Поражение, ставшее праздником
КРАСНЫЕ И БЕЛЫЕ
«Секретные материалы 20 века» №6(522), 2019
Поражение, ставшее праздником
Дмитрий Митюрин
историк, журналист
Санкт-Петербург
21027
Поражение, ставшее праздником
Агитбригада «Синей блузы». Интермедия «Красная армия»

Существовавший в СССР День Советской армии и военно-морского флота в современной России трансформировался в День защитника Отечества. Парадоксально, конечно, что датой главного мужского и военно-патриотического праздника стал не день Ледового побоища, Куликовской, Полтавской или Бородинской битвы, а случайная, в общем-то, веха, выдернутая из хроники безумных февральских дней 1918 года. И все-таки, если говорить о Красной и ее преемнице Советской армии, определенная логика в этой дате имеется.

Армия только для трудящихся

Регулярная армия царской России родилась из петровских реформ, модернизировалась под реалии массовых войн при Александре II Освободителе и в муках скончалась в 1917-м.

1918 год советская Россия встречала, находясь в состоянии войны, но фактически без собственных вооруженных сил, поскольку еще находившиеся на фронте части утратили последние остатки дисциплины. Вероятно, если бы не зима, солдаты просто разошлись бы, но добираться домой на перекладных в условиях усиливающегося транспортного коллапса выходцам из Центральной России, Урала или Сибири было весьма затруднительно. Оставалась надежда, что перемирие завершится подписанием полноценного мирного договора и всех отправят домой централизованно.

Однако на переговорах в Брест-Литовске немцы выдвинули чрезмерные территориальные требования, в ответ на которые глава советской делегации Лев Троцкий объявил формулу «Ни войны, ни мира» – армию не распускаем, но воевать не будем.

Глава большевистского правительства Владимир Ленин демобилизацию отменил, но мог этого и не делать. Приближалась весна, потеплело, и солдаты охотно снимались с позиций. Сражаться с врагом были готовы только национальные части типа полков латышских стрелков или Чехословацкого корпуса, возвращаться которым было все равно некуда. 

Надежды возлагались и на «красноармейские роты». Дело в том, что еще 28 января Совнарком издал декрет о «О Рабоче-Крестьянской Красной армии». Речь в нем шла о создании новой революционной армии, комплектовавшейся на принципах добровольчества. Записывали в РККА только представителей «трудящихся классов». Однако воинских частей размером более роты сформировать поначалу не удавалось. Открывались пункты записи и в городах, но, например, в Петрограде первый из них начал работу только 21 февраля, когда наступление врага уже шло полными темпами.

Сосредоточив большую часть своих войск на Западном фронте, на востоке немцы располагали силами, которые русская армия образца 1914–1916 годов раскатала бы мимоходом. Но даже этих частей хватало с избытком. 

Наступали, кстати, не только германские войска, но и их союзники. 

На юге, на Кавказском фронте, турки лишь возвращали ранее утраченные территории, взяв 24 февраля Трапезунд, а 3 марта Эрзерум. Русские войска просто садились в эшелоны и уезжали. Спасавшиеся от резни толпы армянских беженцев в большинстве случаев прикрывались созданными ранее в русской армии армянскими же воинскими формированиями, для которых спасение соплеменников было вопросом национального выживания. К началу марта 1914 года турки вышли к границе.

Представители союзных частей и национальных воинских подразделений смотрелись в эти дни намного выгоднее, нежели те, кто еще недавно смотрел на них с позиций «старшего брата». Битые немцами и австро-венграми румыны хоть как-то пытались держать фронт и, во всяком случае, слушались собственных командиров. Бойцы Чехословацкого корпуса, которые в «родной» Австро-Венгрии считались изменниками, вполне организованно отступили с Украины в Россию, успев 8–13 марта под Бахмачем задать противнику изрядную трепку. 

Имелись и кое-какие осколки старой армии, прежде всего Добровольческая бригада полковника Михаила Дроздовского, созданная по типу корниловских ударных отрядов. Правда, повоевать с немцами ей тогда не довелось: силу пришлось применять против союзных румынских частей, пытавшихся поживиться русским оружием. Все это происходило на фоне разгоравшейся на Украине Гражданской войны между большевиками и «самостийниками». 

