Желтая орхидея от Гитлера
ИСТОРИЯ ЛЮБВИ
«Секретные материалы 20 века» №19(483), 2017
Желтая орхидея от Гитлера
Ирина Елисеева
журналист
Санкт-Петербург
2153
Желтая орхидея от Гитлера
Гитлер и Винифред Вагнер

Может ли худосочный мужчина с жидкими, словно небрежно приклеенными усиками, впалыми щеками, зализанной прядью на синюшном лбу и вульгарной манерой речи показаться красивым молоденькой девушке, только что по любви вышедшей замуж за богатого аристократа? Да, может. Но его обязательно должны звать Адольф Гитлер, ее – Винифред Вагнер, и встретиться они должны в Германии образца 1923 года.

Сам фюрер любил повторять: «Тот, кто хочет понять национал-социалистскую Германию, должен знать Вагнера» – и писал в дневнике: «Десять дней Байройтского фестиваля всегда являлись для меня блаженством. Я готов ликовать при мысли о том, что однажды снова смогу побывать там! На следующий день после завершения Байройтского фестиваля мне очень грустно, словно с рождественской елки сняли игрушки».

Такое отношение Гитлера к вагнеровскому Байройтскому фестивалю объясняется не только любовью к классической музыке, но и особым отношением к хозяйке этого фестиваля - фрау Винифред Вагнер, урожденной Уильямс…

МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ… И РАЗБИВАЮТСЯ

Чистокровной немкой Винифред Вагнер не была – безупречную с расовой точки зрения родословную ей «подпортил» отец, британец с банальной фамилией Уильямс, который, влюбившись, женился на немке и увез ее после свадьбы в городок Брэкон (Уэльс, Великобритания). В Германию двухлетняя Винни попала лишь в 1896 году, после трагической гибели родителей. Сироту взял на попечение живший в Берлине родственник – пианист, музыковед, композитор и «светский лев» Карл Клиндворт.

Первым, что сделал приемный отец, стала перемена имени, и это вызвало одобрение в берлинском бомонде. Разве можно называть ребенка из хорошей семьи собачьей кличкой Винни! Для маленькой фройляйн гораздо больше подходит благозвучное Винифред! Что же касается ее негерманской фамилии Уильямс… Так ведь не беда! Малышка прехорошенькая, далеко не бесприданница, время пролетит быстро, и с проблемой будет естественным образом покончено раз и навсегда.

Годы в самом деле пролетали незаметно. Винифред ничем не огорчала родителей, добросовестно училась всему, что положено знать благовоспитанной барышне, и, как всякая германская девушка, мечтала о том, что однажды в ее судьбе появится благородный рыцарь.

Сказка стала былью, когда Винифред Вильямс исполнилось 17 лет. Ее рыцаря звали – какой восторг! – Зигфрид, и он был не просто известным композитором, но родным сыном самого Рихарда Вагнера! Девушка витала в облаках и предвкушала осуществление великой германской женской мечты, сводившейся к четырем «K»: Kirche, Kleiden, Küche und Kinder.

Первые три составляющие женского счастья – церковь, платья и кухню – она получила после свадьбы в изобилии. С четвертым же – детьми – случилось непредвиденное. По наивности плохо представляя, что кроется под словами «нетрадиционная сексуальная ориентация», новобрачная никак не могла понять, почему муж столь сильно огорчается по поводу разрыва со своим юным другом. Но – мир, как говорится, не без добрых людей, и одна из более опытных приятельниц разъяснила ей ситуацию. В ужасе бросившись к приемным родителям, Винифред умоляла их принять ее обратно. Те ответили решительным отказом, после чего ей оставалось лишь похоронить все свои мечты…

Молодая фрау Вагнер замечала, разумеется, взгляды ухаживавших за ней мужчин, но ни один из знакомых не казался ей в достаточной степени сильным, умным и красивым – сиречь таким, от которого настоящая немецкая женщина захотела бы иметь ребенка.

