Пионер телевидения
НАУКА
«Секретные материалы 20 века» №18(456), 2016
Пионер телевидения
Валерий Нечипоренко
журналист
Санкт-Петербург
2137
Пионер телевидения
Борис Грабовский и Николай Пискунов на электровакуумном заводе. 1925 год

Телевидение так прочно вошло в нашу жизнь, что мы редко задумываемся об истории возникновения этого чуда двадцатого века. Между тем первую телепередачу на основе электронной телевизионной системы осуществил 27-летний самоучка, не имевший даже законченного высшего образования. Звали молодого человека Борис Павлович Грабовский.

ОТКРЫТИЕ ПРОФЕССОРА РОЗИНГА

9 мая 1911 года в лаборатории профессора Петербургского технологического института Бориса Львовича Розинга собрались ученые и студенты, чтобы увидеть чудо: передачу изображения на расстояние.

В центре стола была закреплена стеклянная трубка, запаянная с обоих концов. От металлических дисков и пластин в разные стороны отходили провода. Торец трубки, обращенный к зрителям, был покрыт серебристым составом, являясь, по сути, миниатюрным экраном.

Погас свет, профессор включил схему, помещение наполнилось треском и запахом озона. И вот на экране появилось четкое изображение человеческой руки, пальцы которой двигались!

Розинг принимал изображение на электронно-лучевую трубку, но передавал его с помощью оптико-механической системы, состоявшей из вращающегося барабана и системы зеркал.

В те годы идея создания телевизионной техники развивалась по двум направлениям: электронному и механическому. Розинг был сторонником электронного варианта. Сконструировав приемный аппарат, усовершенствованную модель которого мы сегодня называем телевизором, ученый решил половину задачи. Но второй ее половиной – созданием телевизионного передатчика на электронной основе – Розинг заниматься не стал, увлеченный другими разработками.

РОЖДЕНИЕ МЕЧТЫ

Среди первых слушателей Туркестанского университета, созданного в 1920 году в Ташкенте, оказался и Борис Грабовский, щуплый очкарик в буденновке, рваных башмаках и большой не по размеру гимнастерке.

Неисповедимы пути, ведущие талант к его призванию!

Борис родился в 1901 году в Тобольске в семье ссыльных. Его отцом был Павел Арсеньевич Грабовский – известный украинский поэт-демократ, член народнической организации «Черный передел». Мать – Анастасия Николаевна Лукьянова – тоже находилась в ссылке за участие в покушении на цесаревича.

Малышу не было и года, когда умер отец.

Мать, отбыв ссылку, увезла сына к родственникам в Харьков. Снова выйдя замуж, она уехала с новым мужем в Среднюю Азию – в Пишпек. Борис остался в Харькове с бабушкой.

Так уж сложилось, что революционные потрясения совпали со смертью бабушки. Без гроша в кармане Борис отправился через воюющую, бурлящую страну к матери.

Отчим оказался прижимистым, да и время было трудное. В поисках хоть какого-нибудь пристанища Борис вступил в ЧОН. Охранял склады, здесь же и жил – в караульном помещении. Предложение ехать по путевке на учебу в Ташкент принял с радостью.

Среди преподавателей университета был маститый профессор Гавриил Васильевич Попов, основатель первой сейсмической службы в крае. Попов охотно разрешил смекалистому, тянувшемуся к знаниям пареньку пользоваться своей обширной библиотекой. Именно здесь молодой Грабовский впервые познакомился с работами петербургского профессора Розинга. И загорелся мечтой создать аппарат дальновидения, который сам же назвал телефотом.

«Рисует изображение луч, – рассуждал Борис. – Значит, и рассматривать изображение тоже должен луч. Никакой механики! Всю работу в системе должны выполнять электроны!»

Он начал наугад собирать простейший катодный коммутатор, но быстро понял, что ему не хватает знаний.

Впрочем, не хватало и средств для самого скромного существования. Хоть и говорят, что «Ташкент – город хлебный», но Борис элементарно голодал, притом что львиную долю своих ничтожных доходов он тратил на приобретение деталей. Как и все гении-самоучки, этот человек был абсолютно непрактичным.