В общем, больших проблем у немцев и австрийцев при продвижении на Румынском и Юго-Западном фронтах не было. Но главные события разыгрывались на прикрывавшем Петроград Северном фронте.

Их ждали в Петрограде

Начав 18 февраля наступление, немцы зачастую просто садились в захваченные железнодорожные составы и ехали от станции к станции. Там, где железных дорог не был или при отсутствии поездов, вперед высылались «летучие отряды», перемещавшиеся на санях или грузовых автомашинах. 

Один из таких отрядов прибыл в Режицы (современные латвийские Резекне), но только спустя сутки немцы удосужились заглянуть на телеграф, сотрудники которого отстукивали в Петроград истерические телеграммы. Где-то нашли паровоз, прицепили к нему два вагона и отправили «летучий отряд» из 42 человек в Люцин. Там воины кайзера пообедали в местном буфете, а потом перехватили эшелон с покидавшими фронт русскими солдатами. Их выгнали на перрон, отобрали винтовки и отпустили на все четыре стороны, но, конечно, уже без транспорта.

Такой стратегически важный пункт, как Двинск (Даугавпилс), был взят всего одной ротой. Темпы продвижения 8-й германской армии достигали 50 километров в стуки, и понятно, что в Петрограде царила паника. Многие, впрочем, ждали вчерашних врагов как освободителей. Из воспоминаний Ивана Бунина: «В газетах – о начавшемся наступлении немцев. Все говорят: «Ах, если бы!»… Вчера были у Б. Собралось порядочно народу – и все в один голос: немцы, слава богу, продвигаются, взяли Смоленск и Бологое…» 

Насчет Смоленска и Бологого буржуазная публика, конечно, перегнула: немцы все-таки двигались не к Москве, а к Петрограду, но, чтобы не оставлять в тылу очагов смуты, им следовало «зачистить» Южную Латвию и Эстонию, а затем обойти Чудское озеро с юга через Псков и с севера через Нарву. 

Для организации хоть какого-то сопротивления в Петроград из Могилева был вызван начальник штаба ставки генерал Михаил Бонч-Бруевич, в отличие от главкома прапорщика Крыленко имевший хоть какое-то представление о том, как следует оперировать войсками в стратегическом масштабе. Правда, войск не было. «Красноармейские роты» ничем особо от других разложившихся частей не отличались. Большие надежды возлагались на рабочие отряды Красной гвардии, но, сумев взять для большевиков власть в Петрограде, вести полевые сражения они были не готовы. 

Защиту столицы решили возложить на возглавленный Яковом Свердловым Комитет революционной обороны Петрограда. Новый орган разразился градом распоряжений, демонстрировавших, до какой степени его члены были оторваны от реалий и вместо конкретных мер занимались имитацией бурной деятельности.

Квинтэссенцией этих грозных указов стало воззвание Совнаркома, опубликованное как раз 23 февраля «Социалистическое отечество в опасности!». Распространенная сегодня трактовка гласит, что, столкнувшись с жесткими реалиями немецкого наступления, большевики решили перейти к традиционной мобилизационной системе комплектования. На самом деле этот декрет правильнее назвать пропагандистским воззванием, поскольку ничего о создании регулярной армии в нем не говорилось. Слово «мобилизация» звучало, но речь шла о мобилизации «рабочих и крестьян» для рытья окопов. Также мобилизовать на рытье окопов, причем «под присмотром красногвардейцев» предписывалось «всех работоспособных членов буржуазного класса, мужчин и женщин».

В тот же день, 23 февраля, Ленин опубликовал в «Правде» статью «Мир или война», ратуя, разумеется, за немедленное заключение мира на немецких условиях. Понимая, какой резонанс этот мир вызовет, он все-таки давал понять, что со временем есть шанс отыграть все обратно. Надо только «готовить революционную армию не фразами и возгласами (как готовили ее те, кто с 7 января не сделал ничего для того даже, чтобы попытаться остановить бегущие наши войска), а организационной работой, делом, созданием серьезной, всенародной могучей армии». 

Но в общем, кроме как поднять руки вверх, выхода действительно не было. События под Псковом и Нарвой это подтвердили.

