Километрах в семидесяти к востоку от Костромы расположен поселок Островское, названный в честь великого русского драматурга. Рядом находится бывшее имение Островских — Щелыково, где Александр Николаевич любил проводить лето и где он встретил свой последний час. Места здесь не просто сказочно красивые, но и загадочные, таинственные.

Недаром именно в Щелыкове Островский задумал «весеннюю сказку» «Снегурочка», пронизанную языческими мотивами. К югу и юго-востоку от Островского вплоть до левого берега Волги и далее вдоль нее на десятки километров тянутся густые леса, где редко встретишь человеческое жилье.

Местные жители и поныне не ходят сюда без оберега, иначе леший закружит, заведет в дебри или в непролазное болото, хотя бы ты отошел от дороги совсем недалеко.

В свое время с этим мистическим явлением пришлось столкнуться и герою нашего очерка Сергею Мельникову.

МАГИЧЕСКАЯ ФОРМУЛА

— Лет двадцать назад довелось мне работать в пусконаладочной организации, которая занималась монтажом оборудования на малых предприятиях, расположенных в сельской глубинке, — начал свой рассказ Сергей Иванович. — Однажды летом командировали меня вдвоем с напарником в поселок Александровское.

Там действовала небольшая бумажная фабрика, основанная еще в начале прошлого века, и как раз в тот период на ней меняли часть оборудования.

До поселка, который находился в 15 километрах к югу от Островского, мы добрались без хлопот.

Александровское представляло собой довольно крупное поселение, окруженное со всех сторон лесом и состоявшее сплошь из частных деревянных домов, которые в живописном беспорядке раскинулись на пологих песчаных холмах.

Здесь заканчивались все дороги, никакого жилья дальше уже не было на многие километры, – только леса до болота.

Небольшая звонкая речка Мера дугой огибала поселок, неся свои экологически чистые воды сквозь эти дебри к Волге, до которой было еще километров тридцать.

Для выполнения производственного задания нам с напарником требовалась примерно неделя.

Гостиница в поселке, понятно, отсутствовала, и нам посоветовали пожить у одинокой бабушки Татьяны, чей дом стоял у самого леса. Это была седая, чрезвычайно бойкая старушка, которая успевала и по дому, и по огороду, и по хлеву.

Помню, в первый же день баба Таня нам сказала:

— Я вижу, вы хорошие ребята. Сейчас в лесу много грибов, и вы, наверное, сами захотите прогуляться с лукошком. Но будьте осторожны, наш леший чужих не любит. Ничего, я вас научу, как его задобрить. Возьмите щепотку соли, заверните ее в бумажку, только не газетную, и носите в кармане. Если почуете, что леший вас кружит на одном месте, то разверните бумажку и высыпьте соль на землю, приговаривая: «Дедушка-дедушка, прими наш гостинец и выведи нас по своей милости на дорогу». После этого, — добавила баба Таня, — надо поклониться на все четыре стороны и немного подождать. Дедушка, хоть он и сердитый, все же остынет и обязательно отпустит вас из лесу.

Лично я выслушал совет хозяйки с улыбкой, но уж, конечно, не собирался ему следовать, поскольку давно уже не верил в бабушкины сказки.

Да и на фабрике было много работы, тут не до грибов.

ЛЕСНЫЕ ОВРАГИ

Так уж случилось, что через пару дней в нашей работе образовалось непредвиденное «окно». Тут-то мы и решили совершить вылазку в лес, благо постоянно встречали на улочках поселка женщин и детей, возвращавшихся из леса с полными корзинами отборных груздей – в том году хорошо уродились именно грузди.

Мой напарник, как младший по возрасту, сам вызвался сбегать домой за лукошками, и вскоре мы уже шагали через лужайку, за которой поднималась зеленая стена деревьев.

На лужайке мы разминулись с двумя женщинами, несшими полные лукошки.

Это показалось мне тогда доброй приметой.

Вот только почему-то эти женщины с какой-то странной тревогой посмотрели на нас, а затем еще обернулись несколько раз, словно желая о чем-то предупредить.

Тем не менее мы двинулись дальше и вскоре вошли в лес, который с краю был редким, пронизанным солнцем. Широкая, хорошо натоптанная тропа вела вперед. От нее то и дело ответвлялись тропки поуже.

Так мы шли минут десять, не найдя ни одного ценного гриба.

— Ничего удивительного, — заметил я, — ведь мы идем по свежим следам. Тут уже все собрали. Надо сворачивать в сторону. А чтобы не заплутать, будем ориентироваться по солнцу.

Надо сказать, что костромские леса своеобразны. Какое-то время местность кажется совершенно плоской, но вот за очередным поворотом тропа вдруг ныряет в глубокий овраг, и едва вы подниметесь на его противоположный склон, как увидите, что за ним следует другой овраг, еще более глубокий. Друг за дружкой может следовать с десяток застывших «волн рельефа». Некоторые овраги имеют такую глубину, что растущие на дне сосны не достают своими макушками до верхних отметок склона.

И вот не успели мы свернуть с основной тропинки, как оказались среди чересполосицы этих гребней и впадин.

