Образ Миледи, который создал Александр Дюма в «Трех мушкетерах», уже несколько веков не дает покоя историкам и поклонникам писателя. Кто был прообразом коварной красавицы-шпионки миледи Винтер? Все ли в романе было полностью выдумкой писателя, или есть часть реальной истории? Да, у шпионки кардинала Ришелье были реальные прототипы, след одной из которых ведет в Россию.

История персонажа Дюма

Биография Миледи в романах Дюма дана фрагментарно. Не раскрыто ее происхождение и подлинное имя. «Миледи» переводится как «моя леди», в английском языке это лишь вежливое обращение к знатной даме в Англии, но в романе оно всегда написано со прописной буквы. Известно, что совсем юной девушкой она была монахиней монастыря в Лилле. В романе Дюма история Миледи начинается с ее бракосочетания с графом де Ла Фер, где упоминается, что отец ее Уильям Баксон — англичанин, а мать — француженка. Мать после кончины мужа возвращается во Францию и отдает ребенка на воспитание бенедиктинкам Тамплемарского монастыря. В разное время она использовала имена леди Кларик, Шарлотта Баксон, баронесса Шеффилд, леди Винтер, графиня де Ла Фер. С Атосом Миледи познакомилась, называя себя Анной де Бейль (здесь Дюма слегка изменил фамилию Жаклин де Бюэй, графини де Море, фаворитки короля Генриха IV).

Первое появление Миледи в романе относится к 1625 году. Д’Артаньян на пути в Париж встречает ее в городке Менг с графом де Рошфором, который передает ей поручение кардинала. Впоследствии выяснится, что, чудом избежав смерти, она покинула Францию и обосновалась в Англии, где снова вышла замуж за знатного и богатого вельможу — лорда Винтера. Брак этот тоже был недолгим — лорд Винтер скоропостижно скончался: предположительно, он был отравлен женой. В «английский период» леди Винтер успела стать любовницей герцога Бекингема. Мотивом похищения подвесок королевы герцог называет «месть ревнивой женщины». Обстоятельства прекращения романа с Бекингемом неизвестны. Возможно, разрыв был связан с тем, что тот воспылал страстью к королеве Франции Анне Австрийской.

Служить кардиналу Миледи начала в 1624-м, поскольку именно в этом году герцог Бекингем прибыл ко французскому двору, чтобы вести переговоры о браке Карла I с принцессой Генриеттой-Марией, и тогда же встретил Анну Австрийскую. Бекингем вскоре снова появляется в столице Франции — для встречи с королевой. Герцог чудом избегает гибели от подосланных к нему кардиналом убийц (спасает его д’Артаньян) и получает свидание с Анной Австрийской, при котором ему подарены 12 алмазных подвесок. Узнав о подарке, Ришелье поручает Миледи похитить две подвески и переправить их во Францию. Однако Бекингем догадался, кто похититель и кому она служит. В романе Миледи казнят мушкетеры, обвинив ее в покушениях на д’Артаньяна, убийстве Констанции Бонасье и подготовке убийства герцога Бекенгима.

Жажда мести Бекингему

Одним из прототипов леди Винтер считают английскую графиню Люси Хэй, графиню Карлайл, которая служила тайным агентом кардинала Ришелье. Люси Хэй (1599–1660) — дочь Генри Перси, 9-го графа Нортумберлендского. Ее отец, лишенный королевской милости, был заключен в Тауэр. Дабы спастись от разорения, Люси в 18 лет вышла замуж за престарелого землевладельца. Спустя два года она овдовела и снова вышла замуж за Джеймса Хэйя графа Карлайла, своего кузена.

