Не так давно в международных СМИ появилось сообщение, что чемпионат мира по футболу 2022 года пройдет в Катаре. Правительство этой страны заявило о намерении вложить в организацию столь престижного мероприятия поистине астрономическую сумму – 200 миллиардов долларов.

НЕЧИСТАЯ ИГРА?

Правда, вскоре появились и другие сообщения, согласно которым решение о проведении мундиаля в Катаре может быть пересмотрено, поскольку возникли серьезные подозрения, что оно было принято руководством ФИФА в обмен на крупные взятки. Взятки передавали, само собой, катарские дипломаты, но непосредственно за ними, видимо, стоял молодой правитель этой страны эмир Тамим бен Хамад Аль-Тани. Состоится ли чемпионат мира по футболу в Катаре или нет, покажет время, но пока вслед за героем фильма о принце Флоризеле так и хочется воскликнуть: «А здесь нечисто играют!»

Судя по всему, нечисто играет Катар не только в области спорта, но и в политике. А учитывая, что в последнее время это небольшое государство претендует на роль если и не ключевого, то крайне важного игрока на мировой политической сцене, последствия такой игры поистине непредсказуемы. Но вот что самое странное: Европа и США, похоже, не только не пытаются остановить эту нечистую игру, но и всячески ей подыгрывают. Возможно, не осознавая, что таким образом они в лучшем случае стреляют себе в ногу. А в худшем – готовят себе же контрольный выстрел в голову.

Впрочем, чтобы разобраться в хитросплетениях нынешних политических демаршей Катара, стоит поближе познакомиться с историей и сегодняшним днем этой страны.

ДЕНЬ НЫНЕШНИЙ И ДЕНЬ МИНУВШИЙ

Итак, официально население Катара, расположившегося в самом сердце Персидского залива, составляет два миллиона человек. Однако при этом гражданство страны имеют лишь 278 тысяч, то есть примерно 14% от общего населения. Все остальные – гастарбайтеры, рабочие мигранты, призванные обслуживать промышленность и коренное население. И хотя внешне современный Катар и в самом деле похож на воплощение идеи рая на земле или иллюстрацию к сказкам «Тысячи и одной ночи», завидовать приехавшим сюда на работу людям не стоит. Многие из них, особенно домашняя прислуга, находятся на положении рабов, обязанных выполнять любую прихоть хозяев. За непослушание вполне можно жестоко поплатиться, порой даже жизнью. Неудивительно, что ежегодно десятки тысяч гастарбайтеров становятся жертвами «несчастных случаев» или погибают «при невыясненных обстоятельствах», а местная полиция даже не думает расследовать подобные происшествия.

Источником богатства Катара, понятное дело, является нефть, запасы которой, по оценкам экспертов, должны полностью истощиться в следующем десятилетии. Однако в стране по этому поводу не особенно переживают: не так давно в стране были найдены третьи по величине после России и Ирана запасы природного газа, на доходы с которых она сможет безбедно существовать еще не одно десятилетие.

К тому же сегодня Катар – один из самых популярных туристических центров мира, что тоже приносит в его казну немалые деньги.

Некоторые историки убеждены, что в глубокой древности территория современного Катара была частью легендарного царства Дильмун – колыбели цивилизации, бывшего настоящим раем для его подданных, великого торгового центра, связывающего между собой древнюю Месопотамию (то есть Шумер, Вавилон и Ассирию) с Индией. Во всяком случае, современные правители Катара не раз позиционировали себя как преемники и наследники великой культуры Дильмуна и объявляли своей целью возрождение этой канувшей в небытие страны.

После вторжения персов эта область многие столетия считалась задворками восточного мира и в XVIII веке была захвачена отрядами секты ваххабитов, исповедовавших одну из самых радикальных форм ислама суннитского толка. Ваххабиты не просто насаждали ислам силой – они отрицали право на существование любой другой религии, кроме ислама. Так что вскоре после их прихода к власти жившие здесь зороастрийцы, евреи и христиане куда-то исчезли и остались только мусульмане. По сути, Катар является ваххабитским государством до сих пор – и образование, и повседневная жизнь строятся в нем на ваххабитских ценностях, а власть эмира не ограничена ничем, кроме законов шариата.

На карте мира Катар появился только в XIX веке, и на арабском языке он официально называется Давлат Катар, что можно перевести и как «королевское достоинство», и как «сокровищница короны». Ключевое слов тут, понятное дело, «катар» – «корона», «венец».

С 1872 года по Первую мировую войну страна находилась под властью Оттоманской империи, а затем турок сменили англичане.

Приблизительно в это же время с Катаром произошло экономическое чудо: на его территории было обнаружено одно из самых крупных в мире нефтяных месторождений. Хотя формально страной все время правила королевская династия, де-факто Катар стал независимым от англичан лишь в 1971 году. Тогда же в нем началась борьба за власть между двумя арабскими королевскими династиями – Аль-Халифа (правящая сегодня Бахрейном) и Аль-Тани.

