ВОЙНА
Пасха блокадного Ленинграда
Ольга Патренкина
журналист
Санкт-Петербург
28954
Пасха в 2020 году оказалась омрачена пандемией, так что встречать этот праздник сотням миллионов христиан пришлось дома, а не в церкви. Между тем в Великую Отечественную войну власти разрешили провести торжественное празднование Пасхи. Это решение распространялось даже на блокадный Ленинград, где тысячи людей являлись переносчиками таких страшных болезней, как сыпной тиф, дизентерия, гепатит. И все равно в первую блокадную весну 1942 года, в ночь с 4 на 5 апреля, в ленинградских храмах зазвучала соборная пасхальная молитва. ОТВЕТ НА ПРЕЗИДЕНТСКИЕ СОМНЕНИЯ Руководству страны было нелегко пойти на такой шаг. В богоборческой стране уже много лет исправно работала репрессивная машина, под кровавые колеса которой попало 350 тысяч православных. Истребление серьезного идеологического противника продолжилось бы и дальше, если бы не политические и стратегические выгоды от сворачивания антицерковной политики. Во-первых, серьезные людские потери и многочисленные поражения заставляли Иосифа Сталина торопить союзников с открытием второго фронта. Союзникам открывать его не слишком хотелось. Чтобы объяснить свое бездействие, президент США Франклин Рузвельт стал интересоваться состоянием «религиозного вопроса в России» и положением Русской православной церкви, ссылаясь на слухи о гонении на верующих в Советском Союзе. Подтекст понятен: как можно жертвовать жизнями американских солдат для защиты недемократического государства?! Ответом с советской стороны стала срочная подготовка издания «Правда о религии в России», напечатанного в типографии бывшего «Союза воинствующих безбожников». За публикацию отвечал лично Лаврентий Берия, понимавший, что без описания пасхальных торжеств и фотографий очевидцев никак не обойтись. Такой информационный пробел союзники могли расценить как все еще действующий в СССР запрет на празднование главного праздника православных — Пасхи. Несколько шагов навстречу, и ответ на сомнения Рузвельта найден. В наскоро подготовленной книге патриарший местоблюститель и митрополит Московский Сергий (Страгородский) заявил: «Церковь не может жаловаться на власть. В нынешнем (1942 г. — Прим. автора) году праздник Пасхи прошел при исключительных обстоятельствах… правительство, идя навстречу желаниям верующих, в пасхальную ночь разрешило совершение богослужения в 12 часов ночи, хотя это было сопряжено с большим риском». 16 июля 1942 года, несколько месяцев спустя после храмовой пасхальной молитвы, книга была подписана к печати и вскоре издана тиражом 50 тыс. экземпляров. Кроме того, Пасха 1942 года совпала с крайне важной исторической датой: это был год 700-летия Ледового побоища, когда русские войска под предводительством князя Александра Невского разгромили немцев на Чудском озере. «За нас, как видим, история и наша нравственная сила, которая все так же велика у русского народа и у русского воина, как и 700 лет назад», — напишет Алексей (Симанский), будущий патриарх Алексий I. И власти решили воспользоваться этим обстоятельством для единения и воодушевления народа в ожидании грядущего торжества победы над злым и ненавистным врагом. Да и сам праздник Пасхи весьма в этом смысле символичен — через смерть к Воскресению. А значит — к победе.
«ТЕПЕРЬ Я СМЕРТИ НЕ БОЮСЬ…» Пасхе 1942 года предшествовала самая сложная зима за всю историю блокады с массовой смертностью среди жителей. Наверное, это должно было породить кризис доверия к Создателю. Но жители города Ленина продолжали относить себя к верующим, и число христиан даже подросло. Об этом можно судить по дневниковым записям, отчетам о количестве присутствовавших на богослужениях в храмах, количеству крестившихся в означенный период, горам записок о здравии и упокоении, подававшихся на молитву. И по письмам, пробивавшимся сквозь правки цензоров… Так, например, еще осенью 1941 года, было написано предсмертное письмо, найденное в кармане шинели солдата Александра Зайцева, погибшего в 1944 году:
<…>И вот, хоть до сих пор Тебе я не был другом, В фондах петербургской школы 110 также есть письма с фронта и на фронт, которые свидетельствуют о вере. Пусть в них много орфографических и синтаксических ошибок, но они несут адресату самое главное — любовь и радость события. «Еще дорогая моя жена поздравлю сегодняшним днем Христовой Пасхи и желаю в радости встретить. А у меня и моя жизнь на свете не только часовая, а почти минутная. Ну все Господь хранит. А молитесь Богу». Всю блокаду работало только 10 храмов. Среди них — Князь-Владимирский собор в самом центре Ленинграда. Настоятель отец Николай (Ломакин) в своих показаниях на Нюрнбергском процессе так описал Великую субботу 1942 года: «В 5 часов 30 минут вечера в юго-западную часть Князь-Владимирского собора упало две авиабомбы. Люди в это время подходили к Святой плащанице. Была громаднейшая очередь верующих, желающих исполнить свой христианский долг. Я видел, как человек около 30 лежало на паперти ранеными. Эти раненые были в разных местах близ храма... Произошла страшная картина смятения. Люди, не успевшие войти в храм, поспешно стали убегать в близрасположенные траншеи, а другая часть, вошедшая в храм, разместилась по стенам храма, в ужасе ожидая своей смерти, потому что сотрясение храма было настолько сильно, что непрерывно, в течение некоторого времени, падали стекла, куски штукатурки... Налет немецкой авиации продолжался вплоть до самого утра, всю пасхальную ночь. Ночь любви, ночь христианской радости, ночь Воскресения была превращена немцами в ночь крови, в ночь разрушения и страданий ни в чем не повинных людей». Действительно, немцы жестко спросили с жителей за пасхальную радость. Артобстрел начался 4 апреля в 17 часов вечера, чуть позже прилетели и вражеские самолеты — к городу прорвались 132 бомбардировщика. Бомбили не только храмы, но и стоявшие на Неве корабли Балтийского флота и жилые кварталы. Всего 4—5 апреля в Ленинграде погибло 166 и было ранено 411 мирных жителей. И тем не менее дух ленинградцев сломить не удалось. В дневниковых записях некоторых жителей остались свидетельства о предпасхальном и пасхальном периодах. Уму непостижимо, но в условиях жесточайшей нехватки продовольствия некоторые держали пост вплоть до праздничной ночи! Вспоминают, что, куличей, конечно, не было и многие вместо них освящали кусочки блокадного хлеба. Ими и разговлялись... Если до начала войны на Светлый праздник конная милиция разгоняла верующих, то в 1942-м комендантский час отменили. Впервые было официально разрешено провести крестные ходы в блокадном Ленинграде для подъема боевого духа и укрепления веры в победу над фашистскими захватчиками. По указанию городского руководства фотографы Куликов и Шабанов во время богослужения снимали внутренний и внешний вид соборов и церквей Ленинграда. Позднее их же позвали запечатлеть Рождество 1943 года. Много пришлось пережить трагедий, много бед и много радостей. Пасху праздновали и в 1943-м после прорыва блокады, и в 1944-м после ее снятия. Но уже на самую первую блокадную Пасху 1942 года все могли увидеть: народ не сломлен, народ жив, народ надеется на победу над врагом. День победы Христа над смертью укрепил людей для борьбы за победу над теми, кто эту смерть за собой нес...
Подробнее по темам Война и блокада см. книгу «Ленинград и ленинградцы в годы Великой Отечественной войны» Дата публикации: 28 апреля 2020
Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~gsqvK
|
Последние публикации
Выбор читателей
|