Герой Советского Союза вице-адмирал Евгений Чернов в момент гибели К-278 служил в Военно-морской академии. «Комсомолец» знал досконально, ходил на нем в походы, погружался на глубину в 1000 метров, знал оба экипажа. Потому что командовал первой флотилией, куда входила К-278, до июня 1986 года. Он с группой экспертов академии был допущен к документам правительственной комиссии. Эта группа прочитала и проанализировала сообщения и показания уцелевших членов команды и составила свой анализ катастрофы. Дадим слово самому Чернову.

ОПАЛЬНЫЙ ВИЦЕ-АДМИРАЛ

— В результате анализа мы поняли, что экипаж либо совсем не боролся за живучесть, либо медлил, все время запаздывая. Поэтому авария развивалась как хотела, трансформируясь из одного вида в другой. Обучены они были так, что сами себя спасти не могли — не только лодку. Через четыре месяца после катастрофы мы поняли — следствие уведено на ложный путь. Все это мы доложили главкому Чернавину. Мы твердили: нельзя этого скрывать, ведь это же страшное дело. Четвертая лодка выходит в поход с плохо подготовленным экипажем и тонет. Гибнут люди. Виновных нет. Как и причин. Когда-то ведь надо положить этому предел.

Он назвал нас злопыхателями. Нашу группу экспертов стали шельмовать, пытаться уволить с флота, косяками пошли коллективные письма. С этим же анализом я был на приеме у Бакланова и Язова. Письма пошли гуще, они были выдержаны в лучших традициях 1937 года. Целые воинские коллективы предавали нас анафеме. Нас хлестали словами: вы же мертвых обвиняете! А мы все пытались объяснить родственникам: поймите, мы не погибших, принявших лютую смерть, виним, мы истину устанавливаем. Которую тщательно скрывают. Ведь ваших братьев, мужей, сыновей должны были подготовить ко всем неожиданностям, ко всем ЧП.

В кронштадтской газете «Советский моряк» в декабре 1991 года появилась статья «Честь имеем» за подписью Ерофеева и еще трех адмиралов. Авторы обвинили в гибели «Комсомольца» меня. Они утверждали, что я, как председатель госкомиссии по приемке К-278 от промышленности, пошел на сделку с совестью. Подписал акт готовности корабля, на котором были многочисленные серьезные недоделки. Кампания эта была спланирована по-военному четко, статью тут же перепечатали в газетах всех четырех флотов. Инициатором кампании был Ерофеев. Этого я не выдержал, попал в госпиталь. 

ЧУТЬ НЕ ОТДАЛ КОНЦЫ

А Ерофеев стал командующим Северным флотом. Только в январе 1993-го горсуд Петербурга установил — все, что обо мне было написано в статье «Честь имеем», не соответствует действительности.

Кто может установить истину — по чьей вине погибла уникальная лодка и ее экипаж? Правительственная комиссия ее скрыла. Главная военная прокуратура то приостанавливала следствие, то вновь возобновляла. Месяцами эксперты — офицеры флота игнорировали вызовы в Петербург. Работники главкомата ВМФ старательно «душили» следствие. Особенно преуспел в этом командующий ВМФ Чернавин. Несмотря на обещание Горбачева — держать дело под своим контролем. Потом те же обещания давал Ельцин.

Наконец следствие было закончено. Выполнены все действия. Установлено, что не конструктивные особенности и системы лодки стали причиной гибели корабля и большей части членов экипажа, а систематические нарушения командованием флота и первой флотилии требований ВМФ по боевой подготовке. Указано, что 28 февраля в море на борту К-278 вышел неподготовленный экипаж, который командование флота не имело права выпускать в поход. В постановлении следователя перечислены все должностные лица, приведшие лодку и ее экипаж к трагическому концу. И Ерофеев, и Шкирятов, и Коляда.

И вот тут, когда перед виновниками замаячила скамья подсудимых, в ход пошла версия гибели «Комсомольца» от «взрывов в корме». Все тот же Коляда в апреле 1989 года говорил правительственной комиссии, что, возможно, это взрывались регенеративные патроны. Их применяют для восстановления нужного содержания кислорода в отсеках. Были только сотрясения лодки. Но не настолько сильные, чтобы разрушить ее титановый корпус. Теперь, спустя десять лет, со страниц «Морской газеты» Ленинградской морской базы он уверенно рассказывает о мощных взрывах в корме, после которых лодка и пошла на дно. Эту «взрывную» версию изо всех сил использовал не только Коляда. Цель понятна — раз были взрывы, не исключено, что тут поработали диверсанты. Чтобы установить причину пожара и взрывов, надо поднять лодку с глубины 1655 метров. А по техническим причинам сейчас это сделать невозможно. Они добились своего — опять загнали следствие в угол. Уголовное дело о катастрофе АПЛ «Комсомолец» было приостановлено.

