30 сентября 1913 года большинство вечерних европейских газет вышли с сенсационными шапками: «Таинственное исчезновение инженера Дизеля!», «Знаменитый изобретатель пропал с парохода в открытом море!». Экстренные выпуски рвали из рук. Изобретатель нового типа мотора, доктор-инженер Рудольф Дизель был одной из знаковых фигур своего времени, эталоном благополучия и символом жизненного успеха. Что же могло случиться с этим баловнем фортуны?

Увы, пространные репортажи не давали ясного ответа на вопрос, хотя фактов приводилось в них немало.

Накануне, 29 сентября, комфортабельный пароход «Дрезден» вышел в свой очередной рейс — из Антверпена в Лондон. Погода благоприятствовала плаванию, вышколенная команда знала свое дело.

На «Дрездене» путешествовали, как правило, состоятельные люди.

Господин Дизель плыл к берегам Туманного Альбиона в солидной компании. Вместе с ним находились его бельгийские компаньоны — предприниматель Карель и главный инженер фирмы «Братья Карель» Люкман. Каждый из них, естественно, располагал отдельной каютой.

Ужин на «Дрездене» славился своей изысканностью и проходил в неторопливой обстановке.

Бельгийцы припомнили, что их спутник пребывал в превосходном расположении духа. Он много шутил, рассказывал забавные случаи из своей инженерной практики. Постепенно разговор сделался серьезным — ведь все трое имели общие интересы.

Выкурив после кофе по сигаре, они долго еще гуляли по палубе, дыша свежим морским воздухом. Разошлись по каютам около одиннадцати вечера, пожелав друг другу спокойной ночи.

К утру 30 сентября «Дрезден» достиг британских берегов и уже приближался к Лондону в полном соответствии с расписанием. Пассажиров пригласили на ранний завтрак.

Карель и Люкман заняли места за своим столом, но Дизель почему-то запаздывал, хотя отличался немецкой аккуратностью, всегда сверяясь по золотым часам, с которыми никогда не расставался.

Слегка обеспокоенные бельгийцы попросили слугу напомнить их спутнику, что завтрак уже подан.

Слуга вскоре вернулся, сообщив, что господина Дизеля нет ни в каюте, ни на палубе.

Недоуменно переглянувшись, бельгийцы сами прошли в каюту, занимаемую изобретателем. Дверь была открыта, а постель аккуратно заправлена. Судя по расстеленной поверх одеяла пижаме, можно было предположить, что Дизель нынешней ночью вообще не ложился. У прикроватной тумбочки стоял его дорожный саквояж, из замка которого торчал ключ. На столике лежали золотые часы изобретателя, а ведь он без них никогда не выходил из помещения.

В конце концов бельгийцы были вынуждены обратиться к капитану, который тотчас поднял на ноги всю команду. Моряки осмотрели судно сверху донизу. Нигде не было обнаружено ни самого изобретателя, ни каких-либо следов его возможного присутствия.

К тому моменту, когда «Дрезден» прибыл в конечный пункт, стало очевидно, что знаменитый пассажир бесследно исчез по дороге.

Обстоятельства его исчезновения были настолько необычны, что в них поначалу мало кто верил, включая редакции влиятельных газет.

Эти настроения усилились еще заметнее, когда стало известно, что семья Дизеля получила телеграмму от британского отдела Объединенного общества производителей моторов, где сообщалось: «Слухи об исчезновении господина Дизеля ложны. Он находится в Лондоне».

Увы, ложной оказалась сама телеграмма. Причем так и не удалось выяснить, кто же конкретно отправил ее.

Затем промелькнула информация, что Дизеля видели в Нью-Йорке. Популярная парижская газета писала: «Доктора Дизеля на борту «Дрездена» не было вообще. Он не выезжал из Бельгии». В немецкой прессе появились сообщения, что переутомившийся изобретатель в действительности находится в психиатрической лечебнице, а вся шумиха вокруг его мнимого исчезновения поднята для того, чтобы направить репортеров по ложному следу.

Вдруг вспыхнула сенсационная новость: жена Дизеля получила письмо от мужа из Гента! Значит, он все-таки никуда не пропадал!

