РОССIЯ
«Секретные материалы 20 века» №12(502), 2018
Первый из самозванцев
Татьяна Алексеева
журналист
Санкт-Петербург
22301
Российская история знает множество самозванцев, выдававших себя за покойных монархов или их родственников в надежде получить власть. Самым известным из них был убитый 412 лет назад, 17 (27) мая 1606 года, Григорий Отрепьев, известный также под именем Лжедмитрия I. И по иронии судьбы именно он — единственный из всех фальшивых правителей, в чьей фальшивости у историков есть некоторые сомнения. Григория Отрепьева можно назвать еще и одним из самых удачливых авантюристов-самозванцев: он сумел не только убедить множество людей в том, что является настоящим наследником престола, но и захватить власть и продержаться на троне некоторое время. Правда, недолгое — но большинство других фальшивых царей и королей были убиты раньше и не успели насладиться властью. Кроме того, даже в том случае, если Лжедмитрий I действительно был самозванцем и не имел никакого отношения к младшему сыну Ивана Грозного, за которого выдавал себя, не исключено, что сам он верил в то, что является царевичем Дмитрием. В общем, кем бы ни был этот человек, личностью он был, без сомнения, незаурядной. Святой сын царя-тирана Царевич Дмитрий Рюрикович, именем которого назвался Лжедмитрий, прожил без малого девять лет. У Ивана Грозного было семеро детей от разных жен, но большинство его наследников умерли в младенчестве или в молодом возрасте. Самый младший его сын, Дмитрий, родился в 1582 году и был болен эпилепсией — у него часто случались тяжелые припадки. Его матерью была Мария Нагая, шестая и последняя жена Ивана IV, брак с которой не был признан законным Православной церковью, так что, строго говоря, прав на русский престол Дмитрий не имел. Тем не менее, когда после смерти Ивана Грозного престол унаследовал другой его сын, Федор, у которого не было детей (его единственная дочь умерла в двухлетнем возрасте), некоторые бояре стали рассматривать Дмитрия как возможного царского преемника. В том числе и те, кто и сам был бы не против занять трон, воспользовавшись тем, что из прямых наследников престола почти никого не осталось, — Борис Годунов и Василий Шуйский. После коронации Федор I первый решил удалить младшего брата подальше от столицы. Мария Нагая с сыном переселилась в город Углич: мальчик был объявлен правителем этого города и получил княжеский титул. Там ребенок и погиб 15 мая 1591 года. По одной из версий, он играл с острым ножом или с большим остро заточенным гвоздем, в этот момент у него начался припадок — Дмитрий случайно воткнул нож себе в шею и умер от потери крови. Другая версия гласит, что его убили по приказу Бориса Годунова, а история про игру с ножом была придумана, чтобы отвести от него подозрения. Мария Нагая и ее брат Михаил утверждали, что это было именно убийство, но собранная Василием Шуйским группа людей, расследовавших это дело, объявила произошедшее несчастным случаем. Что случилось в Угличе на самом деле, неизвестно до сих пор: среди историков есть сторонники обеих версий, а также те, кто считает, что смерть царевича Дмитрия была инсценирована, чтобы уберечь его от Годунова. В 1606 году Дмитрия Угличского причислили к лику святых, и с тех пор он считается покровителем страдающих детей. Беспокойный монах Вот за этого мальчика, каким-то чудом спасшегося и выросшего, и пытался выдать себя Лжедмитрий I. Настоящее же его имя, скорее всего, было Григорий Отрепьев. Этот человек был сыном обедневшего дворянина Богдана Отрепьева, состоявшего в родстве с известным дворянским родом Нелидовых. У Богдана было имение в городе Галиче, по соседству с имением Никиты Романовича Захарьина-Юрьева, внук которого, Михаил Романов, впоследствии стал русским царем, первым в династии Романовых. У Богдана Отрепьева подрастали два сына, Юрий и Василий. Они были еще детьми, когда их отец был убит в драке, и их воспитанием стала заниматься мать. Старший из мальчиков, Юрий, оказался очень способным — ему легко давались письмо и чтение, и мать пристроила его служить в семью Михаила Никитича Романова, сына Никиты Захарьева-Юрьева. Там молодой Отрепьев быстро заслужил хорошее отношение всей семьи и вскоре уже занимал довольно высокое положение среди слуг. Казалось, его будущее обеспечено, но настал 1600 год. Царь Борис Годунов, чье положение на троне было очень шатким, решил избавиться от возможных конкурентов — влиятельного семейства Романовых, — и все их поместья были разгромлены стрельцами. Нападавшие не щадили не только самих Романовых, но и всех их домочадцев, и Юрий