В советские времена официальная историография обожала делать из предводителей бандитских шаек «вождей народных восстаний». Возможно, один из самых ярких тому примеров Иван Болотников — подручный Лжедмитрия II, человек с весьма экстравагантной биографией.

«Вот тебе 30 дукатов…»

Происхождение Болотникова туманно. Год его рождения неизвестен, неизвестно и то, кем он был по происхождению. Наиболее распространенной является версия, согласно которой будущий атаман происходил из обедневших «детей боярских», то есть был дворянином, но дворянином неимущим, вынужденным продавать свою саблю тому, кто более богат и знатен по происхождению.

Болотников пошел в боевые холопы к князю Андрею Телятевскому. Поясним, что боевые холопы к бесправным крепостным крестьянам и дворне никакого отношения не имели. Они являлись кем-то вроде телохранителей у нынешних олигархов. Служба в боевых холопах была сытная, но опасная. Впрочем, Болотникову она быстро надоела, и вскоре он сбежал от князя к донским казакам.

Вместе с ними Болотников ходил в походы против крымских татар и ногаев. В одном из таких походов он и попал в плен. По официальной версии, захватившие пленника татары продали его туркам, и он стал гребцом на галерах. Несколько лет ему пришлось отмахать веслом, пока шарившую по Средиземному морю галеру не захватили некие «немцы», освободившие невольника и отправившие его в Венецию. Впрочем, существует версия, что в плену он принял мусульманство, став на галере не простым гребцом, а надсмотрщиком.

В Венеции Болотников какое-то время жил на германском торговом подворье, расположенном вблизи моста Риальто (соединявшего берега Большого канала), занимался невесть чем, но выучился говорить по-немецки.

Еще одна версия гласит, что бывшего православного приветили в Венеции иезуиты, которые решили вовлечь его в разгоревшуюся в России смуту.

К тому времени в Москве уже расправились с Лжедмитрием I и царем на российский престол был «выкрикнут» боярин Василий Шуйский. Но убитому самозванцу нашли замену. Объявился новый, «чудесным образом спасшийся» царь Дмитрий Иванович. Вот к нему воеводой и решил (по совету братьев из ордена иезуитов) отправиться Иван Болотников.

Через Германию и Польшу он отбыл на родину. В Сандомире встретился с одним из соратников Лжедмитрия Михаилом Молчановым. Расспросив Болотникова и убедившись, что имеет дело с опытным воином, тот якобы заявил ему от имени самозванца: «Я не могу сейчас много дать тебе, вот тебе 30 дукатов, сабля и бурка. Довольствуйся на этот раз малым. Поезжай с этим письмом в Путивль к князю Шаховскому. Он выдаст тебе из моей казны достаточно денег и поставит тебя воеводою и начальником над несколькими тысячами воинов. Ты вместо меня пойдешь с ними дальше и, если Бог будет милостив к тебе, попытаешь счастья против моих клятвопреступных подданных».

Примечательно, что выданные Болотникову 30 дукатов весьма схожи с 30 серебрениками, полученными Иудой за преданного им Спасителя.

Огнем и мечом

С письмом Лжедмитрия II Болотников направился в Путивль. Князь Шаховской, убедившись в его знаниях по части военного дела, дал ему под командование отряд в 12 тысяч человек.

Болотников отправляется в Комарницкую волость и объявляет всем, что сам видел «царя Дмитрия», который и назначил его главным воеводой. Против него Василий Шуйский выслал отряд под начальством князя Юрия Трубецкого, но последний, встретившись с силами Болотникова, отступил.

Это послужило сигналом к масштабному восстанию. Город за городом признавал царем Лжедмитрия и присылал к Болотникову отряды. Помимо этого, к самозваному воеводе примкнуло ополчение Истомы Пашкова, отряд вольницы, пришедший из Литвы.

Банда Болотникова прошла огнем и мечом через Кромы, Мценск, Одоев, Алексин и Калугу. Массовые расправы восставших описаны в «Карамзинском хронографе»: «И в тех украйных, в польских и в северских городах люди по вражию наваждению бояр и воевод и всяких людей побивали разными смертьми, бросали с башен, а иных за ноги вешали и к городовым стенам распинали и многими разноличными смертьми казнили и прожиточных людей грабили, а кого побивали и тех называли изменниками, а они будто стоят за царя Дмитрия».