И снова оптимистические прогнозы не оправдались. Это было всего лишь роковое совпадение, вызванное рассеянностью, которую Дизель нередко проявлял в быту. Письмо он написал еще до своего отплытия, но в спешке указал на конверте другую улицу, в результате чего поиски адресата привели к задержке с доставкой.

Примерно в этот же период произошла весьма странная, чтобы не сказать мистическая, история.

В Рампото — мелководном рукавчике Шельды рыбаки выловили труп хорошо одетого пожилого мужчины и подняли его в лодку, после чего взяли курс на свой родной городок Флиссинген. Накануне власти оповестили местное население, что в море пропал известный человек и что за обнаружение каких-либо его следов будет выплачено крупное вознаграждение. Итак, рыбаки резонно рассчитывали получить обещанную премию.

Но едва они приблизились к устью Шельды, как волны словно взбесились, швыряя рыбацкое суденышко из стороны в сторону и унося его все дальше от берега в открытое море. Посовещавшись, суеверные рыбаки решили, что море не желает расставаться со своей добычей. Труп был возвращен бушующим волнам. И тотчас, по заверениям рыбаков, море успокоилось!

Минуло еще немного времени, и последние надежды увидеть знаменитого изобретателя живым и здоровым окончательно сошли на нет. Пришлось признать тот упрямый факт, что доктор Дизель пропал бесследно.

Пытаясь разгадать тайну столь невероятного происшествия, журналисты обратились к биографии изобретателя, к особенностям его личности. И вот постепенно начало выясняться, что в жизни этого «баловня фортуны» далеко не все было так радужно, как это могло показаться со стороны.

Рудольф Дизель, родившийся в 1858 году в Париже в семье трудолюбивого, но невезучего немецкого переплетчика, еще с детских лет заявил о себе как о классическом вундеркинде. Нельзя, однако, сказать, что его отец — Теодор Дизель — был в восторге от яркого дарования сына. Он предпочел бы иметь в своей мастерской надежного и послушного помощника, а не упрямца, твердившего о своем желании учиться. Какая учеба, если денег в семье не хватало на самое необходимое!

Но даже этому нелегкому, хотя и кое-как налаженному существованию вскоре пришел конец. События франко-прусской войны 1870– 1871 годов вызвали среди парижан столь откровенную ненависть к бошам, что Дизель-старший вместе с другими немецкими ремесленниками счел за благо сняться с насиженного места и искать счастья на берегах Туманного Альбиона. А здесь дела пошли еще хуже. Стремясь избавиться от лишнего рта, этого настырного гордеца, который никак не желал браться за ум и овладевать семейным ремеслом, отец отправил мальчика к родственникам по линии жены в Германию, в город Аугсбург.

В судьбе подрастающего Рудольфа это событие сыграло ключевую роль. Пожилая бездетная пара охотно приняла смышленого племянника, а главное, с пониманием отнеслась к его желанию получить техническое образование. Мальчик начал посещать местное реальное училище. Здесь юный гений продемонстрировал столь блестящую успеваемость, что по результатам учебы его зачислили в Аугсбургскую политехническую школу, назначив стипендию в 60 гульденов и предоставив право давать частные уроки. Следующая ступень — Мюнхенская высшая техническая школа, где Рудольфу как одному из наиболее одаренных студентов выплачивали именную стипендию в размере 500 гульденов. Но оказалось, что и это не предел. Владелец Нюрнбергского машиностроительного завода барон Крамер-Клетт, восхищенный познаниями молодого дарования, назначил ему прибавку к стипендии. Теперь Рудольф мог не только спокойно продолжать образование, но и содержать своих разорившихся родителей, которые в конечном итоге переехали в Мюнхен, под крыло к сыну, который еще только-только готовился к своему головокружительному полету.

В студенческие годы любимым учителем Дизеля стал профессор Карл Линде, знаменитый изобретатель холодильных установок. На своих лекциях Линде нередко критиковал паровые машины за их чрезвычайно низкий КПД.

