Одиссея Василия Кука. Часть 3
СЕКРЕТЫ СПЕЦСЛУЖБ
«СМ-Украина»
Одиссея Василия Кука. Часть 3
Дмитрий Веденеев
историк
Киев
5511
Одиссея Василия Кука. Часть 3
Спецотряд НКВД и связные Василия Кука

Постепенно чекисты перешли к формированию легендированных территориальных организаций подполья, которые сыграли решающую роль в устранении или задержании многих националистических лидеров, а также в оперативных играх с закордонными центрами ОУН и спецслужбами НАТО.


Часть 2   >

Так, в 1951–1953 годах действовало целых семь легендированных проводов (Калушский, Коломыйский и Каменец-Подольский окружные и четыре районные). Всего на счету «оборотней» — 1 163 убитых, свыше 2 000 захваченных и около 700 выведенных из подполья «оуновцев».

В первые послевоенные годы, являясь второй по значению фигурой в движении сопротивления на западно-украинских землях (ЗУЗ), Василий Кук выступил в роли одного из творцов новой стратегии вооруженной борьбы. Более того, в 1950–1954 годах он объединил в своих руках все военно-политическое руководство вооруженным подпольем и т. н. «легальной сетью» ОУН-Б в Западной Украине.

О РЕПРЕССИЯХ И ОТВЕТНОМ ТЕРРОРЕ

Как отмечал в 1954 году на допросах Василий Кук, «следует сказать, что террор до 1950 года считался в организации украинских националистов необходимым условием борьбы против Советской власти и рассматривался как продолжение и одна из форм вооруженной деятельности антисоветского националистического подполья… Однако к 1950 году стало совершенно очевидно, что вооруженная борьба, тем более террористическая деятельность, являются нецелесообразными в борьбе против Советской власти, не способствует усилению антисоветской подрывной работы, а, наоборот, способствует обнаружению и ликвидации участников антисоветского националистического подполья. Именно поэтому в 1950 году лично мною вооруженная и террористическая деятельность националистического подполья была запрещена».

По данным КГБ УССР, в 1944–1953 годах безвозвратные потери советской стороны в боевых столкновениях и в результате т. н. «бандпроявлений» составили 30 676 человек. Среди них: 697 сотрудников органов госбезопасности, 1 864 — органов внутренних дел, 3 199 военнослужащих, 2 590 бойцов истребительных батальонов; представителей органов власти — 2 732; партийных функционеров — 251; комсомольских работников — 207; председателей колхозов — 314, колхозников, крестьян — 15 355; рабочих — 676; представителей интеллигенции — 1 931; детей, стариков, домохозяек — 860.

Напомним для сравнения, что в результате боевых действий и репрессивных мероприятий погибло около 156 тысяч участников ОУН-УПА и жителей Западной Украины, 87 тысяч было осуждено, 203 тысячи — депортировано, еще 77 тысяч участников массового движения сопротивления добровольно сложило оружие.

О взаимном ожесточении участников конфликта, переходе борьбы в иррациональную плоскость взаимного устрашения свидетельствуют такие факты. Директива МГБ УССР №57 от 31 мая 1947 год отмечала, что личным составом органов и войск госбезопасности во время операций трупы подпольщиков «обезображиваются до такого состояния, что исключаются какая либо возможность проведения их опознания», с трупов снимается одежда и обувь, допускается «бесцельное фотографирование трупов убитых в... позах, не имеющих практичного значения при проведении опознания».

В 1949 году в селе Рожнов Кутского района Станиславской области были убиты майор МГБ Иван С. и сержант Иван Б. Из тела несчастного майора, добитого хозяйкой дома, нарезали ремней, четвертовали, а голову выставили на колу возле дороги.

