В сентябре 1938 года в преддверии Судетского кризиса президент Чехословацкой Республики (ЧСР) Эдвард Бенеш придумал секретный план, связанный с уже неизбежным получением автономии Судетской областью. Предполагалась передача части Судет Германии с параллельным выселением еще одного миллиона этнических немцев на историческую родину.

«РАСА ГОСПОД» И «РАСА РАБОВ»

Кризис, как известно, завершился Мюнхенским сговором и ликвидацией независимого Чехословацкого государства. Но в 1945 году благодаря краху Третьего рейха план получил новую жизнь, причем в наиболее выгодном для Праги варианте – немцев выгоняют, а территории остаются.

Сегодня в отношении депортации немцев из Судет существуют две полярные точки зрения. Одни считают это актом заслуженного возмездия, другие – геноцидом мирного населения с попранием всех неписаных законов человечности и милосердия. Для лучшего понимания исторической ситуации необходимо разобраться в предпосылках.

Итак, в октябре 1938 года акт официальной передачи Судетской области под протекторат Германии был с ликованием встречен этническими немцами, составлявшими около 90% коренных жителей данной территории. Они восторженно приветствовали Адольфа Гитлера – освободителя «арийской нации» из-под гнета славян. Идеолог и неоспоримый лидер движения за отделение Судет – Конрад Генлейн был назначен рейхскомиссаром области. Бывшие граждане ЧСР, а ныне истинные арийцы добровольно пополняли ряды вермахта и подразделений СС.

После окончательной ликвидации независимой Чехословакии на территории протектората Богемии и Моравии не существовало сколь-нибудь заметного партизанского подполья и каких-либо антифашистских блоков сопротивления. В целом жизнь под пятой нацистской Германии протекала размеренно, без очевидных передряг и катаклизмов, хотя и здесь не обошлось без громких, резонансных событий. В 1942 году при участии двух присланных из Англии диверсантов (чеха и словака по национальности) был ликвидирован обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих.

Стоит отметить, что вместе с отсоединением Судетской области в корне изменились взаимоотношения между бывшими соседями, некогда гражданами одной страны, – порабощенными чехословаками и новоиспеченными арийцами. Панибратские отношения отныне считались недопустимыми, равно как критика и непристойные высказывания в адрес представителей «высшей расы». Любые нарушения правил общения были чреваты длительным тюремным сроком. Естественно, это касалось лишь «неполноценной» славянской части населения бывшей ЧСР.

С наступлением 1945 года чем сильнее затягивалась петля вокруг уже агонизирующей фашистской Германии, тем выше поднимали голову угнетенные нацистами народы. Судетские потомки древних ариев перманентно лишились былых почестей, а откровенные перебранки часто доходили до рукоприкладства. Наконец незадолго до полной безоговорочной капитуляции Германии, 5 мая 1945 года, точечные конфликты переросли в массовые выступления. В считаные дни волна вооруженных столкновений прокатилась по всей Чехословакии. Очагом национально-освободительного движения стала Прага.

«ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС» БЕНЕША

Окончательная победа над оплотом фашизма – Третьим рейхом развязала руки Эдварду Бенешу. Находясь в эмиграции более шести лет (1938–1945), он вынашивал планы мести за унижения своих соплеменников. В его рабочем портфеле скопилась весьма солидная подборка указов, которые ждали своей ратификации. И вот настало время воплотить их в жизнь.

Первостепенными, по мнению Бенеша, были распоряжения, устанавливающие целый список ограничений для судетских немцев. Прежде всего любое движимое и недвижимое имущество лиц немецкой национальности, включая жилые помещения и земельные наделы, подлежало обязательной и безоговорочной конфискации. Они автоматически лишались чехословацкого гражданства, а конфискат (дома, садовые и огородные участки, пашни) передавались «славянским земледельцам».