Злые языки утверждают, что тогдашние американские и английские политики поддержали семью Аль-Тани в обмен на крупные взятки. Но сейчас уже ничего не докажешь, и остается лишь верить на слово тем историкам, которые утверждают, что эта династия получила поддержку Запада исключительно потому, что была более прогрессивной и более прозападно настроенной.

Первый эмир независимого Катара продержался у власти около года. Затем последовал дворцовый переворот, эмиром стал его двоюродный брат Халифа бен Хамед Аль-Тани, продержавшийся у власти целых 24 года. Впрочем, большую часть времени Халифа бен Хамед проводил не на родине, а в своем роскошном дворце на Французской Ривьере, наслаждаясь объятиями местных красавиц и употребляя в немыслимых количествах запретные для мусульман алкогольные напитки. При этом, по слухам, он собирался назначить своим наследником не своего сына Хамада бен Халифа, а племянника, с которым любил проводить время на Ривьере.

Хамад бен Халифа Аль-Тани решил не дожидаться, пока папаша претворит эти планы в жизнь, и 27 июня 1995 года просто позвонил ему в Париж и сообщил, что тот низвергнут с трона и больше не является эмиром.

Когда же начинающий трезветь после такого звонка Халифа бен Хамед поинтересовался, кто же теперь является эмиром, Хамад окончательно уверился, что предпринял правильный шаг.

– Что за вопрос?! Конечно же я! – сказал он и повесил трубку.

Надо сказать, что в самом Катаре этот бескровный переворот восприняли спокойно. Но в соседней Саудовской Аравии в действиях молодого монарха увидели нарушение заповеди о почитании родителей и решили субсидировать возвращение к власти Халифы бен Хамеда. Закончилась попытка контрпереворота фарсом: 660 верных Халифе бедуинов, которым было поручено поднять мятеж, сбились с пути и в итоге вместо Катара проникли в Саудовскую Аравию. Подразделение же французских наемников, которое должно было поддержать бедуинов, войдя в Катар с моря, так и не дождалось на берегу обещанных катеров.

В 1997 году Хамад бен Халифа потребовал от свергнутого отца вернуть в казну миллиард долларов из тех нескольких миллиардов, которые тот положил на свое имя в различных банках. Халифа еще больше обиделся на сына, но понял, что деньги придется отдать. После этого ему было разрешено вернуться в страну и жить в одном из его дворцов в качестве рядового гражданина, однако свергнутый монарх предусмотрительно решил остаться в Европе.

В сущности, странные политические игры Катара начались еще при Халифе бен Хамеде. Но в свою активную фазу они вошли именно при Хамаде бен Халифе, решившем играть действительно по-крупному.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ СВОБОДА СЛОВА, ИЛИ СТАВКИ СДЕЛАНЫ, ГОСПОДА!

Хамад бен Халифа начал с того, что стал предпринимать немалые усилия для того, чтобы представить Катар современной, открытой всем новым веяниям страной, являющейся, по сути, частью западного мира.

Он сделал Катар местом проведения крупнейших международных конференций в области хай-тек, биотехнологий, экологии и других самых актуальных направлений современной науки и техники. На эти конференции стали съезжаться выдающиеся ученые, крупные бизнесмены, видные политики и общественные деятели почти со всех государств мира.

Дальше эмир пошел на беспрецедентный для арабского лидера шаг – объявил о намерении восстановить отношения с Израилем и даже согласился на открытие в Дохе, столице страны, израильского представительства. Первый посланник Израиля в Катаре Сами Риваль даже успел в 2009 году написать книгу, в которой рассыпался в комплиментах эмиру Катара за его либерализм, плюрализм и прочие положительные «измы». Книга уже была сдана в печать, но тут как раз эмир решил закрыть израильское представительство, хотя, вне сомнений, тайные контакты между Катаром и Израилем осуществляются до сих пор.

Все эти усилия по созданию Катару имиджа толерантного, открытого государства, вне сомнения, принесли свои плоды, и все же одним из главных ходов, сделанных эмиром Хамадом в начатой им игре, стало создание в 1997 году телеканала «Эль-Джазира», сравнимого по своим масштабам разве что с CNN.

Так же как CNN, «Эль-Джазира» вещает 24 часа в сутки на арабском и английском языках и имеет своих корреспондентов и съемочные группы в десятках стран мира.

Существуя целиком на деньги из государственной казны, «Эль-Джазира» изначально позиционировала себя как независимый канал, исповедующий принцип свободы слова и якобы объективно представляющий самые различные точки зрения. В том числе и те, которые противоречат традиционному исламу – например, по вопросу о правах женщин или сексуальных свободах. Все это обусловило огромную популярность и высокий авторитет канала во всем мусульманском мире, превратив его в один из самых влиятельных международных СМИ.