ШТЫК В ЗЕМЛЮ

Массированные оперативно-войсковые мероприятия сокращали ряды подполья. Тяжелые условия подземных зимовок и постоянное психологическое напряжение порождали легочные и кожные заболевания, авитаминоз, дистрофию и нервные расстройства. Василий Кук полной мерой ощутил на себе все тяготы нелегального положения. Когда его осмотрел начальник поликлиники КГБ, заслуженный врач УССР, подполковник медслужбы Гуменюк, то выявил у «заключенного 300-го» миокардиодистрофию, гипопластический гастрит, астению нервной системы. Проведенный 27 ноября 1954 года рентген показал у арестованного язву двенадцатиперстной кишки.

Сельская местность к сентябрю 1950 года была коллективизирована на 96–99% и поставлена под контроль органами местного управления. Сказывалась страшная усталость от длящегося с 1939 года кровопролития и насилия. С другой стороны, начали проявляться плоды социально-культурной программы новой власти.

По словам члена Яворовского надрайонного провода «Ульяны» (28 апреля 1951), «население по сути перестало поддерживать нас. В селах невозможно оставаться, население доносит о нас органам МГБ... Колхозники не дают никакой материальной помощи, угрожают выдачей... Большей частью приходится сидеть в бункерах, а продукты питания доставать в ночное время и в большинстве случаев силой оружия».

Понимая, что дальнейшее открытое сопротивление углубляет разрыв с населением и не может остановить советизацию, Кук с начала 1950-х годов неоднократно издает распоряжения о минимизации боевых и террористических акций, сохранении сил на отдаленную перспективу, укреплении молодежного резерва.

Движение сопротивления постепенно приобретало очаговый характер, утеряв прежнюю стройную организационную структуру. К августу 1953 года органы госбезопасности насчитывали в Западной Украине около 160 вооруженных подпольщиков. В розыске находились 725 членов ОУН, в том числе Кук, как единственный из уцелевших членов Центрального провода. С 1 января по 1 августа 1953 года было зафиксировано всего лишь 17 акций подполья (включая 9 терактов) и 14 случаев распространения листовок.

ЗАПАД НАМ ПОМОЖЕТ?

Отдельно следует коснуться установки об отношениях националистов с Западом. Декларация ОУН четко провозглашала «независимую политику и ориентацию на собственные силы». При этом трезво констатировалось, что «бездержавному народу в борьбе за волю можно, а часто и надо иметь союзников, но никогда — империалистических опекунов». Потенциальный вооруженный конфликт между США и СССР («Чума» по терминологии ОУН) занимал одно из первостепенных мест в инструктивных документах подполья. «Мы в вопросах социально-экономических выступаем как против большевистской системы, так и против буржуазно-капиталистической. В возможной войне западных альянтов против СССР мы заинтересованы постольку, поскольку она несет еще один шанс порабощенным народам освободиться от всякого империализма».

Отмечалось, что приход войск НАТО — еще не гарантия суверенитета Украины, и в случае их победы необходимо быть готовыми отстаивать и дальше отстаивать интересы независимой Украины. Одновременно предписывалось внушать рядовым членам подполья уверенность в скорой войне, собирать необходимую противникам СССР информацию об оборонном потенциале «советов» скрывая при этом, для кого она предназначена (в бункерах подполья находили разведотчеты даже об армейских частях и соединениях, дислоцированных в Восточной Пруссии, Забайкалье, Порт-Артуре!).

Кстати говоря, Роман Шухевич был реалистом и понимал иллюзорность надежд на западную помощь. Жена полковника УПА Олексы Гасына («Лыцаря») рассказала на допросах, что Шухевич высмеял рассуждения ее мужа о будущей войне как шансе для националистов. Америка, саркастично заметил генерал-хорунжий, почему-то не желает прислушиваться к соображениям «Лыцаря». Ольга Гасын поинтересовалась: почему бы им, больным и изнуренным длительной борьбой, не пойти на Запад? С горькой усмешкой Шухевич ответил, что они нужны здесь, в Украине, и никому не нужны там, на Западе.

В инструкции Провода ОУН 1950 года «Направления деятельности во время войны» предписывалось после ее начала активизировать работу, взрывать мосты и железные дороги, ликвидировать командный состав и представителей партийно-советского аппарата, захватывать небольшие административные центры и архивы. Вести агитацию среди военнослужащих с целью склонения их к сдаче.