Где выход? Он есть. Из уголовного дела о причинах и обстоятельствах гибели «Комсомольца» выделить в отдельное производство уголовное дело по статье 293 УК (халатность) в отношении всех начальников, перечисленных в постановлении следствия.

Катастрофа «Комсомольца» — это катастрофа века. И фальсификация века.

С чего же начать возрождение российского флота? Не скажут о гибели К-278 правды — не будет возрождения. На лжи ничего не выстроить. Не получится.

«ВЫДАЙТЕ СПРАВКУ»

— Товарищ адмирал, выдайте справку, что мой сын Анатолий Испенков погиб на «Комсомольце», — просила седая женщина. — Я сама из Белоруссии, мне там никто не верит. После смерти сына выдали бумажку, что Толя в море утонул. А товарищи говорят, в отсеке остался.

— Нам всем такие справки нужны, — встала вдова капитана III ранга Юрия Максимчука. — Нет у меня ни одного документа, что Юра служил на «Комсомольце». Будто и не было такой лодки в его судьбе. Дочь наша растет. Будут внуки. Нужна память.

Заместитель главнокомандующего ВМФ России Игорь Касатонов пообещал:

— Вернусь в Москву, обязательно займусь этой проблемой, чтобы документы обладали юридической силой.

8 апреля родственники погибших на К-278 приехали в Военно-морской институт (бывшее Училище имени Фрунзе). Чтобы донести свои просьбы и мольбы до высоких начальников. На встречу с ними прибыли адмирал Касатонов, вице-губернатор Петербурга Вячеслав Щербаков, руководители комитетов здравоохранения и социального обеспечения.

— Я заверяю вас от имени администрации города, что мы будем делать все возможное, чтобы чуть-чуть облегчить ваше положение, — заявил Щербаков. — И здравоохранение, и социальная защита — оба комитета всегда откликнутся на ваши просьбы.

Что ж, дай-то Бог, чтобы слова не оказались брошенными на ветер. Пока мы видели обратное. На Северном флоте за десять лет сумели настолько отгородиться от трагедии, что растеряли адреса всех, кто ушел в тот последний поход. На кого надеяться престарелым родителям Юрия Максимчука? Они живут не в Питере. И даже не в России. А на Украине.

И по десять месяцев не получают пенсии за погибшего сына. Та же проблема у мамы Анатолия Испенкова. Многие из таких горемык, потерявших в катастрофе кормильцев, даже не смогли приехать на скорбную годовщину. Дорога из бывших республик СССР не по карману.

Да и этой встречи в стенах прославленного училища могло не быть, если бы не «Благотворительное общество памяти АПЛ «Комсомолец». Семь лет назад оно возникло в Петербурге. Семь лет снимает головную боль главкомата ВМФ, помогая родственникам погибших на К-278. Сейчас стараются помогать и семьям других подводников, погибших во время холодной войны. Семь лет благотворительное общество возглавляет вице-адмирал Евгений Чернов. Ни сам он, ни его помощники за свою работу не получают ни копейки. Все на общественных началах. На встрече Евгений Чернов попросил высокого гостя:

— Дайте возможность заниматься благотворительными акциями. Так всегда на Руси велось — пускали шапку по кругу. На эти деньги и семьям погибших помогали, и памятники строили, и часовни. Пустим мы бескозырку по кругу: адмирал 100 рублей положит, капитан-лейтенант — 50, курсант — 5. И знать будут — если и с ними беда приключится, родственников без помощи не оставят. Мы за каждый рубль отчитаемся.

Адмирал Касатонов отмолчался.

И был еще один пронзительный эпизод во время этой встречи. Напротив меня за столом сидела женщина в черном вдовьем платье. Рядом с ней двое мальчишек. Одному лет шестнадцать, второму поменьше. Оба белобрысые, похожие на маму. Зычным командирским голосом Касатонов спросил:

— Скажите, а чего хотят вот эти мальчишки? Не стесняйтесь, поднимитесь и скажите.

