Через месяц после капитуляции Германии, 9 июня 1945 года, были опубликованы два указа Верховного Совета СССР об учреждении медалей за взятие и освобождение европейских столиц и крупных городов. Медалями «За освобождение» награждались солдаты и офицеры, штурмовавшие столицы оккупированных европейски государств, население которых активно участвовало в борьбе с фашизмом, — Белграда, Варшавы, Праги. Медали «За взятие» давали тем, кто брал приступом крупные города Третьего рейха и его сателлитов. Столица Югославии Белград была в этом списке первой.

Осенью 2014 года, когда в столице Сербии готовились отмечать 70-летие освобождения города, корреспондентка газеты «Вечерние новости» поинтересовалась у американского посла Майкла Кирби, что он думает о возможном приезде приглашенного на торжества российского президента Владимира Путина. С классическим американским невежеством, господин Кирби (что характерно, историк по образованию, выпускник Пенсильванского университета) заявил, что приглашать следовало украинского президента, поскольку Белград освобождали войска 3-го Украинского фронта.

Сербы, разумеется, возмутились, встретив Путина тепло и с почетом. А исторические изыскания западных дипломатов были подхвачены другими политиками и на сегодняшний день находятся в такой стадии, что уже звучат призывы разобраться, кто, собственно, разбил Германию и кто вообще был агрессором, а кто — жертвой. Но к Белграду сии откровения отношения уже не имеют.

В Сербии, в отличие от других европейских стан, не только знают, но и чтят память о тех, кто принес освобождение от фашизма. Притом что именно сербы и другие народы бывшей Югославии приложили максимум собственных усилий для разгрома ненавистных захватчиков.

БЫЛА ТАКАЯ СТРАНА…

Югославия (до 1929 года — Королевство сербов, хорватов и словенцев) была самым крупным из государств, возникших после Первой мировой войны на руинах четырех рухнувших империй (Российской, Германской, Австро-Венгерской и Османской). Однако геополитическое влияние этой страны ослаблялось проблемами с соседями и раздиравшими ее национальными противоречиями.

Югославией правила сербская королевская династия Карагеоргиевичей, и сербы же занимали ведущие должности на государственной и военной службе. Больше всего это раздражало хорватов (представителей второй по численности нации), которые к тому же, в отличии от сербов, были не православными, а католиками. Свои интересы имели жившие в стране мусульмане, а также тяготевшие к Болгарии македонцы.

Во внешней политике югославское руководство лавировало между Берлином, Лондоном и Москвой. В марте 1941 года к власти пришла прогерманская партия, но в результате народных волнений она была свергнута, а новое правительство генерала Душана Симовича поспешило заключить союзный договор с Советским Союзом. Гитлера эти события привели в ярость. На май 1941 года уже планировалась операция «Барбаросса», и фюреру не хотелось иметь у себя в тылу потенциального противника.

В ночь на 6 апреля, когда в Кремле проходило подписание договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, германские войска вторглись в Югославию. Советское правительство в связи с резко изменившейся военно-политической обстановкой объявило договор недействительным, и югославам пришлось самостоятельно сражаться против захватчиков. Говоря откровенно, это несколько смахивало на предательство, хотя Сталин в данном случае действовал с предельной прагматичностью: все-таки прямой границы с союзником Советский Союз не имел, и помочь ему, не ввязываясь в большую общеевропейскую войну, не было возможности.

Югославию вермахт оккупировал всего за три недели, хотя именно эти три недели отодвинули с мая на середину июня планировавшуюся фюрером войну против Советского Союза, что, возможно, сыграло не последнюю роль в крахе всего гитлеровского замысла. Захваченная страна была расчленена победителем. Самая значительная ее часть вошла в состав союзного Третьему рейху Независимого государства Хорватии (НХГ). По кусочку Югославии получили друзья Третьего рейха — итальянцы, болгары и венгры. В сильно урезанной Сербии утвердился марионеточный режим Милана Недича. Однако настоящая борьба только начиналась.

Первыми эту борьбу начали сербские четники — сторонники удалившегося в эмиграцию в Лондон королевского правительства. Возглавлял их генерал Драже Михайлович, причем сражались его люди поначалу даже не против немцев, а против свирепствовавших в НХГ усташей, которые начали настоящий геноцид сербов. Однако когда произошли столкновения четников с немцами, те стали расстреливать за каждого убитого своего солдата по сто заложников, за каждого раненого — по полсотни. И четники старались держаться от немцев подальше. А потом ход истории сделал вираж, и у них появился новый противник…

ЮГОСЛАВСКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ

22 июня 1941 года, сразу после нападения Германии на СССР, компартия формально не существующей страны призвала все народы бывшей Югославии к национальному восстанию. В этот же день в лесах возле города Сисак был создан первый партизанский отряд. Очень скоро слова «партизан» и «коммунист» станут синонимами.