В реальности же, хотя Кук и другие члены Провода ОУН-Б и согласились поставлять сведения американской разведке, передача такой информации за кордон оказывалась очень проблематичной. Так, подготовленный для эмиссара ЗП УГОР В. Охримовича материал содержал фрагментарные сведения о режиме охраны госграницы, наличии артиллерии в Черном лесу и отчет солдата о службе в Германии.

В мае 1952 года Кук вообще запретил вести разведывательную работу в пользу Запада из-за угрозы расконспирации кадров и недовольства рядовых участников подполья.

ПАНЫ ДЕРУТСЯ, А У ХЛОПЦЕВ ЧУБЫ ТРЯСУТСЯ…

В июле 1950 года в письме закордонным центрам ОУН Кук отмечал: «Весьма унылый и отталкивающий образ являет собой украинский политическо-партийный лагерь. Основной тон — это партийная грызня, худшего сорта ругань, очерняющая каждого «не своего»».

Речь шла о том, что с 1946 года нарастали разногласия между лидером Закордонных частей ОУН (подконтрольных английской разведке) Степаном Бандерой и функционерами ЗП УГОР во главе с Николаем Лебедем и Ярославом Стецько (сотрудничавших со спецслужбами США). Бандера отрицал необходимость демократизации националистического движения, и даже распорядился физически устранить соперников.

Необходимо отметить, что центры украинских националистов в эмиграции признавали над собой главенство руководящих органов подполья в «воюющей Украине». Именно вотум доверия последних легитимизировал «ОУН в изгнании», позволяя закордонным центрам выступать перед зарубежными политическими кругами от имени Украины. Отсюда возникала задача получить «мандат доверия» от лидеров подполья, приобретшая особое, почти сакральное значение в связи с резким обострением противоречий между предводителями Закордонных частей ОУН и Закордонного представительства (ЗП) Украинской главной освободительной рады (УГОР).

При этом обе стороны обращались за морально-политической поддержкой к лидерам подполья в Украине, направляя туда эмиссаров за «мандатом». Зная об этих разногласиях, советские спецслужбы видели свою задачу в том, чтобы еще больше углублять раскол среди националистов.

Понимая, что захваченные радисты всегда могут вставить в радиограмму условный сигнал «работаю под контролем», их тщательно, исподволь готовили к смене «хозяина». Так, заброшенного из ФРГ агента «Марко» (Юлиан Магур, захваченный 16 декабря 1953 года), долгое время деликатно «воспитывали» на легендированной «базе» подполья. И только после отправки им во Франкфурт радиограммы о прекращении связи на зиму, «Марко» захватили. Самолетом он был отправлен в Киев, и в тот же вечер, не успев отдышаться от спертого воздуха бункера, сидел в оперном театре, где, потрясенный слушал оперу «Запорожец за Дунаем». Наутро попросил бумагу и ручку...

В конце концов, именно из-за разногласий Кук запретил подпольщикам именовать себя «бандеровцами», склонившись к поддержке более демократичного ЗП УГОР. Одним из курьеров, отправившихся 5 сентября 1950 года через Польшу в Германию с почтой от «Лемиша» к ЗП УГОР был Лев Чепиль. 12 августа 1952 года он и его напарник Юрко Стефюк были заброшены с американского самолета в Карпатах, получив задачу вести поиск площадок, пригодных для десантов. Однако вскоре их обезоружили и связали… чабаны Боринского района Львовской области. «Сколько мы не твердили этим людям, — вспоминал Стефюк, — что мы им поможем «освободиться», что мы прибыли к подполью — все это вызывало у них смех и сочувствие нашей наивности… Эти люди всю ночь удивлялись, какое фантастическое представление имеем мы о своем родном Крае»…

В июле 1953 года от имени Кука на Запад передали письмо, уполномачивающее на создание Коллегии по разрешению конфликта в составе Степана Бандеры, Льва Ребета и Зенона Матлы, однако переговоры между ними в августе ничего не дали, и в январе 1954 года Бандера вышел из Коллегии.

