Олесь Бузина: «Мы ошиблись всей страной»
ЯРКИЙ МИР
«Секретные материалы 20 века» №14(426), 2015
Олесь Бузина: «Мы ошиблись всей страной»
Олег Покровский
журналист
Санкт-Петербург
1581
Олесь Бузина: «Мы ошиблись всей страной»
Олесь Бузина

16 апреля исполнилось шесть лет со дня убийства Олеся Бузины. Он погиб в 45 лет в возрасте, когда человек творческий находится на пике сил и таланта. Но творческий человек был прежде всего журналистом, а значит, представителем профессии, являющейся на современной Украине смертельно опасной если не только махать желто-голубым знаменем, но и служить своей Родине.

Современная Украина давно уже не та пасторальная Малороссия, где, по словам авторов сатириконовской «Всеобщей истории», «плетет венок из трав Маруся и о старине поет седой Грицько». На современной Украине Грицьки либо воюют в АТО, либо от нее «косят», а самые продвинутые Маруси пишут стихи о том, что «никогда мы не будем братьями», и это, говоря откровенно, задевает своей нелогичностью, поскольку братьями не становятся, а являются по факту. И никуда от факта не деться, притом, что вражда между братьями по своей ожесточенности может превзойти вражду между людьми разных наций и разных цветов кожи.

Но с логикой на Украине сегодня вообще проблемы. Поведение страны напоминает поведение обиженной женщины, действующей по принципу «пусть мне будет хуже», или прыщавого подростка, решившего вскрыть себе вены, чтобы «они все обо мне пожалели».

Правительство увлеченно рушит экономику, внушая, что на ее руинах граждане будут жить как в Европе. Говорится о намерении строить правовое государство, и при этом значительная часть населения фактически объявляется вне закона. Провозглашаются свобода слова и плюрализм мнений, но при этом все, кто выражает мнение, отличное от официального, объявляются предателями со всеми вытекающими из этого кровавыми последствиями.

Олесь Бузина стал жертвой кампании против инакомыслящих, а убийство его, если и не организовано властями, то спровоцировано общей удушливой атмосферой провинциального европейского фашизма. Но поскольку известность этого журналиста в целом не выходила за пределы украинской читательской аудитории, стоит задаться вопросом: чем же он был столь опасен для нынешних последователей Петлюры и Бандеры? Ведь в конце концов, он не призывал к отделению Донбасса и силовому свержению власти, а самые известные его работы можно отнести к жанру научпопа, но не к политической публицистике.

Приведем два суждения, касающиеся происходивших на Украине на протяжении последней четверти века (параллельно с распродажей и разворовыванием оставшегося от Советского Союза наследства) процессов так называемого «формирования национального исторического сознания».

Первое суждение принадлежит политологу Борису Смолину и было высказано еще в 1998 году. Сегодня оно выглядит примером пессимистичного, но, к сожалению, сбывшегося прогноза: «Перед украинским сепаратизмом стоит задача создания нации «украинцев» через формирование идеологической «украинской» элиты, должной сотворить из этнографических отличий малорусского населения разных областей и мифа о казачестве единую нацию. Сотворяется искусственный волевой этногенез в котле государства Украина».

Второе суждение принадлежит политологу Сергею Михееву: «Все самое негативное, что было в украинском национальном характере, старательно холилось, лелеялось и преподносилось как образ идеального украинца».

Олесю Бузине как человеку нравственному был глубоко противен процесс этого «холенья и лелеянья» негативных черт, а как человека умного его еще и травмировала видимая нелогичность того разрушительного запала, с которым новые власти взялись запихивать «незалежную» в единую Европу. Однако тренд движения он определил намного раньше дипломированных политологов и по мере своих журналистских возможностей пытался изменить курс корабля под названием «Украина».

Делал он это ярко, талантливо, остроумно и аргументированно.

Самой известной его «жертвой» стал «наше все» украинской интеллигенции Тарас Шевченко (1814–1861), которого он в одной из самых популярных своих книг скандально, но точно определил как «вурдалака».

Можно сказать, что автор «Кобзаря» является таким же искусственно выращенным в пробирке дитятей русской культуры, каковым является и сама Украина по отношению к российской государственности.

По причинам политическим Шевченко явно не по заслугам превозносили российские либералы, видевшие в разномастных «националах» естественных союзников по борьбе со столь ненавистной им самодержавной империей. Превозносили его и советские идеологи, считавшие, что русский народ при всем своем долготерпении и стихийной тяге к монополизированной коммунистами справедливости слишком уж склонен к самостоятельному мышлению. А потому и пытались найти опору у тех же «националов».

