Пышнощекий человек на фото – Эд Хоубен. Он историк. Ему чуть за сорок. Дожив до 34 лет, упитанный голландец из Маастрихта решил изменить свою жизнь и стал постоянным донором в банках спермы. Однако занятие это поначалу не приносило должного – нет, не дохода, а удовлетворения от жизни. И уже несколько лет мужчина работает «на себя». К нему обращаются жаждущие потомства женщины со всего мира. Денег за оплодотворение Эд Хоубен не просит. Но расходы на перелет, проживание и питание при «заказе» в другом городе или стране на себя берет, конечно, женщина. Популярность этого персонажа на рынке деторождения связана с тем, что после связи с ним 80% женщин не только смогли забеременеть, хотя раньше это у них не получалось, но и родили абсолютно здоровых детей. Эд Хоубен имеет уже 82 ребенка, ожидаются еще 10. Он хочет осчастливить бездетных женщин – и себя тоже...

По пути к ребенку № 83 Хоубен входит в аэропортовский зал для прибывших рейсом Берлин – Шенефельд и направляется прямо к автобусной остановке. Он торопится – «желающие материнства» рано ложатся спать, а перед тем они намерены еще кое-чем заняться.

Вообще-то, Эд давно уже не ездит к женщинам – женщины ездят к нему. Но существуют крайние случаи, как этот: одиннадцатый день цикла, значит, два дня перед выходом яйцеклетки, а у «желающей материнства» никого нет рядом. Она ждет Хоубена в маленькой квартире на другом конце города, накачивает надувную кровать в гостиной и надевает красивое нижнее белье.

Эд Хоубен уже имеет троих детей в Берлине, другие 79 живут в разных городах, в разных странах – в Нидерландах, Бельгии, Испании, Италии и Новой Зеландии. Их имена, даты рождения и пол Хоубен содержит дома в Exсell-таблице. Старшему ребенку почти девять лет, младшему – несколько месяцев.

Эд смотрит на часы, уже около одиннадцати часов вечера. Эта ситуация не для романтики. Сегодня планируется одна попытка, завтра – вторая.

«Попытка» означает совокупление с женщиной, которая узнала его из интернет-сайта spermasender.de.

Десять женщин, которых он сделал матерями, были врачами. Образованность – это важно, находит Эд Хоубен. И здоровье – тоже. Никаких наркотиков, ВИЧ. Никаких гепатитов В и С, никакого сифилиса, никакой гонореи или прочих передаваемых половым путем болезней. Никаких хламидий, а также бактерий.

– Это мои условия.

В качестве доказательства он требует свидетельство о здоровье и посылает также свое. И спермограмму от врача, которая показывает плотность его спермы. Меньше чем 20 миллионов на миллилитр эякулята означает «никаких шансов». От 80 до 100 миллионов повышают шансы.

У него 100 или 110 миллионов.

Рассказывая о себе, Эд говорит громко, раскованно, словно о хорошем рецепте печенья, если б он был мастером-пекарем. В его устах правила работы просты. В действительности они сложней...

Это называется «донорское осеменение», которое официально практикуется в немецких врачебных праксисах и клиниках оплодотворения и означает «прямое внесение семенных клеток в матку женщины с целью преодоления нежелательной бездетности». Брошюра с директивами «об обеспечении качества в Германии» содержит 36 страниц. Она составлена врачами, большинство которых являются владельцами семенных банков.

Практика вкратце описана так: «Желающие стать родителями должны быть гетеросексуальными, они остаются неизвестными донору. Донор, соответственно директиве, должен быть не старше сорока лет, он многократно исследуется, его сперма соответствует «минимальным требованиям» по десяти пунктам. Семенные банки предлагают процедуру за 3000 – 4000 евро и платят донорам, большинство из которых студенты, около 100 евро за порцию.

По разным оценкам, в Германии ежегодно 1400 женщин беременеют при посредстве официальных семенных банков. Другие едут за границу, в клиники Испании или Англии, где это проще, где предъявляется меньше требований, где семенные банки охотно предоставляются также лесбийским парам или одиноким женщинам. А иные пишут электронные письма в Маастрихт, Эду Хоубену. Он – решение проблемы для каждой, у кого нет денег, нет времени и никаких шансов пойти по официальному пути.

