СССР
«СМ-Украина»
Чернобыль: кино и цирк
Анна Василенко
журналист
Киев
25263
На вопрос, заданный на встрече киевскими почитателями таланта, является ли фильм «Мой любимый клоун» (1986) гениальным, актер Олег Меньшиков, подумав, ответил: «Не гениальный, но…». И этим «но» сказано очень много. Ведь картина снималась в Киеве в апреле 1986 года, и группа попала в эпицентр Чернобыльской драмы. НЕЗАБЫВАЕМЫЙ ДЕБЮТ Для великолепного тогда 39-летнего актера Владимира Ильина съемки в фильме «Мой любимый клоун» были дебютом в кино. Окончив Свердловское театральное училище, он работал в театрах Москвы и Казани, и украшал сцену Театра имени Владимира Маяковского. Свою первую работу в кино — роль циркового клоуна Романа Самоновского — Ильин не забудет никогда: «Наш фильм снимался в Киеве. Мы снимались в местном цирке, прямо во время представлений, выходили на арену вместе с цирковыми артистами. Выступала там тогда знаменитая группа Волжанских. Наш оператор Игорь Бек снимал их, подпрыгивая вместе с ними до купола. В общем, у нас была настоящая цирковая жизнь. Но... шел апрель 1986 года. Конец месяца. Взрыв на Чернобыльской АЭС. А людям ничего не говорят, мы ничего об этом не знаем. Потом в гостиницу, где мы жили, стали привозить детей с синими шейками. Потом и мужчин сине-белых. И по-прежнему глухое молчание власть предержащих. Но горничная в гостинице вдруг говорит нам: «Ребята что-то случилось... Вы там аккуратнее...». Мы-то ничего не понимаем. Съемок нет, поехали на рыбалку, наловили чехонь. Люди нам советуют: «Выбросьте вы ее...» Чего-то нам про рентгены рассказывают. Мы опять ничего не понимаем. Поджарили рыбку, съели. Просят меня неожиданно цирковые киевские артисты: «Вова, отвези наших детей в Москву. Здесь они погибнут...» Тогда уже все было ясно, все или почти все известно: взрыв, реакция, заражение радиацией. А как нам детей увезти? Нас с Олегом самих еле-еле в вагон посадили. Всю дорогу до Москвы, полсуток, мы стояли на ногах...». «Когда тебя выбирают из множества замечательных актеров, становится очень неловко, — говорил в недавнем интервью Владимир Ильин. — Ведь актерские индивидуальности такие разные. Это все равно, что утверждать, будто красная роза красивее белой… Когда сыграно точно, когда это сделано в жанре, выбрана верная тональность — радуюсь, конечно. Но на съемочной площадке как это ощутить? Только по реакции тех людей, которые следят за камерой, или по реакции рабочего с молотком, декоратора, ассистента. Их лица — большая помощь, за что я им бесконечно благодарен. На съемочной площадке у Михалкова, у Хотиненко, у Шенгелия не увидишь негорящего глаза. Там все соучастники». И в еще одном интервью Владимир Адольфович вспоминал: «А эта картина снималась в Киеве как раз в то время, когда был чернобыльский взрыв буквально в 80 километрах от места съемок. Мне кажется, мы там какой-то гадости нахватались, не приведи Господь!»