ЮНОША БЛЕДНЫЙ СО ВЗОРОМ ГОРЯЩИМ

В 1923-м еще только-только начавший свою политическую карьеру Адольф Гитлер был бледным молодым человеком с вечно всклокоченными волосами и голосом, изобиловавшим страстными интонациями. Дамы, принимая его внешние качества за проявление мужского темперамента, считали будущего фюрера чрезвычайно эротичным и неизменно заполняли первые ряды залов, где проходили митинги НСДАП. Однажды, случайно попав на такое собрание, Винифред Вагнер настолько подпала под его харизму, что приняла решение вступить в партию и как можно скорее ввести вождя в свой дом.

Он, не ожидавший приглашения от семейства, о котором говорили: «Байройтские Вагнеры для Германии – то же, что виндзорское семейство для Великобритании», явился по первому зову, о чем в тот же вечер записал в дневнике: «Я помню свое состояние, когда вступил в «Хаус Ванфрид». Сказать: «Я был поражен» – значит не раскрыть охватившие меня чувства. Я был с этими людьми на «ты»! И сразу полюбил их всех и очень полюбил Ванфрид»…

В обществе муссировались слухи о том, что Гитлер, политик с сомнительной репутацией и непредсказуемым будущим, зашел в своих притязаниях чересчур далеко – осмелился попытаться соблазнить невестку Рихарда Вагнера! Сдержав порыв гнева, фрау Винифред вежливо отклонила неуместные домогательства и предложила наглецу дружбу, вернее, соратничество по партии и совместную работу во имя общего дела.

Светские пересуды продолжались до тех пор, пока не стало слишком заметно очевидное…

Крайне до той поры несчастная фрау Вагнер преобразилась. Боготворя фюрера, она именовала его не иначе как «великим немецким мужем» и принимала в штыки любое сказанное в его адрес нелицеприятное слово.

Зигфрид Вагнер писал по этому поводу: «Моя жена сражается за Гитлера, как тигрица. По-моему, это великолепно!» Понять, насколько он был благодарен молодому политику за то, что с его помощью оказалась решена нешуточная семейная проблема, не сложно. В «Хаус Ванфрид» наконец-то настали мир и покой, подтверждаемый еще и тем, что округлившийся животик фрау Вагнер становился все более и более заметен.

Все были довольны. Но не прошло и года, как над головой Винифред вновь разразилась гроза. Ее вождь, ее Адольф оказался в неволе! Арестованный в местечке Уффинг, в 50 километрах от Мюнхена, он заключен в крепость Ландсберг и влачит дни в нечеловечески трудных условиях!

Женщина, чье разрешение от бремени должно было случиться со дня на день, бросилась объезжать знакомых – собирать материальные средства в пользу «политзаключенного» и без устали разъяснять людям, какое блестящее будущее Гитлер готовит для нации.

Используя свои связи, она добилась свидания с ландсбергским узником, о чем, хотя и без подробностей, рассказывается в ее мемуарах: «Я спросила, что ему больше всего нужно. Он ответил: «Бумага». И я стала посылать ему бумагу».

Для чего фюреру понадобились письменные принадлежности, стало известно чуть позже. Приговоренный за государственную измену к минимальному сроку наказания – пяти годам тюрьмы, – он был досрочно, через девять месяцев, освобожден и выходил на волю, неся в объемистом пакете 400-страничную рукопись «Майн Кампф».

Винифред пребывала в прекрасном настроении, не переставая восхищаться своим кумиром и не скрывая счастья по поводу второй беременности…

ДЯДЮШКА ВОЛЬФ

В 1930 году Зигфрида Вагнера не стало. Во время прощальной церемонии вдова, облаченная в прекрасно сшитое траурное платье, аккуратно вытирала подступающие к глазам слезы кружевным платочком и поглаживала по головкам четырех своих малюток…

Герр фюрер, хотя не мог присутствовать в храме во время отпевания, прислал фрау Вагнер прочувствованное письмо-соболезнование и занес в дневник: «В личном плане Зигфрид был дружен со мной, но в политическом отношении вел себя пассивно. Он ничего сделать не мог – евреи наверняка свернули бы ему шею»...

Что конкретно имелось в виду, в записи не разъясняется, но антисемитизм главного наци был не чужд и овдовевшей фрау Вагнер. Говорят, во время визитов Гитлера в «Хаус Ванфрид» (которые, кстати, после кончины Зигфрида заметно участились), она, не дожидаясь, когда гость «сядет на любимого конька», всякий раз сама поднимала еврейскую тему и даже обижалась, если он, занимаясь с детьми, не слишком горячо ее поддерживал.

