События, о которых мы расскажем, произошли на заморской территории Франции – острове Мартиника, самом крупном и, безусловно, самом красивом из Малых Антильских.

Открытый Колумбом в 1502 году остров почти полтора века оставался бесхозным, пока в 1635 году на его берегах не высадились французы. Облюбовав одну из бухт, они заложили здесь первое поселение – форт Сен-Пьер. Земли острова оказались плодородными, а гавань – удобной для захода и стоянки судов. Все это способствовало быстрому росту поселения, вскоре получившего статус городка.

С 1665 года остров стал колонией Франции, а со временем – ее заморским департаментом. Сен-Пьер располагался в окружении тропических лесов и гор. Самая высокая гора, достигающая почти полуторакилометровой высоты, находилась всего лишь 8 км от города. Французы назвали ее Мон-Пеле. На то, что гора имела явно вулканическое происхождение, никто внимания не обратил, тем более что вулкан мирно спал.

Между тем самый крупный город на Мартинике развивался и хорошел. Колонисты не скупились на средства, чтобы придать ему европейский шарм и превратить в «Париж Вест-Индии». Здесь побывали многие деятели французской культуры; жил тут какое-то время и Поль Гоген. Не чурались колонии и аристократические семейства. В Сен-Пьере родилась будущая супруга Бонапарта Жозефина. На острове разводили хлопок, табак, кофе, сахарный тростник. Рабочей силой служили рабы, завезенные с Черного континента. На окраинах Сен-Пьера возникли винокурни, производившие всемирно известный антильский ром. Гавань Сен-Пьера никогда не пустовала. В общем, жизнь чудесного городка протекала размеренно и вполне благополучно, пока не настал роковой для Мартиники 1902 год.

Когда в январе над вершиной Мон-Пеле начал куриться дымок, местные жители наблюдали за этим скорее с любопытством, чем с опаской. Но 23 апреля земля содрогнулась от нескольких взрывов, прогремевших в чреве горы. Каждый взрыв сопровождался выбросом пепла и сернистых газов. Они не представляли реальной угрозы для города, однако беспокойство его обитателей нарастало. Тем временем город наводнили полчища ядовитых змей, покидающих свои норы на склонах Мон-Пеле.

Во времена рабства предки этих змей были специально завезены на остров плантаторами, чтобы выкуривать из окрестных лесов беглых рабов. С тех пор рептилии сильно размножились и даже удостоились чести быть запечатленными на флаге Мартиники (в количестве четырех штук).

Змеи моментально стали бедствием для горожан. От их укусов погибли более 50 человек (в основном детей), а также много домашних животных и скота. А вулкан тем временем продолжал извергать пепел и газы, активизируясь с каждым днем. Озеро, расположенное вблизи кратера, вскипело и 5 мая вышло из берегов. Его воды, захватывая пепел и камни, хлынули на город. Оказавшийся на их пути винокуренный завод был снесен до основания. При этом погибло 23 человека.

Теперь-то жители Сен-Пьера забеспокоились всерьез. К губернатору острова, чья резиденция находилась в Фор-де-Франсе, ушла петиция с требованием эвакуации. Но губернатор отказал: 11 мая предстояли выборы, явка на которые должна была быть обеспечена, несмотря ни на что. По городу развесили объявления, уверяющие жителей, что им ничего не грозит. И люди на какое-то время успокоились.

Однако выборы 11 мая не состоялись, поскольку к этому времени уже не было ни избирателей, ни самого Сен-Пьера. Ранним утром 8 мая город потряс взрыв невиданной силы, вслед за которым туча из пепла и смертоносных газов с огромной скоростью понеслась вниз по склонам Мон-Пеле, сметая все на пути. Через минуту она накрыла Сен-Пьер. По пути к городу страшное раскаленное облако прошлось по складам рома, взрывая их.