Эд – родитель большой семьи. То, чем он занимается, ненаказуемо. Тем не менее он рискует. Между ним и женщинами существуют договоренности, означающие: никаких прав, никаких обязанностей. Никаких выплат на содержание. Но если женщина надумает что-либо другое, то эти частные договоренности для судьи не будут иметь никакого значения. Эд Хоубен должен был бы платить за каждого ребенка и даже первые три года его жизни матери. Потомок когда-нибудь, когда станет старше и получит право голоса, сам может взыскать средства на содержание.

Эд Хоубен говорит: то, что он делает, – это самое естественное на свете. В сельском хозяйстве это называется «естественным разведением», то есть получением приплода биологически предусмотренным образом.

…На следующий день он сидит в кафе и пьет горячий шоколад. Он еще утомлен.

– Ах, это была короткая ночь, – говорит он.

Его рост 1,9 метра, он тяжел и плохо спит на надувной кровати. Первая попытка вечером не состоялась. Он пришел на полчаса позже из-за транспортных неувязок.

– Желающая стать мамой была не рада этому. Так что сегодня днем попытаемся дважды.Первая попытка состоялась утром. Пришлось рано встать. Потенциальная мама накормила кошек и приготовила завтрак. Это были свежие булочки и кофе. «Вернемся в спальню?» – сказала она потом.

Эд уже не знает, сколько попыток сделал за свою жизнь. Каждый месяц он встречает от 10 до 15 женщин. Начал в 29 лет, подружки у него не было, и он хотел семью. Он слышал, что такое бывает даже у супружеских пар. Таким он хотел помочь. Поехал в нидерландскую клинику оплодотворения и сдал семя. Он сдавал и сдавал, и так много, что за четыре года этого хватило для 25 детей. После этого он должен был прекратить, как требовал закон. Но он хотел продолжать. Поехал в другую клинику, в Бельгию...

По вечерам он сидит перед компьютером, в Интернете находит страницы лесбийских пар, желающих детей.

В маленьких объявлениях им предлагаются мужчины, большинство из которых хочет денег и требует анонимности. Эд Хоубен полагает это бестактным:

– Каждый ребенок имеет право уже в раннем возрасте узнать, кто его отец, а не тогда, когда станет совершеннолетним и сможет озвучить свое право.

Эд пишет женщинам длинные письма.

Почти девять лет назад, рассказывает Хоубен в интервью, сидя в берлинском кафе, он впервые стал отцом. Чтобы зачать ребенка, ездил в городок близ Амстердама. Он не берет денег с потенциальных мам, только деньги за проезд. Берлинская будущая мама заплатила ему 130 евро за автобус и полет плюс дополнительный сбор за кредитную карту. Она также кормит его. Пока он общается с репортером, она готовит на обед шампиньоновый суп и блюдо из сырого свиного фарша с яйцом, луком и специями с салатом. В 14 часов Эд должен быть снова у женщины дома. Он вынимает часы на серебряной цепочке из бокового кармана брюк. Еще есть немного времени.

Когда-то он рассказывал брату и сестре о своем ребенке из-под Амстердама. Они поздравили его: «Ты сделал нечто доброе, что-то вроде сдачи крови, помог другим в жизни».

– Вначале я делал это только голландским женщинам посредством шприца, – говорит Хоуден и прерывает рассказ – время на исходе. После обеда запланирована вторая попытка.

Днем позже некая блондинка входит в другое берлинское кафе. Она мечтает о материнстве. Садится и заказывает чай. У нее большие карие глаза, она худощава, пока ее имя неизвестно. Держится легко, воодушевленно. Все ли уладилось, наступила ли беременность, она, естественно, еще не знает, «нет никакого ощущения». Через две недели она узнает больше, на 28-й день цикла, когда придут или не придут месячные. «Время до того момента пролетит стремительно».

Она смотрит восторженно, робко улыбается:

– Вчера был такой стресс...

Первая попытка утром прошла очень хорошо. Но после обеда при второй попытке с Эдом ничего не получилось.

– Так уж вышло, не удалось прийти в форму.

Уже пять лет она хочет ребенка. В течение этого времени она экспериментировала.

