Июльским утром 1802 года вышедшая из порта Кале шхуна увозила к берегам Англии 40-летнюю женщину и ее семилетнего сына.
Во Франции Мари Тюссо оставляла ставшего ей почти чужим мужа и еще одного сына, с которым, впрочем, рассчитывала скоро воссоединиться. Но для начала ей следовало хоть как-то обустроиться на берегах Туманного Альбиона. 
Всю свою прошлую жизнь она работала, причем работала много, но при этом могла рассчитывать на помощь сначала отца, потом мужа. Теперь рассчитывать было не на кого. Кошелек пустел, а ее багаж ограничивался одним сундуком, двумя чемоданами и полутора десятками ящиков, в которых лежали… восковые куклы.

ИСКУССТВО НА ФОНЕ РЕВОЛЮЦИИ

Мари родилась 1 декабря 1761 года в Страсбурге и в девичестве носила фамилию Гросхольтц, наводившую ужас на жителей этого города. Конечно, в самой Мари – девочке со вполне заурядной внешностью – не было ничего страшного, но человек, считавшийся ее отцом, был палачом, причем палачом потомственным.

Следуя примеру собственного отца, деда и прадеда, он отрубал мечом головы и конечности, вешал, орудовал кнутом, накладывал на преступников клейма. И вдруг, чуть ли не сразу же после рождения дочери, бросил работу, отправившись воевать с пруссаками. Причиной тому был отнюдь не патриотический порыв, а печальная новость о том, что Мария не является его родной дочерью.     

Мать девочки тут же устроилась экономкой к своему соблазнителю скульптору Филиппу Куртэ, занимавшемуся изготовлением восковых фигур и масок. Подлинный отец (бывший в глазах окружающих ее отчимом) взял девочку к себе в подмастерья. 

Род его деятельности был достаточно необычен для Европы того времени. И хотя еще древние римляне изготовляли восковые маски своих предков, «нормальные» скульпторы отдавали предпочтение более долговечным материалам – бронзе и мрамору. 

Куртэ, судя по всему мало, задумывался над тем, как сохранить свое имя для вечности, но зато оценил преимущества воска, позволявшие делать фигуры, трудно отличимые от живого человека. Обычно он ограничивался бюстами, но в 1771 году решил сыграть по-крупному. Прибыв в Париж, Куртэ представил к бракосочетанию дофина (будущего короля Людовика XVI) и принцессы Марии-Антуанетты выполненные в естественную величину скульптуры новобрачных. Сам дофин остался доволен и даже подарил мастеру один из своих мундиров с орденом. 

Вдохновившись успехом, Куртэ начал изготавливать фигуры знаменитостей, открыв нечто вроде музея. По городу были расклеены рекламные афиши: «Посетите восковой театр знаменитого доктора Куртэ! Потрясающая выставка! Все фигуры – как живые: бал в Версале! Смерть Клеопатры! Многие знаменитые личности в полный рост: герцог Орлеанский, господин министр Фулон, философ Руссо, поэт Мольер и многие другие».

Мари продавала посетителям билеты и помогала отцу-отчиму в производственном процессе. Выполненная ею фигура Вольтера понравилась самому персонажу, который в одной из статей похвально отозвался и о самой выставке, и об очаровательной скульпторше. Правда, отношения Вольтера с королевским двором были весьма напряженными, но к его мнению прислушивались и вскоре Мари пригласили в Версаль, преподавать изобразительное искусство принцессе Елизавете.  

Жизнь, казалась, сулила одни радости, но в 1789 году грянула революция. Восковые копии Бурбонов уничтожили, а сами «подлинники» либо эмигрировали, либо отправились на гильотину. Мари как лицо, приближенное к тиранам, оказалась в тюрьме, в одной камере с Жозефиной Богарне – будущей супругой Наполеона.

Мадемуазель Гросхольтц повезло, новые правители мечтали увековечить свои деяния для истории, доверив ей снимать восковые копии с отрубленных голов Марии-Антуанетты и видных аристократов. А ведь когда-то она и ее отчим лепили их живыми!