Отрепьев тоже едва не попал под их горячую руку. Но ему удалось сбежать, после чего он отправился в ближайший Железно-Боровский монастырь и постригся в монахи, взяв себе имя Григорий. Пожив некоторое время в этой обители, молодой монах покинул ее и поселился в другом монастыре, а из него вскоре ушел в третий — и так продолжалось несколько лет, пока один из родственников не устроил его в Чудов монастырь в Москве. Возможно, Отрепьев менял обители, опасаясь, что его найдут люди Годунова, чтобы как следует замести следы, а может быть, монашеская жизнь казалась ему слишком скучной и он искал место, где ему будет интереснее и где он сможет проявить свои таланты. В любом случае Чудов монастырь стал для Григория идеальным местом: он находился рядом с Кремлем, его обитатели были в курсе всех дворцовых дел, и Годунов вряд ли додумался бы искать беглого слугу Романовых у себя под самым носом. Считается, что именно там Отрепьеву и пришла в голову мысль выдать себя за погибшего младшего сына Ивана IV Грозного. В монастыре наверняка шли разговоры о Борисе Годунове и о том, что он не занял бы русский престол, если бы наследник царя Ивана остался жив. Григорий участвовал в этих разговорах и сам расспрашивал давно живущих в Чудовом монастыре монахов, что же произошло 15 мая 1591 года, когда восьмилетний царевич Дмитрий то ли случайно погиб во время эпилептического припадка, то ли был убит людьми Годунова. Возможно, кто-то из собеседников Отрепьева мог высказывать надежду, что царевич остался жив и что его объявили мертвым, чтобы спасти от Бориса, а возможно, до этого додумался сам Григорий. После чего ему пришла в голову новая мысль: о том, что он почти одного возраста с Дмитрием и что, если сына Ивана Грозного решили спрятать, его вполне могли бы отдать на воспитание в какую-нибудь небогатую и незаметную семью в небольшом городе. А значит, он, Григорий, теоретически мог бы быть этим самым царевичем. И даже если это не так, в это могут поверить многие люди, недовольные правлением Годунова. Сохранились свидетельства нескольких монахов Чудова монастыря о том, что Отрепьев расспрашивал их о подробностях смерти царевича Дмитрия и о разных тонкостях придворного этикета, а позже — что пару раз он проболтался о том, как займет царский престол. Кто-то из обитателей монастыря сообщил о таких далеко идущих планах простого монаха Борису Годунову, и тот велел сослать «конкурента» подальше от столицы, в Кириллов монастырь, расположенный в Вологодской губернии. Но Григорий, судя по всему, успел подружиться со многими монахами Чудова монастыря, поэтому приказ Годунова «потерялся», а самого претендента на царский трон предупредили о том, что он оказался в немилости. После этого Отрепьев сбежал из Москвы в Речь Посполитую. Успел немного поцарствовать После этого в Речи Посполитой объявился молодой человек, открыто называющий себя «чудом спасшимся царевичем Дмитрием». Этот «царевич» служил у князя Адама Вишневецкого и, по одной из версий, тяжело заболев, признался в своем царском происхождении приглашенному к нему священнику, который, в свою очередь, проболтался об этом князю. Вишневецкий тут же сам прибежал к больному и потребовал, чтобы тот сказал ему правду. Слуга повторил свой рассказ и отдал князю золотой нательный крестик, сказав, он достался ему от матери, Марии Нагой. После этого больному неожиданно полегчало, — возможно, он просто притворялся умирающим, чтобы его признание выглядело достоверным. Есть также версии о том, что Вишневецкий увидел золотой крестик на своем слуге, когда они мылись в бане, и поинтересовался, откуда у него такая дорогая вещь, после чего слуга «был вынужден» признаться в своем «царственном» происхождении, и о том, что Григорий «проболтался», кто он, обхаживая свою будущую жену Марину Мнишек. В любом случае Адам Вишневецкий рассказал о том, что у него в доме прячется «законный русский царь», своему родственнику Юрию Мнишеку, и они решили попытаться «восстановить справедливость» — вернуть «сына Ивана Грозного» на трон и занять высокое положение в России. Юрий также решил выдать за «Дмитрия» замуж свою пятнадцатилетнюю дочь Марину, породнившись таким образом с новым правителем. Сама Марина, познакомившись с Лжедмитрием, дала свое согласие на брак: девушка была очень честолюбива и пришла в восторг от возможности стать русской царицей, но, кроме того, между ней и женихом, скорее всего, возникли и романтические чувства. Дальше был поход Лжедмитрия на Москву, смерть Бориса Годунова, захват власти и брак с Мариной Мнишек. В июле 1605 года «царевич