Спустя год страна уже представляла собой бурлящий котел. По одну сторону фронта были немецкие, итальянские, болгарские и венгерские оккупационные войска, а также хорватские усташи и немногочисленные военные формирования армии правительства Недича. По другую — возглавляемая лидером коммунистов Иосипом Броз Тито Народно-освободительная армия Югославии (НОАЮ). Между ними метались четники.

Костяк НОАЮ составили уроженцы Боснии и Герцеговины — самого перемешанного в национальном и конфессиональном плане региона. Постепенно стали подтягиваться выходцы из самой Сербии, Македонии и даже Независимого Хорватского государства. К концу 1942 года численность партизанских соединений уже превышала 200 тысяч человек, спустя еще два года перевалила за 400 тысяч.

Такого масштаба антифашистского сопротивления не знала ни одна другая страна Европы. Костяк партизанских сил представлял собой настоящую полноценную армию с делением на бригады, дивизии и корпуса. В мае 1942 года, когда к коммунистам перелетели два хорватских самолета, началось создание собственных ВВС. В ноябре 1942 года из нескольких рыбацких лодок была сформирована речная флотилия. Основные силы НОАЮ освобождали обширные районы, затем отступали под натиском превосходящих сил противника и занимали новые, еще более крупные территории. На периферии действовали самостоятельные отряды, подчинявшиеся главному партизанскому штабу. Верховную власть представляло сформированное при участии других некоммунистических партий Антифашистское вече народного освобождения Югославии (АВНОЮ), присвоившее Тито звание маршала.

По своему общенародному характеру и героизму борьба югославских антифашистов представляла собой уменьшенный вариант Великой Отечественной войны, причем уменьшенный примерно в такой же пропорции, в какой Югославия была меньше Советского Союза. В ней были и свои великие сражения (семь отбитых партизанами вражеских наступлений), и подвиги, и самопожертвование, и попытки оккупантов расколоть партизан, и коллаборационизм, прикрывавшийся маской патриотизма. Были свои молодогвардейцы и свои генералы Власовы.

Одним из символов партизанской борьбы стал 26-летний Степан Филипович, имевший на своем боевом счету десятки убитых врагов, попавший в засаду четников и переданный ими немцам. После нескольких дней пыток он был публично повешен, успев обратиться к жителям с пламенной речью и завершив ее лозунгом: «Смерть фашизму! Свободу народу!»

А вот лидера четников Драже Михайловича его ненависть к партизанам сделала фактически союзником немцев. Коммунисты казнили генерала в июле 1946 года.

ВРАГ ОТСТУПАЕТ, НО ОН ОПАСЕН

К лету 1944 года НОАЮ фактически контролировала до трети территории бывшей Югославии. Уже вышла из войны Италия, но в руках немцев и их союзников по-прежнему оставались все крупные города, включая столицу НХГ Загреб и сербскую (а также и общеюгославскую) столицу Белград.

Более того, немцы сохранили способность наносить болезненные удары. Так, в конце мая — начале июня они провели операцию «Ход конем», попытавшись ликвидировать партизанский штаб, базировавшийся в городе Дрваре. Благодаря мастерству советских летчиков Тито и его соратников удалось спасти из окружения, эвакуировав в контролируемую союзниками часть Италии.

Английский премьер Уинстон Черчилль, воспользовался случаем, поспешив встретиться с коммунистическим лидером и попытавшись уговорить его оказать поддержку планирующемуся англо-американскому десанту на Балканах. Враг еще не был разбит, но сферы влияния уже делились.

Тито, как и положено правоверному коммунисту, дал понять, что лучше воспользуется помощью Красной армии, тем более что с чисто военной точки зрения такой шаг выглядел более логичным и целесообразным…

В конце августа 1944 года на сторону антигитлеровской коалиции переметнулась Румыния, в начале сентября аналогичный трюк проделала Болгария. С незначительными боями, а порой и вообще бескровно Красная армия промаршировала по территориям этих государств, вобрала в себя войска новых союзников и вышла к границам Югославии.

