«Честный маклер» Рико Ярый
ВОЙНА
«СМ-Украина»
«Честный маклер» Рико Ярый
Дмитрий Веденеев
журналист
Киев
20903
«Честный маклер» Рико Ярый
Рико Ярый (в центре с топорцем в руках)

Шпионаж, деньги и лошади были главными страстями этого человека… Речь идет о Рихарде (Рико) Яром, — прирожденном авантюристе, чьи дата рождения и национальность так и остались неизвестны чекистам и гестаповцам. Волею судьбы и собственных наклонностей он сыграл далеко не последнюю роль в сокрытых от непосвященных коллизиях украинской военно-политической истории минувшего столетия. Во всяком случае, именно Ярый на протяжении двадцати лет выступал ведущим посредником в контактах между спецслужбами Германии и движением украинских националистов…

В ПОИСКАХ «КРАСИВОЙ ЖИЗНИ»

Весной 1945 года Сталин приказал начальнику Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Виктору Абакумову сформировать специальные оперативные группы для захвата и вывоза архивов вражеских зарубежных госучреждений, партий, «контрреволюционных эмиграционных организаций». Вождь народов понимал — кто знает прошлое, тот заглядывает в будущее, и в течение следующих пяти лет в Советский Союз отправились целые вагоны секретнейших материалов... Среди «трофеев» оказались и документы Главной имперской канцелярии Третьего Рейха, в том числе архивы внешнеполитического отдела правящей Национал-социалистической партии (НСДАП). Весьма часто в этих бумагах фигурировала персона Рико Ярого…

Родился Рихард Яри в 1898 году — по одним сведениям в Ряшеве, на юго-востоке Польши, по другим — во Львове. Более точных данных не имелось ни в гестаповских картотеках, ни в архиве полицай-президиума Берлина. Отец его — чех из Остравы, вышел в отставку в чине майора австро-венгерской армии, мать была польской еврейкой. Их сын также выбрал военную стезю, и после окончания военно-технического училища, в 1917 году попал на фронт.

С развалом империи Габсбургов осенью 1918 года у лейтенанта-сапера вдруг проявилась симпатия к украинскому национальному движению, приведшая его в ряды Украинской Галицкой армии (УГА), самоотверженно защищавшей Восточную Галичину от легионеров Пилсудского. Сменив фамилию на Ярый, он дослужился до сотника кавалерии, а после поражения УГА ушел вместе с бригадой генерала Антина Кравса в Чехословакию, где и подвергся интернированию.

В Чехословакии Рико встретил свою суженую и 30 февраля 1922 года еврейский загс зарегистрировал его брак с 26-летней Розой (Рейзель) Шпильфогель, впоследствии сменившей свое имя на славянское — Ольга. Красавицу-жену следовало «выводить в свет», да и сам Рико был большим сибаритом, любил комфорт, модную одежду и дорогое шампанское.

С отцом (впоследствии отказавшимся от сына) отношения были натянутые. К тому же никакого приданого Ольга, сбежавшая без родительского благословения под венец с «гоем», не получила. Таким образом, средства на «красивую жизнь» Ярому пришлось изыскивать самому. Не обременявший себя соображениями морали сотник начал спекулировать казенными лошадьми. Бригадный суд возбудил расследование, так, впрочем, и не завершившееся из-за роспуска украинской бригады.

«ЛУЧШАЯ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СЕТЬ ЕВРОПЫ»

К началу 1920-х годов Рихард, что называется «созрел» для контактов с секретными службами. Довольно отчетливо проявились его беспринципность и корыстолюбие. К тому же он владел несколькими иностранными языками, был «умелым и хитрым дипломатом, представительным, корректным в отношениях с людьми…».

Вот здесь-то Ярый и попал в поле зрения Абвера. Новый агент получил псевдонимом Консул-2 и, находясь на связи у майора Фосса, приступил к «разработке» интернированных украинских военнослужащих.

В это же время были установлены первые контакты между германской спецслужбой и движением украинских националистов.

На заседании «Стрелецкой рады» в июле 1920 года, и на прошедшем через два месяца съезде представителей нелегальных военно-патриотических организаций было принято решение о создании т. н. «Войсковой организации», переименованной, впоследствии, в Украинскую войсковую организацию (УВО).

С июля 1921 года ее возглавил Евген Коновалец. Активисты УВО вели учет бывших военнослужащих УГА, собирали оружие, разрабатывали планы вооруженного антипольского восстания в Западной Украине. Не брезговали они и террором.

25 сентября 1921 года боевик Степан Федак стрелял в Юзефа Пилсудского, но вместо него ранил львовского воеводу Грабовского. В следующем году УВО осуществило в регионе 38 диверсий, после чего в прессе начали писать о «балканизации Галичины».

Националисты создали широкую сеть подпольных групп и резидентур действовавших не только в Западной Украине, но в крупнейших европейских странах.