ТВОРЧЕСКАЯ ГРУППА

Наконец даже он понял, что больше так не выдержит.

Борис сел на поезд и отправился в Саратов, где жила тетка Сусанна – родная сестра его матери. Здесь молодому энтузиасту наконец-то улыбнулась удача.

Идеей электронного телевидения он сумел заинтересовать теоретика Пискунова, а тот привлек к делу своего бывшего ученика Попова, который считался в городе одним из лучших специалистов-практиков в области электричества и радиотехники.

Так сложился маленький творческий коллектив, работавший исключительно на собственном энтузиазме.

Вскоре о талантливой тройке заговорили в городе. Ряд ученых Саратовского университета дали положительный отзыв на их работу.

И вот осенью 1925 года Саратовский губисполком командировал изобретателей в Москву и Ленинград для консультаций у ведущих специалистов отрасли.

В ГОСТЯХ У КУМИРА

В одну из квартир дома номер 20 по 9-й линии Васильевского острова трое приезжих мужчин нагрянули без приглашения.

Профессор Розинг был, конечно, удивлен неожиданным визитом, но виду не подал. Пригласил гостей в свой кабинет, попросил вкратце изложить суть идеи.

Выслушав пояснения Грабовского и его товарищей, взволнованно воскликнул:

– Да понимаете ли вы сами, какую махину собираетесь сдвинуть с мертвой точки!

Разговор продолжили за чаем.

Профессор, в частности, поинтересовался, запатентовали ли они свое изобретение. Гости лишь недоуменно переглянулись.

– Никогда не пренебрегайте оформлением патентов, – посоветовал Розинг. – Ибо в мире техники, к сожалению, обитает немало любителей позаимствовать чужую идею. Впрочем, мы исправим это упущение…

ЖЕСТКИЕ СРОКИ

Совершенно бескорыстно Розинг взял провинциальных изобретателей под свое авторитетное крыло. Как эксперт Комитета по делам изобретений и открытий СССР, он написал официальный отзыв на их работу, познакомил с известными ленинградскими специалистами.

Вскоре благодаря стараниям неутомимого Розинга Трест заводов слабых токов, возглавлявший в ту пору все радиотехнические предприятия страны, заключил с группой Грабовского договор, по которому на электровакуумном заводе «Светлана» должны были изготовить заявленный аппарат по чертежам изобретателей, а им самим выплачивать зарплату. Но условия договора были крайне жесткие: на изготовление образца (а ведь речь шла о действующем макете первой в мире полностью электронной телеустановки!) отводилось всего три месяца! И все же изобретатели были счастливы.

А история в целом получилась грустной, ибо воплотить проект в столь сжатые сроки было совершенно нереально. Между тем через три месяца, ровно день в день, сотрудничество с изобретателями было прекращено. К этому времени была готова лишь передающая аппаратура…

Небольшой творческий коллектив распался. Но Борис и не помышлял сдаваться.

Творческое общение с Розингом, как и рекомендации профессора, укрепили в парне уверенность в правильности избранного пути.

Борис решил вернуться в Ташкент и там продолжить работу над телефотом. Уезжал из Северной столицы он не один. Его женой согласилась стать Лида Жигунова, одна из помощниц Розинга.

ЛАБОРАТОРИЯ В СТАРОЙ КОНЮШНЕ

В Ташкенте молодая семья поселились в старой части города – на Шайхантауре. Хозяин участка – аксакал Юсупхан Мирзамухамедов сдал им балахану – комнату над давно не используемой по прямому назначению конюшней. Но Борис был в восторге от непритязательного жилья, поскольку с разрешения хозяина конюшню можно было превратить в некое подобие мастерской и лаборатории.

Грабовский, который был переполнен свежими идеями, развил бурную деятельность.

Особенно полезным оказалось знакомство с молодым сотрудником научно-испытательной станции при управлении Среднеазиатского округа связи Иваном Белянским, у которого был талант налаживать перспективные связи.

Поскольку главной проблемой по-прежнему оставалась нехватка средств, решили обратиться напрямую к правительству республики, которое в то время находилось в Самарканде. Переговорный процесс взял на себя Белянский, сумевший попасть на прием к председателю ЦИК Юлдашу Ахунбабаеву.