Американские и европейские эксперты высоко оценили деятельность «Эль-Джазиры», не сразу поняв, что речь идет о «троянском коне», введенном эмиром Хамедом в ненавистное ему западное и – шире – христианское общество.

Выполняя прямые указания эмира, руководство канала все чаще использовало маску объективности для того, чтобы предоставлять слово представителям самых радикальных исламских организаций, включая и тех, кто стоит на откровенных террористических позициях: «Аль-Кайеду», ХАМАС, «Хезболлах», «Исламский джихад», «Братья-мусульмане» и прочие. Их точка зрения для начала представлялась как вполне легитимная, «имеющая право на существование в рамках дискуссии», а затем исподволь, последовательно телезрителям внушалась мысль, что она является единственно верной.

К примеру, духовный лидер «Братьев-мусульман» шейх Юсуф Аль-Кардави после изгнания из Египта получил на «Эль-Джазире» постоянную телепередачу. В своих телевизионных лекциях он, с одной стороны, призывал к диалогу между исламом и христианством и иудаизмом, а с другой – не раз утверждал, что все евреи и христиане в итоге либо должны перейти в ислам, либо подвергнуться уничтожению.

Приобретенная «Эль-Джазирой» огромная популярность в исламском мире была использована для развертывания мощной пропагандистской кампании против относительно умеренных и, по сути дела, проамериканских режимов, стоявших у власти в Египте, Тунисе и Йемене.

«Арабская весна», приведшая в итоге к кровавым переворотам в этих странах и к не менее кровавой гражданской войне в Сирии, в значительной степени стала следствием именно этой подстрекательской деятельности «Эль-Джазиры» и направлялась из ее студии.

Свергнутый египетский президент Хусни Мубарак справедливо назвал этот канал «коробкой спичек». Но ведь для того, чтобы разжечь костер, только спичек недостаточно – нужны еще и дрова. Такими дровами стали миллионы долларов, щедро вливаемые эмиром Катара в уже упоминавшиеся террористические организации. Деньги эти поступают к ним как напрямую, так и через различные фонды, зачастую маскируемые под благотворительные или гуманитарные организации. К примеру, в последние годы именно Катар стал главным спонсором правящей сектором Газа террористической организацией ХАМАС. Официально передаваемая им помощь предназначалась для облегчения жизни находящегося в блокаде населения сектора, строительства домов, больниц, электростанций и т. д. Де-факто на эти деньги ХАМАС создавал ракеты, чтобы обстреливать Израиль и рыл на глубине 25 метров диверсионные туннели, предназначавшиеся для проникновения его спецподразделений на территорию Израиля и осуществления там мегатерактов.

Последними по времени проектами Хамада бен-Халифы стала поддержка сирийских повстанцев, воюющих против правительственной армии Башара Асада и «Исламского государства», поставившего своей целью восстановить арабский халифат в его средневековых границах.

Именно в этих двух проектах правящая династия Катара сбросила маску и, по сути дела, открыто заявила о своей подлинной цели – достижении мирового господства ислама.

Читатель вправе спросить: а что же Запад? Неужели он не видел и не видит, что происходит? И если видит, то почему ничего не предпринимает?!

ПОЧТИ НЕСЕКРЕТНО

Перед автором этих строк лежит на столе увесистая пачка документов с грифом «Для служебного пользования» – аналитические записки, подготовленные рядом европейских и израильских исследовательских центров по заказу спецслужб этих стран.

Суть всех этих отчетов сводится к тому, что нынешние властители Катара сознательно действуют одновременно по нескольким направлениям.

Первое направление заключается в пропаганде идей фундаментального ислама как в арабском мире, так и в Европе. Главным проводником этой пропаганды является все та же «Эль-Джазира». При этом задачи вещания этого канала на арабском и английском языках различны. Если на арабском языке телезрителя убеждают в справедливости войны за веру («джихада») и в том, что в этой войне мусульманам разрешено убивать «врагов ислама» без всяких правил и ограничений, то передачи на английском, напротив, должны создавать положительный имидж исламу, подчеркивать гуманистический характер этой религии. Целью этих передач является пробуждение у жителей Запада симпатии к мусульманству и – по возможности – подталкивание их к обращению в ислам.

Второе направление заключается в подкупе академической и творческой интеллигенции для изменения общественного мнения Запада в пользу ислама. Разумеется, речь почти не идет о прямых взятках. Просто власти Катара напрямую или через подставных лиц раздают гранты на проведение «объективных исторических и религиоведческих исследований».