Как в воду, в общем, глядели идеологи, поскольку ничем, кроме критичного отношения народа к власти, и нельзя объяснить феномен краха советской системы. Рухнула она все-таки и прежде всего из-за гласности и демократического угара двух союзных столиц (Москвы и Ленинграда). Что до национальных окраин, то все кипевшие там страсти — только побочный продукт метаний государствообразующего народа.

Но вот Союз распался, и региональные царьки, избавившись от дисциплинирующей, но докучливой опеки метрополии, поняли, что свалившаяся им в руки возможность порулить государством есть факт, способный доставить удовольствие и материальные выгоды.

И началось строительство новых государств, многие из которых и государствами-то ранее никогда не являлись. Украина тому пример самый яркий, самый крупный и самый показательный в плане создания национальной мифологии.

Одним из краеугольных камней этой мифологии как раз и стал Тарас Шевченко.

Каким он предстает в книге Бузины? Примерно таким, каким его воспринимает один из читателей и рецензентов книги доктор филологических наук Александр Белодед: «Жутко закомплексованный маленький человек, всю жизнь страдавший из-за своих эротических неудач, страхов, беспомощности и низкого происхождения. Отсюда его неспособность к компромиссам, самоиронии, сглаживающей несовершенство бытия, и патологическая ненависть к дворянству, к «панам», несмотря на то что именно они вывели его в люди.

Нет, бей их, режь, круши, топчи! Остри топор, буди волю! Эти призывы радостно подхватывали революционные фантасты, мечтающие снести существующий строй и дорваться до власти. Но парадокс заключается в том, что через какое-то время и их будут валить с помощью тех же шевченковских лозунгов».

Конечно, это не вся правда о личности Шевченко, но это часть правды, которая должна уравновесить насаждаемое майданными идеологами представление об авторе «Кобзаря» как о гении всех времен и духовном отце нации.

Представление вредное, поскольку в творчестве Шевченко слишком уж чувствуется ненависть к другим нациям («москалям» и «ляхам»), сумевшим создать пусть не безупречные, но свои собственные здания культуры и государственности. И ненависть эта диктовалась завистью. Чем же тут восхищаться? Олесь Бузина, во всяком случае, никаких поводов для восхищения не видел.

Ему ближе и симпатичней были другие персонажи — такие, как полтавчанин фельдмаршал Иван Федорович Паскевич (1782–1856), граф Эриваньский и светлейший князь Варшавский. Один из четырех полных георгиевских кавалеров, «отец-командир» Николая I, выигравший на Кавказе войны с персами и турками, затем подавивший Польское восстание и венгерскую революцию, ровно четверть века железной (но не кровавой) рукой правивший Царством Польским.

Олесь Бузина возмущался: «Носясь с каждым битым трипольским горшком, возвеличивая любого пьяного атамана, наши политики забыли лучшего полководца, которого когда-либо имела Украина. Ведь даже Хмельницкому не удалось взять Варшаву. А Паскевич взял! Так почему же мы вечно стесняемся своих героев и побед?» Ответ, разумеется, очевиден. Про взятие Варшавы, на которое Пушкин откликнулся бодрой «Бородинской годовщиной», вспоминать сейчас на Украине, конечно же, неуместно.

К слову, по-украински Паскевич говорил хуже, чем по-русски, и много хуже, чем по-французски, но полтавскими своими корнями гордился по той причине, что именно под Полтавой сломали хребет Карлу XII — очередному «защитнику цивилизованной Европы от русских варваров». Незадолго до Майдана в Полтаве установили мемориальную доску на месте, где некогда стоял дом Паскевичей, и сразу же раздались визги: «Долой царского сатрапа!» Сейчас доску снесли, наверное…

Олесь своими корнями тоже гордился. «И моя мама, и мой папа — украинцы. Моя мама родилась на Черниговщине, в семье раскулаченных, ее папа умер в 1940 году, ее дедушка был во время Первой мировой войны царским офицером. Многие образованные крестьяне в связи с военными потерями становились офицерами. Это произошло и с моим прадедушкой, т. е. маминым дедушкой Андреем Бубырём. Мой папа происходит из старого казачьего рода, он родился на Восточной Украине, в бывшем сотенном казачьем местечке Куземин. Сотенное местечко — это центр сотни. В советские времена это было просто очень большое село, больше чем 1000 дворов, с двумя кирпичными заводами и художественной мастерской. Все мои предки жили на Украине.

В XIX веке их называли малороссами, в XVII — просто русскими или русинами, как называли тогда население Украины. Среди моих предков такие фамилии, как Гайдамака, Гусак (девичья фамилия моей бабушки по мужской линии), Юрченко (девичья фамилия моей мамы). Никаких других корней у меня нет — только казаки и крестьяне».

