Этот рассказ о том, как «черносотенцы» из Киевского союза русского народа в конце XIX — начале XX боролись против «шароварной моды» в первую очередь адресуется современным модельерам и поклонникам экстравагантной одежды... Если детально вспомнить историю Киева, то на его обитателей, живших, по мнению Михаила Булгакова, слишком скучно и однообразно, «залп Авроры» произвел намного меньшее впечатление, нежели появление на улицах патриархального города представительниц прекрасного пола, одетых в шаровары. В короткое время, нравственные устои киевских обывателей оказались полностью нарушены, а посягательство женщин на честь и достоинство мужчин, утвержденное в традиционных штанах, привели последних в ужас, трепет и «скрежет зубовный». В общем, по силе произведенного впечатления с «шароварной модой» могло сравниться ну разве что татаро-монгольское нашествие 1240 года.

«ГРАНД ШИК» ОТ МЫКОЛЫ ПОКОТЫЛО

Если мужская мода находилась под влиянием Лондона и Вены, то женская полностью зависела от Парижа и в значительно меньшей степени от Варшавы. Аристократки и дамы из буржуазных семей шили наряды либо за границей — во время развлекательных поездок, либо на Крещатике у иностранных портных. В их мастерских в рамках под стеклом висели дипломы об окончании портновских академий. Предприятия носили броские названия, в которых, как правило, присутствовали названия европейских столиц — типа «Венский шик» или «Парижский модельер». Закройщики меняли фамилии, в соответствии с направлением своей деятельности — так какой-нибудь Фима Шнаерзон из Казатина становился вдруг Филиппом де Шатуар, а некий Мыкола Покотыло из Мотовиловки — мсье Паризьеном.

Основную массу костюмов портные-кустари шили по модным журналам, издаваемым в Париже или Вене. Список имеющихся в Киеве магазинов дамских нарядов также был весьма внушительным: «Мадам Батайль» (Меренговская, 10), «Вероника» (Алексеевская, 30), «Гранд Шик» (Фундуклеевская, 26), «Мадмуазель Дора» (Николаевская, 12), «Мадмуазель Де-Дод» (Мало-Подвальная, 1), «Жердер» (Александровская, 44), «Мадам Жозефина» (Крещатик, 7), «Салон» (Пушкинская, 12) и многими другими подобными.

Сегодня уже не стоит искать эти магазины по указанным адресам. Исчезли они, рассеялись без следа в «вихрях враждебных» революций и гражданской войны, вынырнув лишь на короткое время вот времена НЭПа. Теперь здесь другие магазины и представительства, хотя по сути ничего не изменилось…

Почитаем рекламу тех далеких дней: «Дамский конфексион Р. Я. Голуба. Киев, Лютеранская № 1, Бельэтаж, против офицерско-экономического общества. Постоянно в большом выборе дамские верхние вещи: костюмы, пальто, манто и прочее, изящно выполненные по последним моделям Парижа и Вены. Для приема заказов имеется большой ассортимент материалов лучших английских и русских фабрик. Также принимаются заказы на переделку меховых, котиковых и каракулевых вещей. Исполнение добросовестное, аккуратное и в срок. Для господ приезжих заказы выполняются в 24 часа».

Или «Разрешенная правительством школа кроя и шитья дамских и детских нарядов А.С. Ромишевской. По самой лучшей и усовершенствованной Парижской методе. Успех гарантирую. По окончании даю аттестаты».

А как пройти мимо таких, например, объявлений: «Дамский портной А.Г. Мурашов. Бывший главный закройщик Бешов-Давид и К* Париж и М. Мандль. Михайловская № 16, бельэтаж близ думы, кв. 1. Прием заказов из собственного материала и из материала заказчиц. Заказы исполняются под личным наблюдением».

Впрочем, помимо киевской существовали и другие портновские школы, ну, например Харьковская: «Дамский портной Х. Г. Кац, бывший Харьковский закройщик. Киев, Андреевский спуск № 2. Прием всевозможных заказов дамских верхних платьев из своего и заказчиц материала. Допускается рассрочка платежа. Заказы исполняются по последним моделям Берлина и Парижа».