О ней писали такие поэты, как Томас Карью, Уильям Картрайт, Роберт Геррик и другие, а в прозе ее описал сэр Тоби Мэтью. Она была заметной фигурой при дворе короля Карла I. Также она была любовницей государственного деятеля Томаса Вентворта и Джона Пима, его парламентского противника. Позже — брошенная любовница герцога Бекингема, ставшая агентом Ришелье из ревности. Современники называли ее ведьмой, наделенной демонической силой, и предполагали о ее связи с тайными магическими обществами. Этим талантом Дюма наделил свою героиню — миледи Винтер. Одно из имен книжной миледи — леди Кларик — созвучно с именем Карлайл. О мистической привлекательности графини Карлайл писал поэт Роберт Геррик:

Я черный шелковый шнурок
Зреть на ее запястье мог;
Он руку нежно обвивал,
Как будто узницу сковал.
Была безрадостной темница,
Но вот является денница,
И, потеснив сплошную тень,
Пред нами вместе ночь и день.
Воображаю! если там,
В плену, свободы дивный храм,
Прошу любви, и я готов
Тех мрачных не снимать оков.

Заметим, что в эпоху барокко черный шнурок на руке носили адепты мистических обществ. Говорили, что магия помогала графине в любви и политике. Миледи оставалась неуязвима для интриг, расставляя ловушки другим.

Герцог Бекингем обратил внимание на светскую леди, когда Люси исполнилось 20 лет. И графиня Карлайл стала фавориткой Бекингема. Герцог сулил графине влияние в обществе и богатство, но слов своих не сдержал. Он обратил все внимание на французскую королеву Анну, решил очаровать ее и заручиться политической поддержкой. Герцог забыл об обещании, данном фаворитке. Честолюбивая графиня Карлайл решила отомстить герцогу. По воле случая судьба свела ее с кардиналом Ришелье, и леди стала французской шпионкой. Такой и предстает Миледи в романе Дюма, она успешно выполняет шпионские задания кардинала.

Вот что писал Ларошфуко о решении Люси Карлайл служить Ришелье: «Кардинал, разъяснив графине, что их чувства сходны и что у них общие интересы, сумел так искусно овладеть надменной и ревнивой душой этой женщины, что она сделалась самым опасным его соглядатаем при герцоге Бекингеме. Из жажды отомстить ему за неверность и желания стать необходимою кардиналу она не пожалела усилий, чтобы добыть для него бесспорные доказательства в подтверждение его подозрений относительно королевы».

В романе Дюма леди Винтер подговаривает религиозного фанатика убить Бекингема, она исполняет приказ кардинала — «убрать герцога». У реальной миледи — графини Карлайл был личный мотив желать смерти герцога: месть. Говорили, что графиня тоже помогала направить «кинжал убийцы», но все это осталось светскими сплетнями, которые писатель Дюма умело приукрасил и вписал в роман. У Дюма убийцу герцога зовут тоже Фелтон, как и реального убийцу Бекингема. Историческая миледи пережила литературную героиню.

Накануне революции в Англии графиня была одновременно шпионкой двух политических противников Томаса Уэнтфорта — сторонника короля и герцога Джона Пима — его противника. Попытка королевских властей арестовать Пима стала одним из поводов начала английской революции. Графиня Карлайл ловко устроилась и при английской революции. Она была фрейлиной королевы Генриетты-Марии, вдовы казненного Карла I, которая находилась в Париже в изгнании. Она стала «тройным» агентом, в зависимости от интересов она передавала шпионские сведения своей королеве, английским парламентариям новой власти и сторонникам реставрации монархии в Англии. Королева Генриетта-Мария, по воспоминаниям друзей, пыталась оградить себя от влияния Карлайл, но не могла противиться ее необъяснимой силе манипулятора.

Однако в 1649 году в 50 лет миледи оступилась в своих шпионских играх и оказалась в тюрьме Тауэр. В заключение леди Карлайл провела полтора года. Говорили, что миледи было обеспечено достойное проживание, на обед подавали дичь, вино и десерты, а светские друзья могли навестить ее. После освобождения графиня Карлайл оставила свое шпионское ремесло и удалилась на покой в любимое поместье, где прожила еще 10 лет.

