СССР
«Секретные материалы 20 века» №1(439), 2016
Тайна «Красной Москвы»
Елена Киселева
журналист
Москва
7980
История парфюмерии порой не менее захватывающа, чем самый лихо закрученный детектив. Такова, например, история создания знаменитых духов «Шанель № 5». Как связан прославленный аромат с российскими парфюмерами? Почему многим он напоминает другой, не менее знаменитый – «Красная Москва»? И кто истинный творец этих духов? Попытаемся разобраться. НА УГЛУ ЛЮСИНОВСКОЙ И ПАВЛА АНДРЕЕВА Эта история началась около 150 лет назад и продлится вечно. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока человечество будет на вес золота и даже дороже ценить изысканные ароматы. Приобщиться к этой истории очень легко, особенно если вы живете в Москве. Надо лишь дойти до угла улицы Люсиновской и Павла Андреева. Если заплутаете, спросите у местных жителей, как дойти до «Новой зари». Если житель действительно окажется местным, он скажет: «А, вам нужна мыловарня!» И махнет рукой в нужную сторону. Впрочем, иногда к «мыловарне» можно дойти по запаху, разливающемуся на сотни метров, – что-то совсем простое, одеколонно-мыльное, нисколько не похожее на густой и прекрасный аромат этой истории. При «Новой заре» – шикарный фирменный магазин парфюмерии, причем собственного производства. Сейчас мы идем только за «Красной Москвой». Познакомиться с ней можно по-разному. Можно купить современный набор – гель для душа, итальянское мыло, дезодорант, флакон туалетной воды – все с одним ароматом. Можно – флакон настоящих духов вроде тех, что стояли на трюмо наших бабушек. Можно прицениться к огромному хрустальному флакону в бархатной коробке в стиле а-ля рюсс за несколько сотен тысяч рублей – для взыскательных иностранцев. А можно взять картонку с пробиркой в три миллилитра. Но надо обязательно послушать историю, которой почти 150 лет… Все эти полтора века интерес к этому аромату возвращается снова и снова, и всякий раз у историков парфюмерии, коллекционеров и обычных людей возникает мысль о схожести нашей «Красной Москвы» и знаменитой «Шанели № 5». Еще вспоминается имя парфюмера, родившегося и работавшего в России, воевавшего за нее в Первую мировую и Гражданскую, – Эрнеста Бо. И всякий раз неоконченная мысль все-таки выливается в ни на чем не основанное суждение: «Бо работал в России, а когда уехал во Францию, воссоздал под именем легендарной «пятерки» тот аромат, который некогда назывался «Любимый букет императрицы», а потом – «Красная Москва». Так память о знаменитом парфюмере немного пачкается этими досужими мыслями, хотя, как правило, споры заканчиваются тем, что не так уж эти ароматы похожи. Как же все происходило на самом деле в далекой и благополучной дореволюционной России, где бурно развивалось парфюмерное искусство, где на выставках били фонтаны из одеколона «Цветочный»? Для начала надо разобраться с историей букетов. ФРАНЦУЗ, СОЗДАВШИЙ «БУКЕТ НАПОЛЕОНА» В конце XIX – начале XX века в Москве производит ароматы – не только для России, но и для других стран – парфюмерная фирма «Ралле», названная по фамилии хозяина, француза Альфонса Ралле. Ведущим парфюмером московской фабрики Ралле в 1907 году становится потомственный молодой парфюмер, великолепный «нос», харизматичный красавец Эрнест Бо, работавший на фабрике после обучения в Грассе – Мекке всех парфюмеров мира. Помимо хитов своего времени – ароматов «Царский вереск», «Фея роз», «Серебристый ландыш», в 1912 году Бо взрывает изящный мир ценителей парфюмерии, создав духи «Букет Наполеона». Француз… к столетию Бородинской битвы… в стране, победившей Бонапарта... Он продолжает пользоваться успехом и искать новых и новых впечатлений от жизни, чтобы выразить их в том искусстве, которым он владеет виртуозно, – в парфюмерии. Однако Эрнест был совершенно неудовлетворен простым варьированием старых компонентов – натуральных эфирных масел и эссенции. Ему хотелось прорыва, и он долгое время вынашивал идею альдегидов как важной составляющей аромата. Забегая вперед, скажем, что окончательно эта идея сформировалась у парфюмера в весьма суровых условиях – в 1919 