Вместе с городом мгновенно погибли все 30 тысяч его жителей. Даже в античном Помпее, уничтоженном Везувием более полутора тысячелетия назад, из 30 тысяч жителей города погибло не более 2 тысяч. Извержение Мон-Пеле стало самым катастрофичном в XX веке. Горожане гибли почти мгновенно: смерть одних вызывали ядовитые газы, другие сгорали как свечки – ведь температура в чреве смертоносного облака достигала 800 градусов, многие были погребены под слоем раскаленного пепла. Чудом остались в живых лишь 2 человека. Один из них, сапожник, спасся в стенах собственного каменного дома, он получил сильные ожоги, но выжил. Вторым был преступник-рецидивист, тянущий очередной срок в городской тюрьме. Камера, в которой он находился, располагалась ниже уровня земли, ее стены, сложенные из массивных каменных блоков, выдержали напор стихии, не пропустив внутрь раскаленные газы и пепел. Заключенный остался жив, был извлечен из камеры через четыре дня после катастрофы и помилован. Позже он работал в цирке, где его просто показывали публике как чудом выжившего в катастрофе Сен-Пьера.

Вслед за смертоносной тучей вулкан выплеснул на город потоки лавы, которые, сжигая все, что способно гореть, и расплавляя металлические конструкции, достигли бухты. Вода в бухте вскипела. Возникшая при этом мощная отливная волна затем, вернувшись, со страшной силой обрушилась на берег. У причалов и на внутреннем рейде бухты в этот момент находилось 17 судов. Все, кроме одного из них, погибли вместе со своими экипажами и пассажирами – были сожжены либо перевернуты и потоплены.

Спастись удалось лишь одному английскому грузовому пароходу «Роддам». Только в семь утра вошел он в гавань Сен-Пьера и встал на якорь на внутреннем рейде у карантинной бочки. Моряки после нелегкого трансатлантического перехода радовались заходу в тихую гавань, предвкушая пару недель отдыха под пальмами Мартиники. Но радость их была недолгой – меньше чем через час после того, как судно отдало якорь, началось извержение. Услышав грохот, капитан судна Фриман выскочил на верхнюю палубу, которая уже начала покрываться слоем пепла. Мгновенно оценив обстановку, он скомандовал в машинное отделение «Полный вперед!».

К счастью, машина была еще под парами – готовились к пуску паровых лебедок для предстоящей разгрузки. Судно рванулось вперед, но, пройдя не более 30 метров, встало – дальше не пускал прочно вцепившийся в дно якорь. Фриман бросился к якорной цепи, надеясь разъединить ее соединительное звено. На него обрушился град горячего пепла, а раскаленная палуба обжигала ноги даже через обувь. Получив ожоги рук, но так и не справившись с цепью, капитан укрылся в ходовой рубке. Давая команды машине попеременно «полный вперед» и «полный назад», он надеялся таким путем разорвать якорную цепь. Но цепь продолжала удерживать судно, и лишь когда пароход подхватила отливная волна, она наконец лопнула и судно полным ходом ринулось из гавани. Фриман сам стоял у штурвала. Не в силах держать его обожженными кистями, он поворачивал штурвал предплечьями.

Так «Роддаму» удалось вырваться из ада. Через девять часов он подошел к острову Сент-Люси, обитатели которого, еще не зная ничего о трагедии на Мартиники, с изумлением взирали на усыпанное пеплом судно с оборванными снастями и трупами на палубе. Позже капитан Фриман, мужество и мастерство которого спасли судно и оставшихся на нем людей, был удостоен самой высокой для моряков гражданского флота наградой – медалью Ллойда за героизм при спасении человеческих жизней на море.

А в кратере Мон-Пеле через несколько недель после извержения начал расти столб из постепенно твердеющей лавы. Его назвали «Башня Пеле». Достигнув через 11 месяцев 250-метровой высоты, столб обрушился, не выдержав собственного веса. Ничего подобного ранее вулканологам наблюдать не приходилось.

Прошли годы, жизнь вернулась туда, где некогда стоял цветущий Сен-Пьер, но никогда уже город не возродился настолько, чтобы стать «Парижем Вест-Индии».