Дмитрий» короновался в Кремле и объявил себя царем. Незадолго до этого в Москву приехала Мария Нагая, жившая в одном из отдаленных монастырей и после пострига принявшая имя Марфа. Она встретилась с Лжедмитрием и прилюдно объявила, что узнает в нем своего сына, после чего оба обнялись и разрыдались. Наслаждался властью Лжедмитрий меньше года. Поначалу он пользовался популярностью у народа и бояр, но чем дальше, тем больше у него появлялось недоброжелателей. Все обещания нового правителя сделать жизнь своих подданных лучше оставались невыполненными. Он устроил пышную свадьбу с Мариной Мнишек, хотя в стране был голод, пришедшая с ним из Польши армия вела себя не лучшим образом, да к тому же Марина, вопреки требованиям митрополита Гермогена, отказалась переходить в православие, они с мужем явно симпатизировали католикам. В результате по стране поползли слухи о том, что на троне сидит самозванец-латинянин, и князь Василий Шуйский воспользовался этим, чтобы поднять народ на восстание. 17 мая 1606 года в Кремль ворвались собранные им люди. Лжедмитрий сперва попытался прорваться на женскую половину к жене, но, обнаружив на лестнице, ведущей из его покоев, множество вооруженных стрельцов, решил сбежать через окно. Это решение стало для него роковым: опальный правитель сорвался со стены и упал на землю с более чем тридцатиметровой высоты. Его тут же заметили обыскивающие кремлевские дворы стрельцы. Он сильно разбился при падении и был без сознания, но его облили водой, и, придя в себя, он попытался договориться со стрельцами, обещая им награду, если они перейдут на его сторону. Но ему не поверили, и Лжедмитрий был убит. Его жена Марина в тот день спаслась, спрятавшись под пышным кринолином одной из своих пожилых служанок. А у самого Лжедмитрия в дальнейшем появилось несколько подражателей, тоже выдававших себя за сына Ивана Грозного, но с гораздо меньшим успехом. Настоящий… самозванец Кем же на самом деле был этот человек? Большинство историков уверены, что Лжедмитрий I, прибывший в Россию из Речи Посполитой, и монах Григорий Отрепьев — это одно и то же лицо. Хотя есть и противники этой версии. Дело в том, что, когда Лжедмитрий уже заполучил русский престол и появились слухи о том, что это монах Гришка из Галича, по России начали возить какого-то связанного мужчину, показывая его всем желающим и объявляя, что именно он и является настоящим Григорием Отрепьевым. Однако более вероятным представляется все же, что Лжедмитрий и Отрепьев — это один и тот же человек, а спектакль с якобы настоящим Гришкой был устроен им для того, чтобы отвести от себя подозрения. Но мог ли Отрепьев на самом деле быть каким-то чудом выжившим царевичем Дмитрием? Как правило, историки отрицают такую возможность или в лучшем случае допускают ее с очень небольшой степенью вероятности. — Вероятность того, что Лжедмитрий I был вовсе не «лже», а настоящим Дмитрием Рюриковичем, — сотые доли процента, — уверен писатель-историк Александр Путятин. — Примерно с тем же успехом казненный в Москве Емельян Пугачев может оказаться истинным императором Петром Федоровичем, сбежавшим от захватившей престол супруги и попытавшимся вернуть утраченный трон. Так же маловероятно, по мнению Александра Юрьевича, и то, что фальшивый царевич Дмитрий искренне верил в свое царское происхождение. Такое могло бы быть, если бы его изначально убедил в этом кто-нибудь из противников Бориса Годунова. Но каких-либо зацепок, которые хотя бы косвенно указывали на это, история не знает. — Все гипотезы о долгой подготовке самозванца заговорщиками-боярами разбиваются о факты, — утверждает Путятин. — Рассказы о чудесном спасении царевича, которыми Лжедмитрий I «потчевал» польских панов и легковерных подданных, не соответствуют действительным, никем и никогда не опровергавшимся обстоятельствам «угличского дела», которые докладывались в Думе. Об этих деталях знали в годуновские времена абсолютно все бояре и многие влиятельные дьяки. Не в курсе были только служители патриаршего подворья, к числу которых относился чудовский чернец Григорий, в миру — Юрий Отрепьев. Или настоящий царевич? Тем не менее некоторые историки, специализирующиеся на Смутном времени, допускают, что Лжедмитрий I все-таки не был самозванцем. Один из исследователей этого исторического периода, Николай Бурланков, считает это весьма вероятным: — Бояре массово переходили на его сторону и признавали царем — с чего бы? Сейчас, в наш «продажный век», прогнуться ради выгоды кажется нормальным, но в XVII веке господствовало местничество. Бояре даже князю Пожарскому не желали