А В ЭТО ВРЕМЯ В КИЕВЕ… В статье «Как пострадал от аварии Киев» Дмитрий Васильев пишет: «Как известно, взрыв прогремел в ночь на 26 апреля 1986 года. Активный выброс радиоактивных веществ был наиболее интенсивным в течение восьми дней с момента аварии. Если отбросить идиотскую версию о «благоприятных погодных условиях», то получается, что все это время жители Киева подвергались серьезной опасности. Об этом, безусловно, было прекрасно известно всем, кто был в курсе происшедшего взрыва. Сейчас уже бессмысленно обсуждать, почему тогдашнее правительство СССР не сообщало некоторое время мировому сообществу о катастрофе. Партийные боссы рассчитывали, очевидно, что последствия аварии сойдут на нет самостоятельно. В том, что никто не удосужился сообщить о происшедшем гражданам собственной страны, тоже нет ничего удивительного. Вряд ли нужны даже дополнительные комментарии. Киевляне, таким образом, спали спокойно шесть дней, не подозревая о нависшей над ними опасности. А потом наступил Первомай. Светлый праздник трудящихся. И вот все население Киева (не только трудящееся, но и дети, и старики), как раньше говорилось — «в едином порыве», вышло первого мая на улицы города. Была проведена традиционная майская демонстрация. Погода в первой половине дня исключительно благоприятствовала проведению массовых мероприятий — светило солнце. Именно поэтому по окончании шествия и официальной части люди не разошлись по домам, а продолжили фланирование по улицам города. Это сейчас в Киеве на каждом углу крытые уличные кафе и маленькие ресторанчики с кондиционерами. Двадцать пять лет назад существовали только душные столовки, куда совершенно не хотелось заходить в теплое время года. Поэтому большинство людей просто гуляли по улицам, наслаждаясь законным выходным. На небольшой дождь, который освежил жаркие тротуары и мощеные узкие улочки, никто не сетовал и прогулки из-за него не прервал. И лишь немногие обратили внимание на странности поведения дождевых капель. Падая на асфальт, капли не сразу растекались, а некоторое время дрожали на асфальте, как маленькие капельки ртути. «Второго мая, — продолжает Васильев, — после того как идеологический праздник со всеми непременными атрибутами в виде массовых демонстраций остался позади, рядовые граждане СССР, и киевляне в том числе, узнали о свершившейся накануне катастрофе. Дата катастрофы в официальном сообщении действительности не соответствовала. Но если жителям средней полосы России конкретная дата была не принципиально важна, то киевляне сразу поняли, что для них вопрос времени — приоритетный. Большинство образованных людей, имеющих представление о вреде радиации, захотели узнать точно — произошла катастрофа «до» или «после» народных гуляний? Ведь как говорят в Одессе, это две большие разницы. Нетрудно догадаться, что, учитывая ничтожность расстояния между городами, правда всплыла на свет божий очень быстро. И тогда началась паника. Вообще, нужно отметить, что население города разделилось на две неравные части. Одна часть в силу полученного «по теме» образования, общего уровня интеллекта или просто обладающая достаточным здравым смыслом для того, чтобы прислушаться к советам компетентных специалистов, предприняла радикальные меры для немедленной эвакуации из города. Желательно подальше от Украины вообще. Те же киевляне, которые в силу обстоятельств не могли покинуть город, на некоторое время просто впали в отчаяние. Если использовать математические термины, то можно приблизительно утверждать, что людей, реально осознающих опасность, было около трети населения города. Или чуть меньше. Но и этого количества оказалось достаточно. Достать билет на самолет или поезд, которые бы увезли подальше от города, до конца мая было невозможно. В первые дни, после того как киевляне узнали о трагедии, билетные кассы по всему городу, а также на вокзале и в аэропорту Борисполь были переполнены. В качестве мародеров в те дни выступали билетные спекулянты. Знающие люди из правоохранительных органов утверждают, что барыши они в те дни получили невероятные. Вторая часть, то есть большинство, хоть и поддалась паническому настроению, но лишь отчасти и ненадолго. Они и пострадали больше всего. Успокоенные лживыми уверениями правительства и медиков, то и дело мелькающих на экранах телевизоров и на страницах газет (а в то время печатному слову верили неизмеримо больше, чем в нынешние времена), люди так и не осознали, какой опасности они подвергаются. И соответственно не приняли необходимых мер для своей защиты. Положение осложнялось тем, что собственно источник опасности не имел никаких ощутимых материально подтверждений. Радиацию нельзя увидеть, она не имеет ни вкуса, ни запаха. Поэтому до сознания многих масштаб произошедшей катастрофы просто не дошел».
ИСТОРИЯ «МОЕГО ЛЮБИМОГО КЛОУНА» В 1979 году в журнале «Юность» была опубликована повесть актера, режиссера, сценариста и лучшего Шерлока Холмса всех времен и народов Василия Ливанова «Мой любимый клоун». Как явствует из названия, драматический артист написал о судьбе коллег — цирковых артистов. А цирковые — народ особый. Они, вроде, и артисты, но жанр-то низкий. Просвещенная и элитарная публика цирк никогда не жаловала, считая его плебейским зрелищем. Но только в цирке нельзя схалтурить, «сыграть в полноги», и рисковать жизнью для тамошних фанатов — обычная работа. Конфликт повести строился на простой жизненной ситуации — девушка из приличной академической семьи, к величайшему неудовольствию маменьки, выходит замуж за циркового артиста Сергея Синицына, к тому же — клоуна. А он — недалекий малый — решает усыновить неизвестно какого мальчишку из детского дома, поскольку своих детей жена иметь не может. Дочь надо срочно спасать, а судьба клоуна мало кого волнует. Но, к счастью, у циркача есть настоящие друзья, и есть сын Ванька.