– Некоторые говорят, не должно быть двух раз в день. Но дважды означает, что сперма задерживается в организме на пять часов дольше. Это увеличивает шансы.

Она делает многое, во что верит, чтобы повысить шансы. После каждой попытки она пятнадцать минут лежит на спине, не пьет алкоголя, хорошо питается, больше жиров, иногда мороженое. Она выбирает «натуральные способы», а значит, секс с мужчинами-донорами спермы. Говорит: «Я смотрю на это прагматически».

У нее свои правила секса. Да, она целует мужчину. Она надевает красивое нижнее белье, но не слишком. «И я ему не жалуюсь и не хнычу».

У нее есть жизненный опыт. Она молекулярный биолог, имеет степень доктора, долго работала в США, исследовала сложные процессы в протеинах, хорошо разбирается в кодировании и последовательности ДНК. У нее был друг, но раньше она не хотела детей. А в тридцать лет захотела, но друга не было. «Теперь ты будешь ждать, пока придет пригодный человек?» – спрашивала она себя.

Она исследовала Интернет, прежде всего – секс-страницы. Наткнулась на spermaspender.de и стала щелкать по профилям мужчин. Герхард, 1,83 метра, 40 лет, пышные волосы, носит очки, возможно межрегиональное донорство, метод натуральный. Текст объявления: «Алло, я помогаю охотно и без осложнений». Или: Маркус, 1976, 1,72 метра, 35 лет, пышные волосы, телосложение: намечается живот. Решила в пользу полицейского высокого ранга, с двумя детьми и свидетельством о здоровье. Но он хотел как раз в те дни, когда она не созрела для оплодотворения, на автопарковке. Это внушило ей скепсис. Еще она встретила архитектора, который сильно потел.

И танцора сальсы, который оказался ненадежным. Сделала перерыв на год и потом выложила собственный профиль. Эд Хоубен из Маастрихта заявил о себе длинным письмом.

Эд был другим. Встретившись впервые, они виделись каждые четыре недели. Эд был надежным, добросердечным, хорошо говорил о любви. Она этого не слышала ни от других доноров, ни от прежних друзей, ни от родителей. С тех пор как узнала Эда, она не ходит на дискотеки и не желает другого партнера. Она ищет новую работу или ждет Эда и живет в ритме дней своего оплодотворения.

– Эд настолько лишен проблем, что он незаметен, – говорит она.

Только вчера после обеда он все же создал проблему. Она знала, что он должен обратно вылететь в 18 часов. Услышав церковный колокол – было 16 часов, – решилась на шприцевание, это быстрей. Завернула стакан в полотенце, поставила его теплым на батарею, поехала на велосипеде в аптеку, купила шприц для разведения хомячков, приехала назад…

– Я сама себе ввела совсем медленно и постаралась получить оргазм.

Это также повышает шансы.

Эд был уже на пути в аэропорт, откуда улетал в Маастрихт, в свой маленький поселок с кирпичными домами. Вечером он ждал гостей – лесбийскую пару из Аахена. Методы: по договоренности.

Дома Эд входит в гостиную и ложится в шезлонг перед телевизором. На буфете стоит дигитальная фоторамка. С двухсекундным тактом сменяются лица его 82 детей.

– Дорис, Элиас, Эмили, Эмили, Финн, – проговаривает Эд.

В квартиру он переехал со своей матерью в 1979 году, ему тогда было 10. Его отец, торговец обувью, недавно бросил мать. Его брат умер в 22 года от рассеянного склероза. Когда его похоронили и все ушли, Эд вернулся к могиле и поклялся себе никогда больше не испытывать боль утраты. Были люди, которые могли бы заставить его испытать это тяжелое чувство, потому что он мог их потерять. Отныне он старался избегать других людей.

Школу прогуливал – хотел оставаться дома, мать объявляла его больным. Он был толстым ребенком, учился в реальной школе, пошел на военную службу, был бухгалтером в мастерской по ремонту грузовиков, изучал историю, работал городским гидом и жил с матерью. Тогда еще Эд Хоубен не сделал ничего в своей жизни, на что можно было бы обратить внимание.