– Лучший современный паровоз, — говорил профессор, — превращает в работу только пять процентов всего тепла горения, да и то из них пятая часть теряется на трение механизмов. Таким образом, только четыре процента первоначального тепла переходит в механическую работу, остальные же буквально вылетают в трубу…

Затем Линде переходил к работам гениального французского ученого Никола Сади Карно, создавшего теорию идеального теплового двигателя, который, по расчетам, должен был превращать в полезную работу до 70 процентов теплотворной способности потребляемого топлива.

– Но все это пока остается только теорией, недостижимой технической мечтой, — со вздохом добавил профессор.

Линде не догадывался, какую искру высекли его слова в душе талантливого студента. Недостижимая техническая мечта? А почему, собственно, недостижимая?!

В те годы студенты рассаживались в аудитории на скамьях в алфавитном порядке, на строго определенные места. Рядом с Дизелем сидел слушатель из России Георгий Депп — невысокий, подвижный, любознательный паренек, которого позднее судьба будет еще не раз сводить с бывшим соседом по студенческой скамье. Именно Деппу — первому — Рудольф признался во внезапном обретении своей главной жизненной цели. Дизель поклялся, что не пожалеет ни времени, ни творческих сил для создания двигателя нового типа, двигателя, который вытеснит паровые машины с их низким КПД.

В 1893 году молодой инженер Дизель выпустил в Берлине тоненькую брошюру с длинным названием — «Теория и конструкция рационального теплового двигателя, призванного заменить паровую машину и другие существующие в настоящее время двигатели».

С нее все и началось. Эта публикация вызвала настоящий фурор в инженерных кругах. Идею поддержали его учителя, в частности профессор Линде.

Средства для опытов предоставил Фридрих Крупп, сын известного «пушечного короля», тоже отличавшийся дальновидностью и стальной хваткой.

Вскоре в Аугсбурге были построены мастерские, где началось создание нового типа двигателя — дизельного мотора.

Неколебимая вера в свое детище, которую излучал Рудольф, передавалась его помощникам. Никто не сомневался в успехе, несмотря на частые неудачи. Однажды на испытаниях произошел взрыв — индикатор давления разлетелся на куски. Крупный осколок едва не угодил Дизелю в голову. Изобретатель чудом успел уклониться, отделавшись глубоким шрамом на виске. Однако никакие ЧП не заставили бы его отступить от поставленной цели.

В начале 1895 года был построен двигатель, который имел уже все основные узлы будущего дизель-мотора. Его КПД составлял пока 34 процента, однако все инженерное сообщество сразу же осознало, что на рынок властно вторгается перспективная новинка.

На аугсбургский завод началось настоящее паломничество специалистов и предпринимателей со всего мира. Пачками поступали предложения от иностранных фирм о покупке прав на производство моторов. Первая сделка была заключена с бельгийской фирмой «Братья Карель». Это произошло 1 мая 1894 года.

Возможно, Дизелю следовало бы более внимательно отнестись к вопросам передачи своих изобретательских прав другим юридическим лицам. Но для молодого успешного инженера все это было «мелочью». Идеи так и фонтанировали в нем. Он щедро дарил их коллегам, полагая, что в конечном итоге все идет на пользу делу, на совершенствование его детища — мотора, который все чаще называли с приставкой, взятой от его фамилии, — дизель-мотором!

Только в первый год реализация патентов принесла Дизелю более 3 миллионов долларов.

В 1897 году в Касселе состоялся съезд Общества германских инженеров, центральным вопросом на котором был доклад о новом двигателе. Рудольфа Дизеля встретили шквалом аплодисментов. Среди гостей съезда был и Георгий Филиппович Депп, ставший к тому времени профессором Петербургского технологического института. Бывшие однокурсники встретились тепло. Депп сообщил, что в России живо интересуются новым мотором, готовы к деловому сотрудничеству. И точно, уже в конце того же года в переговоры с Дизелем вступил владелец петербургского завода «Людвиг Нобель» Эммануэль Нобель, сын и внук основателей предприятия. По итогам этих переговоров Нобель заплатил изобретателю за патентные права 50 тысяч фунтов стерлингов (порядка 500 тысяч рублей золотом).

