В связи с массовой дракой, возникшей вследствие неё давки и гибели нескольких десятков болельщиков в египетском городе Порт-Саид, тема катастроф в местах массовых скоплений людей вновь возникла на первых страницах многих СМИ. Почти все обозреватели начинают свои комментарии с 1902 года, с обрушения трибуны на стадионе «Айсброкс» в Глазго (Шотландия). Мы же предлагаем сделать более глубокий исторический экскурс, попутно предоставляя возможность убедиться в правильности тезиса: история учит тому, что ничему не учит. Среди всех подобных трагических происшествий, начиная с глубокой древности и до наших дней, трудно отыскать хотя бы одно, причиной которому послужили бы несчастный случай, нелепое стечение обстоятельств. В основе каждой трагедии непременно лежат чьи-то тупость, жадность, предательство…

Наиболее древней из «стадионных» катастроф, информация о которых докатилась наших дней, можно считать происшедшее в городке Фидена, что расположен неподалеку от Рима, в 27 году от Рождества Христова Наиболее полно и трагично описал то, что случилось в местном амфитеатре, Публий Корнелий Тацит в «Анналах». «…В консульство Марка Лициния и Луция Калпурния неожиданное бедствие унесло не меньшее число жертв, чем уносит кровопролитнейшая война… Некто Атилий, по происхождению вольноотпущенник, взявшись за постройку в Фидене амфитеатра, чтобы давать в нём гладиаторские бои, заложил фундамент его в ненадёжном грунте и возвёл недостаточно прочно сколоченное деревянное сооружение, как человек, затеявший это дело не от избытка средств и не ради того, чтобы снискать благосклонность сограждан, а ради наживы. И вот туда стеклись жадные до таких зрелищ мужчины и женщины… люди всякого возраста, которых скопилось тем больше, что Фидена недалеко от Рима, это усугубило тяжесть разразившейся тут катастрофы, так как набитое несметной толпой огромное здание начало валиться и рушиться, увлекая вместе с собой, погребая под своими обломками несчётное множество людей, как увлечённых зрелищем, так и стоявших вокруг амфитеатра. Те, кого смерть настигла при обвале здания, благодаря выпавшему им жребию, избавились от мучений, большее сострадание вызывали те изувеченные, кого жизнь покинула не сразу. При дневном свете они видели своих жен и детей, с наступлением темноты узнавали их по рыданиям и жалобным воплям.

Когда начали разбирать развалины, к бездыханным трупам устремились близкие, и нередко возникал спор, если лицо покойника было обезображено, а одинаковые телосложение и возраст вводили в заблуждение признавших в нём своего. При этом несчастье было изувечено и раздавлено насмерть пятьдесят тысяч человек, и сенат принял постановление, воспрещающее устраивать гладиаторские бои тем, чье состояние оценивалось менее четырёхсот тысяч сестерциев, равно как и возводить амфитеатры без предварительного обследования надёжности грунта. Атилий был отправлен в изгнание. Следует упомянуть, что сразу же после разразившейся катастрофы знать открыла двери своих домов, повсюду оказывали врачебную помощь и снабжали лечебными средствами…»

Описание достаточно ёмкое и красочное, позволяющее сделать определённые выводы. Во-первых, катастрофа в Фидене случилась как раз в те годы, когда по повелению императора Тиберия гладиаторские бои и некоторые прочие развлечения были запрещены в столице, да и в других городах любителей острых ощущений серьёзно поприжали. Вероятно, именно этим объясняется необычайный ажиотаж вокруг устроенных в Фидене боёв. Во-вторых, не будем забывать, что древние авторы весьма вольно обращались с цифрами. Резоннее будет предположить, что 50 000 — общее количество любителей спорта (если, конечно, гладиаторские бои можно причислить к таковому), собравшихся на трибунах временного хлипкого сооружения. Погибли и получили увечья далеко не все, но в любом случае, происшедшее на заре нашей эры можно считать наиболее масштабной трагедией такого рода в истории человечества. В-третьих, обратите внимание на необычайно «суровое» наказание для негодяя Аттилия. Тех же, кто разрешил ему строительство, судя по всему, и вовсе карать не стали.

Это станет своеобразным примером практически для всех будущих разбирательств по итогам подобного рода инцидентов.