Олесь не мог понять, как можно восхищаться предателем Мазепой и откровенными бандитами вроде Бандеры, Петлюры и Шухевича. Ему нравилась империя, не важно — Российская или советская, и нравилось место, которое занимала Украина в этой империи. Но он вовсе не ратовал за ее восстановление: «Как я отношусь к воссоединению Украины с Россией? Представьте, что это произошло. Тогда все наши внутренние беды наши бездари стали бы опять валить на Россию. Спросите у России, хочет ли она объединяться с Украиной. Что касается меня, то я считаю, что Украина и дальше должна оставаться суверенным государством. Надо учиться быть взрослыми и отвечать за свои поступки. Но я считаю, что для будущей обновленной Украины союз с Россией по типу Евросоюза очень полезен. Это означало бы, что члены этого союза поочередно председательствовали бы в нем. Например, в этом году Белоруссия, в следующем — Казахстан, еще через год — Украина. Мне кажется, что такая или подобная модель рано или поздно возникнет».

Дело, конечно, не только в экономике. Олесь не понимал, почему, чтобы построить свое государство, надо обязательно облить грязью эту империю; ведь строили-то ее вместе. Он не понимал, почему Жуков и Ватутин хуже Бандеры и Шухевича. Почему нельзя отдавать должное победам Паскевича, но обязательно надо восхищаться «государственной мудростью» такого политического лузера как Мазепа? Ему было неясно, отчего белорусы и казахи могут строить свою государственность, не выдирая самые яркие и героические страницы из школьных учебников, а украинцам обязательно нужно всех прежних героев зарыть, вбить в могилу осиновый кол и написать на нем бранную эпитафию.

Перфомансы «Кто не скачет, тот москаль!» травмировали его своей абсурдностью и вызывали чувство неловкости. Не перед россиянами, конечно: что обижаться? Ну, москаль, и слава Богу! Неловкости за глупость соотечественников. Отсюда и непривычно смиренный для него, прирожденного полемиста, ответ на вопрос: что нужно сделать, чтобы улучшить отношения с Россией?

«Для этого нужно признать, что мы ошиблись. Вот все, всей страной, взяли и ошиблись».

Для «свидомого» украинца, чем признаться в таком, лучше умереть от скачек на месте. Или поднять руку на кого-нибудь другого.

Незадолго до гибели Олесь думал о переезде в Москву. Его друг публицист Александр Чаленко рассказывает: «Знаю, что Бузина вел переговоры или уже заключил контракт с какой-то российской студией о съемках исторического фильма или цикла передач… В 2011 году он со студией «К-1» телеканала «Интер» снял в Киеве около 30 выпусков исторической программы «Следами пращуров», где был в качестве ведущего и сценариста». Еще у него имелась предварительная договоренность с одним издательством на серию книг в духе Акунина, только главный герой, в отличие от Эраста Фандорина, должен был действовать в дореволюционном Киеве.

В общем, творческих планов хватало, но связывались они не с Украиной. И не потому, что читатели не стали бы его читать, а зрители смотреть его передачи. Напротив, и читали бы, и смотрели больше, чем раньше, как представителя альтернативной нынешнему фашиствующему официозу точки зрения. Но фашиствующий официоз альтернативы не терпит…

Наверное, ему просто не хотелось уезжать с Родины, которую любил искренне, хотя и без раздирания на груди вышиванки. Любил и надеялся, что все не так плохо, хотя умом понимал — плохо, хуже некуда. Надеялся и медлил, и это промедление стоило ему жизни…

«У Украины будет будущее, только если ее граждане перестанут черной ненавистью ненавидеть друг друга. Украинцы гибнут из-за мелочей. Очень высокая внутривидовая агрессия и нулевая внешневидовая — главная проблема Украины».

Жертвой этой внутривидовой суицидальной агрессии и стал Олесь Бузина. Вечная ему память.


16 июня 2015


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8257991
Александр Егоров
929688
Татьяна Алексеева
763275
Татьяна Минасян
317639
Яна Титова
242539
Сергей Леонов
215369
Татьяна Алексеева
178387
Наталья Матвеева
174987
Валерий Колодяжный
169528
Светлана Белоусова
156979
Борис Ходоровский
154992
Павел Ганипровский
130451
Сергей Леонов
111883
Виктор Фишман
95531
Павел Виноградов
91978
Наталья Дементьева
91521
Редакция
84673
Борис Ходоровский
83116
Станислав Бернев
75659