За сыновей ответила мать:

— Это дети капитан — лейтенанта Михаила Смирнова. Ничего особенного они не хотят, я обеспечиваю семью, работаю учительницей. Трудности у нас, как у всех. Пенсию за мужа получаю такую же, как все, — 384 рубля.

Она села, закусив губу. Старший сын не смог удержать слез. Младший крепился. А может, не помнил совсем отца, ушедшего в последний поход десять лет назад. И еще — старший сын капитан-лейтенанта Смирнова собирается поступать в училище подводного плавания.

«СЕРЕЖА БЫЛ СВЕТЛЫМ ЧЕЛОВЕКОМ»

— Когда сын решил стать подводником, я стала его отговаривать: ты же у нас один, это такая опасная профессия, — рассказывает Роза Маркова. — А он мне: «Мама, кто-то должен там служить. Кто-то должен брать на себя эту опасность». Он был просто влюблен в эту К-278. Мне сказал, что подождет с женитьбой года три, чтобы полностью посвятить себя профессии. А потом в письме писал: «Я с огромным желанием отдаю себя своему любимому делу. Хватило бы сил, а желания не убудет». Сережа был очень талантливым, писал такие хорошие стихи.

Я знаю, чувствую, что Сережа никогда бы не залез на плот, если бы хоть одному человеку из команды не было места. Он, плавая в ледяной воде рядом с плотом, находил в себе мужество, чтобы шутить. Полтора часа подбадривал товарищей. Замерз, умер от переохлаждения. Мы воспитали таких сыновей… Они свой долг до конца выполнили. Поэтому так больно от равнодушия властей. Помню, приехала к главкому Чернавину, просить помочь престарелым родственникам погибших. А он мне ответил: «Я не буду заниматься этими проблемами, обращайтесь в Комитет солдатских матерей». Я обратилась за помощью и туда, и к Гайдару, и к Ельцину.

Еще одна наша боль — расследование причин аварии. Ну сколько же будет длиться эта мука? Нам нужно узнать, почему погибли наши дети.

Я на всю жизнь запомнила, как мы, родственники погибших, приехали в Североморск на встречу с Баклановым, Чернавиным. Мы спрашивали: как вы можете отправлять подводные лодки в походы, если спасательных средств у вас нет? Вразумительного ответа мы не услышали. Был и вопрос: почему командиры К-278 вовремя не дали SOS? И адмирал Чернавин ответил: «Но ведь это такая лодка!» Вот и разгадка трагедии — их не жизнь людей волновала. Они за лодку тряслись!

НЕПОТОПЛЯЕМЫЕ

На дне Норвежского моря лежит безжизненная махина «Комсомольца». И каждое лето приходят к нему экспедиции, пожирающие многие миллионы рублей. Ученые в погонах и без старательно замеряют уровень радиации. Спускают батискафы. Пытаются закрыть отверстия в корпусе лодки суперсовременными пластмассами. Работают над прогнозами: когда прохудится реактор, насколько далеко распространятся радионуклиды, а в их числе будет и самый опасный — плутоний-239, за какое время две пятикилограммовые боеголовки из того же плутония смогут отравить дно вокруг «Комсомольца», куда этот плутоний вынесет мощными придонными течениями, на чьих прилавках окажется «плутониевая» рыба?

И каждую весну 7 апреля по многим городам и весям бывшей империи СССР родственники погибших на «Комсомольце» вспоминают тот страшный день, поминают своих братьев, мужей, сыновей.

А командиры, пославшие «Комсомолец» и его команду на смерть, угрызений совести не чувствуют. Вот только с командующим Северным флотом Ерофеевым, пославшим К-278 в гибельный поход, небольшая неприятность случилась. Едва собрался он пересесть в кресло заместителя главкома флота России, как был уличен в квартирных и денежных махинациях. Возбуждено уголовное дело по статье 285 часть I УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями).

Ерофееву грозило четыре года лишения свободы. Непотопляемый адмирал виновным себя не признал, хотя ущерб в несколько миллионов рублей сразу же возместил. А тут и амнистия подоспела, спасла от суда.

Ерофеев бы и дальше командовал самым мощным, самым грозным флотом России. Но вскорости его сняли. Не за то, что виноват в катастрофах двух субмарин. Не за то, что при этом 58 человек погибло лютой смертью. А по состоянию здоровья.

Сколько же еще катастроф должно случиться, сколько субмарин должно пойти на дно, чтобы в Военно-морском флоте России рухнула система лжи и обмана? Сколько еще раз должен прозвучать реквием по погибшим?