Дизель стал не просто богатым, а сказочно богатым человеком. Скупал земельные участки, основал ряд акционерных обществ, начал строить роскошную виллу в Мюнхене… Принц-регент Леопольд наградил его баварским орденом Святого Михаила. Это был полный успех, настоящий триумф.

Но вскоре поползли слухи, что двигатель хорош лишь в лабораторных условиях. В производстве же он якобы капризничает, чаще простаивает на ремонте, чем работает. Репутация нового мотора стремительно падала. Наступил период глубокого разочарования. Фирмы вместо прибылей подсчитывали убытки, а имя изобретателя произносили с бешенством.

В этот период даже опытные специалисты еще не понимали, что суть неудач кроется не в конструкции двигателя, а в некачественной обработке деталей, а также несовершенстве материалов, идущих на их изготовление.

Другой принципиальной причиной неудач было то обстоятельство, что в дизель-моторах в качестве топлива упорно пытались использовать угольную пыль. Собственно, германские угольные бароны потому и вкладывали деньги в новинку, что рассчитывали в будущем продавать еще больше угля. Ни один крупный немецкий промышленник не стал бы ставить на нефть, которой в Германии попросту не было.

Вскоре настал период, когда веру в возможности дизель-моторов сохранили лишь несколько предприятий: Аугсбургский машиностроительный завод и еще две-три фирмы, в том числе «Братья Карель». Дизель продолжал экспериментировать с угольной пылью, но результаты были неутешительны, выпущенные моторы не находили сбыта. Рушились и другие финансовые начинания изобретателя. Земли в Галиции оказались бесплодны, строительство виллы пожирало все свободные деньги… Он не просто нес огромные убытки — впереди маячил призрак нищеты, которой он так боялся. Дизелю настоятельно советовали закрыть свой завод в Аугсбурге, но он не решался на этот шаг.

Спасение пришло из России. Инженеры Нобеля усовершенствовали двигатель, применив в качестве топлива нефть вместо угольной пыли. Эти эксперименты не были случайностью. Ведь Нобели владели богатыми нефтяными промыслами в Баку и рассчитывали, что в обозримом будущем нефть потеснит уголь с мирового рынка. Именно Нобели первыми додумались перевозить нефть в цистернах и наливных судах (раньше возили в бочках), а также прокладывать трубопроводы.

Испытания, на которых присутствовал профессор Депп, превзошли самые смелые ожидания. Двигатель прекрасно работал также на гудроне, креозотном масле и даже дегте. Депп тут же сообщил Дизелю о впечатляющем успехе.

Но и сам Дизель не сидел сложа руки. Анализируя накопленный опыт, он внес в конструкцию ряд серьезных усовершенствований, применив новые жаропрочные материалы и уделив особое внимание качеству обработки ведущих узлов.

Фактически на свет появилось новое поколение дизель-моторов.

На Всемирной выставке в Париже в 1900 году этот обновленный двигатель получил Гран-при.

Дизельный мотор снова привлек к себе всеобщее внимание. Уже десятки заводов начали строить дизели, в том числе рассчитанные на использование на судовом транспорте.

Россия снова оказалась в числе лидеров. В 1903 году на Волгу было спущено детище братьев Нобелей нефтеналивное судно «Вандал», оснащенное не паровой машиной, а мощным дизелем. Фактически это был первый в мире теплоход. А еще через год в плавание по Волге отправился более совершенный танкер-теплоход «Сармат».

В производстве дизель-моторов нефть повсеместно вытеснила угольную пыль. Нефть быстро поднималась в цене — ведь ее требовалось все больше для тысяч и тысяч дизель-моторов.

Совет Высшей технической школы в Мюнхене присваивает своему бывшему выпускнику почетную степень «доктор-инженер» — звание, которым Дизель гордился до конца жизни. Это был очередной виток большого успеха.

Зато сам изобретатель получил непримиримого врага в лице угольных баронов. А эти господа умели наносить ответный удар.

Дизель по-прежнему много работает. У него масса новых планов и идей. Не все они удачные, но в каждую из них он вкладывает свою душу и… немалые личные средства. Попытка создать акционерное общество малых двигателей едва не разорила его.