ШТАНЫ МАТЫ ХАРИ

В Париж женские шаровары пришли с Арабского Востока, где они являлись необходимым элементом национального костюма. Штанины имели ромбовидные или трапециевидную форму вставки между ними. Особенно широкими были шаровары персидского типа, которые спадали многочисленными вертикальными складками. Длина их доходила до ступней, порой опускаясь и ниже, но это уже для особых модниц, которые дальше женской части восточного жилища никуда не выходили. Трудно, во всяком случае, представить их идущими по пыльной улице, за водой или на базар.

По существующей легенде, в Париже шаровары приобрели популярность благодаря Мата Хари — танцовщице псевдоиндийского происхождения. Мало кто знает, что ее первые выступления в парижском музее восточных религий — Гиме, организовывал наш земляк Виктор Голубев. Да, да, именно тот, который владел лучшим отелем в Киеве — «Пале рояль» и построил в Пархомовке у Белой Церкви громадный храм, украшенный мозаиками Н. К. Рериха.

Мата Хари, привезенная киевлянином в Париж, танцевала в специальных шароварах, предназначенных исключительно для танцовщиц. Они подвязывались не только внизу, но и выше, например, под коленами, создавая перехваты и небольшие напуски с удлиненными разрезами. Шаровары изготавливались из разнообразнейших тканей, в первую очередь легких и ярких окрасок. У танцовщиц и парижских модниц ткани выбирались как можно прозрачнее. Но по законам распространения моды, чем дальше уходит она от Парижа, тем более уродливые формы принимает. Поэтому в Киеве ткань становилась прозрачнее уж некуда, что и приводило в неописуемый ужас обывателей.

А поскольку наиболее истовыми ревнителями нравственных устоев считались члены Киевского Союза Русского народа, то именно они и объявили войну подобным нововведениям.

БОРЕЦ ЗА НРАВСТВЕННОСТЬ

Следует отметить, что «матерь городов русских» традиционно считалась оплотом монархо-националистического движения. Во всяком случае, именно здесь с 1 по 7 октября 1906 года проходил самый представительный Третий Всероссийский съезд русских людей. Его подготовкой занималась комиссия во главе с председателем Киевского Русского братства генералом Петром Григорьевичем Жуковым (1833–1913), старостой Владимирского собора. На съезде присутствовали 500 делегатов, представляющих 74 организации.

Одним из них был гласный киевской думы Филипп Норбертович Ясногурский (1841-1913), сумевший, благодаря занятиям коммерцией, приобрести значительные земельные владения на Лукьяновке. В 1909 году Лукьяновский отдел Союза Русского народа располагался в принадлежавшем ему доме на Монастырской улице, где позже открыли детский приют. В 1913 году в этих же помещениях обосновались службы, отвечавшие за проведения І Российской Олимпиады.

Помимо широкой общественной деятельности Ясногурский был также известен как публицист, и в 1911 году он даже опубликовал свой дневник «на правах рукописи для собственного чтения». Впрочем, художественного значения сей опус, равно как и другие «творения» сего борзописца, не имеет.

Зато с исторической точки зрения они интересны. Так, в своем «дневнике», все беды Киева, современные и грядущие, он приписывает евреям, женским шароварам и… Шевченко. Да, да, именно Тарас Григорьевич, по мнению Ясногурского, виновен в появлении «малороссийского сепаратизма»!

Однако здесь мы остановимся только на борьбе сего политического мужа с новинками женской моды.