И когда он встречал женщин, они были для него как из другого мира – угроза и икона одновременно. Женщины хотели хорошо выглядевших, спортивных юношей, а не таких, как он. В университете Эд на вечеринках иногда тискал кого-то в табачном дыму, и не более. Собственно, он не имел опыта, пока в 2002 году не пошел к женщинам, тосковавшим по ребенку так, как он тосковал по женщинам. Своей матери ничего не рассказывал. После ужина ездил к женщинам, поначалу к тем, которые жили по соседству, скрывался в комнате, выходил с наполненным сосудом, передавал его, возвращался обратно и тупо лежал в своей комнате.

В 2004 году он встретил пару: он – голландец и не способен к оплодотворению, она – из Южной Америки. Оба ясно дали ему понять, что они не хотят никакого сосуда. Им хотелось интимности и чувства к ребенку, если он будет зачат, как сказал ему супруг. Его жена учила Эда, которому было тогда 34, что такое страсть.

С того момента Эд Хоубен ездил без сосуда. Его удивляло, что и другие потенциальные мамы хотели секса с ним – лесбиянки и гетеросексуальные женщины, чьи мужья были согласны, шли гулять или смотрели телевизор в то время, как он творил.

В 2005 году он рассказал об этом матери. Та не очень возражала, в 2007 году она стала жить отдельно. С тех пор женщины приезжают домой к Эду Хоубену и спят в гостевой комнате, его бывшей детской.

Теперь он сам стирает белье, мать только гладит рубашки и убирает. Два-три раза в неделю он ездит к ней поесть. В другие дни чаще всего посещает женщин или пары.

…На кухне стоит Кристиана из Берлина. Она варит вирзинг с фаршем. Ей 42, ее жена 32 лет ждет в гостевой комнате, она не хочет показываться. Обе впервые приехали в Маастрихт. Они опаздывают, 13-й день цикла, последний шанс.

В первый вечер они предприняли лишь одну попытку.

Кристиана крошит луковицы. Она была однажды замужем, имеет ребенка. Пять лет пытается со своей женой обзавестись общим ребенком. Услуг семенного банка они не хотели: надо, чтобы ребенок рано узнал, кто его отец. Сперва они опросили друзей в кругах гей-лесбийского объединения. Находили мужчин, но это было трудно. Они оплачивали медикаменты и витамины для них. Наконец встретили гея 45 лет, который действительно хотел стать отцом, говорит Кристиана. Полтора года они пробовали с ним все: метод сосуда, врачебный, пробирку. В конце концов оставили это, поскольку лишь 20 процентов его сперматозоидов были подвижны. В итоге Кристиана и ее жена разорились, потратив 20 000 евро на реализацию желания иметь ребенка.

Оставался еще Эд Хоубен, который сейчас качается в шезлонге в своей рабочей комнате. На полке стоят книги по истории, на письменном столе маленькие фигурки, беременная женщина в миниатюре. Он читает вслух таблицу с именами на мониторе компьютера (каждый год выясняет общее число своих детей. 2011-й – одиннадцать рождений. Всего: 45 девочек, 35 мальчиков). Пол двоих детей ему неизвестен. Матери ему это не сообщили. Он их также не спрашивает об этом. Такова сделка, устная договоренность.

И никаких претензий с обеих сторон.

Большинство матерей хотят продолжения контактов с Хоубеном, шлют ему письма и фото к Рождеству. Эд не отвечает, это было бы слишком дорого.

В Интернете на странице spermasender.de. он обнаруживает новый поиск, заносит имя в пустое письмо и пересылает его. Закрывает браузер и все окна в компьютере. На мониторе еще мерцает изображение молодой женщины-шатенки с длинными волосами, красивой испанки, «моей подруги», говорит Эд и рассматривает ее некоторое время.

Они знакомы три месяца. Это третья его подруга. Две прежние тоже мечтали стать матерями. Для первой было неприемлемо то, чем он занимается. Вторая просто покинула его. Тогда Эд впервые испытал любовную тоску.

С тех пор как стал донором спермы, Эд Хоубен переживает то, что обычно переживают подростки. Первый настоящий секс, первую страсть, первую разлуку. И он учится тому, что после боли все продолжается; 42-летний мужчина наверстывает упущенное.

– Моя подруга говорит, что то, чем я занимаюсь, делает меня еще интересней.

Скоро она его снова посетит. У нее еще не вышло с ребенком. Думает ли он прекратить это? Для нее?