В этот же период изобретатель много путешествует по миру, как правило, вместе с женой.

Весной 1910 года он приезжал в Петербург на открытие Всемирной выставки двигателей, председателем организационного комитета которой был все тот же профессор Депп. На выставке было представлено 87 двигателей иностранного производства и 45 — российского. Дизель чувствует, что Россия — это та страна, где его ценят. Ведь до 70 процентов продукции Аугсбургского машиностроительного завода сбывалось в Россию. Депп, с которым они снова встретились и долго говорили, объяснил, что в России нет и не может быть врагов дизель-моторов хотя бы по той причине, что в российских недрах таятся огромные залежи нефти. Встретился Дизель и с Нобелем, который продемонстрировал западному гостю, что такое «широта русской натуры». Дизель осмотрел также двигатели, которые Нобель строил для военных судов, в том числе для подводных лодок. Затем была Москва, где русские инженеры устроили знаменитому изобретателю не менее восторженный прием.

В марте 1912 года Дизеля с помпой принимали в Нью-Йорке. От журналистов не было отбоя: статьи, заметки, интервью, фотографии… Но и американские бизнесмены не давали ему прохода, засыпали деловыми предложениями, суля любые гонорары, если он останется на жительство в США и продолжит здесь свои исследования. Но он не хотел связывать себя никакими обещаниями и отказался. Перед отъездом он встретился — к величайшему восторгу американцев — с Эдисоном и беседовал с ним несколько часов подряд.

Между тем над головой Дизеля сгущались черные тучи.

«Угольная империя» подготовила сокрушительный удар по гениальному изобретателю, ставшему в своей стране «предателем».

Первым еще раньше от Дизеля отвернулся его учитель профессор Линде, который, как и многие другие, принял правила игры, навязанные германскими промышленниками.

Выступая на очередном годовом съезде Общества германских инженеров, Линде предложил присудить высшую награду общества — медаль Грастгофа — изобретателям Лавалю и Парсонсу. Пикантность ситуации заключалась в том, что оба названных кандидата являлись иностранцами, которые крайне редко удостаивались этой медали. Между тем присутствовавший на съезде Дизель этой награды не имел, хотя по праву мог давно рассчитывать на нее.

Зал в своем большинстве бурно поддержал предложение Линде. Ларчик открывался просто: швед французского происхождения Лаваль и англичанин Парсонс практически одновременно и независимо друг от друга изобрели паровую турбину, работавшую на угле. Так что их поощрение со стороны Общества германских инженеров имело весьма определенный подтекст. Закулисная клеветническая кампания против Дизеля начала приносить свои плоды.

И вот после возвращения из поездки в США Дизеля ждал на родине очередной сюрприз: 80-летний профессор из Аахена Людерс выпустил книгу «Миф о Дизеле», где утверждал, что Дизель не обладает знаниями даже рядового инженера, ибо служил холодильщиком, а все идеи украл, дескать, у своего учителя Линде. Книга отличалась столь злобными измышлениями, что даже явные враги Дизеля стеснялись на нее ссылаться.

Однако слишком многие специалисты стали говорить о том, что существующие дизель-моторы значительно отличаются от тех, которые господин Дизель описал в своей давней брошюре. А раз так, то справедливо ли к названию этих моторов добавлять приставку «дизель»? Справедливо ли приписывать это изобретение заслугам одного человека? Ведь они, эти моторы, фактически созданы многими инженерами и специалистами, коллективами технических бюро, каждый из которых вносил свое усовершенствование.

Кампания травли и клеветы продолжала набирать обороты.

Но Дизель был не тот человек, который легко сдается. Собрав необходимые документы, он приготовился к решительному отпору. Случай вскоре представился.

В ноябре 1912 года в Берлине состоялось годовое собрание Судостроительного общества. Зная, что на него приглашен Дизель и что он будет выступать с докладом, набился полный зал. В передних рядах расположились самые ярые оппоненты изобретателя.

Выступление Дизеля слушали затаив дыхание. Оратор не упустил ни одной мелочи, изложив историю создания мотора.