В результате изобретателям выделили для покупки деталей и оплаты заказов 1000 рублей.

Все это время Грабовский вел оживленную переписку с Розингом. Ленинградский профессор по-прежнему помогал талантливому самородку и словом, и делом.

Розинг, в частности, разместил на «Светлане» заказ на изготовление катодных трубок и ламп особой конструкции и лично контролировал качество работ.

ПЕРВАЯ ТЕЛЕПЕРЕДАЧА

Поздней осенью 1927 года блоки телефота были готовы к экспериментам. Однако первые опыты принесли разочарование.

Грабовский заново компоновал схемы и узлы, менял источники и силу света… И вот впервые на экране размером в 12 квадратных сантиметров появилось контурное изображение ладони с пальцами, затем силуэт головы. Изображение еще не отличалось четкостью, но было ясно видно, что голова кивает то вправо, то влево.

Вскоре в лабораторию зачастили высокие гости. По всему чувствовалось, что дело идет к успеху.

В феврале 1928 года при очередном включении установки на экране появилось четкое изображение головы Лидии – жены изобретателя. Находившийся рядом корреспондент газеты «Правда Востока» Эль-Регистан успел сфотографировать это изображение, а затем отдельно и Лиду – для сравнения.

26 июля аппарат включили ровно в полдень в присутствии специальной комиссии во главе с профессором Златоврацким.

На экране сразу же появилось изображение Белянского, его лицо, руки. Было четко видно, что он снимает и снова надевает фуражку.

Эксперимент повторяли несколько раз.

4 августа, изменив схему, Грабовский повторил опыт в условиях улицы. Возле кинотеатра «Хива» были установлены электронные передатчик и приемник. И снова – полный успех! После включения на экране появились движущиеся изображения пешеходов, затем трамвая. Это было подобно восточной сказке. Необычные кадры были сняты на кинопленку ташкентскими документалистами и затем демонстрировались в кинотеатрах перед началом обычных киносеансов.

ДОРОЖНЫЙ «СЮРПРИЗ»

Уникальный аппарат было решено отправить в Москву для демонстрации перед научно-техническим советом экспертов.

Как драгоценный сервиз, изобретатели упаковали телефот в два больших ящика, затем наняли арбу и лично сопроводили багаж до вокзала. На грузовом дворе с величайшей осторожностью погрузили ящики в товарный вагон. Сами же, полные радужных надежд, отправились в Москву скорым поездом.

Наконец им сообщили, что багаж прибыл. Изобретатели вскрыли ящики здесь же, на грузовом дворе. Увы, их взорам предстала груда битого стекла и перепутанные провода. Вдобавок накануне Белянский получил повестку о призыве на военную службу. Теперь всю работу Грабовскому предстояло начинать заново в одиночку.

ПОСЛЕДНИЙ УДАР

Удача вроде бы улыбнулась им еще раз.

Белянский оказался в Ленинграде, где был зачислен лаборантом электротехнического факультета связи Военно-технической академии Красной армии.

Как раз в то время на факультете активно обсуждался вопрос о перспективах телевидения в военном деле.

Белянский, воспользовавшись ситуацией, доложил начальству о своем учителе Борисе Грабовском с такой убедительностью, что тому тут же отправили депешу с предложением прибыть в академию.

Обрадованный изобретатель примчался в Ленинград, располагая чертежами нового варианта телефота, на который уже имелись положительные отзывы.

Новичка без промедления зачислили на должность инженера, выдали подъемные и даже снабдили талонами на питание в академической столовой.

Увы, радость оказалась недолгой. Уже назавтра изобретателю объяснили, что в лаборатории должна создаваться не электронная, а механическая телевизионная система.

Это был достаточно краткий период в истории развития телевидения, когда в научных и инженерных кругах механическая система имела больше сторонников, чем электронная. Механические телевизионные передатчики с успехом работали в наиболее индустриально развитых странах мира – США, Англии, Германии… Принципиальные недостатки этих передатчиков еще считались технически устранимыми.

Грабовский был настроен дать бой своим оппонентам. Хоть ему было и неловко беспокоить в очередной раз своего надежного заступника Бориса Львовича Розинга, но все же он решил ради интересов дела снова прибегнуть к авторитету маститого ученого.