Мари вышла на свободу еще до термидорианского переворота (июль 1794 года), но она всегда чутко держала свой очаровательный носик по ветру и отреагировала на это событие, очень своевременной с политической точки зрения картиной «Смерть тирана» (изображающей казнь Робеспьера). 

Авторитетная в определенных кругах фамилия Гросхольц помогла сдружиться с парижскими палачами, которые разрешали ей срезать волосы с голов казненных. Эти локоны, она тоже использовала в своих скульптурах, что, конечно же, служило дополнительной рекламной приманкой…

1794 год между тем оказался для Мари поистине судьбоносным. Во-первых, скончался Филипп Куртэ, завещавший ей все свое имущество, а во-вторых, она вышла замуж за инженера Тюссо, приобретя фамилию, под которой и вошла в историю.

ЛЮДИ И ЗВЕЗДЫ

В 1795 году у супругов родился старший сын Жозеф, еще через год – Франсуа. Однако семейная жизнь не заладилась. Дела у месье Тюссо шли неважно, и он все чаще начал прикладываться к бутылке. 

Мари превратилась в главного кормильца, изготавливая в своей мастерской все новые фигуры знаменитостей. В отличие от обычных скульпторов персонажами ее произведений становились герои не столько прошлого, сколько современники, что придавало выставке черты злободневностей. Но время во Франции неслось с такой скоростью, что даже мадам Тюссо не успевала за событиями. Еще вчера какой-нибудь политик считался одним из вождей революции, сегодня его казнили, а завтра все говорили о новом кумире, имя которого через неделю оказывалось прочно забытым. Режимы держались чуть дольше, но тоже менялись, словно в калейдоскопе, – Директория, Консулат, Империя.

А ведь Мари, как и любой женщине, хотелось стабильности и обеспеченного будущего для своих наследников. 

В 1802 году в Европе, после десяти лет беспрерывных войн, воцарился недолгий мир, и мадам Тюссо, забрав старшего сына и все имевшиеся у нее восковые персоны, отправилась в Англию. Обратно она уже не вернулась.

Среди имевшихся у нее рекомендательных писем самым ценным, бесспорно, было послание от главного палача Парижа к главному палачу Эдинбурга Джону Вильямсу. Благодаря этой бумаге Мари получила возможность снимать посмертные маски с казненных преступников.

На берегах Альбиона скульпторша принялась изучать вкусы английской публики и с удивлением обнаружила, насколько опротивели ей политические проблемы. Зато все, что касалось криминала, пользовалось на родине первой европейского конституции большим успехом.  

Даже не приступив к распаковке большинства ящиков, мадам Тюссо занялась созданием одного из самых известных своих шедевров – «Пыточной камеры». Вкупе со «Смертью тирана» эта сцена пользовалась у лондонцев большим успехом, сразу же поправив материальное положение французской эмигрантки. 

Конечно, говорить о том, что мадам Тюссо занималась большим искусством, не приходится. Во всяком случае, на начальном этапе своей деятельности она занималась примерно тем же, чем и желтая пресса, по мере сил удовлетворяя болезненный интерес обывателей ко всему, что связано с насилием и преступлениями. 

Исходя из этого подбирались и персонажи – известные преступники, маньяки или, на худой конец, исторические деятели, известные учиненными им масштабными кровопролитиями. Обычно статуи демонстрировались не по отдельности, а группами, которые иллюстрировали то или иное событие, связанное с казнью или убийством. 

Не удивительно, что мадам Тюссо критиковали за потакание низменным вкусам, что, хотя и было вполне справедливым, сильно ее раздражало. Стремясь хоть как-то нейтрализовать нападки и подыграть английскому патриотизму, она начала расширять экспозицию за счет таких деятелей, как Нельсон, Питты (старший и младший), Вальтер Скотт. 