ОБЛАВА НА «ГРУЗИНА»

6 октября 1952 года чекистами был захвачен заброшенный годом раньше с американского самолета руководитель политико-информационной службы (разведки) ЗП УГОР Василий Охримович («Грузин»). Интересно, что, оправившись от первого шока и увидев солдата-казаха, он потребовал: «Уберите его, все, что здесь происходит — касается только нас, украинцев, и казаху делать здесь нечего!». Между тем, находившийся неподалеку от места операции боевик «Петро» сумел бежать, доставив известие о захвате Охримовича Куку.

Как сообщил на допросах арестованный, они с Куком не только встречались, но и вели долгие беседы о состоянии националистического движения. «Лемиш» даже поручил «Грузину», написать книгу с критикой взглядов основателя идеологии «интегрального национализма» Дмитрия Донцова, сделав упор на несостоятельности ксенофобии в современных условиях.

Перезимовав с Куком, присвоившему эмиссару ЗП УГОР звание майора-политвоспитателя УПА, Охримович отправился в Карпаты, где возглавил Львовский и Карпатский краевые проводы ОУН, и по совместительству стал политическим референтом Главного штаба УПА.

После ареста «Грузин» лично показал в лесу местонахождение бункера (около села Калшув Золочевского района Львовской области), в котором застрелились при попытке захвата боевики «Лемиша», «Тарас», «Вишневый» и «Илько». Кроме того, в селе Курники-Иванченские (Збаражского района Тернопольщины) благодаря показаниям Охримовича ликвидировали еще один «схрон», предоставленный Куком для зимовки в 1951–1952 годах. При этом погибли подпольщики «Андрей», «Чубатый» и «Мыкола».

22 января 1953 года в селе Стратин Рогатинского района Станиславской области погибли еще двое охранников «Лемиша» «Петро» и «Дмитро», а также возлюбленная Охримовича «Зенка». Всего же по наводке «Грузина» вскрыли 4 бункера (7 убитых подпольщиков), использовавшиеся Куком, ликвидировали двух курьеров повстанческого командарма.

Пока эмиссар закордонного центра смотрел советские блокбастеры («Падение Берлина», «Ленин в Октябре» и «Сказание о земле Сибирской»), изучал книгу «Стратегия и тактика шахматной игры», осматривал Днепрогэс и передовые колхозы Киевщины, от имени Охримовича составили письмо к «Лемишу», в котором «пропавший» проводник Карпатского края объяснял свое исчезновение «уважительными причинами».

В ночь с 26 на 27 мая 1953 года в Вишневском лесу (Букачевского района Тернопольщины) агентурно-боевая группа вновь передала охранникам Кука «почту» от В.Охримовича. Однако сам «Лемиш» на следующую встречу не прибыл. Позднее стало известно, что в июне 1953 года Кук сообщил Галасе, что им раскрыта оперативная игра, ведущаяся с ним от имени Охримовича, но он намерен ее продолжить для дезинформации противника. Проницательность «Лемиша» сорвала и еще одну операцию с выводом за кордон спецагента, «добровольно изъявившего согласие нанести ему огнестрельное ранение» для имитации правдоподобности «прорыва» на Запад.

Впрочем, оправившись от вызванного арестом потрясения, Охримович категорически отказался сотрудничать с органами госбезопасности. В результате была сорвана начавшаяся уже от его имени оперативная игра «Трасса», в которой «Грузин» должен был «сыграть роль» шефа легендированного провода ОУН. 23 ноября 1953 года радист «Берест» отстучал в эфир согласованную с чекистами «последнюю радиограмму»: «меня окружают, жгу шифры…».

Согласно последующим рапортам чекистов, Охримович «продолжает вести себя враждебно, выполняет наши задания только в силу ареста… Ведет себя не искренне, открыто заявляет о своем враждебном отношении к советскому государству и его политике, высказывает свои националистические убеждения и категорически отказывается от сотрудничества с органами МВД. Трижды отказывался от выполнения наших заданий, настаивал на окончании следствия и предании его суду».