В марте 1925 году состоялся громкий судебный процесс над членами УВО обвинявшимися в разведывательно-подрывной деятельности более известный как «дело басарабовцев» (по имени связной Ольги Басараб, погибшей в тюрьме во время следствия).

На скамье подсудимых оказались десять террористов во главе с руководителем УВО в Галичине Андреем Мельником, получившим четыре года тюрьмы. Всего же до 1928 года около ста украинских националистов отбывали наказания по обвинению в шпионаже.

Широкое сотрудничество было налажено между УВО и спецслужбами Литвы (разведывательным отделом Генштаба, полицией государственной охраны, пограничной полицией, разведкой организации «Союз стрельцов»).

Так, в 1923 году Коновалец и глава литовского правительства Вальдемарас договорились о сотрудничестве в области обмена сведениями о Советском Союзе и Польше. В 1925 году гданьский филиал УВО посодействовал литовской разведке в организации транспортировки в порт Клайпеда двух закупленных в Германии подводных лодок.

В тогдашней столице Литвы Каунасе разместилась резидентура УВО — пятнадцать сотрудников во главе с сотником Иосифом Ревьюком («Йонасом Братвичусом»).

В следующем году разведка УВО добыла план польского вторжения в Литву (!). О деталях операции Коновалец предупредил литовское правительство, а через гданьский филиал информацию сообщили в Берлин и Лондон, что серьезно осложнило международное положение Польши.

ДЕФЕНЗИВА ПРОТИВ УВО

Следует отметить, что польские правоохранительные органы работали против националистов весьма квалифицированно и продуктивно, сотрудничая при этом со спецслужбами Чехословакии. Акцент делался на создании агентурных позиций в среде УВО, внедрение в нее провокаторов и информаторов.

В 1922–1928 годах суд УВО приговорил к смерти пятерых изменников. В следующем десятилетии оказались ликвидированы еще одиннадцать польских конфидентов. Но это, по словам боевого референта УВО Зиновия Кныша, была «лишь мелкая полицейская рыбка». Более того, после государственного переворота 1926 года польские спецслужбы использовали свою агентуру в УВО… чтобы заполучить добытую разведкой националистов информацию о событиях за рубежом. Агенты дефензивы проникли даже в ближайшее окружение националистических лидеров. Так, комиссариатом государственной полиции города Стрыя был привлечен к сотрудничеству дядя лидера ОУН Галичины Степана Бандеры — Иосиф.

С 1929 года за 200 злотых в месяц и премиальные на поляков работал боевой референт Роман Барановский. Его куратором был начальник «украинского отдела» политической полиции Львова Чеховский — мастер оперативных игр с националистическим подпольем. По оценке самих националистов, он «прекрасно ориентировался во всех подробностях, был одним из наиболее опасных укротителей украинского подпольного революционного движения». 22 марта 1932 года Чеховского застрелил боевик Юрко Березинский из отряда Романа Шухевича.

«ВРАГ МОЕГО ВРАГА…»

Мировая история полна примерами, когда силы, добивавшиеся национального освобождения, действовали по принципу «враг моего врага — мой друг».

По свидетельству одного из руководителей УВО Михаила Кураха, после аннексии Западной Украины Польшей (14 марта 1923 года) Коновалец сообщил ближайшим соратникам о крахе надежд на возможный компромисс с режимом Пилсудского и о начале сближения с традиционным врагом Польши — Германией. В беседе с главой униатской церкви митрополитом Андреем Шептицким он указал на мотивы такого сотрудничества: «Пусть сегодня мы находимся в услужении немецким чиновникам. Но завтра с их помощью мы добудем свою державу».

Западноукраинская общественность с пониманием относилось к подобной необходимости. Как заявил на допросе 15 февраля 1948 года в МГБ УССР сотрудник референтуры пропаганды Центрального провода ОУН Порендовский, о контактах Коновальца с немцами было широко известно в Галичине, однако воспринимались они как вполне естественный способ борьбы против Польши.

Уже в 1921 году Евген Коновалец принял решение о начале тайных контактов с Абвером и договорился о поставках разведывательной информации, касавшейся Польши. Оплата составляла девять тысяч марок в месяц. По данным советской разведки, тогда же Ярый выдвинулся на роль «честного маклера» в контактах между начальником германской разведки, знаменитым полковником Николаи и «Степановичем» (такой псевдоним присвоили в Абвере Коновальцу). Он развил бурную деятельность, став руководителем разведывательных курсов УВО, организованных в том же году майором Фоссом в Мюнхене (Бавария).