Рядовых инженеров его выступление убедило. Зал снова рукоплескал Дизелю. Но титулованные оппоненты не смирились. Ведь они руководствовались не поисками истины, а совсем иными мотивами.

В начале 1913 года вышла книга бывшего ассистента и помощника Дизеля инженера Мейера «Заметки к истории двигателя Дизеля». По сути, это был предательский удар в спину, который изобретатель воспринял особенно тяжело. Дизель написал Мейеру письмо, полное горьких упреков, но тот не соизволил ответить своему бывшему наставнику.

Не прекращались и финансовые неурядицы, давали о себе знать проблемы со здоровьем. Давняя травма, полученная при взрыве в лаборатории, все чаще напоминала о себе жуткими головными болями.

Все это, вместе взятое, дало основание некоторым аналитикам заключить, что Дизель, сломленный морально и психически, покончил с собой, не видя выхода, пал жертвой изощренной клеветы, организованной магнатами Рура. Эта точка зрения имеет многочисленных сторонников и сегодня.

Но так ли это?

Клеветали на него всегда. Не было недостатка и в завистниках. Однако Дизель не был неврастеником и умел держать удар. Не раз он давал понять своим недоброжелателям, что обладает сильной волей и выдержкой.

Вот и в ответ на клевету былых друзей и старых учителей он не опустил руки, а написал обстоятельную книгу «Происхождение моторов», в которой, как говорится, расставил все точки над «i». Книга вышла в свет летом 1913 года, и Дизель успел надписать и разослать экземпляры как своим друзьям, так и оппонентам. Одна из книг с дарственной надписью отправилась в Петербург, Деппу.

Родившийся в Париже, подолгу живший и работавший в Англии, Франции, Швейцарии, Бельгии, Дизель чувствовал себя гражданином мира и вполне мог бы творчески работать там, где нашел бы подходящие для этого условия. Ведь звали же его в Америку. Рады принять его были и в России, и он знал это.

Нет, интриги угольных баронов вовсе не загнали его в угол!

У него было немало вариантов, а главное — масса новых идей и грандиозных планов. Он еще не выполнил до конца свою жизненную программу, находясь при этом в расцвете творческих сил. Наконец, у него была большая семья, которая его любила и нуждалась в его поддержке.

При таком раскладе добровольно из жизни не уходят.

Что же тогда случилось?

Говорили о минутном помешательстве, которое могло возникнуть под влиянием острого приступа головной боли, в результате чего изобретатель, временно утративший контроль над своими действиями, шагнул за борт.

Но все же более обоснованной выглядела версия, связывающая исчезновение доктора Дизеля с его участием в экспериментах профессора Фидлера.

В свое время Фидлер предложил немецким военным идею, которая встретила поддержку на самом верху. Речь шла о создании новейшего секретного оружия — огнемета. Но у Фидлера не все ладилось. И тогда якобы по личному распоряжению кайзера Вильгельма Второго к этим разработкам подключили Дизеля.

Но вот Дизель собрался надолго ехать в Англию. Цель своей поездки он сформулировал с предельной ясностью: «Еду с бельгийцами в Англию, чтобы присутствовать 1 октября на общем собрании Объединенного общества «Дизель» и осмотреть их новые мастерские в Ипсвиче».

Однако в немецкой разведке ему могли не поверить. Можно ли доверять человеку, который с юных лет ощущал себя в большей степени гражданином мира, чем немецким патриотом? Не собирается ли он вступить в секретные переговоры с англичанами, этими извечными соперниками Германии?

Позднее было установлено, что предпринимались определенные шаги, чтобы помешать отъезду Дизеля. Но тот, как всегда, поступил по-своему. Это, надо полагать, еще больше усилило подозрения на его счет среди «ястребов» германского Генштаба. Там решили, что ни при каких обстоятельствах Дизель не должен сойти на английский берег.

Если не получается иначе, то пусть уж лучше он исчезнет в море. Учитывая скандальную шумиху вокруг имени изобретателя, его наверняка признают самоубийцей…

Начавшаяся вскоре Первая мировая война помешала журналистскому сообществу расследовать происшествие по горячим следам. Загадка исчезновения инженера Дизеля до сих пор остается нераскрытой.