Коварная Жанна де Ла Мотт

Другим прототипом Миледи считают авантюристку Жанну де Люз де Сен-Реми де Валуа. Она родилась в 1756 году во Франции в Бар-сюр-Об. Родоначальником генеалогического древа ее отца, Жака Сен-Рени, был незаконнорожденный сын короля Генриха II. После смерти отца семилетняя девочка жила милостыней. Ее пожалела и взяла на воспитание с улицы богатая маркиза Буленвилье. Когда девочка подросла, к ней стал приставать муж маркизы, и она покинула их дом и поселилась в монастыре в Иерре, под Парижем, потом в аббатстве Лоншан. Когда девушке исполнилось двадцать четыре года, она обвенчалась с жандармским офицером роты бургиньонцев Никола де Ла Моттом. Жили супруги в провинции, небогато и в конце 1781 года отправились в Париж искать достойной жизни.

Отсюда начинается авантюрная судьба Жанны. Она бросает мужа, знакомится с множеством интересных людей, одним из которых становится итальянец Джузеппе Бальзамо, известный как граф Калиостро. Несмотря на то, что графиня Ла Мотт не отличалась красотой, она имела большой успех у мужчин, которые в один голос говорили, что она была очень умна.

Летом 1786 года излюбленной темой парижских сплетен стало только что завершенное судебное дело об алмазном ожерелье. Главным действующим лицом скандала была фрейлина королевы Марии Антуанетты (по совместительству одна из фавориток короля) графиня Жанна де Ла Мотт. Эта выдающаяся мошенница, используя свое положение при дворе, умудрилась присвоить алмазное ожерелье стоимостью 1 миллион 600 тысяч ливров! Афера была проведена на высшем уровне. Графиня де Ла Мотт и граф Калиостро по большому секрету сообщили епископу Страсбурга кардиналу де Роану, что королева Мария Антуанетта хочет приобрести у парижских ювелиров Бемера и Бассанжа дорогое алмазное ожерелье. Но по ряду причин сделать это лично она не может. Потому-де королева и просит его, кардинала де Роана, стать посредником в удовлетворении этого маленького женского каприза. В качестве доказательства они предъявили фальшивое письмо. А после даже организовали для кардинала тайную ночную встречу с венценосной особой, роль которой успешно сыграла переодетая проститутка. Кардинал, давно и безуспешно искавший способ восстановить свое пошатнувшееся положение при французском дворе, с радостью согласился и приобрел ожерелье у ювелиров, дав обязательство внести плату по частям. Мошенничество было разоблачено, как только пришло время платить первый взнос. Денег де Роану никто, естественно, не передал. И обманутые ювелиры обратились непосредственно к самой королеве, которая с большим удивлением узнала о своем тайном желании. А графиня де Ла Мотт, как только заполучила заветное ожерелье, тут же переправила его мужу в Лондон. По приказу короля Людовика XVI излишне доверчивого кардинала арестовали и заточили в Бастилию. Впоследствии его оправдали как не подозревавшего о злом умысле и сослали в отдаленный приход в Оверне. Удалось выпутаться и графу Калиостро, его выслали из Франции.

Графиню же подвергли порке, клеймлению буквой V (voleuse — воровка). Клейма предстояло выжечь на обоих плечах. Перед клеймением ее избили плетьми, и полуживая после бичевания женщина вдруг вырвалась из рук палачей, ее с трудом повалили на помост. Она извивалась, поэтому клеймо удалось поставить только на груди. После ее приговорили к пожизненному заточению. Но при помощи высокопоставленных друзей Жанна де Ла Мотт вскоре сбежала из тюрьмы в Лондон. Агенты короля вычислил ее и уже шли по следу беглянки, но графиню предупредили друзья. Жанна де Ла Мотт решила инсценировать собственную гибель. Всем объявили, что несчастная выпала с окна второго этажа своего дома и разбилась. Смерть запротоколировали в Ломбердской церкви Лондона, а на расположенном рядом кладбище соорудили фальшивую могилу. Впоследствии эта запись вызывала сомнения у исследователей, а ее могила на кладбище Свято Марии в Лондоне так и не была обнаружена. Муж, Никола де Ла Мотт, вернулся во Францию, пережил еще немало приключений, конец которым положила только старческая немощь. Он умер, всеми забытый, в больнице для бедных в 1831 году.