году на Кольском полуострове, где он был комендантом лагеря военнопленных красноармейцев. Там он понял, что просто обязан воспроизвести в своих композициях запах свежей холодной воды и снега. БУКЕТ ДЛЯ СОПЕРНИКА Второй букет нашей истории на самом деле был первым для пытавшегося конкурировать с Ралле другого пришельца из Франции – Генриха Брокара. И этим букетом он вырвал у судьбы свою главную удачу в жизни. Анри Брокар, которого наши соотечественники переименовали в Генриха Афанасьевича, был сыном разорившегося парфюмера. Его отец уже пытался продавать мыло в Америке, не смог пробиться во Франции, так что когда Генриху предложили хорошую зарплату, он вынужден был согласиться и уехать в Россию. Но Россия его шокировала. Работая на парфюмерной фабрике старого знакомого его отца, 24-летний Генрих изо всех сил старался устроить свою жизнь так, чтобы не замечать, что он живет в этой стране. Стремление, которое он пронес до конца своих дней. Вне работы он общался только с иностранцами, а когда у него появился собственный особняк, невозможно было поверить, что это не французский дом: там говорили только по-французски, вся обстановка, и предметы искусства, и прислуга были французскими. Задолго до того, как в Москве появится фирма «Брокар и Ко», ее будущий основатель решает жениться на бельгийской подданной Шарлотте Равэ. Однако сердце Шарлотты на тот момент было занято неким модным певцом. Согласно легенде, Генрих Брокар как следует приготовился к домашнему концерту, где должен был блистать возлюбленный Шарлотты. Он создал корзину восковых фиалок, источающих божественный аромат настоящих цветов, и поставил ее на рояль. Но никто из присутствующих не знал, что эссенция фиалок самым пагубным образом влияет на голосовые связки. Певец опозорился, не вытянув самых обычных нот, и перестал бывать в доме. А Брокар женился на Шарлотте. Этот эпизод говорит о высоком уровне профессионализма молодого парфюмера. Впрочем, Брокар все еще был наемным работником и мечтал создать свою фабрику. Однако стартового капитала у супругов не было, а Шарлотта уже ждала первого ребенка. Брокар находит выход из положения – создает новый способ получения концентрированных духов и продает его за 25 тысяч франков известному парфюмерному дому во Франции. Этот стартовый капитал и стал основанием для знаменитого дома Брокара. Однако поначалу все шло не очень гладко. Брокар начинает варить замечательное мыло, но его никто не покупает, потому что богатые люди предпочитают мыло, произведенное во Франции, а бедные моются щелочью. Тогда в дело вступила Шарлотта. Сегодня бы сказали, что она создала на рынке новую нишу и даже потребительский сегмент. Брокар начинает варить «народное» качественное мыло ценой в одну копейку. Крестьяне и мастеровые массово переходят с щелочи на мыло Брокара. Все случается именно так, как предсказала Шарлота: «Эта копейка принесет тебе миллион». Фирма встает на ноги. Шарлотта придумывает даже «народные» косметические наборы: за три копейки крестьяне увозят из Москвы своим женам и дочерям потрясающую вещь – кусочек мыла, пудру и помаду. Шарлотта была у своего супруга переводчиком, маркетологом, секретарем и музой. Однажды на открытии нового магазина Шарлотта придумала новый парфюмерно-косметический набор для дам посолиднее, но все равно очень выгодный. Идея имела громкие последствия – вызов жандармов, чтобы усмирить толпу, не успешую войти в магазин, и госпитализацию нескольких дам, помятых в давке. В результате же Брокар получил огромную прибыль. «БУКЕТ ИМПЕРАТРИКС» К этому времени он уже действительно был миллионером, но его бизнес страдал и нес убытки по причине, столь знакомой сегодня многим предпринимателям, – Россия была завалена контрафактом, подделками под знаменитое «народное» мыло, только куда более худшего качества. Надо было спасать деньги и честь фирмы. И Брокар снова совершает рывок, выводящий его судьбу на новый уровень. Существует легенда, что идея нового букета пришла Брокару во сне и что, проснувшись, он кричал, подобно Архимеду: «Нашел!» Есть даже конспирологическая версия, что Брокар