По аналогии со звездой Давида, которую были вынуждены носить евреи на своей одежде при фашистском режиме, чехословацким немцам вменялось в обязанность носить на рукаве белую повязку с изображенной на ней литерой N для идентификации национальной принадлежности. Дальше – больше, у недолго правившей «расы господ» были конфискованы все транспортные средства – от автомобиля до велосипеда, возможность пользоваться общественным транспортом на них не распространялась априори, дабы они не смущали благопристойных чехов своим присутствием (впрочем, ходить по тротуарам им также запрещалось). Судетские немцы не имели права собирать овощи и фрукты со своих бывших, а ныне конфискованных земельных участков, посещать парки и другие места отдыха. В общественных местах они были обязаны даже между собой общаться исключительно на чешском языке, немецкий был под запретом. Избиения немцев стали привычным делом. Иными словами, делалось все, чтобы обстановка стала невыносимой, а жизнь превратилась в кошмар.

Таким нехитрым, но весьма эффективным способом немцам «неназойливо» намекали, что им не рады на этой земле. Кислород был перекрыт полностью. Не мудрено, что в подобных условиях жизнь стала невозможной и тысячи беженцев покидали земли своих предков.

Однако некоторым чехам это казалось недостаточным, чтобы почувствовать себя полностью отмщенными. Иные так и норовили сопроводить бегущих эмигрантов «попутным пинком» на прощание. В этой связи случались прецеденты, когда расплата за содеянное принимала форму жестокой кровавой расправы, несоразмерной причиненному ущербу.

Так, некий лейтенант Пазур, состоявший на службе в чехословацкой контрразведке, при поддержке группы единомышленников решил совершить акцию возмездия над спасавшимися от притеснения беженцами. Обостренное самолюбие и чувство собственного достоинства этого офицера, попранное нацистами, не давали ему покоя ни днем ни ночью. В период оккупации Чехословакии Пазур был вынужден пойти на компромисс со своей совестью, поступив на службу в полицию при фашистском режиме. Теперь обстановка нетерпимости к немецкой нации как никогда способствовала сведению счетов и вымещению злобы на любом субъекте, прямо или косвенно имевшем отношение к оккупантам.

В ночь с 18 на 19 июня 1945 года близ города Пршерова отряд контрразведчиков под командованием Пазура совершил нападение на эшелон с беженцами. Под видом стандартной процедуры проверки документов все немцы были выведены из вагонов и без излишних проволочек расстреляны прямо около железнодорожных путей. В результате кровавой расправы было убито 265 человек, из них 71 мужчина, 120 женщин и 74 несовершеннолетних ребенка, самому младшему было 8 месяцев.

Неизвестно, на какой эффект рассчитывал чехословацкий лейтенант, но дело получило широкую огласку и грозило вылиться в грандиозный скандал. По приказу советского коменданта города Пршерова Федора Попова был выписан ордер на арест всей банды «мстителей». Пазур избежал ареста и около двух лет скрывался на территории Словакии. Об инциденте стали постепенно забывать, но благодаря принципиальности и настойчивости Попова в 1947 году лейтенант Пазур предстал перед судом и был приговорен к длительному сроку тюремного заключения, однако в начале 1950-х годов «герой» попал под амнистию и был благополучно отпущен на свободу.

Еще один вопиющий инцидент, связанный с судетскими немцами, произошел в городе Усти-над-Лабем. Здесь 31 июля 1945 года взорвался склад боеприпасов. Стоит ли говорить, что, особо не утруждаясь поиском виновных, следственные органы провозгласили корнем зла все ту же немецкую диаспору. «Варфоломеевская ночь» последовала незамедлительно. Негодующие горожане вылавливали немцев в их собственных домах и на улицах, распознавая их по белым повязкам на рукаве. Расправа наступала незамедлительно, в ход шли все подручные средства – от палок и камней до огнестрельного оружия. Жертв сбрасывали с мостов в реку. Те, кто пытался выплыть на поверхность, получал удар увесистым камнем по голове либо пулю между глаз. В общей сложности погибло белее 220 человек.