Валлийский историк Луи Гуилим, внимательно изучавший тему взаимоотношений Гитлера и Винифред Вагнер, сделанные выводы. В публикации говорится, что, согласно историческим документам, «они, несомненно, обожали друг друга и были близки к свадьбе». На вилле «Зигфрид», выстроенной совсем рядом с «Хаус Ванфрид», была устроена «фюрер анбау» – квартира для Гитлера. Винифред держала фотографию вождя на прикроватном столике, ее дети считали его «вторым отцом» и называли «дядюшка Вольф». Правда, как утверждает Гуилим, именно в тот момент, когда вдова, полностью соблюдя приличия, начала исподволь готовить общественное мнение к своему второму замужеству, потенциальный жених внезапно и резко отстранился.

Чем было вызвано охлаждение? Однозначного ответа на этот вопрос у историков, увы, нет. Одни указывают на то, что Гитлер неоднократно повторял: «Я не верю в брак и не собираюсь усложнять себе жизнь. Моя невеста – Германия», а также выражал благодарность другу – поэту Дитриху Эккарту, написавшему стихотворение «Вождь должен быть один». Из чего можно сделать простейший вывод: стареющая фрау Винифред, становясь все настойчивее, быстро превращалась из приятной подруги в надоедливую поклонницу…

Другие исследователи, стремясь доказать миру, что, даже имея романтическую связь с Гитлером, Винифред Вагнер отнюдь не придерживалась догм нацистской идеологии, указывают иную причину разрыва отношений. Их версия сводится к тому, что достопочтенная фрау, которой после смерти мужа пришлось взвалить на свои хрупкие плечи руководство Байройтским вагнеровским фестивалем, действительно получала от руководства III рейха немалую финансовую помощь. Но при этом, плохо разбираясь в политике, совершила несколько недопустимых, с точки зрения наци, оплошностей, а именно привлекала к участию в мероприятии «неблагонадежных с точки зрения расовой теории» музыкантов и даже отказалась от членства в Театральном департаменте рейха. Имеется и еще одно объяснение. По мнению некоторых историков, Зигфрид Вагнер оставил завещание, где значилось: если его вдова решится на новое замужество, она не сможет руководить знаменитым фестивалем…

Но, как бы то в действительности ни было, с 1940 года Гитлер ни разу не посещал Байройт и не встречался с Винифред, что, впрочем, не помешало ему занести в дневник ночью с 28 февраля на 1 марта 1942 года: «Я уже очень давно не бывал в Байройте, что само по себе достойно сожаления. Фрау Вагнер очень печалится по этому поводу, она мне двенадцать раз писала и двадцать пять раз звонила по телефону. Прежде я часто проезжал через Байройт и всегда наносил ей визит. Фрау Вагнер – и в этом ее великая заслуга – связала Байройт с национал-социализмом»...

ФИНИТА ЛЯ ТРАГЕДИЯ

Однажды, как известно, наступает момент, когда все заканчивается… Как ни странно, Винифред Вагнер, которую многие предупреждали о близком крахе III рейха, не хотела в это верить ни в какую. Она вообще во многое не желала верить. К примеру, если разговор в кругу ближайших друзей заходил о политике, категорически отказывалась признать, что война связана с не всегда оправданным кровопролитием. Много позже внук Винифред Вагнер вспоминал, как совсем еще ребенком услышал слово «концлагерь» и поинтересовался у бабушки, что это такое. Та страшно возмутилась, начала допытываться, кто наплел ему такой чепухи, и, узнав, что это слово было произнесено не кем-то из домашних, а незнакомцем на улице, заявила: «Это все пропаганда нью-йоркских евреев, которые стремятся показать нас, немцев, с худшей стороны».

