В декабре 1906 года в нескольких петербургских газетах появились статьи с таким заголовком и вызвали огромный читательских интерес. Ведь наконец была раскрыта «маленькая историческая тайна».

ИЗ ДЕВОЧКИ В МАЛЬЧИКА И ОБРАТНО

Любая мало-мальски интересная история начинается с любви. Наше повествование, основанное на реальных событиях, началось с того, что 18-летняя одесситка Серафима Сизова влюбилась в молодого красавца. В этом не было ничего необычного, кроме имени ее избранника. Его звали Ромуальд-Мамерт Мамертович Терлецкий. Серафима рассказала о своих чувствах отцу капитану 1-го ранга Петру Сизову. Страсти закипели просто шекспировские. Отец наотрез отказался благословить брак дочери, поскольку Ромуальд-Мамерт был поляком, следовательно, человеком неблагонадежным и свободомыслящим. Серафима пригрозила убежать из дома. Капитан Сизов не мог допустить такого бесчестья и согласился, но предсказал, что брак будет несчастливым. Серафима и Ромуальд-Мамерт обвенчались.

Отцовское пророчество сбылось. Первенец супругов Терлецких, обожаемый сыночек Володя, скончался семи лет от роду. Еще двое детей умерли в младенчестве. Переживая потери, супруги только сильнее мечтали о здоровом ребенке – и обязательно сыне.

12 декабря 1872 года госпожа Терлецкая родила девочку, названную Ниной (по другим данным – Анной). К горькому разочарованию добавились переживания за здоровье новорожденной. Девочка росла очень слабенькой. Она могла сидеть часами в одной позе, как живая кукла. Мать или нянька меняли положение рук и ног, и девочка снова не двигалась, глядя куда-то вдаль.

Терлецкие переехали в Петербург и показывали Нину всем светилам, сиявшим на медицинском небосклоне. Доктора разводили руками, не находя причин болезненного состояния ребенка. Последней инстанцией стал специалист по детским болезням профессор Быстров. Он долго осматривал Нину, глубокомысленно хмыкал и наконец, поправив пенсе, произнес:

– Мадам, вам следует изменить воспитание ребенка. Одевайте Нину в костюм мальчика. Не стесняйте ее тела никакими шнуровками и застежками. Устройте в комнате трапецию, положите на пол тюфячок, и пусть кувыркается, сколько захочет. Нина должна развиваться как мальчик!

Осталось неизвестным, почему профессор Быстров дал такие странные рекомендации. Для родителей было главным, что преображение в мальчика подействовало благотворно. Через полгода Нину невозможно было узнать. Веселый, бойкий мальчишка без устали носился по квартире, подтягивался на трапеции и громко бил в барабан.

«Мальчику» Нине исполнилось семь лет. Мать решила, что дочь достаточно окрепла, чтобы снова преобразиться в девочку. Госпожа Терлецкая повела Нину в Гостиный двор выбрать наряды, соответствующие ее полу. Купцы в лавках были несказанно удивлены, видя, как мальчик плачет навзрыд и кричит:

– Я не хочу быть девочкой!

Купленные платья Нина разрезала ножницами и обливала чернилами. Куклы, колясочки, игрушечные кроватки уничтожались ею с особым удовольствием. Разломав очередную партию девчачьих игрушек, она седлала деревянную лошадку и скакала, размахивая сабелькой.

Серафима Петровна решила, что сама не справится с капризами дочери. Нину отдали в Смольный институт благородных девиц. Наряженная в форменное платье и фартук мадемуазель Терлецкая сидела на уроках с отсутствующим видом. Классные дамы промучились с флегматичной ученицей год и упросили Серафиму Петровну забрать дочь домой. Нина прошла курс гимназии со студентом-филологом и в совершенстве овладела французским, английским, немецким и польским языками.

ПРИНЦ, РОДСТВА НЕПОМНЯЩИЙ

В апреле 1890 года на прием к обер-прокурору Святейшего синода Константину Петровичу Победоносцеву явилась молоденька девушка, совсем ребенок. Юная особа призналась всесильному чиновнику, что она вынуждена одеваться, как девушка, но на самом деле она – юноша, сын итальянского принца, отданный на воспитание за огромные деньги «для сокрытия его настоящего происхождения». Победоносцев решил, что перед ним душевнобольная. «Итальянского принца» вежливо выставили из кабинета. Следующий план превращения в мужчину Нина разрабатывала целый год.