В подметных письмах он разжигал у своего воинства самые низменные инстинкты. Болотников призывал убивать бояр, их жен и дочерей брать себе, грабить торговых людей и купцов.

С многочисленным войском «воевода царя Дмитрия» (так стал именовать себя Болотников) направился к столице. Стоявшие на пути города сдавались без боя. Только в Коломне жители отважились на сопротивление, что повлекло за собой полное разграбление города.

22 октября 1606 года Болотников остановился в селе Коломенском, в семи верстах от Москвы. Здесь он построил острог, укрепив его деревянным частоколом и валом. Войско Болотникова росло, из него выделялись отдельные шайки, преимущественно из холопов, которые своими набегами и разбоями держали столицу в осадном положении. Москвичи уже готовы были подчиниться «главному воеводе», прося только показать им царя Дмитрия Ивановича, и даже начали с ним по этому поводу переговоры. Но царь все не являлся.

К тому же в войске Болотникова произошел раскол: один лагерь составили дворяне и боярские дети, другой — холопы, казаки и прочий люд. У последних в предводителях был Иван Болотников, у первых — Истома Пашков и братья Ляпуновы. Между вождями возникли разногласия, в результате на сторону Шуйского перешли сначала Ляпуновы, а затем Истома Пашков.

Тульский сиделец

Болотников был вынужден уйти из Коломенского. Добравшись до Калуги, он собрал до 10 тысяч воинов и приготовился к обороне. Войска царя Василия Шуйского окружили город и пытались взять его штурмом. Но ни большие потери, ни недостаток в съестных припасах так и не могли заставить Болотникова сдаться, хотя ему и было обещано полное прощение. На помощь атаману отправился отряд под начальством князя Телятевского — того самого, у которого он был когда-то в холопах. Телятевский разбил царских воевод под Калугою. Болотников же сделал вылазку и навел такой страх на осаждавших, что они разбежались, оставив пушки, обоз и запасы. Затем «главный воевода» из Калуги отправился в Тулу, где к нему присоединился казачий атаман Илейка Муромец, выдававший себя за никогда не существовавшего царевича Петра — сына покойного царя Федора Иоанновича.

30 июня к Туле подошло 100-тысячное войском под предводительством самого царя Василия Шуйского. Началась осада Тулы, продолжавшаяся более трех месяцев. И неизвестно, сколько времени бы она продолжалась и чем окончилась, тем более что между царскими полководцами возникли разногласия. Но вот к Шуйскому явился «большой хитроделец» Мешок Кравков, предложивший соорудить запруду на реке Упе. В результате Тула оказалась затоплена.

По одной версии, Болотникова и Лжепетра выдали Шуйскому сами горожане. По другой версии, осаждавшие согласились сдаться только при условии, если им всем будет даровано прощение. «А если нет, — говорили они, — будем держаться, хотя бы нам пришлось друг друга съесть». Царь даровать прощение обещал, и 10 октября 1607 года боярин Колычев занял Тулу.

Государь повелел…

Болотников явился к Василию Шуйскому в полном вооружении, снял с себя саблю, положил ее перед царем, ударил ему челом до земли и произнес свое клятвенное обещание служить государю верно, до гроба, если тот, согласно своему обещанию, не прикажет его умертвить.

18 октября царь прибыл с победой в Москву. Сюда же привезли в цепях Болотникова и других предводителей мятежа. Двое из них — князья Телятевский и Шаховской были сосланы в Сибирь. Туда же отправили и военных советников Болотникова, немецких наемников, которые служили в его войске.

Василий Шуйский не рискнул взять на службу «воеводу царя Дмитрия» и приказал сослать его в острог в далекий северный город Каргополь. Во времена великого князя Ивана III туда отправляли семьи пленных татарских ханов, а в 1538 году сослали сестру фаворита Елены Глинской (матери Ивана Грозного) боярина Телепнева-Овчины-Оболенского Аграфену.

В 1587 году в Каргополе в ссылке умер князь Андрей Иванович Шуйский.

Болотникова поместили в острог, где содержали в цепях. Но пробыл он там недолго. Опасаясь побега опасного колодника, царь приказал выколоть Болотникову глаза, а потом утопить в проруби. Что и было сделано зимой 1608 года.