Зато появилась надежда, что уж тут-то грибная охота непременно будет удачной.

Но, обследовав два-три склона, мы убедились лишь в том, что удача решительно отвернулась от нас.

По дну одного из оврагов тек ручеек.

— Давай поищем у воды, — предложил я.

Но и там ничего не было.

Мы снова поднялись наверх, и по-прежнему наши лукошки оставались пустыми.

Еще примерно с час мы кружили по лесу, зигзагами меняя направления и заглядывая во всевозможные укромные уголки, но грибы словно попрятались от нас.

Заблудиться мы не боялись, потому что все это время слышали на некотором удалении шум проезжавших автомобилей, лай собак и даже человеческие голоса.

Наконец нам наскучил этот бесплодный поиск, мы решили вернуться в поселок и направились в ту сторону, откуда доносились хорошо слышные, внятные звуки.

НЕВИДИМАЯ СТЕНА

Лес расступился, и перед нами снова возник глубокий овраг. Складывалось впечатление, что на другой его стороне, где-то совсем недалеко, находится окраина поселка, так явственно слышался шум.

Мы резво сбежали по откосу вниз и… едва не провалились в трясину. Даже склоны оврага у его дна были зыбкими от переизбытка влаги, как кисель. Мы двинулись вдоль откоса, надеясь встретить сухой участок для переправы, но тщетно. Ниже определенного уровня почва везде была вязкой. В одном месте нам попалось бревнышко, и мы решили, что из него получится подходящий мостик. Но едва бревно легло на этот «кисель», как его тотчас засосало вглубь.

Пришлось подниматься наверх.

И тут, о чудо!

На противоположной стороне оврага из лесу на открытое место вышел старичок в ватнике и шапке-ушанке, несмотря на летнюю пору. Этого колоритного старичка мне уже приходилось встречать на улочках поселка. Вот кто выведет нас из леса!

Он остановился и присел, срезая гриб.

Расстояние между нами не превышало сорока метров. Мы окликнули его, но он даже не поднял головы.

Тут мы принялись орать во всю глотку, свистеть и размахивать руками.

Но дедушка никак не реагировал на наш «концерт».

— Наверное, он глухой, — вздохнул мой напарник.

В этот момент старик поднялся и осмотрелся по сторонам. На какую-то секунду наши взгляды встретились. Но даже облачка интереса не промелькнуло в светлых глазах старика! Он просто не видел нас!

Промелькнула дикая мысль, испугавшая меня самого, о том, что по границе оврага проходит некая невидимая стена, которая, в свою очередь, делает невидимыми нас с напарником.

Старичок потоптался еще немного и снова скрылся в лесу.

МИЛОСТЬ «ДЕДУШКИ»

— Ладно, — сказал я своему спутнику, — давай найдем какую-нибудь свежую тропу и упорно пойдем по ней до конца. Куда-нибудь да она нас выведет!

Тропка нашлась, и мы шагали по ней, подчиняясь всем ее изгибам, добрых четверть часа, пока не поняли, что она привела нас к нашим же прежним следам!

И словно в издевку, все это время в доступном отдалении гудели автомобили, мычали коровы и звучала музыка из репродуктора!

Я мог бы еще долго рассказывать о наших блужданиях по густому, но солнечному лесу, с его полянами и прогалинами, по лесу, по которому бежали, сплетаясь и пересекаясь, десятки тропинок. Но по какой бы из них мы ни двинулись, она неизменно выводила нас к нашим же следам!

Уже и солнце начало клониться к закату, а мы все кружили по одному и тому же месту.

Перед глазами плыли разноцветные круги, в висках стучали молоточки, мысли путались. Но всего ужаснее было осознавать, что поселок где-то здесь, совсем рядом, а ты не можешь приблизиться к нему, будто тебя удерживает в лесу некая неведомая сила.

В какой-то момент у меня даже возник порыв броситься через болото на ту сторону оврага: авось, прорвемся!

Хорошо, что я вовремя отказался от этой безумной авантюры.

— Эх, ну почему только мы не вняли совету бабы Тани?! – в отчаянии воскликнул я.

— Если ты насчет соли, то она у меня в кармане, — вдруг заявил мой напарник. – Когда я бегал за лукошками, баба Таня завернула мне щепотку.

— Что же ты молчал?!

— Думал, ты будешь смеяться…

— Давай ее сюда!

И вот, как это ни покажется смешным, я, взрослый и ответственный человек, не веривший ни в какую мистику, развернул простую бумажку, высыпал соль вокруг себя и произнес вслух магическую формулу, поклонившись на все четыре стороны.

Теперь оставалось ждать ответной реакции.

Хотите — верьте, хотите — нет, но в голове вдруг прояснилось, и вроде бы дышать стало легче.

Из кустов выскочил заяц и помчался вглубь леса.

Внезапно я понял, что зайка бежит строго по одной из тропинок.

В том же направлении двинулись и мы.

Через какое-то время перед нами раскинулось настоящее грибное царство, но мы уж не стали рисковать и прошли мимо.

А еще через четверть часа оказались на дороге, ведущей в поселок.

Эту вылазку за грибами я запомнил навсегда…