ЗНАМЕНИТЫЕ СЦЕНАРИСТЫ Сценарий картины написали весьма знаменитые уже в те годы и крепко дружившие Никита Михалков и Александр Адабашьян. К работе приступил режиссер Юрий Кушнерев. На главную роль Сергея Синицына был приглашен восходящая 26-летняя звезда Олег Меньшиков. После долгих раздумий выпускник Театрального училища имени М. Щепкина, очень успешно работавший в Театре имени М. Ермоловой и в Театре имени Моссовета, согласился. Как потом написал в рецензии в журнале «Экране» критик: «Вероятно, имена авторов сценария, людей, Меньшиковым почитаемых, сыграли главную роль в его согласии сниматься в картине, хотя он долго сомневался. Хороший вкус мешал смириться с примитивной драматургией. Тогда он еще не знал, что вскоре ему предстоит более трудное испытание — работа с режиссером Юрием Кушнеревым». О том, почему Никита Михалков вдруг взялся писать сценарий по цирковой повести Ливанова, Москвина пишет: «Сам Михалков — у других режиссеров — охотно и весело игрывал разного сорта лихих завоевателей, быстро и ловко идущих к намеченной цели («Станционный смотритель», «Сибириада», «Жестокий романс» да и «Вокзал для двоих»), чаще всего окрашивая их далеко не теплой иронией. Но внутрь собственных фильмов такого рода всадников не допустил ни разу. Сам играл победителей, удачливых и аморальных (пусть только отчасти), — а в герои, повинуясь художественной интуиции, выводил нежных, грустных, застенчивых, неудачливых, вплоть до рокового допуска в свой творческий мир — и по собственной воле — ангела-истребителя в исполнении Олега Меньшикова… Вместе с А. Адабашьяном Михалков пишет сценарий фильма «Мой любимый клоун», где Меньшиков самоотверженно создает убедительный образ положительно прекрасного советского артиста, лучшего друга сирот, защитника униженных и оскорбленных. Тогда же пишется с Р. Ибрагимбековым первый вариант «Сибирского цирюльника», где Меньшикову тоже предстоит сотворить положительно прекрасного юнкера, да еще и в довольно разработанной на этот раз любовной истории...». «Я плохо организованный и очень ленивый, а движут мной разные обстоятельства, — признается Александр Адабашьян. — Например, если идея интересная. Или авантюра опять же, как было и с оперой, я ведь этим никогда не занимался. Самое главное для меня, чтобы это не было службой, ежедневным исполнением обязанностей. Когда зовут в кино, очень важно, какая там собирается компания. Если даже маленький эпизод, но интересная компания — то с большим удовольствием. Я считаю, что на съемках, прежде всего, должно быть весело». Василий Ливанов вместе с Виталием Соломиным сделал из повести «Мой любимый клоун» инсценировку для театра. «Дело в том, — рассказывал Василий Борисович, — что у нас с Виталием сложились очень близкие дружеские отношения, которые во многом основывались на совпадении наших представлений об искусстве и жизни. И Виталий же в 1983 году, в середине нашей совместной работы в сериале уговорил меня сделать инсценировку моей повести «Мой любимый клоун», и поставил спектакль на сцене Малого театра. Он шел в филиале, на Ордынке. Спектакль шел два года, Виталий сам играл главную роль — клоуна Синицина и за месяц нельзя было купить билеты. Спектакль имел огромный зрительский успех. Поэтому наша творческая и человеческая близость — мы дружили семьями, дружили наши жены и дети — дала нам возможность создать свой театр.