уступать первое место. И чтобы эти люди прогнулись перед сыном мелкого дворянина? Такого унижения боярской чести, думаю, не потерпел бы ни один из них. А потому мы, по крайней мере, можем утверждать, что те, кто служил Дмитрию, точно были уверены, что он настоящий. И поскольку Отрепьевых все-таки знали, думаю, боярам нужны были очень веские аргументы, чтобы у них не возникало даже сомнений в его подлинности. Другим важным аргументом в пользу этой версии является поведение монахини Марфы, в миру Марии Нагой, которая не просто подтвердила, что Лжедмитрий — ее сын, а расплакалась, обнимая его, и позже с радостью общалась с ним и с его невестой. То есть она вела себя так, словно искренне верила, что перед ней ее родной сын, единственный и любимый ребенок. Однако, по официальной версии, Мария Нагая видела своего маленького сына Дмитрия умершим, видела, как его похоронили, — у нее не должно было возникнуть никаких сомнений в том, что мальчик мог остаться жив. Почему же она в таком случае признала своим сыном Лжедмитрия? Не потому ли, что на самом деле знала, что ее сын не умирал? — Мать признала своего сына... В пику Годунову, уже покойному? В принципе, это возможно, но все-таки делать собственного сына, причем даже не его, а память о нем, орудием в политической борьбе — это какой-то верх цинизма… Могла ли так поступить мать, потерявшая ребенка? В православной стране, где большинство людей пусть и грешили, но понимали, что им за это будет. Как-то верится в это с трудом, — рассуждает Бурланков. Но если предположить, что слезы и радость Марфы были искренними, придется пересмотреть историю смерти царевича Дмитрия. Мог ли он остаться в живых в 1591 году, и если да, то каким образом? По мнению Николая Дмитриевича, в этом нет ничего невозможного. Даже наоборот, обе версии смерти мальчика выглядят весьма нелогично. Прежде всего таковой выглядит версия официальная: что он случайно перерезал себе горло небольшим ножом во время припадка. Маленькому ребенку вряд ли позволили бы играть с ножом — даже здоровому, не говоря уже о больном. И даже если предположить, что мальчик взял нож без спроса, каким образом ему удалось случайно нанести себе настолько точный удар? Это тоже маловероятно, и Бурланков предполагает, что, скорее всего, дело обстояло иначе: — Порезать себя до смерти «тычкой» теоретически возможно — но можно и просто серьезно поранить. То есть много крови, крики, «бездыханный младенец» на руках Битяговского — в общем, все признаки убийства. А потом, после гибели пятнадцати человек, в тот краткий миг, когда за Нагими не осталось присмотра, мать вдруг обнаруживает, что ее сын жив… Думаю, что и она, и ее брат вполне могли воспользоваться этим периодом замешательства, чтобы отослать Дмитрия куда-нибудь подальше. Возможно, правда, что царевич Дмитрий умер не в результате несчастного случая, а был убит людьми Годунова, но тогда странным выглядит то, что в качестве причины его смерти они придумали такой маловероятный случай. Им самим вряд ли пришло бы в голову, что маленький ребенок будет играть с ножом и сам перережет себе горло. А если бы и пришло, многие усомнились бы в этом. Если же принять версию Николая Бурланкова, все эти странности получают объяснение. Правда, есть еще один аргумент против нее: если царевич Дмитрий страдал эпилептическими припадками, то почему нет свидетельств, что они случались у взрослого Лжедмитрия I? Но тут можно допустить, что, став постарше, сын Ивана Грозного научился заранее чувствовать приближение припадка и в такие моменты где-нибудь уединяться. Приступов этой болезни вообще может не быть довольно долгое время, даже несколько лет подряд. И не исключено, что, когда Лжедмитрий сорвался со стены, убегая от стрельцов, причиной этого был такой припадок, — в это поверить проще, чем в то, что здоровый, сильный и ловкий мужчина просто оступился в такой важный момент, спасая собственную жизнь. — Однозначный ответ, был ли Лжедмитрий I самозванцем, могло бы дать исследование его останков, но как раз это невозможно, — сокрушается Бурланков. — Ведь восставшие стрельцы, словно предвидя появление в будущем генетической экспертизы, сожгли его тело и выстрелили его прахом из пушки. Впрочем, даже если Лжедмитрий действительно не был самозванцем и имел права на русский престол, он едва ли смог бы стать хорошим правителем для России. Авантюрист остается авантюристом даже на троне — со всеми вытекающими из этого последствиями. Дата публикации: 20 мая 2018
Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~n3lfZ
|
Последние публикации
Выбор читателей
|