Перед гитлеровцами замаячила перспектива образования гигантских «котлов». Пытаясь их избежать, фюрер приказал находящейся в южной части Балкан Группе армий E (генерала Александра Лера) отходить на соединение с занимающей северную часть полуострова Группой армий F (фельдмаршала Максимилиана фон Вейхса).

Такая махина, как войска Лера, должна была катком проехаться по частям НОАЮ, что никак не могло порадовать маршала Тито. 21 сентября он отправился в Москву, где встретился со Сталиным и договорился о совместных действиях. Войска 3-го Украинского фронта маршала Федора Толбухина совместно с частями трех болгарских армий должны были наступать от югославско-болгарской границы на запад, соединиться с НОАЮ, освободить Белград и помешать соединению Лера и Вейхса.

Учитывая географические и политические особенности театра военных действий, перспектива полного уничтожения Группы армий Е выглядела весьма сомнительной, но разгромить ее как войсковое объединение было вполне реально.

ПЕХОТА НА «ИМЕННЫХ» ТАНКАХ

В качестве своего рода пролога к Белградской операции с 15 по 21 сентября 17-я воздушная армия основательно отбомбилась по мостам и другим инфраструктурным объектам, лежащим на маршруте вражеского отступления.

28 сентября из Видина по направлению к Белграду двинулись части 57-й армии и корабли Дунайской военной флотилии, с которых высадились десанты в Радуеваце и Прахово. С помощью 14-го югославского корпуса была прорвана вражеская оборона в Восточно-Сербских горах, затем форсирована река Морава и захвачены два плацдарма в районах Велика-Плана и Паланка.

12 октября, двигаясь на Белград с юга, в сражение вступил 4-й гвардейский механизированный, а от югославов — 1-й Пролетарский и 12-й Ударный корпуса. С северо-востока наступал 10-й гвардейский стрелковый корпус из состава 2-го Украинского фронта, очистивший с помощь партизан левобережье Дуная и Тисы.

Операция вступила в решающую стадию — штурм самого Белграда. Советская сторона проявила максимум дипломатичности и деликатности, учитывая самолюбие югославских товарищей. 5 октября Тито приказал командующему 1-й армейской группой НОАЮ генералу Пеко Дапчевичу: «Вся ваша группа из девяти дивизий должна принять участие во взятии Белграда. Мы хотим, и русские тоже так считают, чтобы в Белград первыми вошли наши подразделения».

Боевого задора у югославов было хоть отбавляй, но техники не хватало, и, чтобы союзники не отставали, их снабжали автотранспортом, поддерживали артиллерией и авиацией.

Однако раньше других к окраинам югославской столицы прибыл 4-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта Владимира Жданова. 12 октября советские танкисты овладели крупным транспортным узлом Топола, перерезав подходы к Белграду с юга. В этих боях особо отличился танковый экипаж гвардии лейтенанта Ивана Кисенко, уничтоживший 4 вражеские автомашины, бронетранспортер, порядка 25 повозок с военными грузами и около сотни солдат и офицеров. Танк этот был «именным», то есть построен на личные средства приемного отца командира экипажа. На борту его красовалась надпись «От отца Шульги — сыну Кисенко».

На окраинах Белграда пришлось задержаться, поскольку в тылу еще добивали крупную вражескую группировку. На два дня наступающие воска взяли тайм-аут. В это время вражеские позиции утюжила советская авиация и артиллерия.

За это время окруженного в тылу противника добили и к месту решающих событий подоспели югославские отряды Дапчевича. Их деликатно пропустили вперед, но подкрепили танками, на броне которых сидели советские штурмовые группы.

В самом городе немцы возвели мощные бетонные доты, подготовили к обороне отдельные дома и целые кварталы, усилили огневую мощь артиллерии Белградской крепости. Красноармейцы и партизаны в ночь перед штурмом почти не спали: саперы разминировали дороги, подтягивалась техника и пехота.

День 14 октября начался с атаки фланговых немецких позиций, в то время как враг ожидал наступления в центре. Речь шла об отвлекающем маневре, и, когда немцы занялись перегруппировкой, именно по их центру и нанесли удар танки с сидящими на них пехотинцами.

Такая тактика могла привести к большим потерям, но выручила внезапность. И вскоре бои разгорелись на улицах города. Во избежание разрушений бомбардировщики и тяжелую артиллерию не задействовали.

Использовать танки в уличных боях было делом, мягко говоря, рискованным, но в данном случае риск себя оправдывал. Машины метким огнем подавляли вражеские огневые точки, в то время как пехота зачищала здания.