не умер в 1900 году и именно этот сон помог ему создать «Любимый букет императрицы» в 1913 году... спустя 13 лет после смерти. Но на самом деле, если Брокар действительно увидел во сне букет, это был другой букет, для другой царственной особы – «Букет Императрикс» для вдовствующей императрицы Марии Александровны. В этом букете, как и в том, что он создал перед женитьбой на Шарлотте, снова было много фиалок. Но теперь они сочетались в упоительной гармонии с ландышами, а по некоторым источникам, еще и с нарциссами. Брокар долго колдует, создавая эссенции. К букету прилагались несколько флаконов, чтобы освежать ароматы цветов. И букет, и Брокар покорили сердце 69-летней вдовствующей императрицы летом 1873 года. А спустя несколько месяцев Брокар получает право именоваться поставщиком Марии Александровны. И проблема контрафакта исчезает сама собой: за подделку товаров поставщиков двора полагалась каторга, и желающих пойти туда за копеечное мыло не находилось. Именно «Букет Императрикс» многих сбивает с толку: его иногда считают прародителем «Красной Москвы». Но нет, он был прекрасен, но попроще, понежней и поскромней, чем тот, который действительно станет прародителем знаменитых духов и войдет в мировую историю парфюмерии. А вот определить его авторство не так просто. КТО СОЗДАЛ «ЛЮБИМЫЙ БУКЕТ ИМПЕРАТРИЦЫ»? Генрих Брокар заблуждался, когда говорил, что работать он может только в России, а во Францию поедет умирать. Когда в самом конце XIX века доктора поставили ему сразу два смертельных диагноза – «цирроз печени» и «водянка», ему надо было ехать на воды, чтобы немного облегчить и продлить свою жизнь. Но он поехал умирать во Францию. Однако, прожив там несколько месяцев, не выдержал и вернулся в Россию, где и умер в декабре 1900 года. А похоронили его все же во Франции. Дела перешли к Шарлотте, потом не стало и ее. Парфюмерной империей Брокара стали управлять двое его сыновей, Александр и Эмилий, но история не сохранила ни одного их аромата. Создавали ли их потомственные парфюмеры вообще? Неизвестно. Известно лишь то, что дочь Брокара была замужем за парфюмером, создавшим знаменитый «Цветочный» одеколон Брокара, которым пропахла вся Москва после того, как на выставке Брокар пустил фонтан из одеколона и обезумевшая публика набирала его во всевозможные склянки и опускала в фонтан пиджаки и шляпки. И тем не менее после смерти Брокара на фабрике произошло событие, как позже оказалось, важнейшее для всей истории парфюмерии. В 1902 году сыновья Брокара приняли на работу, а по другим источникам, переманили от Ралле скромного помощника парфюмера Августина Мишеля. Впрочем, о раннем периоде жизни сына французского мыловара известно. Когда он приехал в Россию на заработки, остается загадкой. Но то, что он работал у Ралле бок о бок с Эрнестом Бо, – несомненно. Неизвестны и причины, по которым Мишель покинул компанию «Ралле». По не подтвержденной версии, Августина переманил еще сам Брокар. Существует мнение, что Мишель перешел потому, что Брокары пообещали выпустить созданный им аромат, который по какой-то причине он не мог выпустить у Ралле. Однако и тут ему категорически не везет – из сведений о его аромате сохранилось лишь упоминание о том, что братья Брокары решили для его выпуска подождать удобного случая. И если бы это действительно был «Любимый букет императрицы», получается, что такого случая они ждали 11 лет! Но когда случай настал, да еще какой – 300-летие дома Романовых, про аромат Мишеля никто не вспомнил, а вспомнили знаменитый «Букет Императрикс», созданный еще Брокаром. К тому времени этот аромат больше не производился: он ведь был сделан исключительно для Марии Александровны и не тиражировался, а сам его создатель умер. Итак, «Букет Императрикс» было решено восстановить под новым именем. Логично предположить, что сделать это должны были сыновья Брокара или хотя бы член семьи, муж дочери Брокара парфюмер Ферран. Однако этого не происходит – восстановление аромата поручают Августину Мишелю. И он использует свой шанс – под видом восстановления «Букета Императрикс» создает «Любимый букет