Так, со страниц газет Ясногурский публично выступал против смелых вырезов на груди, считая это «развратом и падением нравственности»; против шиньонов и париков — они, мол, «с добавлениями лошадиных грив и хвостов, а чаще войлока и волос, отрезанных у мертвых женщин. Предметы эти острого запаха изобилуют паразитами и вредны». Возмущение у него вызывали слишком большие дамские шляпки, особенно с острыми шпильками, которые приносили «мужчинам страдания, сопряженные иногда с опасностью жизни». Были, по его утверждениям, случаи, когда этими шпильками выкалывались глаза и уродовались мужские физиономии. Однажды, якобы, дама в модной шляпке повредила глаз одному студенту, который в отместку вышвырнул ее из трамвая. Словом, «многими несчастиями чревата эта пикантная женская мода телесных и головных уборов ради пустого переменчивого наслаждения, а вернее для увлечения мужчин».

Но особое негодование вызывала у Ясногурского шароварная, или «гаремная мода».

С одной стороны он жалел мужчин. Так, на одной из карикатур несколько господ без штанов взывают к читательницам:

Жестокие женщины пощадите
И скорби нашей внимлите!
До селе вы были только плутовки
А теперь — изрядные мотовки!
Шаровары на себя одеваете
А нас таковых лишаете

Или еще один рисунок с дамами в шароварах, а ниже комментарий:

«Глядите друзья! При подобной отчаянной моде возможна ли любовь, уважение и привязанность к женщинам, особенно к подругам жизни? Жертвенность отошла на задний план, последовали очевидные преграды к достижению материнства, за тем полное отсутствие источников для кормления младенцев. По-видимому улетучивается семейное счастье, наступает легкомыслие, а в результате рога, рога и рога!»

И это еще сравнительно мягкие высказывания.

Одним из коньков Ясногурского было описание того, «какие ужасы от такого поведения ожидаются в недалеком будущем». Действительно, что хорошего можно ждать от «переделки прелестного женского образа в грубый мужской вид»?

Корни подобного надругательства над мужским достоинством Филипп Ясногурский видел не только в общей распущенности, но и в тлетворном влиянии Востока. И это был достаточно редкий случай в истории случай, когда виновным оказывался не Запад. Используя свои познания в прошлом, лукьяновский обозреватель отмечал, что «в прежнее время, так и теперь, в азиатских странах ощущался недостаток в девочках и женщинах, поэтому туземцы тех стран употребляли в домашнем быту для своих целей и надобностей мальчиков. Поэтому грубые азиатские нравы не мирились с женственностью, так как нравы там были грубые, лишенные эстетического удовольствия». И, по мнению автора, внедрение турецкой шароварной моды в цивилизованных странах приведет к беде.

Прочитав произведения Ясногурского, можно придти к выводу, что введение в Киеве данного вида одежды как раз и привело к последующим бедствиям, то бишь, революциям, войнам и эпидемиям, падениям курса рубля и гривны.

ЭТИ МУЖЕСТВЕННЫЕ ЖЕНЩИНЫ

Как же реагировала тогдашняя журналистская братия на «шкандаль» в городе? Газетные сообщения тех дней описывают данные события скупо, словно речь идет о сводках с театра боевых действий.

Вот, например, цитата из газеты «Южная копейка»: «В г. Киеве с каждым днем количество историй с дамскими шароварами увеличивается. Крещатик был свидетелем ряда скандалов. Против магазина Альшванга (что на Крещатике, 22) появились в шароварах 3 дамы, отовсюду по их адресу послышались насмешки, поднялся крик. Толпа через несколько минут увеличилась до тысячи человек и окружила несчастных женщин. С большими усилиями им удалось пробиться в один из ближайших магазинов. Толпа остановилась перед входом в магазин и продолжала кричать. Неизвестно, как долго простояла бы здесь толпа, если бы ее внимания не привлекла новая дама. Она шла под руку с офицером и была не в шароварах, а в модной узкой юбке; несмотря на это, их окружили. Пришлось и этим искать спасения в магазине, на этот раз, Ильяша (магазин тканей, на Крещатике, 29). Здесь дама переменила платье и вышла другим ходом, но ее узнали, и снова посыпались насмешки. Так продолжалось целый вечер. Наряд городовых не смог ничего поделать, пока не были приняты более решительные меры. Задержаны несколько безобразников и констатирован целый ряд карманных краж».