К концу 1920-х годов уже действовали шпионско-диверсионные курсы «шефов украинских разведбригад» в Берлине, Гданьске, Кенигсберге, на территории Голландии. Как показал уже после, на допросах в МГБ СССР один из основателей ОУН Петр Кожевников, только в 1923–1928 годах боевики Коновальца получили до двух миллионов немецких марок. Через один только гданьский переправочный пункт им поступили две сотни револьверов, полтонны взрывчатки, тысячи детонаторов. В июле 1926 годах руководство УВО расширило свою разведывательную деятельность и на других потенциальных противников Германии — СССР, Англию, Францию, США, Канаду.

ПО СЛЕДАМ КОНСУЛА-2

«Честный маклер» Ярый себя, разумеется, не обделял. Являясь главным связником между УВО и Абвером, он, как отмечалось в документах из Имперской канцелярии, поставлял немцам «на 9/10 вымышленные сведения о деятельности и положении организации, дабы добиться скорейшего решения о финансировании УВО. Позднее Ярый получал все денежные пособия на руки и передавал их УВО».

Замкнув на себя все денежные потоки, идущие от заокеанских украинских диаспор, он приобрел шикарную виллу с садом в Берлин-Фалькензее. Немецким налоговым органам, он заявил, будто получил очень большое наследство то ли от матери, то ли от тещи.

Если германских налоговиков подобные объяснения и могли ввести в заблуждение, то в Абвере относительно источников благосостояния Ярого никаких иллюзий не питали.

С другой стороны немцы прекрасно знали внутреннюю расстановку сил в УВО и в созданной в 1929 году Организации украинских националистов (ОУН). Отдавая должное личным качествам Коновальца качествам — решительности, смелости, энергичности, — Берлин, вместе с тем, считал его весьма недалеким политиком и стратегом, отмечая, что фактическим хозяином в верхах ОУН является Ярый.

В 1930 году между вожаками националистического движения возник нешуточный конфликт (на почве финансовых дел), однако разгоравшуюся ссору удалось уладить. Видя в Консуле-2 откровенного афериста, немцы считали его, до поры до времени, весьма полезным.

Для понимания степени цинизма Ярого можно привести такой пример. В 1926 году он ничтоже сумнящеся предложил шефу разведки УВО Думину «сдать» полякам деньги несколько немецких агентов — украинских националистов из резидентуры обер-лейтенанта Рауха. Возмущенный Думин пожаловался немцам. Однако рапорт его рейхсвер передал для разбирательства… самому Ярому. Будучи натурой мстительной, тот заманил сотника в лес на «на пикник», а, когда убийство сорвалось, «настрочил» на Думина донос в кенигсбергский полицай-президиум (Кстати, в 1945 году шеф разведки УВО был арестован СМЕРШ в Восточной Пруссии и дальнейшая его судьба неизвестна).

Нужно сказать, что на характер сотрудничества между Абвером и УВО–ОУН пытались повлиять и другие приверженцы «самостийности». Интриги «гетманского руху» (приверженцев Павло Скоропадского) привели к временному прекращению финансирования националистов. Однако в конце 1932 года на специальном совещании Коновальца и Ярого с представителями немецких спецслужб участники договорились о возобновлении денежных вливаний в обмен на активизацию разведывательно-диверсионной работы ОУН в Польше. Документы Имперской канцелярии свидетельствуют, что тогда же националистам поручили в случае войны сковать активными диверсионными действиями Второй польский корпус.

ОТ БЕРЛИНА ДО ХАРБИНА

Позиции Ярого, «скромно» именовавшего себя в прессе «украинским Гитлером», еще больше укрепились как в Абвере, так и в НСДАП. Он даже пытался прибрать к рукам основанный в Берлине приверженцами Скоропадского Украинский научный институт, который считался главным поставщиком информации об украинских делах для германской элиты. Газета гетманцев «Хлеборобский шлях» призывала «клеймить господина Ярого, который своей деятельностью лишь компрометирует репутацию украинского народа за границей». Но этот авантюрист поплевывал на подобные «укусы», и ежемесячно получал только от Абвера зарплату в тысяч рейхсмарок…

Меж тем Консул-2 был не прочь завязать связи и с другими иностранными спецслужбами. В 1931 году эмиссары ОУН установили контакт с британской спецслужбой СИС через ее кадрового сотрудника в посольстве Англии в Варшаве Дэвида Росса. В 1934 году японский военный атташе в Стамбуле обсудил с представителями ОУН возможности сбора информации по СССР. По данным разведки НКВД, в августе 1937 года Ярый свел в венском отеле «Бристоль» Коновальца и шефа Войскового штаба ОУН генерала Николая Капустянского с японским военным атташе в Берлине, генштабистом и кадровым разведчиком Ито — советником посольства Японии в Париже. Стороны договорились о сотрудничестве в сборе развединформации по Советскому Союзу с позиций ОУН в Манчжурии.

Сотрудничество между украинскими националистами и японскими спецслужбами активизировалось после выхода в 1927 года меморандума премьера Танаки содержавшего рекомендации относительно будущей войны против Советского Союза.