В этих боях особенно отличился экипаж танка Т-34-85 гвардии младшего лейтенанта Григория Романенко, метким огнем подавлявший очаги сопротивления противника. Дважды машина загоралась, но оба раза ее тушили с помощью пехотинцев. Вот описание одной из схваток, сделанное по рассказу самого Романенко: «На одном из перекрестков перед танком неожиданно выскочила вражеская самоходка «Фердинанд». Снаряд в стволе Т-34 был не бронебойным, а осколочным и не мог нанести вред САУ. Состоялась молниеносная дуэль. Выстрел противника был эффективен — от попадания в башню танк содрогнулся. Был поврежден пулемет, убит заряжающий, ранения получили и другие члены экипажа. Несмотря на полученные травмы, наводчик орудия гвардии старший сержант Иван Косенков сумел произвести повторный выстрел и подбить самоходку неприятеля. Раненых советских танкистов спасли местные жители».

БОЕВОЕ БРАТСТВО ПОБЕДИТЕЛЕЙ

Уличные бои затянулись до 20 октября. С советской стороны в них помимо 4-го гвардейского механизированного корпуса участвовали 73-я и 106-я гвардейские, 236-я стрелковые дивизии, несколько артиллерийских бригад, артиллерийских, минометных и самоходно-артиллерийских полков, зенитно-артиллерийская дивизия и три отдельных зенитно-артиллерийских полка. Югославы были представлены восемью дивизиями 1-го Пролетарского и 12-го корпусов НОАЮ.

Безвозвратные потери 3-го Украинского фронта в ходе операции составили 4350 человек, а непосредственно на улицах города погибло около тысячи советских воинов. Потери югославов убитыми — 2350 человек. Немцам оборона Белграда обошлась примерно в 45 тысяч убитых и пленных, 53 танка и самоходки, 184 орудия и миномета, 66 боевых самолетов.

Вообще говоря, Белградская операция не относилась к числу крупных сражений Второй мировой войны. Значение ее было скорее политическим. Скреплялось кровью заочное боевое братство Красной армии и югославских партизан, а заодно фиксировался политический союз между СССР и пока еще не коммунистической, но уже становящейся таковой Югославией.

Англичанам и американцам давалось понять, что по крайней мере в этой части Балкан им ничего не светит. Высыпавшие на улицы освобожденного города белградцы несли портреты и выкрикивали здравицы в честь Сталина и Тито, иногда сначала в честь Тито, потом — в честь Сталина. Пока еще из этого не делали проблемы. Советско-югославский альянс позволявший Сталину контролировать южное «подбрюшье» Европы, стал реальностью, и никто пока не догадывался, что альянс этот продлится всего два с небольшим года.

Теперь о чисто военной стороне дела. В Белградской операции советское командование в лице маршала Федора Толбухина продемонстрировало очень гармоничное сочетание нахальства и разумной сдержанности. Нахальства, потому что использовало тактику десантных штурмовых групп, а сдержанности — потому что не стало гнаться за «синей птицей» и пытаться окружить всю отступающую группировку Лера.

3-й Украинский прекратил активные действия уже 21 октября, овладев городом Кралево, перерезав магистраль Салоники — Белград и вынудив немцев пробиваться на север неудобными горными дорогами под постоянными ударами союзников. Второй относительно удобный маршрут вдоль Моравы был перерезан после освобождения Ниша и Лесковаца 2-й болгарской армией и 13-м югославским корпусом.

Передохнув в Белграде, союзники разделились. НОАЮ продолжила наступление на север, выйдя к концу войны на границу с Италией и Австрией. Войска 3-го Украинского фронта направились в Венгрию, где их ожидала гораздо более кровавая будапештская «мясорубка».

Что касается немцев, то призванная обеспечить соединение войск Лера и Вейхса группировка «Сербия» оказалась практически полностью уничтоженной. Дорогой ценой Лер сумел пробиться через труднодоступные, контролируемые партизанами районы Боснии, но понес огромные потери, так что в Венгрии толку от его частей уже не было. Самого Лера выдали после войны Югославии и в 1947 году расстреляли как военного преступника.

В общей сложности медалью «За освобождение Белграда» были награждены 70 тысяч солдат и офицеров Красной армии, моряков Дунайской военной флотилии, войск НКВД, а также югославских военных. Маршал Толбухин и генерал-лейтенант Жданов получили от союзников аналог советской Золотой Звезды — орден Народного Героя Югославии.