Спустя неделю в газете «Киевская Мысль» читаем: «На Бибиковском (ныне — бульвар Шевченко) бульваре между Пироговской и Нестеровской улиц появились две дамы, привлекшие внимание публики странностью своего наряда. При ближайшем рассмотрении наряд оказался пресловутыми дамскими шароварами. Через несколько минут вокруг модниц собралась большая толпа, с любопытством рассматривающая их. Послышались неприятные для дам возгласы, и бедным мученицам моды ничего не оставалось, как укрыться в подъезде ближайшего дома».

Вскоре «Киевская мысль» писала: «На Крещатике снова появились «модницы». Против Лютеранской улицы около 8 часов вечера толпа окружила их, и по примеру прежних дней, загнала в ближайший двор. Для удаления толпы был вызван наряд полиции. Через полчаса модницы снова появились, пришлось и на этот раз освобождать их от толпы. В течение вечера было 5 таких случаев, полиции пришлось дежурить на Крещатике до 11 часов ночи».

Газета «Последние новости»: «В воскресенье на Крещатике опять были две дамы в шароварах. Публика пустила в ход всю свою несдержанность. Их сначала окружили, начали свистеть, гикать, даже плеваться. Одна из дам потеряла калошу. Еле успели они спрятаться в подъезде гостиницы. Одна из дам упала в обморок, других хватали за шаровары. Юркий студент успел у одной из них стащить калошу. Пришлось отводить несчастных по домам с городовыми».

Пожалуй, следует снять шляпу перед представительницами прекрасного пола, которые, несмотря на подобное противодействие, и, заметим, при полном отсутствии кавалеров и законных супругов, защищать свое права носить все, что им заблагорассудится. Они-то и расшатали устои самодержавия, поскольку во время внедрения «шароварной моды» уличные волнения и приводы в участок происходили гораздо чаще, чем во время революционных событий 1905 года.

«ВИДЕЛ Я В ЖИЗНИ ЖЕНСКИЕ МОДЫ…»

Скандал начал затухать только в период Первой мировой войны, когда появились женские «батальоны смерти». И это были только «цветочки» перед «ягодками» — женщинами-комиссарками в кожаных тужурках и с «наганом».

А в годы коллективизации, когда правительство кинуло лозунг: «Девушки за трактор!», — что еще кроме штанов, могли одеть трудящиеся женщины, не отстающие ни в чем от представителей пресловутого «сильного пола»?

Вот и остается сегодня, тяжело вздыхая, вспомнить последние годы предреволюционной эпохи.

И в заключение, обратимся еще раз к произведениям Ясногурского, к его «Скорбной песне Лукьяновских обывателей г. Киева по случаю шароварной моды».

Приведу только первый куплет и припев этого мещанского шедевра:

«Видел я в жизни женские моды,
Но шароварных не встречал;
Теперь же в имя этой свободы,
Как я болел, как я страдал.
Нашим женам наслаждение,
А нам, мужьям, разоренье.
Дамы, вдовы и жены,
Пощадите наши панталоны!»

Вот как в 1911 году встретили лукьяновские обыватели появление женщин в восточных штанах на улицах губернского города Киева.

Если трезво оценивать события в современной Киевской думе, или, как сегодня ее принято называть — мэрии, то, можно вспомнить и заключительные строки другого опуса Ясногурского «О чем говорят в Киеве лошади и собаки», которые, вроде бы, подтверждают, что история имеет привычку «повторяться», причем, зачастую в гипертрофированной форме.

«Главным виновником неурядиц в Киеве надо разуметь, прежде всего, городское общественное управление при настоящем составе господ гласных, а с другой стороны бросить упрек Клубу киевских националистов. Он многократно с большой уверенностью твердил, что Киев город русский, русский и русский, задавался целью образовать думу национальную, издержал на агитацию много обывательских денег, но в результате не сумел состряпать не только национальной, но даже обыкновенной сколько-нибудь толковой думы».