императрицы», который, по сути дела, не имеет ничего общего с ароматом Брокара. Надо думать, тогда Мишель и использовал свои наработки. Если это действительно были его собственные наработки... Так это или нет, братья Брокары добились своей цели. Мать царствующего императора Николая Мария Федоровна, до этого предпочиташая парфюмерию от известной французской фирмы Coty, в одном из своих писем пишет, что можно подумать и о смене аромата, настолько ей понравился подаренный новый брокаровский. В том самом письме она даже упоминает имя никому не известного парфюмера – Августина Мишеля. Еще бы он был кому-то известен – ведь это был первый его аромат. Но его ли он был?.. По одной из версий, в составе «Любимого букета императрицы» были не только ставшие уже хрестоматийными сочетания нот, но и альдегиды! Альдегиды, которыми так интересовался Эрнест Бо, работавший с Мишелем на фабрике Ралле... Теоретически такая технология в 1913 году была возможна: реакция Гаттермана – Коха, позволяющая ввести альдегидную группу в ароматическое соединение, была опубликована в 1887 году. Возникает резонный вопрос: кто первым способен был осознать изобретение и применить его на практике – блестящий потомственный парфюмер Эрнест Бо, четыре года обучавшийся в Грассе, или малообразованный сын мыловара Мишель, устроившийся к Ралле помощником парфюмера?.. Среди версий о «Любимом букете императрицы» есть и такая, что, зная о парфюмерных пристрастиях Марии Федоровны, братья Брокары просто создали клон одного из ароматов Coty, чтобы уж наверняка ей угодить. Но версия не подтверждается – аромат Coty давно забыт, а якобы клон продолжает свое победоносное существование. После триумфа «Любимого букета императрицы» Брокары, подобно отцу, получают звание поставщиков двора его императорского величества. Новый аромат сначала выпускается лимитированными партиями, затем становится доступнее по цене, его покупают миллионы женщин по всей России. Но Августин Мишель пока что остался в тени. ПРЕВРАЩЕНИЕ По одной из версий, Брокары пробовали еще раз использовать случай, послав в 1904 году «Любимый букет императрицы» супруге императора Николая II Александре Федоровне по случаю рождения наследника престола цесаревича Алексея. Однако авторы версии приводят без указания источника письмо якобы Александры Федоровны о том, что можно предпочесть эти духи ее любмым «Розе крем» от Coty. Это само по себе указывает на ошибку. Известно, что Александра Федоровна предпочитала отнюдь не Coty, а духи английской фирмы Аткинсон «Белая роза». Ароматами Coty пользовались ее дочери, великие княжны, а государь Николай Александрович – продукцией «Ралле». Этому существует вещественное доказательство: в марте 2015 года флаконы ароматов царской семьи были переданы канадской ассоциацией славянской культуры «Светоч» в дар заповеднику «Царское Село». Так что, говоря о письме Александры Федоровны, авторы версии, скорее всего, путают его с упомянутым письмом Марии Федоровны. Поскольку Брокары получали звание «Поставщик двора его императорского величества» только дважды за историю фирмы, очевидно, царствующей имератрице они аромат не представляли. Тем временем начались исторические бури. Эрнест Бо уходит на Первую мировую войну. Потом была Гражданская и эмиграция. Во Франции Бо начинает свои триумфальные опыты с альдегидами и позже вместе с Коко Шанель устраивает парфюмерную революцию. А Мишель Августин, удачно имевший левые взгляды, оказывается как нельзя кстати в национализированной большевиками империи Брокара. Впрочем, теперь фабрику Брокара переименовывают в парфюмерно-мыловаренный комбинат № 5. У ее руля и становится Мишель – его назначают главным парфюмером. Существует несколько версий о том, кто добился переименования мыловаренного комбината в фабрику «Новая заря». По одной из них, это был тот же Мишель. По другой – «красная директриса» Евдокия Уварова, якобы ходившая к Ленину и убедившая его, что фабрика может выпускать не только мыло. Как бы то ни было, в 1922 году фабрика вновь открывается как «Новая заря», а в 1925-м Августин Мишель опять становится