Псков. Не только с хлебом-солью

От Пскова к вечеру 23 февраля немцы находились в 55 километрах. На этом направлении действовали четыре пехотных и один кавалерийский полк, двигавшиеся из Острова и Валок, притом что для занятия самого города выделили «летучий отряд» из шести или семи рот, посаженый в железнодорожный состав с артиллерийскими платформами, обложенными мешками с песком. При желании это можно было назвать бронепоездом. Вдоль железной дороги двигались броневики и кавалерийские пикеты.

Из массы находившихся во Пскове войск сражаться были готовы две роты и пулеметная команда 2-го Рижского латышского полка Аплока, отряд добровольцев 20-го Сибирского полка Ляшкевича, 2-й красноармейский полк Черепанова, отряд призывников примерно из ста человек, отступившие из Валок отряды красногвардейцев и часть депутатов Съезда латышских стрелков, что, в общем, примерно раза в полтора-два превосходило силы немцев. 

Как видим, защищать русский город Псков собирались в основном латыши, со времен крестоносцев воспринимавшие немцев как своих кровных врагов и угнетателей. 

Использовать многочисленную артиллерию было невозможно, поскольку канониры побросали орудийные замки в яму сортира на Иркутском плацу, откуда их теоретически можно было достать, но рыться в нечистотах никому не хотелось. 

Между тем в 10–15-километрах от Пскова на реке Черехе полк Черепанова уже вступил в огневое соприкосновение с немцами, вынудив их остановить наступление. Утром следующего дня бой возобновился в полную силу, причем кавалерийский отряд красных даже сумел прорваться на три километра вглубь немецких позиций, после чего был остановлен и опрокинут вражескими резервами. Успех немцев решил то ли обходной маневр, то ли прорыв одного из участка позиций. После полудня 12-й красноармейский полк отступил таким образом, чтобы прикрыть шоссе на Лугу, по которому тянулись дезорганизованные войска и вереницы беженцев.

В самом Пскове шли грабежи. Пытавшийся пресечь их заместитель председателя Совета Клейнешехерт был убит погромщиками и его труп до вечера провалялся на площади.

Немцы между тем, обойдя город, захватили железнодорожную станцию Псков-1, после чего штаб Северного фронта приказал латышам и полку Черепанова отступать к Петрограду.

Врага они не остановили, но и труса не праздновали. Отдельные красногвардейские отряды, видимо, сопротивлялись и в самом городе. Во всяком случае, выстрелы на улицах города гремели до глубокой ночи. Один из очевидцев, штабной писарь Василий Лемзаль, вспоминал бой у вокзала и его завершение: «Красногвардейцы на улицах находились небольшими группами, защищались мужественно и почти все легли. Последними слышанными мною словами их были: «Товарищи, мы можем только умереть!», что они и выполнили с честью». Надо полагать, немало хлопот немцам доставили и прорывавшиеся прямо через город латыши из 7-го стрелкового полка.

Но самые большие потери немцы понесли, когда член псковского военно-революционного комитета Александр Иванов с группой рабочих взорвал два вагона с пироксилином, находившиеся на станции в пяти километрах от города. Погибло 270 человек, что перекрывало все потери, понесенные немцами во время Псковской операции. 

Уроженец города знаменитый писатель Вениамин Каверин вспоминал: «В поле за товарной станцией валяются руки, ноги, головы в касках, искореженные винтовки и обрывки сине-серых немецких шинелей: два матроса согласились кружным путем провести немцев в город и на товарной станции взорвали заминированные вагоны с динамитом».

О том, что занятие города не было для врага безболезненным, свидетельствует официальная сводка германского командования от 25 февраля, подписанная начальником полевого Генерального штаба Эрихом Людендорофом. В ней сообщалось: «Южнее Пскова наши войска наткнулись на сильное сопротивление. В ожесточенном сражении они разбили врага, город взят». С другой стороны, ощущения того, что в этих боях рождалась Красная армия, большевики явно не испытывали. Комиссар Северного фронта Борис Позерн сообщал в Петроград: «Город был взят небольшими силами немцев. Наша беда в отсутствии подготовки, а также в том, что никакими приказами нельзя изменить заранее подготовленного настроения – не продолжать войну».