– Нет, – помедлив говорит Эд, – возможно.

Сейчас он в контакте с вьетнамкой, и есть еще женщины, желающие братьев и сестер для своих детей, как Пиа, имеющая уже ребенка от Эда. Максу два с половиной года, он дитя номер 59.

В действительности ее зовут не Пиа, она хочет остаться анонимной. Ей 40, живет в большом городе в Германии, за последние 8 месяцев она стала вспыльчивой. В родильный зал пошла с братом и отцом. Перед этим посещала курсы по подготовке к родам специально для одиночек. Средство для установления беременности купила в магазине хозтоваров. В Маастрихт к Эду Хоубену приезжала лишь однажды, чтобы получить сосуд с содержимым. Сейчас этого ребенка Пиа каждый день забирает из детского сада.

После рождения Макса Пиа регулярно бывает в ведомстве по делам детей. Она имеет пособие по безработице, а средства на проживание, которые, собственно, должен выплачивать отец, получает от этого ведомства. Если обнаружится, что ее данные неверные, она должна будет вернуть деньги и ей грозит обвинение в присвоении «обманных платежей». Чиновники это проверяют. Пиа должна была сообщить, с кем она была в сексуальных отношениях за год до рождения Макса. Сотрудники отдела материальной помощи вступают в контакты с этими мужчинами. Они работают как детективы.

Пиа живет с этой ложью, потому что ей нужны деньги, но также и ребенок. Она говорит, что счастлива как никогда. Ей не мешает то, что ребенок имеет больше восьмидесяти единокровных братьев и сестер и что у Эда было так много женщин.

– Он дает каждой в отдельности почувствовать себя единственной в своем роде, – говорит Пиа. – Если кто-то спросит Макса, где его папа, он не ответит.

Дома у Пии есть просветительская книга для Макса (специальное издание для детей старше четырех лет), в которую они иногда заглядывают. Книга рассказывает о маме, не имевшей мужа, но знавшей друга-мужчину, давшего маме свое семя.

Раз в год Пиа и Макс посещают их друга-мужчину. Этот друг снимает ресторанчик в Маастрихте и приглашает всех своих детей. На последнюю встречу прибыли пятнадцать ребятишек, все вместе сидели на террасе. У Эда для каждого ребенка был подарок: маленький мяч.

Пиа рассказывает, что однажды Макс подошел к Эду медленными шажками и, хотя он был несмелым ребенком, на мгновение уселся на колени к «папе». Потом они опять уехали.

У Макса подбородок Эда, круглый с ямкой, как у всех его детей. Глаза у большинства материнские. Дети еще малы. Они вырастут, с каждым годом будут возникать непростые вопросы, и они захотят услышать ответы. Быть может, когда-нибудь они захотят большей близости, большей любви. Или поддержки.

Он не боится?

– Чего?

Что однажды все они будут стоять перед дверями?

– Я бы этого очень хотел...

И если бы все они потребовали от него денег, то ничего не получили бы. Денег нет для восьмидесяти детей. А уж тем паче для еще большего их числа.

…Он сидит вечером в гриль-ресторане в центре Маастрихта, на нем зеленая майка с короткими рукавами и надписью «Полиция», перед ним лежит килограммовый бифштекс и он разрезает его вдоль, мычит от удовольствия и пьет красное вино. Он вытирает руки тканевой салфеткой, небрежно чешет большими пальцами толстый живот. Вес не мешает ему, говорит он. Виктория, Йоханна – все они говорили, что он красив такой, каков есть. В то же время у посещающих его женщин он просит готовить его любимые блюда, в любом случае – мясо.

Он проводит не все время дома, когда там находятся женщины. Он больше не желает толстых и слишком высоких. В 75 процентах случаев у него с клиентками секс.

– Моя подруга полагает, что я мачо.

Он рассуждает о позах – «миссионер» и «китайский пазл»… Существуют владельцы интернет-форумов, которые его приглашают в США экспертом по частному семенному донорству.

Он говорит, разрезает мясо, снова говорит. Поев, смотрит на свой мобильник. Находит ответ на странице spermaspender.de. Ответила женщина, которой он под вечер послал сообщение. Она пишет, что охотно бы его посетила.