Если трагедия в Фидене нашла довольно полное отражение в литературных источниках, о некоторых последующих катастрофах сохранились лишь обрывочные сведения. «Книга рекордов Гиннеса» упоминает о катастрофе, случившейся в римском Большом цирке (Circus Maximus) в 140 г. н. э., где после обрушения трибуны погибли 1112 человек. Поражает точность информации. Еще больше поражает тот факт, что всемирно известное издание соотносит это событие со временем правления императора Диоклетиана. Хотя правитель с таким именем появился на римском троне полтора столетия спустя. А по некоторым источникам этот самый крупный в Древнем Риме стадион (именно ему, а не Колизею принадлежит такая честь) только начали сооружать в 146 году.

Хроники упоминают и о пожаре на ипподроме Константинополя, новой столицы империи, случившемся в начале V века и унёсшем множество жизней. Тогда же, якобы, погибла в огне знаменитая статуя Зевса работы Фидия, многие столетия стоявшая в Олимпии и считавшаяся символом этих спортивных состязаний. После запрещения Олимпиад (394 г.) статуя была перемещена в Константинополь, и как видим, ничего хорошего из этого не получилось. На новом месте (тоже, кстати, сооружении грандиозном) легендарная статуя стояла совсем недолго.

Перенесёмся из древности в более близкие к нам времена. И увидим всё те же разгильдяйство и безответственность лиц, в чьи обязанности входило обеспечение безопасности в местах массового скопления людей. И наше Отечество от остальных стран в этом, к сожалению, ничем не отличается.

18(30) мая 1896 года на Ходынском поле в Москве было назначено народное гуляние по поводу коронации императора Николая II. Программа предусматривала, что с 10 часов утра начнётся раздача царских подарков гуляющим (колбаса, сайка, конфеты и эмалированная кружка с царским вензелем), в 12 стартует театрально-цирковое представление, а в 14 ожидается «высочайший» выход с балкона специально построенного для этого павильона. Для участия в празднике, народ начал подтягиваться с вечера, и к наступлению темноты огромная человеческая масса, по приблизительным подсчётам, не менее полумиллиона человек заполнила Ходынское поле. Место было выбрано на редкость неудачно. Достаточно большая территория была окружена оврагами и изрыта траншеями, оставшимися от упражнений войск Московского гарнизона. Публика оказалась стиснутой между этими неровностями и ларьками для раздачи подарков.

По одной из версий, давка началась после пущенного в толпе слуха, что припасённых подарков на всех не хватит, и что ларёчники припасли самые лучшие пакеты для «своих». Небольшая группа полицейских и казаков, отправленная на поле «для поддержания порядка», справиться с огромной толпой не смогла. И тогда ларечники, желая обезопасить себя, начали швырять подарки просто поверх голов, что и спровоцировало грандиозную давку.

Оговоримся, это лишь одна из версий происходящего.

Известный журналист и литератор Владимир Гиляровский был, насколько известно, единственным из освещавших событие, который сам попал в человеческий водоворот. Согласно его воспоминаниям, давка, ставшая роковой для множества народа, никем специально не провоцировалась, она произошла из-за невероятного скопления людей на ограниченном пространстве. «Над миллионной толпой начал подниматься пар, похожий на болотный туман... Давка была страшная. Со многими делалось дурно, некоторые теряли сознание, не имея возможности выбраться или даже упасть: лишенные чувств, с закрытыми глазами, сжатые, как в тисках, они колыхались вместе с массой... Стоящий возле меня, через одного, высокий благообразный старик уже давно не дышал: он задохся молча, yмер без звука, и похолодевший труп его колыхался с нами..."

К началу празднеств всё Ходынское поле было покрыто телами погибших и потерпевших. Согласно официальной версии, на поле нашли свою смерть 1360 москвичей и гостей Первопрестольной. Однако полицейские хроники свидетельствуют о по меньшей мере о трёх десятках трупов, подобранных на московских улицах неподалёку от Ходынки. По-видимому, это были те, кто выбрался из толпы живым, но позднее силы их иссякли.

Наиболее гнусным и циничным элементом случившейся трагедии стало то, что «высочайшим» повелением праздник был всё-таки начат: с музыкой, раздачей подарков и прочими увеселениями. Именно тогда московский генерал-губернатор, великий князь Сергей Александрович получил прозвище «князь Ходынский», а самого императора стали называть «Кровавым».

Авторитет царской власти, и без того имевший тенденцию к снижению, стремительно упал во всех слоях российского общества.

Особенно опасны катастрофические явления, сопровождающиеся пожарами. Если на стадионе или на другом относительно открытом пространстве у присутствующих (по крайней мере, у большинства из них) существуют значительные шансы на спасение, то, к примеру, в театре они существенно снижаются. Несмотря на то, что в штат каждого, даже самого захудалого театра непременно включается пожарный, как показывает практика, при возникновении нештатной ситуации пользы от этого огнеборца оказывается чуть.