Утром 25 февраля псковская публика организовала церемонию с поднесением «освободителям» хлеба-соли. Лемзаль вспоминал: «Тотчас началась бойкая торговля магазинов, в которые кинулись оголодавшие немцы. Были выданы немцам красногвардейцы, большевики, советские деятели – всего 140 человек. Все они были расстреляны. Немцы немедленно расклеили приказы, вводившие комендантский час и требовавшие до 28 февраля сдать все оружие». Бывшим офицерам разрешили ношение формы, в которой они начали щеголять по городу. Большинство из них со временем вольются в Северный корпус, из которого вырастет Северо-Западная армия Юденича.

Нарва. Гулянье «братишек»

26 февраля через Псков в Брест-Литовск проезжала советская делегация, посланная подписывать мир, который Ленин назовет «похабным».

Однако свое наступление немцы продолжали, правда не на псковском, а на нарвском участке.

К расположенной на границе Петроградской и Эстляндской губерний Нарве они подошли 3 марта. Начальником обороны здесь был вожак балтийских матросов Павел Дыбенко. Помимо ватаги «братишек» в его распоряжении имелись красноармейские отряды латышей Владимира Азина и Александра Кляве-Клявина, а также группа интернационалистов во главе с бывшим военнопленным и будущим лидером Венгерской Советской республики Белой Куном.

Дыбенко настоял на наступательных действиях и утром 3 марта завязал встречный бой между станциями Вайвара и Корф. Немцы предприняли обход и около 15 часов вышли к высотам в пяти километрах от города, где были остановлены латышами. Матросы отступили в Нарву, откуда и ушли вечером, как отмечалось в официальных сообщениях, «без напора со стороны немцев». Считается, что причиной внезапного падения боевого духа стала попавшаяся «братишкам» на железнодорожных путях цистерна со спиртом. Латыши организованно отошли к Ямбургу (современный Кингисепп), где прибывший из Петрограда военспец Дмитрий Парский пытался выстроить новую линию обороны. Матросы его призывам не вняли и, сев на поезда, веселой компанией отправились в Гатчину.

Парский поехал вместе с Дыбенко, безуспешно уговаривая его вернуться. Поняв, что уговаривать бесполезно, бывший генерал вернулся обратно и увидел, что в Ямбурге уже не осталось ни латышей, ни красногвардейцев. Впрочем, немцы этим городом тоже не заинтересовалось, и, когда на следующий день из Петрограда подошли новые отряды Красной гвардии, оставленный без единого выстрела Ямбург так же бескровно вернули обратно.  

На соответствующий рапорт Парского из Петрограда пришло сообщение о подписании Брестского мира.

Из участников боев на псковском и нарвском направлениях самую блестящую военную карьеру сделал Павел Дыбенко, расстрелянный, однако, в период сталинских чисток. Аналогичная судьба постигла Бориса Позерна. 

Комдив Азин командовал в Гражданскую дивизией и в 1920 году попал в плен к белыми – то ли был расстрелян, то ли погиб при попытке к бегству, а по одной легенде, белые разорвали его лошадями. 

Парский умер в 1921 году от тифа. Александр Черепанов после Гражданской был военным советником в Китае, в 1929 году участвовал в засекреченном вторжении в Афганистан, в Великую Отечественную командовал 23-й и 67-й армиями, дослужился до звания генерал-лейтенанта, скончался в 1984 году.

Превратить 23 февраля в праздник решили, в общем, случайно, отталкиваясь от декрета «Социалистическое отечество в опасности», притом что декрет о создании Красной армии было опубликован почти месяцем раньше. Однако из хроники боев видно, что в конце февраля – начале марта 1918 года действительно рождалась Красная армия. И, как при всяких родах, поэзии в этом процессе было немного.

Подробнее о событиях, приведших к Октябрьской революции см. книгу «1917 год. Очерки. Фотографии. Документы»


7 марта 2019


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8272115
Александр Егоров
931129
Татьяна Алексеева
764447
Татьяна Минасян
317801
Яна Титова
242597
Сергей Леонов
215421
Татьяна Алексеева
178475
Наталья Матвеева
175195
Валерий Колодяжный
169771
Светлана Белоусова
157005
Борис Ходоровский
155015
Павел Ганипровский
130489
Сергей Леонов
111895
Виктор Фишман
95540
Павел Виноградов
91996
Наталья Дементьева
91538
Редакция
84751
Борис Ходоровский
83124
Станислав Бернев
75731