«Да, я испугался и сдал многих, — заявил «Грузин», — «посыпал» организационные тайны. Но моя совесть не позволяет участвовать в захвате «Лемиша». Думаю, отказ ускорит расправу надо мною, но я готов к этому!».

Решение о казни Охримовича принималось на уровне ЦК 29 марта 1954 года Военный трибунал КВО приговорил его к высшей мере. Приговор привели в исполнение 18 мая в Киеве, опубликовав соответствующее сообщение в органах печати.

«ЗАКАТ» ПОДПОЛЬЯ

Социально-экономические мероприятия, оперативно-войсковые удары и механизм круговой ответственности подорвал некогда массовую базу подполья. К 1953 году сопротивление удалось подавить в 147 административных районах региона, хотя еще в 44 оставались отдельные проводы ОУН, состоявшие, как правило, из руководящего функционера и одного-двух охранниками.

Всего в розыске на 10 декабря 1953 года находилось 98 вооруженных нелегалов. К августу 1954 года их количество сократилось до 70.

В письме от апреля 1953 года, предназначенном для передачи на Запад, Кук следующим образом состояние подполья: «Положение организации в целом катастрофическое… Руководящие кадры ликвидированы. Вся работа состоит в самообеспечении и сохранении на лучшие времена… Длительная подпольная жизнь изнурила даже сильнейших, нервное истощение, физическое переутомление, болезни и раны…». (Отметим, что последнее вооруженное столкновение произошло 14 апреля 1960 года в Бережанском районе Тернопольской области. Там в результате оперативно-войсковой операции были убиты нелегалы ОУН Петр Пасичный («Петро») и Олег Цетнарский, и захвачена гражданская жена Пасичного Мария Пальчак, пытавшаяся застрелиться).

По-прежнему одной из главных задач органов госбезопасности считался розыск последних членов Центрального провода в Украине Кука и Галасы-«Орлана». Для захвата последнего создали спецгруппу «Закат» во главе с бывшим начальником курьерской группы Центрального провода, более известного как «К-62».

«КАПКАН» ДЛЯ «ОРЛАНА»

Боевики «Заката» вошли в доверие к руководителю пункта связи Центрального провода «Бурому», и в его сопровождении 28 июня 1953 года прибыли к местам базирования Галасы.

«Орлана» удалось убедить в наличии подполья в восточных областях, куда он и решил перебраться, отправив к «Лемишу» курьеров с сообщением о своем планах. Ждать ответа Галаса остался в обществе «К-62» и верного охранника Николая Примаса-«Чумака».

11 июля 1953 года «Орлан» с женой и «Чумаком» прибыли в лесной массив около села Ямполь Белогорского района Хмельницкой области. «Чумака» под благовидным предлогом отправили в село на «конспиративную квартиру».

После завтрака, около 7.30 утра, Василий Галаса и Мария Савчин прилегли отдохнуть, укрывшись плащ-палатками. «К-62» моргнул двум своим боевикам, и спящие были мгновенно обезоружены и связаны. У задержанного проводника изъяли 21 тысячу рублей, самозарядную винтовку, пистолет «ТТ» и револьвер. Вскоре прибыли оперработники Рудык и Салабай с войсковой группой. Галасу с женой доставили во внутреннюю тюрьму МВД УССР в Киеве, и уже 14 июля майор Птичкин приступил к допросам арестованных.

В отдельном протоколе «Орлан» подробно рассказал о контактах с «Лемишем», который в августе 1952 года приказал ему убыть в Каменец-Подольскую область для организации подпольной работы на Востоке. Судя по всему, Кук готовил из Галасы преемника на случай гибели или захвата. Очередное их рандеву планировалось на 14-15 июля 1953 года в полукилометре от перекрестка шоссе Дубно-Кременец с железной дорогой: «Орлан» должен был три раза сказать «ку-ку» и сломать ветку, а «Лемиш» — трижды ударить камень о камень и залаять. Пароль: «Рим» — «Рига».

Но встреча так и не состоялась…


Читать далее   >


30 мая 2020


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847