МЕСТЬ УНИЖЕННОЙ НАЦИИ

В сущности, в обстановке, которая царила в то время в Чехословакии, особых причин для расправы над потенциальными виновниками всех бед не требовалось. Этнические немцы, проживавшие на территории ЧСР, считались виновными во всех смертных грехах априори, просто в силу своей национальной принадлежности. Так, в городе Домажлице без веских на то оснований горожане забили палками или заживо сожгли в их домах около 200 немцев. В городе Подборжанах тоже без суда и следствия озлобленные чехи убили 68 представителей немецкой национальности. Женская половина немецкого населения помимо материального ущерба дополнительно подвергалась моральным унижениям. В период массовых гонений и расправ большое количество немок было изнасиловано чехословацкими «патриотами». Многие немки сами отдавались бойцам железнодорожной охраны за возможность попасть на поезд, отправлявшийся за границу, подальше от боли, невзгод и лишений. В противном случае женщинам приходилось преодолевать внушительные расстояния пешком, а многим еще и с малолетними детьми на руках.

Несмотря на то, что Эдвард Бенеш и призывал соплеменников проводить выселение зарвавшихся немцев «ненасильственно и не по-нацистски», эти высокопарные наставления играли скорее показную, декларативную роль. Даже военнослужащие армии США, базировавшиеся на западе Чехословакии и не отличавшиеся особым гуманизмом, критически оценивали ситуацию в ЧСР, связанную с процессом депортации, небезосновательно отмечая, что «своими издевательствами над немцами чехи превзошли самих немцев». Десятки тысяч беженцев скончались в процессе депортации из Чехословакии, так и не достигнув «земель обетованных». Не случайно в народе принудительное переселение немцев называли не иначе как «маршами смерти».

Из воспоминаний одной из многих судетских немок – участниц печально известного «Брюннского марша смерти» (из города Брно, 30–31 мая 1945 года) следует: «Женщин, детей и стариков на жаре заставили идти пешком 55 километров к австрийской границе. Среди изгнанников почти не было взрослых мужчин – они либо сгинули на фронте, либо находились в плену. Тех, кто не мог шагать, избивали, в случае недовольства просто пристреливали. По обочинам лежали трупы – мимо них, не оглядываясь, брели обессиленные люди...» Официальная статистика свидетельствует, что в том злосчастном марше скончались по различным причинам 649 человек. Германские источники, опровергая официальные данные, приводят цифры в пределах от двух до восьми тысяч погибших. Всего из трех миллионов этнических немцев, депортированных с территории Чехословакии, умерло по дороге, по чехословацким данным, порядка 22 247 человек. Австрия и ФРГ считают эти данные специально заниженными, называя цифру 270 тысяч человеческих жизней.

На фоне распада СССР, а вместе с ним грандиозного крушения мирового социалистического лагеря благополучное вступление Чехии в ЕС способствовало обострению реваншистских настроений в определенных кругах европейского сообщества. Первыми, кто почувствовал запах легкой добычи, стали Австрия и ФРГ. Помимо принесения публичных извинений за нетолерантное поведение предков (что в настоящее время все чаще находит отражение в межгосударственных соглашениях, порой перечеркивая все мыслимые каноны здравого смысла), потомки оголтелых фанатиков, зиговавших мессии Третьего рейха, требуют от чехов весьма солидной материальной компенсации за изуверское обращение с мирным немецким населением.

Не преминули присоединиться к требованиям о возмещении материального ущерба и морального вреда в размере 260 млрд евро отпрыски судетских немцев, чьи многочисленные сообщества разбросаны по всей территории современной Австрии.

В ответ тогдашний президент Чехии Милош Земан характеризовал всех судетских немцев как «предателей Родины», назвав их «легионом Гитлера». Однако, чтобы не показаться столь категоричным и бесчувственным в глазах мирового сообщества, он все-таки почтил память невинно пострадавших лиц немецкой национальности, ранее проживавших на территории Судетской области, прикрепив на старых постройках с десяток скромных мемориальных табличек «В память жертв погромов». На этом конфликт интересов с точки зрения Чехии был исчерпан. Чего не скажешь о сообществах судетских немцев в Австрии, которые не собираются так легко отказываться от своих «законных требований», рассчитывая добиваться правды в международных судах.