Приключения графини в России

В 1822 году в Санкт-Петербург приехала пожилая француженка — графиня де Гоше де Круа. Дама вела довольно скрытный образ жизни, лишь изредка появляясь в высшем свете, и старалась не вступать в контакт с представителями французской колонии. Но ее опознали. Выяснилось, что графиня де Гоше де Круа и графиня Жанна де Ла Мотт — одно и то же лицо. Вскоре после этого ее пригласил на аудиенцию император Александр I. О чем в течение целого часа говорил русский царь с французской авантюристкой, осталось тайной. Но после аудиенции графиня исчезла из Петербурга и в 1823 году поселилась в маленьком однокомнатном домике, одиноко расположившемся на берегу Черного моря. Сначала Жанна поселилась в Кореизе у княгини Анны Голицыной. Через некоторое время она переехала в Артек во владения графа Густава Олизара. Жила графиня в небольшом доме, на так называемой даче Ашера, который сохранился на территории детского центра «Артек». Тогда нынешняя территория Артека принадлежала еще одному отшельнику, польскому поэту Густаву Олизару, который искал уединения от позора и несчастной любви. Незадолго до упомянутых событий гордый поляк просил руки Марии Николаевны Раевской и получил отказ от ее отца, основанный на близости жениха с польскими патриотическими кругами. «Различие наших религий, способов понимать взаимные наши обязанности, — сказать ли вам наконец? — различие национальностей наших — все это ставит непроходимую преграду меж нами», — писал ему Раевский. После этого Олизар покинул высший свет и отправился к берегам Тавриды залечивать душевные и сердечные раны. Однажды, путешествуя побережьем, он высказал свой восторг окружающим пейзажем. Извозчик проявил инициативу: оперативно разыскал хозяина понравившейся барину местности, партенитского татарина Хасана, и явился с ним к Густаву Олизару. Так неожиданно для себя, всего за два рубля серебром, несчастный влюбленный стал владельцем четырех десятин земли у подножия Аю-Дага. Сейчас в здании находится мемориальный музей Зиновия Соловьева — основателя и первого директора «Артека», жившего здесь в двадцатые годы. Автор столь радостного и светлого творения вряд ли причастен к такому зловещему названию. Да и прозвище это намного древнее.

Но графине было скучно. Вскоре она взяла под свой контроль всю контрабанду на побережье. Тогда ее жилье и прозвали Чертовым домиком. Рассказывали страшные легенды о том, как по ночам к таинственному домику причаливали таинственные небольшие суда, а дом посещали темные личности. Контрабандная тропа, организованная графиней, успешно действовала до конца двадцатых годов ХХ века, пока советские пограничники не закрыли границу.

Благодаря контрабанде графиня решила свои финансовые проблемы и решила заняться благородным делом: она решила обращать в христианство местных мусульман. Графиня в компании с баронессой Варварой Крюденер, проживающей в Симеизе, и княгиней Анной Голициной отправилась в турне по татарским поселкам. Графиня де Ла Мотт разъезжала исключительно верхом, да еще с двумя пистолетами за поясом. Такая мера вовсе не была излишней, поскольку разбойного люда в Крыму тогда хватало.

Во время одной из поездок конь под графиней споткнулся, она выпала из седла и разбилась. Случилось это возле поселка Эски-Крым в 1826 году. Там ее и похоронили. Сразу после смерти Жанны де Ла Мотт в ее одинокий домик явились представители правопорядка с предписанием изъять всю переписку графини и отделанную синим бархатом шкатулку, с которой француженка не разлучалась еще со времен пребывания в Лондоне. Старая служанка отдала письма, но ни шкатулка, ни средства, полученные авантюристкой от контрабанды, обнаружены не были. В симферопольском архиве до сих пор хранится так и не закрытое дело о поисках синей шкатулки. По слухам, пристальный интерес к шкатулке объяснялся тем, что именно в ней Жанна де Ла Мотт хранила остатки знаменитого бриллиантового ожерелья Марии Антуанетты. Не исключено, что шкатулку и золото, заработанное контрабандой, графиня закопала в укромном месте. До сих пор жива легенда о Белой Леди (артековское привидение) — это неприкаянная душа легендарной авантюристки, стерегущая свои сокровища.