На Васильевский остров поехали вместе с Белянским, прихватив скромные гостинцы. Предупреждать о своем визите телефонным звонком не стали. Пускай уж будет сюрприз.

А вот и знакомый дом.

Дверь открыла жена Розинга – Александра Вильгельмовна. Со слезами на глазах она рассказала, что Борис Львович арестован ОГПУ и сослан в Котлас. По воспоминаниям Белянского, эта новость потрясла изобретателя. К вечеру он заболел тяжелым нервным расстройством и слег. Воспользовавшись удобным предлогом, руководство факультета освободило его от занимаемой должности.

Это случилось в 1931 году.

С той поры Борис Грабовский более не пытался воссоздать свой радиотелефот, хотя никогда не прекращал изобретательской деятельности.

А тогда, после сокрушительной ленинградской неудачи, он вернулся в Ташкент, откуда в 1934 году переехал с семьей в столицу Киргизии – Фрунзе, бывший Пишпек. Устроился на механический завод, получил наконец высшее образование, закончив физико-математическое отделение Киргизского пединститута. К началу 1960-х на его счету имелось 12 авторских и свыше 50 заявочных свидетельств на изобретения.

Но это еще не конец истории.

ЗИМНИЕ ЧТЕНИЯ

В начале 1961 года в руки Грабовского попала книга известного американского писателя Митчела Уилсона «Брат мой, враг мой», выпущенная издательством «Иностранная литература». Сюжет романа основывался на научной проблематике, и книга была особенно популярна в кругах советской технической интеллигенции. Вот и Грабовскому ее посоветовал прочитать кто-то из коллег.

Был обычный зимний вечер. В маленьком домике на окраине Фрунзе царила тишина. Внезапно Борис Павлович оторвался от чтения и воскликнул, обращаясь к жене:

– Нет, ты только послушай, Лида! Автор в точности описывает наши ташкентские опыты! Он словно прочитал наши старые дневники! Все совпадает до мелочей! Вот только приоритет автор отдает почему-то своим землякам, американским изобретателям!

– Боря, но ведь это роман, – возразила жена. – Автор имеет право на творческий вымысел.

– На вымысел – да, но не на искажение конкретных фактов! – не уступал муж, вдруг проникаясь боевым духом. – А ведь здесь и даты названы! 1929 год! И утверждается, что американцы совершили это впервые в мире! Так и написано, черным по белому! Но ведь мы это сделали годом раньше! Нет, Лида, дело тут не в моей прихоти, а в приоритете страны! («Мне за державу обидно!» – мог бы воскликнуть Грабовский, существуй в то время фильм «Белое солнце пустыни».) Будь что будет, но я этого так не оставлю!

ЗАПОЗДАЛАЯ СЛАВА

Первая большая статья о Борисе Грабовском и его соавторах после длительного периода забвения появилась в «Экономической газете», в номере от 20 ноября 1961 года, под заголовком «Правда о телевидении».

После нее материалы о неизвестном широкой публике изобретателе посыпались как из рога изобилия.

В частности, в корреспонденции ЛенТАСС этого периода говорилось: «26 июля 1928 года должно стать одной из памятных дат в истории отечественной техники».

Еще через некоторое время начали выходить публикации, адресованные зарубежному читателю.

7 марта 1964 года в «Вестнике информации», выпускаемом ТАСС для Нью-Йорка, Лондона, Парижа и Токио, появилась заметка о давних опытах Грабовского и Белянского. Эта небольшая публикация стала настоящим откровением для большинства западных специалистов, связанных с созданием телевизионной техники. Многие высказывали сомнения по поводу содержавшихся в ней утверждений. Но советская сторона приводила все новые и новые факты – архивные документы, копии патентов…

С признанием приоритета СССР вынужден был выступить президент Международной ассоциации прессы по радиотехнике и электронике господин Айсберг, автор широко известных книг «Радио – это просто» и «Телевидение – это очень просто». Во французском научно-техническом журнале «Телевисион», № 157 за 1965 год, он отметил: «Нами тщательно изучена вся научно-техническая литература, касающаяся этих работ, и все относящиеся к этому делу документы, которые подтверждают факт осуществления Б. П. Грабовским и И. Ф. Белянским первой в мире телевизионной передачи с помощью электронных телевизионных устройств в 1928 году в СССР. Фактически вся стопроцентная телевизионная система, использующая трубки с катодными лучами, была предложена еще в 1925 году русскими изобретателями Б. П. Грабовским, В. М. Поповым и Н. Г. Пискуновым.