главным парфюмером. Еще с 1924 года он начинает работу над тем, чтобы вернуть в производство главный аромат его жизни – «Любимый аромат императрицы», который получает новое название – «Красная Москва». Вместе с художником Андреем Евсеевым Мишель создает новое оформление флакона в стиле русского авангарда. И уже в открытую говорится о том, что в восстановленной формуле духов присутствуют революционные синтетические компоненты – альдегиды. С этого самого времени «Красная Москва» начинает получать всемирное признание, славу и призы на международных выставках. А Августин Мишель, вдохновленный успехом, создает новый аромат «Манон», продержавшийся на советском безрыбье несколько лет. Потом последовало еще несколько советских ароматов от Мишеля. По крайней мере, один из них, «Кармен», был достаточно популярен, но совсем не так, как «Красная Москва». Остальные «Магнолии» и «Камелии» ушли в забвение вместе со своим временем. Канул и их создатель: по одним сведениям, в 1934-м, по другим – в 1937-м Мишель был арестован, и следы его потерялись. Был арестован и художник Андрей Евсеев. Красная Москва и красная Россия их не пощадили... ЧТО ПРОИЗОШЛО НА САМОМ ДЕЛЕ? Снова и снова возникает вопрос: почему в 1902 году Августин Мишель покинул процветающую парикмахерскую фабрику Ралле и перешел к Брокарам. Потому что они обещали выпустить его аромат? А вот его ли это был аромат? Или все же он принадлежал Эрнесту Бо?.. Как сложилась жизнь Мишеля, мы уже знаем. Больше ничего даже отдаленно похожего на гениальную «Красную Москву» им не было создано – ни при царе, ни при большевиках. А вот Эрнест Бо и в царской России, и позже на Западе создал десятки шедевров. Большинство из них и сегодня есть в коллекциях ценителей парфюмерии. Но первое и главное, что он создал, оказавшись в Париже, – свой альдегидный шедевр «Шанель № 5». Увы, сегодня мы не имеем ни права, ни возможности лично проверять легенду о схожести «Красной Москвы» и «Шанели № 5». Просто потому, что эти ароматы сохранились в своей первозданности в виде нескольких капель, хранящихся в коллекциях. Автору этих строк довелось слушать раритетный аромат 1935 года «Шанель № 5». До сей поры не существует аромата более прекрасного, чем та сложная, гармоничная и восхитительная композиция. Доводилось автору слышать и рассказ коллекционера парфюмерии, которому нанесли на запястье «Букет императрицы» 1915 года. Двое суток от запястья исходил неземной аромат... Вот эти хранящиеся в стеклянных сосудах ароматы – точные срезы прошлого – и надо было бы между собой сравнивать. А если быть точным, то даже не эти, а «Шанель» 1921 года и последние партии «Любимого букета императрицы». Эрнест Бо после мечтаний о прекрасных альдегидах во Франции дорвался наконец до возможности творить и создал свои шедевры на все времена: «Шанель № 5», «Шанель № 22», «Гардения», «Русская кожа», «Островные леса», «Парижский вечер»... И никогда, вплоть до своей смерти во Франции в 1961 году, не ответил публично на обвинения в том, что «Шанель № 5» и «Красная Москва» идентичны. «Шанель № 5» можно сегодня купить практически в любом магазине парфюмерии. А вот остальные ароматы и по сей день остаются достоянием избранных. В фирменных корнерах и бутиках они обычно есть только во флаконах по 200 мл, потому что более бюджетные версии по 75 мл разбирают в первую очередь. И большинству девушек, даже не интересующихся историей парфюмерии, очевидно, что ароматы эти современные, модные, сложные и богатые – гораздо современней и богаче «компотиков», наполняющих магазины попроще. А что сказать о «Красной Москве»? Да то же самое: что она современнее и богаче «компотиков». И что совершенно очевидно: и в «Шанели», и в «Красной Москве» чувствуется рука одного мастера. Вот только «Москву» Эрнест Бо не успел отшлифовать и довести до совершенства. Поэтому и повисла над ним на всю жизнь «черная легенда», что он вывез из России секрет «Красной Москвы» и воплотил его в лучших «шанелях». Дата публикации: 1 января 2016
Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~vnYj0
|
Последние публикации
Выбор читателей
|