаря коррумпированности местной судебной системы. В 1995 году произошел конфликт между дагестанскими милиционерами и сотрудниками рыбинспекции, остановившими траулер с контрабандной осетриной. Дагестанские силовики настойчиво потребовали оставить улов браконьерам. В ноябре 1996-го в Каспийске был взорван десятиэтажный дом. Погибло 68 человек – работники рыбоохраны, женщины и детей. Большинство жителей города до сих пор уверено, что взрыв был напрямую связан с торговлей черной икрой.

В 1996 году была создана Международная природоохранная группа ТРАФФИК, начавшая компанию по спасению осетров. По подсчетам этой организации, 90 процентов добычи икры в России осуществлялось браконьерским способом. В 1998 году нелегальное производство икры достигло 360 тонн. Контрабандисты привозили в своих чемоданах столько икры, что многие рестораны и розничные магазины даже не утруждали себя покупками легального товара. Например, в сентябре – начале октября 1993 года на Великолукской таможне (граница России и Белоруссии) был задержан КамАЗ с 7,6 тонны черной икры стоимостью 43,5 миллиона рублей. Все сопроводительные документы были подложными. Груз был задекларирован как бутербродное масло. Следствие выявило, что инициатором поставки был председатель Комитета по торговле, общественному питанию, бытовому обслуживанию и снабжению продовольствием мэрии города Лев Савенков.

Потеря Россией статуса крупнейшего в мире производителя черной икры вывела в лидеры рынка Иран. Приход к власти аятоллы Хомейни положительно сказался на развитии икорной индустрии. Стремясь укрепить экономику страны, муллы решили, что местная рыбная промышленность окажется в выигрыше, если сами иранцы смогут потреблять ее продукцию. Было проведено тщательное изучение анатомии осетра. В 1981 году Хомейни снял запрет на употребление икры, объявив ее чистой пищей.

Умело использовав советский опыт, Иран начал создание рыбоводных и рыбоперерабатывающих заводов. Ежегодно иранцы выпускают в Каспийское море около 24 миллионов мальков, таким образом возмещая каждого пойманного осетра. Эксклюзивными правами на экспорт икры обладает государственная торговая компания «Шилат». По мнению специалистов, иранская икра, произведенная на специализированных предприятиях, стала по вкусу значительно лучше нашей браконьерской.

Для одного из лидеров мирового икорного рынка – компании «Дикманн и Хансен» – вторая половина ХХ столетия оказалась не лучшим временем. Вскоре после Второй мировой войны фирма стала одним из подразделений своего бывшего американского филиала, превратившегося в крупную корпорацию «Романофф Кэвиар Компани». Благодаря бурному экономическому подъему Германии в 1960-е годы фирма, руководимая Хорстом Гедеканцем, снова заняла лидирующие позиции на европейском рынке икры. Однако в 1969-м «Дикманн и Хансен», а затем и «Романофф Кэвиар» были куплены техасской фирмой «Ривиана Фудс», занимавшейся выращиванием риса. Спустя еще семь лет «Ривиана» стала частью корпорации «Колгейт-Палмолив». Руководство корпорации опять разделило фирму на две части. С этого момента интересы обеих икорных компаний окончательно разошлись. В 1980 году «Романофф Кэвиар» купила компания «Ирокез брэндс», и теперь ее продукция предназначалась только для розничных продаж.

В начале 1990-х «Дикманн и Хансен» продолжала работать в качестве оптового поставщика и упаковщика икры. Ее основными покупателями стали авиа- и судоходные круизные компании. В 1993-м пост генерального директора фирмы заняла Сьюзен Швертфегер, проработавшая в компании более тридцати лет.

Казавшаяся успешной оптовая специализация фирмы вскоре стала ее слабым местом, так как рядовой потребитель никогда не видел баночек с этикеткой фирмы в розничной продаже. По мере роста количества икры, ввозимой контрабандой из России, все больше новых дилеров, продававших икру по более низким ценам, конкурировали с гамбургской фирмой.

Это вынудило фрау Швертфегер приобретать дешевую икру у разных поставщиков, в числе которых были румыны, китайцы, турки и даже поляки. Однако авторитет самой Швертфегер в икорной индустрии оставался непререкаемым. В 1996 году к ней обратились за консультацией участники ТРАФФИК, занимавшейся проблемой браконьерства на Каспии. Подготовленный организацией доклад свидетельствовал о необратимом вымирании каспийских осетров. Ряд ученых настаивал на полном запрете торговли черной икрой. Однако международная организация СИТЕС (Конвенция о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находившимися под угрозой исчезновения) решила занять промежуточную позицию. Она установила ограничения на экспорт икры, не решив проблему браконьерства, а только осложнив официальным дилерам приобретение товара.

В начале 1999 года Швертфегер начала готовится к встрече миллениума. Ей удалось найти 10 тонн казахской икры. Но прежде чем заключить сделку, было необходимо удостовериться в законности приобретения товара. Получив заключение из министерства здравоохранения ЕС, подтвердившего право Каазахстана на экспорт икры, Швертфегер подписала контракт, перечислив 620 тысяч долларов на счет поставщика. Однако спустя еще несколько дней чиновники Евросоюза заявили о полном запрете экспорта казахской икры по причине несоответствия местных рыбоперерабатывающих заводов европейским санитарным стандартам.

Немецкая компания смогла вернуть свои деньги, но в канун миллениума осталась без легальной черной икры. Престижу фирмы был нанесен сильнейший урон. Стремясь спасти ситуацию, фрау Швертфегер попыталась продать бизнес и отойти от дел, но на компанию с подмоченной репутацией так и не нашлось покупателей. В 2004 году старейшая в мире икорная компания прекратила свое существование.


15 января 2014


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847