Ярый направил в Манчжурию своих представителей Федорова и Мытника, создавших в 1933 году в Харбине «Дальневосточную сечь» и установили взаимодействие с японскою разведкой. Третий отдел японского «Бюро по делам российских эмигрантов» подбирал кандидатуры для обучения шпионско-диверсионному ремеслу. «Украинская националистическая громада» Харбина работала под контролем японского разведоргана («военной миссии»). Попутно ими велся поиск контактов со спецслужбами Франции, Италии, Испании, Финляндии, а также Турции и Югославии!

И все же в центре внимания Ярого находились мероприятия связанные с подготовкой нападения Германии на СССР. В декабре 1933 года на встрече в Берлине генерал Рейхенау и инспектор гестапо Дильс рекомендовали Коновальцу и Ярому более активно вести подрывную пропаганду в советской Украине. Накануне Второй мировой войны в различных разведывательно-диверсионных формированиях Рейха состояло до четырех тысяч украинцев, в том числе около трехсот человек проходили обучение в спецшколах.

Когда в сентябре 1939 года Польша потерпела поражение, из тюрем вышла вскормленная на террористических актах молодая поросль националистов, признанным вожаком которой был Степан Бандера. Эта молодежь рвалась «до керма» освободительного движения, настаивая на более энергичных действиях, резко критиковала «стариков» за потерю революционного напора. Назревал раскол. Ярый в этой ситуации сориентировался очень быстро, сделав ставку на бандеровцев.

В отеле словацкого местечка Пештаны лидер оппозиции собрал сотню радикалов и проработал «проект», который в начале 1940 года окончательно разделил членов националистической организации на мельниковцев (сторонников преемника Коновальца-Мельника) и бандеровцев («революционная ОУН»). Между ними началась кровавая междоусобица. Рихард настойчиво лоббировал перед немцами интересы новых соратников, добившись накануне войны Германии против Советским Союзом ежегодной субсидии от Абвера для ОУН-Б в сумме 2,5 миллиона рейхсмарок. Сам Ярый надел военную форму специального батальона «Роланд», став его куратором по политической части.

ПАДЕНИЕ «УКРАИНСКОГО ФЮРЕРА»

Вступив в июне 1941 года с немцами во Львов, Ярый участвовал в организации встречи адмирала Канариса с митрополитом Шептицким (бывшим ротмистром австро-венгерской кавалерии). Окинув взглядом тщедушного грека, владыка с сарказмом молвил: «Я-то думал, что адмиралы на море, а они — у руля разведки». Канарису обиду пришлось проглотить, но он отыгрался на Яром.

После торжественного провозглашения ОУН-Б Акта возобновления Украинской державы (30 июня 1941 года), глава Державного правления Ярослав Стецько присвоил Ярому чин полковника назначив его своим представителем в Японии. Но до страны Восходящего солнца тот так и не добрался. Независимая Украина не входила в планы нацистов. На бандеровцев обрушились репрессии, причем среди арестованных оказался и сам Бандера. Правда, его «пребывание в концлагере» — обычный миф. В 1944 году НКГБ перехватил письмо Бандеры к своей сестре Владимире. В нем описывались условия его жизни — хороший дом, автомобиль, библиотека…

16 сентября 1941 года арестовали за «украинский сепаратизм» и новоиспеченного полковника, припомнив ему и брак с еврейкой. После войны Ярый с супругой жил в Австрии. Органами госбезопасности на него было заведено розыскное дело. Как рассказывал автору директор киевской библиотеки им. Ольжича, известный исследователь истории украинского националистического движения Александр Кучерук, в зарубежных архивах он нашел сведения о задержании Ярого после войны чекистами. И тут, конечно, кроется очередная загадка этой личности…

26 мая 1945 года Лаврентий Берия отдал распоряжение об отправке в Прагу (культурная «столица» межвоенной украинской эмиграции) оперативной группы генерал-майора Горшкова для «изъятия активных буржуазных националистов. Госбезопасность арестовала и вывезла в Союз многих видных представителей украинской политэмиграции, среди них президент Карпатской Украины Августин Волошин, украинские дипломаты и ученые Максим Славинский и Николай Галаган, начальник Генштаба Армии УНР Владимир Синклер. Архивы эмиграции служили для оперов бездонным источником «компрометирующих материалов».

«Буржуазные националисты» или умерли в тюрьмах, или «отмотали» длительный срок. И если Рико Ярый действительно побывал в руках СМЕРШа, то почему оказался на свободе, спокойно жил в ФРГ с супругой в собственном поместье, где стал разводить племенных лошадей? И какой ценой он обеспечил себе свободу?

В любом случае, вряд ли жизнеописание Рихарда Ярого, умершего в 1969 году, можно считать оконченным…


14 февраля 2020


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847