Стихотворение Пушкина «Бородинская годовщина» считается хрестоматийным образцом патриотической лирики великого поэта. И при этом событие, которому оно посвящено, в России практически позабыто. Речь идет об эффектном взятии мятежной польской столицы войсками фельдмаршала Паскевича. За эту победу, одержанную в 19-ю годовщину Бородинской битвы, он удостоился титула князя Варшавского.

Умы разгорячились…

На посту командующего армией, подавлявшей польское восстание Паскевич сменил умершего от холеры фельдмаршала Ивана Дибича.

В ставку в Пултуске он прибыл в ночь с 25 на 26 июня и с утра начал принимать дела у временно исполнявшего обязанности главнокомандующего начальника штаба графа Карла Толя.

В армии находилось около 52 тысяч штыков и сабель, к которым в ближайшее время должен был присоединиться 14-тысячный корпус Муравьева. К востоку от Варшавы действовал 20-тысячный корпус Розена, а на юго-западе в Люблинском воеводстве - 12-тысячный корпус Ридигера. При этом в районе Варшавы поляки сосредоточили до 75 тысяч войска и еще дополнительно набирали отряды т. н. косинеров, вооруженных переделанными из кос пиками.

Обеспечив минимальный запас продуктов, Паскевич запланировал 4 июля перейти в наступление, переправившись через Вислу и обойдя Варшаву с запада. Первой через главную реку Польши 5 июля переправилась бригалда генерала Владимира Гурко (отца будущего фельдмаршала Иосифа Гурко).

Форсирование столь серьезной водной преграды войском численностью более 50 тысяч штыков и сабель произвело в Европе значительное впечатление.

Более месяца противники занимались маневрированием, а 15 августа в Варшаве радикалы устроили массовые волнения по ходу которых было убито более 30 человек из числа находившихся под арестом российских подданных, заподозренных в связях с противниками поляков.

Наводить порядок пришлось генералу Яну Круковецкому, который и возглавил новое повстанческое правительство в должности президента, назначив главнокомандующим Казимира Малаховского.

Главная польская армия к этому времени заняла позиции по обеим сторонам шоссе, тянувшегося к западному предместью Варшавы Воля. Одна дивизия по мосту перешла на правый берег Вислы — в предместье Прага, с целью отразить возможное наступление корпуса Розена.

Стоит напомнить, что в 1794 году войска под командованием Суворова штурмовали Варшаву именно с востока. Взятие Праги сопровождалось кровавой резней пленных и местных жителей, которую сами русские оправдывали стремлением отомстить за «кровавую пасху», ранее учиненную варшавянами русскому гарнизону. Паскевич собирался брать Варшаву с запада, со стороны Воли, в течение трех дней.

Утром 6 сентября начался штурм подступов к городу, где было возведено около 80 укреплений. Самое сильное из них - Воля, представляло собой редут с полубастионами на углах и фланговой обороной во рву, глубина которого составляла от 3 до 6 метров. Обороной Варшавы руководил генерал Малаховский, в распоряжении которого имелось около 36 тысяч штыков и сабель при примерно 200 орудиях. Волю защищал отряд генерала Юзефа Савиньского (потерявшего ногу в кампании 1812 года).

Для укрепления 1-го и 2-го корпусов, действия которых и должны были решить исход битвы, Паскевич сформировал полубатальоны. Они были укомплектованы добровольцами («охотниками») — по 100 человек от каждого полка Гвардейского корпуса.

При этом штурмующие сняли ранцы и облачились в парадную форму «для лучшего отличия от поляков».

Русским удалось сравнительно быстро преодолеть ров и вал. Уцелевшие поляки были выбиты из сада и укрылись за находившейся в центре Воли церковной оградой. Савиньский погиб в последовавшей затем рукопашной схватке. Его закололи прямо у алтаря; своей смертью он заложил еще один кирпичик в комплекс польского мученичества. Менее известно, что там же в Воле был пленен руководитель ноябрьского восстания Петр Высоцкий, пытавшийся спрятаться под зарядными ящиками.

Бородинское солнце

В 4 часа утра 7 сентября войска начали развертываться для штурма самого города. По аналогии с «солнцем Аустерлица» офицер лейб-гвардии Финляндсокго полка Заварицкий писал: «Взошло солнце — друзья, это солнце Бородинской битвы, так же величественно оно в этот день освещало беспримерную битву и одарило оружие наше вечною, как свет солнца, славою, и теперь оно играет на штыках наших и еще озарит, может быть, кровавую битву».

Около 9 утра перед Паскевичем предстал прибывший парламентером генерал Прондзиньский, затем сам Круковецкий. Паскевич логично предположил, что противник лишь тянет время, надеясь на подход корпуса Ромарино и согласился отложить штурм только на два часа. Потом поляки выторговали еще два часа, а когда штурм начался, оговорили, что, если сейм даст согласие на капитуляцию уже после возобновления боевых действий, парламентер с белым флагом сможет беспрепятственно проследовать в русское расположение через Маримонтскую заставу.

В половине второго срок началась артподготовка. Еще через полчаса, во время объезда позиций, Паскевич получил контузию в левую руку, и был в бессознательном состоянии отнесен в здание штаба. В подобной ситуации обязанности главнокомандующего передавались начальнику штаба — т. е. Толю. Фельдмаршал, придя в сознание, подтвердил это, оговорив, что Толь должен действовать в соответствии с диспозицией, а при необходимости изменить ее предварительно доложить об этом своему раненому начальнику.

Заварицкий так описывал первый из взятых редутов: «Тут представилась нам ужасная картина: багровое пламя и густой дым клубами носился перед городом, сады и дома все пылало, в пламени без умолку гремел ружейный огонь прерываемый раскатами выстрелов из орудий, ура слилось в протяжный гул, солнца не видно было в густоте дыма, вечер приближался и увеличивал блеск пожаров».

Один за другим были взяты несколько редутов, а затем Вольская и Иерусалимская заставы. К 22 часам поляки оставили все внешние укрепления и часть вала. Русские установили на этих позициях 85 орудий, после чего половина штурмующих была отпущена на отдых.

И все это время туда-сюда сновали парламентеры. Сейм капитуляцию так и не ратифицировал и Малаховский провозгласил ее от своего имени, оговорив срок в 48 часов на вывод войск из города.

Поляки уже не имели сил для уличных боев, но еще существовала угроза, что при отступлении они взорвут мост через Вислу. Ранним утром 8 сентября Гвардейский корпус первым вступил в Варшаву, и, промаршировав через город, занял этот стратегически важный объект.

9 сентября Паскевич послал в Петербург донесение, одна лаконичная фраза из которого вошла в историю: «Варшава у ног Вашего Императорского Величества». Императору ее доставил внук другого покорителя Варшавы Александр Аркадьевич Суворов.

По этому поводу Пушкин и написал свое стихотворение с отсылками к Бородинской битве и завершавшееся параллелью между победами Суворова и Паскевича.

Восстав из гроба своего,
Суворов видит плен Варшавы;
Вострепетала тень его
От блеска им начатой славы!
Благословляет он, герой,
Твое страданье, твой покой,
Твоих сподвижников отвагу,
И весть триумфа твоего,
И с ней летящего за Прагу
Младого внука своего.

Дата публикации: 8 сентября 2020