О самоубийстве фюрера фрау Вагнер узнала одной из первых. Не плакала. Когда ей рассказали о том, что немедленно после рокового выстрела над бункером поднялось и уплыло в небо небольшое черное облако, переиначила ситуацию по-своему. Объясняла: в облаке сосредоточилось все нечистое, что сопровождает жизнь любого вождя, – чужая злоба, дурные помыслы окружающих, интриги, сплетни и зависть, которыми Гитлер был опутан при жизни, словно коконом. Теперь, когда все это улетучилось и трепетно-чистая душа фюрера освободилась, люди наверняка поймут, какого благородного, человеколюбивого и мудрого политика они довели до греха самоубийства!

Если собеседник дослушивал рассуждения «о высоком» до конца, разговор переходил на бытовые детали – рассказы про то, что, лишь приезжая в Байройт, фюрер чувствовал себя избавленным от обязанности олицетворять собой власть, поэтому бывал весел, раскован и спокоен настолько, что даже не грыз ногти. Далее следовал показ фотографий Гитлера, а иногда и фильмов о его пребывании в кругу семьи Вагнеров. Завершалась беседа, как правило, возвращением к «духовному» – воспоминаниями о том, что фюрер, как никто другой сумевший прочувствовать величие вагнеровских творений, постиг доступное лишь избранным. Он понял, что Парсифаль – суть арийский антитезис еврейского Христа Искупителя…

ПРОБЕЛЫ В ГЕНЕАЛОГИИ

После крушения Рейха Винифред Вагнер было предъявлено обвинение в «значительном содействии национал-социалистической тирании». На допросах она вела себя высокомерно, называла Гитлера своим лучшим другом и даже старалась доказать следователям, что фюрер был прекрасным человеком, дальновидным политиком и наивным идеалистом, обманутым недобросовестными людьми из партийного окружения.

Как на это реагировали в1945-м, представить не трудно. Положение осложнилось тем, что младшая дочь Винифред, Фриделинда, опубликовала в Нью-Йорке книгу «Наследие огня», получившую в немецком переводе название «Ночь над Байройтом». Отрывки из этого эссе фигурировали в обвинительных документах в качестве свидетельских показаний.

Судьба фрау Вагнер была уже практически решена, как вдруг случилось никем не ожидаемое. В следственные органы пришло подписанное тридцатью евреями-музыкантами письмо, в котором безоговорочно доказывалось, что именно хозяйка Байройтского фестиваля спасла их от гибели.

В это поверили далеко не все. Одни были убеждены: бумага сфальсифицирована. Другие начали превозносить Винифред Вагнер едва ли не как пламенного борца с коричневой чумой. Но как и кем бы ни выражалось общественное мнение, фрау Вагнер избежала сурового приговора и продолжала руководить вагнеровским фестивалем вплоть до 1944 года, когда байройтская традиция оказалась прерванной на семь лет.

До конца жизни Виннифред, которую не переставали осаждать журналисты, старалась держаться в тени. Умерла она 5 марта 1980 года в возрасте 82 лет, так и не рассказав правды о своих отношениях с Гитлером. Это обстоятельство лишь подливает масла в огонь, снова и снова побуждая исследователей заниматься пикантной темой.

Весной 1975 года историк Ганс Юрген Зибергер, используя редчайшие кадры кинохроники, снял трехчасовый документальный фильм «Винифред Вагнер и история Ванфрида. 1914–1975».

Не так давно из печати вышло многостраничное, солидных габаритов исследование Бригитты Хаманн «Винифред Вагнер, или Гитлеровский Байройт», где собран богатейший (и, увы, не делающий чести фрау Вагнер) документальный материал.

Внук Винифред, Готфрид, выпустил книгу «Сумерки Вагнеров», в авторском вступлении к которой сказано: «Уже мой прадед, сам по себе, сделал существенный вклад в неразрывную связь Байройта, Терезиенштадта и Освенцима». А чуть позже, выступая по случаю презентации своей книги на радио, он заявил: «Связь Гитлер – Вагнер создала для меня кризис самоидентификации. Всю свою жизнь я живу сомнениями в себе как христианине, как немце, как потомке Вагнера».

Что же, герру Готфриду, не находящему из-за родственных связей душевного покоя, можно только посочувствовать. Но… возникает естественный вопрос: если он имеет веские основания сомневаться в себе как потомке Вагнера, то кто же является на самом деле его дедушкой?..


15 сентября 2017


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847