ТВОРЕЦ КИНОФИЛЬМА Режиссер фильма Юрий Сергеевич Кушнерев (директор киностудии «Ритм» киноконцерна «Мосфильм») вспоминает о сотрудничестве с Олегом Меньшиковым: «Я с большой опаской брался за сценарий по повести Василия Ливанова, потому что главные герои — клоуны, а как говорил Чаплин: «Клоунада — самое трудное актерское амплуа». Успех картины зависит от того, «попадешь» ли в актеров, или нет. Каким бы хорошим ни был сценарий, как бы блестяще не снял оператор, и не отработала вся киногруппа, но не «попал» в актеров — провал чистый. А в «Моем клоуне…» артисты были те, что и требовалось. И, конечно же, Олег. Был серьезный кастинг на главную роль, пересмотрели много актеров, включая замечательного Игоря Костолевского, который очень хорошо пробовался, но «выиграл» Олег. Уже по «Покровским воротам» было понятно, что роль Синицына как раз для него. В экспедиции в Киеве мы практически каждый вечер собирались у меня в гостиничном номере и обсуждали картину, иногда немного выпивали. Подобрался хороший актерский ансамбль: Володя Ильин (это его первая большая роль), Танечка Догилева, Арчил Гомиашвили... А Олег был душой компании: веселый, общительный, интересный рассказчик. В то время он был очень простой и «контактный» человек. Он как замечательный импровизатор предлагал мне идеи, и часть из них мы воплотили. В эпизоде в кафе, где Меньшиков и Ильин танцуют, все было придумано Олегом. Этот вставной номер прошел на «ура» и на съемках, и после в кинотеатрах. Как говорил Андрей Арсентьевич Тарковский, на картинах которого я работал вторым режиссером, есть актеры «подробники», а есть «органики». «Подробник» готовится к роли очень серьезно, варианты предлагает на съемках десятки вариантов. Наконец, дубль сняли, но актер может среди ночи разбудить режиссера и сказать: «Плохо получилось, давай переснимем!» А «органики», как-то сразу начинают «жить» в образе. Например, Евгений Александрович Евстигнеев, с кем я тоже работал, в договоре всегда приписывал от руки: «Раскладушка на площадку». И ему на площадке ставили раскладушку за декорациями. Дубль снимут, он ложится и спит. Потом будят, и он только спрашивает: «Какой город? Какая студия? Что за картина?» Встает в кадр, и работает. Будто бы он не «делает» эту роль, а проживает ее каким-то немыслимым звериным способом. Так вот Олег Меньшиков ближе к этой категории, хотя он, конечно, думающий человек, и «проигрывает» варианты. Без лишнего пафоса могу сказать, что Олег — не просто актер, он — явление. Нельзя определить его амплуа, его актерскую нишу, так как у него широкий диапазон. Индивидуальность его заключается в сочетании физических данных, интеллекта и таланта. Он ведь мало снимается, чему две причины. Во-первых, режиссеры боятся его, потому что не всякий согласен пригласить актера, который априори личность гораздо большая, чем данный режиссер. А во-вторых, уровень таланта Олега настолько высок, что почти все сегодняшние режиссеры, этому уровню не соответствуют. Идти же сниматься в какую-то муть — даже за большой гонорар — претит Олегу, хотя однажды он сыграл Остапа Бендера в плохой картине у плохого режиссера. И я сказал ему об этом. Вы, наверное, поняли, о чем речь? Это я о неудачном римейке того культового фильма, что когда-то был снят по культовому роману».
АКТЕРЫ И РОЛИ В роли мальчика Ваньки, которого усыновляет клоун, снялся «профессиональный актер» Игорь Тюрин. К тому времени он снимался уже несколько лет, и за его плечами была главная роль в фильме «Осторожно, Василек!» и еще две работы в кино. Игорь снимался до 1991 года, а потом занялся серьезно учебой. Сейчас он работает в Институте проблем информатики. Небольшую роль распорядителя манежа Дим Димыча сыграл Олег Стриженов. Академическую тещу клоуна Сергея Синицына сыграла Лионелла Пырьева. Кстати, «Мой любимый клоун» была едва ли не единственной картиной, в которой снимались оба супруга, но их герои в кадре не встречались. В небольшой по объему роли покидающей манеж воздушной гимнастки Полины Челубеевой Наталье Сайко удалось показать трагедию цирковой артистки, вынужденной расставаться с любимым ремеслом. Она пристегнула лонжу на публике, а цирк не терпит вранья. А его любимую Полину, с которой они расстались из-за неизбежных сплетен, Татьяна Догилева. Татьяна Анатольевна, с которой Олег Меньшиков дружил в юности, рассказала: «В молодости мы с Олегом весело кутили в одной тусе. Про нас говорили, что мы с ним любовники, но на самом деле мы были дружбаны. Олег много рассказывал мне о своей жизни и даже о своих романах. В юности он был влюбчивым. У него было два романа с моими приятельницами. У одной он жил в квартире больше месяца. Меньшиков несколько раз был близок к тому, чтобы жениться. Но... не получалось. Уходил от девушек он. Что-то не устраивало, искал идеал. Когда в более зрелом возрасте решил жениться и сказал мне об этом, я его спросила: «Да зачем тебе жениться, живи в свое удовольствие!» А он ответил: «Хитренькие какие, вы, значит, все переженились, а мне нельзя!» Он женился на молодой актрисе Анастасии, и я желаю им семейного счастья. Он всегда мечтал иметь свое театральное дело и добился своего. У него все в порядке».