13 мая 1891 года Нина упросила мать отпустить ее в гости в подруге. Был уже поздний вечер, а Нина не возвращалась. Наконец раздался звонок в передней. Серафима Петровна сама пошла открывать дверь. На пороге стоял посыльный с письмом.

«Мама, прости меня, я тебя обманула. Когда ты получишь это письмо, меня уже больше не будет в живых. Не ищи меня. Прости, прости, прости». Дальнейшее развитие событий опровергает мнение, что российские чиновники всегда были бездушными и недоступными для простых граждан. В час ночи Серафима Петровна поехала к градоначальнику фон Валю. Представьте себе, руководитель города принял несчастную мать, прочел письмо, попытался ее успокоить. Речной полиции было дано указание разыскивать тело возможной самоубийцы.

Навсегда покончив с прошлой жизнью, Нина предприняла еще одну наивную попытку получить статус мужчина. Она вновь пришла на прием к Победоносцеву. На этот раз перед высшим должностным лицом Российской империи был разыгран целый спектакль. Нину сопровождала Алевтина Грановская. Девица Алевтина, указывая на Нину, заявила, что «эта девушка – ее переодетый жених Владимир, с которым она намерена вступить брак, но препятствием служит не установленный род жениха». Далее в следственном деле сказано, что «мужской пол был установлен». Каким образом проходило обследование – осталось тайной. Бывшая девица Нина, а ныне Владимир, родства непомнящий, был направлен в Москву к Федору Никифоровичу Плевако, самому известному адвокату России. Расследование дела было поручено следователю Московского окружного суда по важнейшим делам Сахарову. Вполне возможно, что Владимиру, родства непомнящему, выправили бы соответствующие документы и началась бы его мужская жизнь, но случай все изменил. Родственник повстречал на улице одетую в мужскую одежду Нину. Он проследил за ней и увидел, как Нина вошла в дом адвоката Плевако.

Серафима Петровна дала телеграмму Плевако, что выезжает в Москву. Федор Никифорович сообщил об этом Нине. Блудная дочь не захотела возвращаться в прежнюю жизнь и скрылась.

Всеведущие репортеры узнали историю Нины и раструбили о ней по всей России. Загадочное исчезновение Нины-Владимира сравнивали с уходом старца Федора Кузьмича. Считали, что так и останется неизвестным, кем Нина была на самом деле, и «маленькая историческая тайна» никогда не будет разгадана.

ПОХОЖДЕНИЯ АМЕРИКАНСКОГО ГУСАРА

Через два года Серафима Петровна получила от Нины письмо из Америки: «Милая, дорогая мама, я очень скучаю по тебе. Прости меня за причиненное горе. У меня сильное желание жить с тобой. Я получаю вдвое больше, чем отец. Я дам тебе полный комфорт жизни, и мы с тобой никогда не расстанемся. Я пришлю тебе вестника, который с тобой переговорит». Серафима Петровна ждала, но американский вестник так и не появился.

Нина Терлецкая, называвшаяся Николаем Райланом, прожила в Америке бурную жизнь. Она служила добровольцем в Чикагской коннице во время испано-американской войны 1898 года. Была лихой наездницей, много курила и пила, как настоящий гусар. Поселившись в Чикаго, начала работать банковским клерком за пять долларов в неделю, двенадцать лет служила письмоводителем в русском консульстве и основала собственное дело, приносившее ей тысячу долларов в месяц.

В 1906 году госпожа Терлецкая получила письмо от русского консула в Чикаго барона Шлипенбаха: «18 декабря 1906 года в городе Феникс штата Аризона скончался от туберкулеза письмоводитель Николай Константинович Райлан. По смерти упомянутого Райлана оказалось, что означенное лицо было женщиной и умерло девицей. Мы не могли заподозрить ничего подобного, поскольку он был дважды женат. Первая жена получила развод вследствие прелюбодеяния и жестокого обращения. После смерти господина Райлана осталось наследство в семь тысяч долларов, право на которые заявила вторая жена Райлана. Суд ей отказал, поскольку налицо брак между двумя женщинами. Однако вдова Райлана утверждает, что ее покойный супруг был мужчиной, и никто не может доказать обратного».

Тело Нины Терлецкой три дня пролежало в морге. Около пяти тысяч человек пришли, чтобы попрощаться с этой необыкновенной женщиной… или лучше сказать – мужчиной, ведь она так упорно добивалась быть тем, кем она себя ощущала.