Вскоре воплощения в воске удостоились все более-менее заметные британские политики и аристократы прошлого и настоящего. И хотя еще живущие персонажи зачастую чувствовали себя не очень уютно, оказавшись в одной компании с убийцами и маньяками, к качеству самих фигур и их сходству с оригиналами претензий не было. Ну а что касается не всегда подобающей компании, в которой они оказывались, так ведь, как говорят журналисты, «Все, кроме некролога, – реклама».

СТАРУШКА В ЧЕРНОМ

Долгое время выставка мадам Тюссо считалась передвижной, экспонируясь не только в Лондоне, но и в провинции. В 1822 году несколько десятков восковых фигур даже совершили переезд по морю – в Ирландию и во время начавшейся бури едва не сгинули в пучине. 

Случись подобное, и знаменитого музея, скорее всего, не было бы. Однако судьба смилостивилась над Мари. Выручка, собранная за время этого путешествия, позволила ей еще больше расширить фамильное предприятие. 

Ранее многих других мадам Тюссо поняла, что пресса действительно является в Англии «четвертой властью», и начала целенаправленную работу с журналистской братией. Одним из пламенных ее защитников стал начинающий литератор Чарльз Диккенс, довольно резонно отмечавший в своих статьях, что выставка восковых фигур является лишь своеобразным слепком с британского общества. В общем, как говорил другой классик, уже российский, «нечего на зеркало пенять, коли рожа крива».

С другой стороны, Мари никогда не стремилась вскрывать социальные язвы. Ее целью было развлечь публику. Не больше…

И это ей удавалось…

В 1835 году мадам Тюссо приобрела красивый особняк на Бейкер-стрит, верхние этажи которого были отданы под постоянную экспозицию. Интуитивно она постигла сформулированное профессиональными музейщиками только в ХХ веке понятие интерактивность. Посетители не просто смотрели на экспонаты как посторонние, а словно погружались в окружающую обстановку, чему способствовали и общий дизайн интерьеров, и звучащая в залах живая музыка (впрочем, в середине XIX века другой еще не было) и внезапное оживление некоторых персонажей с помощью механики.

Организация самого семейного предприятие была удивительна по своей простоте и эффективности. Сама мадам Тюссо лепила фигуры, Жозеф подбирал к ним костюмы, а Франсуа занимался всеми финансовыми вопросами.

Хотя, если говорить откровенно, было в этом что-то необычное, поскольку женщина занималась творчеством, а мужчины – оргвопросами и бухгалтерией; обычно в семейных предприятиях разделение труда бывает прямо противоположным.

Возможно, сыновья по сравнению с матерью действительно были обделены художественными талантами, но свое дело мадам Тюссо передала в надежные руки. Во всяком случае, после ее смерти, последовавшей 17 апреля 1850 года, бизнес продолжал развиваться.

В 1884 году музей переехал на Мерилебон-Роад, и хотя, случившийся спустя четыре десятилетия пожар уничтожил почти все фигуры, их быстро восстановили. Ведь формы, созданные еще самой мадам Тюссо, остались целы.

Сегодня ее бизнес продолжают правнуки. Филиалы музея существуют в Амстердаме, Нью-Йорке, Лас-Вегасе и Гонконге. А уж сколько аналогичных музеев и временных выставок раскидано по всему миру, подсчитать и вовсе невозможно! Слишком уж доходной и притягательной для публики оказалась сама идея изготовления и демонстрации восковых копий знаменитостей.

Главное – отслеживать, кто сегодня находится в центре внимания, оперативно лепить новых звезд и отправлять в запасники устаревших. Хотя есть и личности на все времена вроде Шекспира, Наполеона, Черчилля. Или самой мадам Тюссо, восковая фигура которой установлена у самого входа.

Этот свой автопортрет великая (без преувеличения) скульпторша изваяла за несколько лет до смерти, и в нем не чувствуется никакого, даже подсознательного желания приукрасить собственную внешность. Хотя в молодости Мари была весьма симпатичной особой, перед посетителями предстает крохотная носатая старушка в черном. 

Что ж, мадам Тюссо подобным образом только подчеркнула свою скромную роль гида, провожающего обычных людей в мир великих. Но как раз в этой своей роли она и сама стала великой.