СТРОГАЯ КРИТИКА Надо признать, что критики весьма дружно набросились на фильм Кушнерева. «Сеанс окончен, конфетка скушана», — резюме рецензии о «Моем любимом клоуне» Алексея Ерохина. Масловский в рецензии писал: «Уже давно, а ко второй половине 80-х годов это стало особенно очевидно, в кинопроцессе определились два параллельных направления — две системы эстетического «кровообращения». Одна представляет собой отлаженную технологию, в соответствии с которой продукты труда сценариста, оператора, художника, композитора, исполнителей, каскадеров образуют некую смесь, похожую на изделие искусства, как и на все номера своей серии. Система так отработана, что можно запускать в нее, как в нашем случае, прозу Василия Ливанова, сценарий Александра Адабашьяна и Никиты Михалкова, бесспорные и разные таланты актеров Олега Меньшикова, Татьяны Догилевой, Натальи Сайко, Олега Стриженова, добавлять в эпизодические роли, как некую экзотическую приправу, прославленного известным «Белорусским вокзалом» и неизвестной «Осенью» кинорежиссера Андрея Смирнова, изъять то, что называется или считается кинорежиссурой, — все равно получится некая бодро текущая по гладким синтетическим сосудам жидкость — в данном случае фильм «Мой любимый клоун». Через много лет, отвечая на вопрос о недоброжелательстве «акул пера», Меньшиков скажет: «Ну, тут обижайся, не обижайся, не приняли картину — и все!...». Невзирая на шипенье критики, трогательный фильм «Мой любимый клоун», рассказывающий о вечных проблемах добра и зла и, что очень важно, о дружбе хороших людей и сегодня смотрится с чувством глубокой признательности его создателям. И мало того. За 35 лет, прошедшие со дня трагедии на Чернобыльской АЭС, фильм «Мой любимый клоун» стал своеобразным памятником тому времени, когда Киев был тих и прекрасен, и считался городом-курортом. В уже упоминаемой нами статье Дмитрий Васильев пишет: «Хотелось бы перечислить, чем аукнулся «киевский вариант» чернобыльской аварии. В последние два с половиной десятилетия медики-эндокринологи — самые востребованные врачи в Киеве и пригородах. Отделения эндокринологии — самые большие по площади и самые оснащенные в каждой больнице и медицинском центре. Врачи-онкологи, к величайшему сожалению, тоже принимают гораздо больше пациентов, чем их московские или питерские коллеги. Процент злокачественных заболеваний кожи среди киевлян продолжает неуклонно повышаться. Прибавилось работы и стоматологам. Но вот какая странность. Если жителю Киева, страдающему последние пять лет каким-либо заболеванием щитовидной железы, задать вопрос: «А не считаете ли вы, что ваша болезнь, это последствие трагедии в Чернобыле?», то, вероятнее всего, в ответ последует отрицание такой причинности. «Господи! — Удивится отвечающий. — Да когда была эта авария!» Не очень, видимо, американский профессор Гейл удачно миссионерствовал. Не рассчитал он короткую славянскую память на все плохое, а ведь, как известно, это свойство у славян заложено генетически. Так что лозунг, который был в ходу среди киевлян летом 1986 года, хоть и несколько идеологически трансформировался, но практически по-прежнему действует: «Спасибо партии родной за то, что я еще живой!» Дата публикации: 3 мая 2020
Постоянный адрес публикации: https://xfile.ru/~le9UW
|
Последние публикации
Выбор читателей
|