К несчастью, замечательное изобретение не было оценено по достоинству в годы, когда господствовала механическая система телевидения. Заслуги Грабовского в развитии электронного телевидения неоспоримы…»

Документы были рассмотрены комиссией ЮНЕСКО, Академией наук СССР, организацией Интервидения, рядом министерств и ведомств Советского Союза, которые также пришли к выводу о несомненном приоритете Грабовского и его коллег по затронутому вопросу. На этот счет не было ни малейших разночтений.

Казалось бы, ну, сейчас на наших изобретателей обрушится водопад славы, почестей и наград.

Ничего подобного!

После того как приоритет Советского Союза в области создания электронного телевидения был признан на международной арене, партийные власти, как, впрочем, и официальная наука, снова утратили всякий интерес к творческому потенциалу талантливейшего изобретателя-самоучки, чьи оригинальные замыслы так и остались нереализованными.

ДОМИК НА ОКОЛИЦЕ

Последние годы жизни Грабовский провел в небольшом собственном домике на околице Фрунзе. Местность напоминала скорее сельскую. Участок огибал тихий ручей, заросший камышами. Над этим ручьем Грабовский соорудил из досок и горбылей сарай, ставший его лабораторией, мастерской и научно-экспериментальной базой. Он был переполнен идеями и замыслами. Много сил отдал конструированию оригинальных очков для слепых, идеей которых был одержим еще с детства. Здесь, на территории своей «последней пристани», Грабовский разработал и построил лодку без мотора, способную двигаться исключительно за счет энергии волн даже против течения. Здесь он придумал и смастерил собственными руками «жабры» для подводного плавания, малолитражный вертолет, планер с тремя крыльями… Среди других его разработок – несколько типов аккумуляторов и гальванических элементов, термитный патрон и граната с крыльями (даже человек с обычными физическими данными мог метнуть ее на расстояние порядка ста метров). Работая за письменным столом, он разгадал секрет конструкции плотов древних перуанцев и написал несколько научно-фантастических романов, так никогда и не издававшихся.

Он пытался продвинуть свои изобретения и идеи, рассылал заявки и письма, но в лучшем случае получал лишь вежливо-обтекаемые ответы.

Прошумевшая волна всемирной славы не принесла ему ни официального признания со стороны академических учреждений, ни материального достатка, ни привилегированного положения в обществе. Да, его могли выслушать в каком-нибудь высоком кабинете, но дальше вежливых обещаний дело не шло, для местных чиновников он оставался «самоучкой», «чудаком» и даже «городским сумасшедшим». А в Москве о нем, похоже, и вовсе забыли. Идеи замечательного изобретателя так и остались невостребованными.

Грабовский умер в январе 1966 года. Траурная церемония была очень скромной, крохотные некрологи появились лишь в местных газетах. Наверное, по этой причине весть о кончине первопроходца электронного дальновидения докатилась даже до хорошо информированной французской прессы с большим опозданием. Во всяком случае, некролог в газете «Электроник актюалите» под символическим заголовком «Смерть пионера телевидения» появился лишь 15 мая. В нем, в частности, отмечалось, что талантливый изобретатель «скончался где-то в Сибири».


27 сентября 2016


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8272115
Александр Егоров
931129
Татьяна Алексеева
764447
Татьяна Минасян
317801
Яна Титова
242597
Сергей Леонов
215421
Татьяна Алексеева
178475
Наталья Матвеева
175195
Валерий Колодяжный
169771
Светлана Белоусова
157005
Борис Ходоровский
155015
Павел Ганипровский
130489
Сергей Леонов
111895
Виктор Фишман
95540
Павел Виноградов
91996
Наталья Дементьева
91538
Редакция
84751
Борис Ходоровский
83124
Станислав Бернев
75731