«Маленький царек среди Парижа». Часть 1
СЕКРЕТЫ СПЕЦСЛУЖБ
«Маленький царек среди Парижа». Часть 1
Юрий Медведько
журналист
Санкт-Петербург
2729
«Маленький царек среди Парижа». Часть 1
Александр Чернышев и двор Наполеона

За Александром Чернышевым закрепилось прозвище Джеймс Бонд эпохи ампира. Добытая им информация позволила российскому командованию определить примерные сроки наполеоновского нашествия, численность вражеских войск и даже общую схему того стратегического замысла, который еще только возникал в голове французского императора.

СЕКРЕТНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

Когда в январе 1810 года Михаил Барклай де Толли возглавил военное министерство, Россия и Франция считались союзниками. Тем не менее все наиболее проницательные наблюдатели считали войну между двумя державами неизбежной.

Барклай относился к числу людей проницательных и потому очень огорчился тем, что в министерстве почти не имеется сведений о состоянии французской армии. Признав, что «департамент военный в сокровищах сих весьма скуден», он учредил так называемую Секретную экспедицию, которая, в общем-то, и стала прообразом русской военной разведки.

Несмотря на важность задач, штат нового учреждения был на удивление немногочисленным. Кроме самого директора полковника Алексея Воейкова, в Секретной экспедиции работали три экспедитора и один переводчик. Задача этих людей заключалась в анализе поступающей из-за рубежа информации. Что же касается самой информации, то ее сбор возлагался на военных агентов, функции которых были схожи с функциями современных военных атташе и которые также работали под дипломатической «крышей».

В роли военных агентов выступали, как правило, офицеры инициативные и способные к аналитическим обобщениям. Некоторые из них еще только начинали свою службу, другие уже достигли определенного положения. Многое здесь зависело от того, при каком именно дворе был аккредитован военный агент, как много значила эта страна на весах европейской политики и до какой степени народ и правительство были недовольны господством Наполеона в Европе.

Так, в далекой Испании, где повстанцы и англичане уже вовсю сражались с французами, разжиться какими-нибудь интересными сведениями было достаточно трудно. Военное положение серьезно затрудняло деятельность работавшего здесь поручика Петра Брозина, так что весьма приблизительные сведения о количестве задействованных на Пиренеях наполеоновских войск русские получили только в 1812 году, да и то окольным путем, через британцев.

Гораздо больше интересного узнали находившийся в Мюнхене поручик Павел Граббе и аккредитованный в Дрездене майор Виктор Прендель. В Берлин и Вену направили полковников Роберта Ренни и Тейфаля ван Сераскерена, и, хотя Пруссия и Австрия в то время были послушными союзниками Наполеона, господствовавшие среди немцев антифранцузские настроения существенно облегчили работу наших военных агентов. Из бесед с австрийскими генералами и министрами Сераскерен вынес убеждение, что в случае поражения Наполеона в будущей войне против России Австрия, как и другие немецкие государства, немедленно переметнется на сторону победителя. И еще он одним из первых предложил стратегию будущей войны, суть которой заключалась в том, чтобы уклониться от генерального сражения, заманить неприятеля вглубь России, постепенно обессилить его и в конце концов нанести решающее поражение. Вторым, кто предложил этот план, был другой русский военный агент, работавший на самом ответственном участке – в Париже.

ГРАФ В РОЛИ ПОЧТАЛЬОНА

В Париж полковник граф Александр Иванович Чернышев прибыл в феврале 1810 года, еще до создания Секретной экспедиции. Флигель-адъютант русского императора должен был состоять при Наполеоне, а при необходимости выполнять функции курьера, возившего личные послания от Бонапарта к Александру I и обратно. За два года (1810–1812) подобные «почтовые» рейсы он делал трижды, однако назвать его простым почтальоном было бы несправедливо.

Во время своих путешествий по Европе Александр Иванович выполнял конфиденциальные поручения своего государя, общаясь с самыми высокопоставленными особами. В Париже сам Наполеон давал ему многочасовые аудиенции, во время которых рассуждал о внешней политике, пространно комментировал письма Александра I, а также свои ответы на эти послания.

Был ли Бонапарт искренен? Нет, конечно же. Наполеон прекрасно уяснил мысль, высказанную его бывшим министром иностранных дел Шарлем Морисом Талейраном о том, что «язык дан нам для того, чтобы скрывать свои мысли». Однако и Чернышев наверняка был знаком с этим афоризмом и, слушая французского императора, умел отличать «лапшу» от правды. Из заверений о том, что русско-французский союз нерушим, он сделал прямо противоположный вывод. Более того, Александр Иванович догадался, что Наполеон хотя и готовится к нападению, но очень боится русских пространств и русских морозов, а потому весь свой план строит на том, чтобы разбить главные силы противника в одном генеральном сражении.

В записке, представленной Александру I, Чернышев предлагал: «Затягивать на продолжительное время войну, умножать затруднения, иметь всегда достаточные армии в резерве… Этим можно совершенно спутать ту систему войны, которой держится Наполеон, заставить отказаться от первоначальных своих планов и привести к разрушению его войска вследствие недостатка продовольствия или невозможности получать подкрепления или вынудить к ложным операциям, которые будут для него гибельны».

Именно этой стратегии придерживались в 1812 году и Барклай, и сменивший его на посту главнокомандующего Михаил Кутузов.

Раскусить Наполеона Чернышев смог не только благодаря своей проницательности, но и благодаря наличию у него других источников информации. Еще в начале своего пребывания в Париже Александр Иванович побывал на балу у австрийского посланника князя Шварценберга, во время которого произошел пожар, унесший несколько десятков жизней. Спасаясь от огня, толпа ломанулась к выходу, причем благородные кавалеры отнюдь не всегда уступали место дамам.