Самый трагический пожар в театре состоялся в китайском городе Кантон (ныне более известном как Гуанчжоу) в мае 1845 года. Информации об этом событии немного, число жертв различные источники указывают от 1670 до более 3 тысяч.

Гораздо более известен пожар в театре «Ирокез» («Ирокуа») в Чикаго, случившийся 31 декабря 1903 года. В тот предновогодний вечер шла пьеса «Господин Синяя Борода». Считается, что в зале находились 1830 зрителей, из них около 1000 детей. Вместе с актёрами, работниками сцены и другим обслуживающим персоналом, число присутствующих в помещении театра составляло 2105 человек. Зданию было всего 38 дней от роду и в промежутках между спектаклями там завершались строительные работы. Этим объясняется тот факт, что некоторой части зрителей пришлось стоять во время представления и это тоже имело роковое значение.

Во втором акте пьесы имела место сцена, где действие происходит в мертвенно-голубом свете. Имитировавшая это свечение электрическая лампочка взорвалась и подожгла кусок декорации из газовой ткани. Жители Чикаго, многие из которых помнили пожар 1871 года, уничтоживший город почти до основанья, нервно отреагировали на возгорание и потянулись к выходу. Тогда один из актёров, Эдди Фой, призвал публику сохранять спокойствие и потребовал опустить противопожарный занавес. Однако в здании театра, незадолго до этого получившего все разрешительные документы на эксплуатацию, в том числе и по противопожарной линии, такового просто не оказалось. Обнаружив такое, актёры сбежали со сцены, а открытая ими дверь, через которую внутрь устремился свежий воздух, стала толчком для быстрого распространения пожара.

Все бросились к выходам, но, по неписанной для таких ситуаций театральной традиции всех времён и народов 27 из 30 таковых оказались закрытыми.

Непосредственно от пожара или от отравления продуктами горения погиб 171 зритель. Ещё 402 оказались затоптанными на выходах из помещения, большинство из них — дети. Пожарные приехали вовремя, но оказались беспомощны: в фойе и на лестнице тела лежали в шесть рядов. Впоследствии, пожар был признан самым страшным в истории США. По факту возбудили уголовное дело, но до суда оно не дошло. Театр так и не был восстановлен. Сейчас на этом месте располагается Центр театрального искусства Форда, оборудованный по всем правилам пожарной безопасности.

И еще один случай, о котором надо рассказать, произошел 26 февраля 1918 года на ипподроме «Счастливая долина» в Гонконге. Пришедшая в негодность из-за муссонных ливней деревянная трибуна повалилась на расположенные рядом лавки и закусочные. Вспыхнувший пожар и последовавшая за ним паника унесли 590 жизней. Новый ипподром возвели на месте сгоревшего десять лет спустя. С незначительными усовершенствованиями он существует и по сей день. Скачки и бега на «Счастливой долине» считаются одними из самых престижных и популярных в Азии. Многочисленные туристические агентства, организовывающие туры на ипподром, ни словом не проговариваются об ужасах, происходивших на этом месте.

Подытоживая всё вышесказанное, приходим, как минимум, к трём выводам. Во-первых, ни одна историческая эпоха, ни одна общественная формация не застрахована от подобных катаклизмов. Во-вторых, как правило, основное число жертв является результатом действия не собственно поражающего фактора – огня, в частности - а паникой среди зрителей. В-третьих, крайне редко настоящие виновники случившегося несут заслуженное наказание – независимо от того, где и когда это происходило. Похоже, у правосудия во всём мире гораздо больше общих проблем, чем принято считать.

Справедливости ради отметим, что за последние десятилетия в деле обеспечения безопасности посетителей массовых зрелищ, достигнут существенный прогресс. Первыми этим озаботились в Северной Америке, где многие годы удаётся избегать масштабных катастроф. С 90-х годов прошедшего века, после ряда трагедий (Брюссель, стадион «Эйзель»; Брэдфорд и, в особенности, Шеффилд, стадион «Хилсборо»), в Европе тоже стали уделять значительно больше внимания вопросам безопасности. И всё-таки, никто не может знать, где грянет гром в следующий раз.

Что же делать? Отказаться от похода на концерт, спектакль или матч любимой команды? Вряд ли подобные затворничество и сверхосторожность имеют право быть названными нормой жизни. Способность уцелеть в обезумевшей толпе зависит от целой массы факторов, не последними среди которых, являются везение и умение выживать в экстремальных ситуациях такого рода. Существуют подготовленные специалистами пособия, как это делать.

Но это уже совсем другой вопрос и другая история.