В результате на свет появляются «научные» работы, в которых утверждается, что ислам никогда не насаждался силой, а все народы приняли его добровольно; что арабский халифат был моделью идеального государства; что мусульмане на протяжении своей истории никогда не прибегали к насилию; что они всегда были жертвами «кровожадности» христиан, а после создания Государства Израиль – и евреев и т. д. Постепенно все эти псевдоисторические домыслы проникают в учебники истории для вузов и школ, а затем и в массовое сознание европейцев. Этой же цели служат создаваемые в различных странах музеи ислама, экспозиции которых призваны убедить посетителей, что всеми своими лучшими достижениями Запад обязан именно мусульманскому миру.

Третье направление: прямая поддержка террористических организаций, включая выделение денег на их организационную деятельность, пропаганду, закупку оружия и т. д. Все это тоже началось не сегодня и не вчера, а еще при эмире Халифе – в начале 1990-х годов Катар фактически субсидировал всю деятельность чеченских террористов в России, а затем предоставил множеству чеченских боевиков убежище на своей территории; они живут там до сих пор.

США тогда промолчали – в обмен на готовность Катара разместить на своей территории американские военные базы. Молчат Штаты, по сути дела, до сих пор, то ли из политической близорукости, то ли по каким-то другим причинам упорно не желая замечать, что страна, которую они якобы считают своей союзницей, на самом деле ведет двойную игру и за их спиной открыто поддерживает их заклятых врагов. Злые языки в Штатах опять-таки утверждают, что все дело в том, что подлинный «троянский конь» сидит сейчас в Белом доме, имея в виду конспирологическую теорию, согласно которой президент Барак Хусейн Обама на самом деле является ставленником исламских фундаменталистов.

Но ведь точно так же ведет себя и Франция: несмотря на то что французская разведка совершенно точно установила, что за недавней попыткой переворота в Мали стоял Катар, это не помешало президенту Франции Франсуа Олланду провести дружескую беседу с новым эмиром Катара Тамимом Аль-Тани. А уж Франсуа Олланда в тайном исповедовании ислама уж точно никак не заподозришь.

Словом, нельзя сказать, что на Западе никто ничего не видит.

Наоборот, не только в политических, но и в военных и разведывательных кругах Европы и США есть немало тех, кто прекрасно сознает исходящую из Катара опасность и считает, что эту страну давно пора объявить пособницей исламского террора со всеми вытекающими последствиями и санкциями. Но вот те, кто принимает решения, пока явно не готовы к подобной конфронтации с Катаром.

СЫН СВОЕГО ОТЦА

В июне 2013 года в Катаре произошло нечто странное: Хамад бен-Халифа Аль-Тани отрекся от престола и передал его своему сыну Тамиму. Новому правителю нефтяного эмирата было тогда 34 года, и он стал самым молодым монархом на планете.

Впервые имя будущего эмира появилось в СМИ в 2005 году – в связи с тем, что он вместе со своим сексуальным партнером (так, во всяком случае, писали газеты) устроил дебош в лондонском клубе гомосексуалистов. Слухи о нетрадиционной сексуальной ориентации эмира Тамима частично подтверждаются тем, что, придя к власти, он отстранил от ведения телепередачи шейха Юсуфа Аль-Кардави. Причем сделано это было после того, как шейх заявил с телеэкрана, что всех гомосексуалистов следует забивать камнями, даже если официально у них есть жены.

Однако, по другой версии, Тамим, наоборот, является еще более ревностным мусульманином, чем его отец. В сущности, о новом эмире, кроме того, что он считает себя специалистом в организации международных спортивных соревнований и массовых зрелищ, известно немного. По одной из версий, на самом деле Тамим не более чем марионетка своего отца. Эмир Хамад, считают сторонники этой версии, отошел от власти лишь для виду – поняв, что его деятельность начинает раздражать Запад, и поставив вместо себя сына, чтобы продолжать ту же двойную игру – с одной стороны, пожимать руки западным лидерам, произносить речи о меконфессиональном диалоге, толерантности и открытом обществе, а с другой – приближать час победы ислама.

Зачем это нужно эмирам Катара, во многом остается загадкой. Никто из западных аналитиков не верит, что они и в самом деле являются религиозными фанатиками, мечтающими о восстановлении халифата. Дело в чем-то другом, и по этому поводу опять-таки существует целый ряд версий.

По одной из них, на самом деле деньги, которые Катар платит террористам, являются не чем иным, как рэкетом, данью в обмен на то, что террористические организации оставляют эту страну в покое. По другой – Катар намеренно сталкивает Запад и исламский мир друг с другом, чтобы выступить в качестве посредника и центрового в торговле нефтью, после того как его запасы черного золота подойдут к концу.

Но при этом почти все аналитики сходятся в одном: эмиры Катара играют с огнем, в котором в итоге сами же могут сгореть. История знает тому немало примеров.