Во время паники Чернышев был одним из немногих, кто вел себя так, как и подобает джентльмену. Рискуя жизнью, он спас жен нескольких влиятельных особ, и, хотя, возможно, далеко не все несостоявшиеся вдовцы были этим довольны, мужество Александра Ивановича произвело очень большое впечатление на парижское общество.

Перед ним распахнулись двери самых известных салонов, а такие влиятельные сановники, как гофмаршал императорского двора Жерар Дюрок, начальник штаба французской армии маршал Луи Бертье, министр внутренних дел Жан Батист Шампаньи, принимали его в любое время дня и ночи.

Но особенно оглушающим был успех Чернышева среди дам, которые гроздьями вешались ему на шею. Как писал один из мемуаристов: «Его прозвали Северным Ловеласом, но не потому, что у него было красивое лицо или благородная внешность, а потому, что он обладал особенным шиком… оригинальными манерами в соединении с крайним изяществом. Его гибкая талия, плотно обтянутая узким мундиром, каска с пером, татарские глаза – все делало из него любопытный и самый пикантный тип в парижском обществе».

Министр полиции Рене Савари прозвал русского полковника «царьком среди Парижа» и вполне обоснованно предполагал, что некоторые излишне разговорчивые особы выбалтывают ему много лишнего. Но что он мог сделать сестре Наполеона и королеве Неаполитанской Каролине Мюрат (с которой, впрочем, у Чернышева были чисто дружеские отношения) или другой сестре императора Полине Боргезе (связь с которой носила отнюдь не платонический характер).

МИШЕЛЬ И ДРУГИЕ

Конечно, информация, поставляемая Чернышевым, была очень полезна для Александра I, поскольку давала представление об общих стратегических замыслах Наполеона. Однако Секретную экспедицию гораздо больше интересовала конкретика, касающаяся дислокации, численности и структуры наполеоновской армии. Конечно, в разных городах Европы и особенно в западных приграничных районах действовали русские резидентуры, созданные стараниями местных военных начальников (в Прибалтике – подполковник де Лезер, майор Врангель и капитан Вульферт; в Белостоке – полковники Турский и Щиц; в Бресте – Анохин; во 2-й армии – де Витт). Огромную пользу приносили немецкие патриоты, такие как бывший министр полиции Пруссии Юстас Грунер, создавший собственную разведсеть и передававший сведения через устроенную в приграничном городке Разивиллове явку.

В общем, «конкретика», стекавшаяся в Секретную экспедицию, была достаточно разнообразная, но, во-первых, она все-таки не давала полного представления о французских вооруженных силах, а во-вторых, подобную информацию требовалось проанализировать и систематизировать. Вот если бы добыть какую-нибудь полную сводку!

И Чернышев взялся за эту задачу. Интересовавший его документ два раза в месяц составлялся для самого Наполеона и представлял собой полную сводку французских частей, расположенных как в самой Франции, так и в вассальных европейских государствах. Готовился он в военном министерстве, но раз в три месяца аналогичная сводка передавалась в Министерство иностранных дел, откуда рассылалась по французским посольствам.

Однако своего агента в МИДе у Чернышева не было, а вот «зацепочка» в военном министерстве все-таки имелась. Еще в 1804 году секретарь русского посольства Петр Убри завербовал 23-летнего чиновника по фамилии Мишель, чье жалованье явно не дотягивало до его жизненных потребностей. Немного подзаработав, Мишель прекратил сотрудничество, чему в значительной степени способствовал случившийся в следующем году разрыв дипломатических отношений между Россией и Францией. Затем две державы помирились, в Париже снова открылось российской посольство, а вскоре Александр Иванович Чернышев сделал Мишелю предложение, от которого трудно было отказаться.

Поняв, что его грешки могут выйти наружу, чиновник был вынужден согласиться на продолжение «дружбы». Правда, к тому времени он работал уже не в военном министерстве, а в военной администрации и мог предложить разве что чертеж новой обозной повозки.

Чернышев чертеж взял, но очень настойчиво попросил Мишеля возобновить знакомство со своими прежними сослуживцами. Самым нужным из этих людей был сторож Жан Мозес, который каждые две недели забирал составленную для Наполеона сводку и относил ее к переплетчику. Нехитрая операция должна была занимать не более десяти минут, но Мозес растягивал ее до 45, заскакивая по дороге в каморку, где его друг Мишель успевал снять с нее копию.

К сожалению, после трех таких затянувшихся рейсов начальник на всякий случай заменил Мозеса другим служащим. Сводка была теперь для Мишеля недоступной, но зато он привлек к сотрудничеству еще двух чиновников – Саже и Сальмона, от которых получал черновики, используемые для ее составления.

Показательно, что и Мозес, и Саже, и Сальмон не интересовались, на кого именно работает Мишель, вполне удовлетворяясь теми суммами, которые от него получали.


Читать далее   >


23 сентября 2022


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8272115
Александр Егоров
931129
Татьяна Алексеева
764447
Татьяна Минасян
317801
Яна Титова
242597
Сергей Леонов
215421
Татьяна Алексеева
178475
Наталья Матвеева
175195
Валерий Колодяжный
169771
Светлана Белоусова
157005
Борис Ходоровский
155015
Павел Ганипровский
130489
Сергей Леонов
111895
Виктор Фишман
95540
Павел Виноградов
91996
Наталья Дементьева
91538
Редакция
84751
Борис Ходоровский
83124
Станислав Бернев
75731