На старом погосте под Эски-Крымом могильная плита с именем знаменитой преступницы и бурбонскими королевскими лилиями оставалась до начала шестидесятых. А потом на месте старого кладбища разбили персиковый сад. Местное население растащило надгробия для хозяйственных нужд. Не исключено, что сейчас эта плита служит частью фундамента одного из домов.

Дело об алмазных подвесках

Что же касается знаменитой истории с бриллиантовыми подвесками, то Дюма позаимствовал ее у друга королевы Франсуа де Ларошфуко: «Герцог Бекингем был щеголем и любил великолепие: он прилагал много стараний, чтобы появляться в собраниях отменно одетым. Графиня Карлейль, которой было так важно следить за ним, вскоре заметила, что с некоторых пор он стал носить ранее не известные ей алмазные подвески. Она нисколько не сомневалась, что их подарила ему королева, но чтобы окончательно убедиться в этом, как-то на балу улучила время поговорить с герцогом Бекингемом наедине и срезать у него эти подвески, чтобы послать их кардиналу. Герцог Бекингем в тот же вечер обнаружил пропажу и, рассудив, что подвески похитила графиня Карлейль, устрашился последствий ее ревности и стал опасаться, как бы она не оказалась способной переправить их кардиналу и тем самым не погубила королевы.

Чтобы отвести эту опасность, он немедленно разослал приказ закрыть все гавани Англии и распорядился никого ни под каким видом не выпускать из страны впредь до обозначенного им срока. Тем временем по его повелению были спешно изготовлены другие подвески, точно такие же, как похищенные, и он отправил их королеве, сообщив обо всем происшедшем.

Эта предосторожность с закрытием гаваней помешала графине Карлейль осуществить задуманное, и она поняла, что у герцога Бекингема достаточно времени, чтобы предупредить выполнение ее коварного замысла. Королева, таким образом, избегла мщения этой рассвирепевшей женщины, а кардинал лишился верного способа уличить королеву и подтвердить одолевавшие короля сомнения: ведь тот хорошо знал эти подвески, так как сам подарил их королеве». Вот и вся история, в которой нет никаких мушкетеров и Марлезонского балета.

Есть и другое мнение, что королева действительно подарила Бекингему бриллиантовые подвески, но не в Париже, а в Булони, где отъезжающим в Англию предстояло подняться на борт корабля. Королева и Бекингем плакали, а шпионы Ришелье поспешили донести, что королева Анна, потеряв голову от любви, преподнесла своему любовнику аксельбант с двенадцатью подвесками — подарок ее венценосного супруга. Анна, видимо, надеялась, что герцог спрячет шкатулку и будет тайно любоваться подарком. Историки не перестают ломать голову о том, как Анна Австрийская совершила такой легкомысленный поступок, ведь она могла подарить герцогу любую дорогую вещь, а не такую уникальную. Философ Дени Дидро сказал, что «любовь часто отнимает разум у того, кто его имеет». А хитроумный кардинал всегда умел извлечь выгоду — даже из чужих заблуждений, страсти и ума.

До сих пор доказать, была ли история с подвесками, не может никто. Биограф кардинала Ришелье Франсуа Блюш уверен, что история с подвесками «совершенно абсурдна». Обосновывая свое мнение, он задается вопросом: «Как в 1625 году, через год после своего вхождения в Королевский совет, только лишь терпимый королем, но еще не любимый им министр мог бы из мести королеве обвинить ее перед супругом?» Одним словом, если вся эта история и происходила, упрямые факты говорят о том, что события просто не могли выстроиться так, как мы привыкли судить о них по роману «Три мушкетера».